Прегравидарная (в дальнейшем — гравидарная) перестройка эндометрия — процесс, обеспечивающий успешную имплантацию эмбриона. В настоящее время в качестве его основных морфологических признаков рассматриваются своеобразные изменения поверхностного эпителия эндометрия (появление пиноподий) и «децидуализация» стромы эндометрия. Однако и исследователей, и врачей всегда «ставят в тупик» случаи внематочных беременностей: трубных, шеечных, яичниковых и даже брюшных. Ведь в этих органах нет эндометрия. Как в таких случаях происходит имплантация бластоцисты? Каким образом плацентация, прежде всего — при брюшной беременности, не сопровождается врастанием хориона в прилежащие к месту имплантации органы с их разрушением и неизбежным кровотечением? Разрыв маточной трубы при трубной беременности происходит, по-видимому, чаще из-за того, что в этом случае просто не хватает пространства для растущего плодово-плацентарного комплекса. Из всего этого возникает неизбежный вопрос: действительно ли эндометрий является уникальной структурой, обеспечивающей успешную имплантацию зародыша. Недавно это уже было в статье В.С. Корсака [1], описавшего случай доношенной брюшной беременности.

Фактами, от которых следует отталкиваться при поиске ответа на этот вопрос, являются описания в ряде работ, начиная с позапрошлого (!) века [2], обнаружения при патогистологическом исследовании «материала» внематочных беременностей участков «децидуальной ткани»^​1​᠎, называемых обычно эктопиями. Важно отметить, что децидуальная ткань обнаруживалась вне матки и при маточных беременностях, чему был свидетелем и автор этой статьи в период работы в лаборатории нормальной и патологической морфологии института акушерства и гинекологии АМН СССР [3]. Поскольку эктопии децидуа не сопровождаются обычно какими-либо клиническими симптомами, они обнаруживались, как правило, «случайно»: когда хирурги при операциях, например, при кесаревом сечении, удалении аппендикса у беременной и т. п., забирали для исследования необычного вида участки сальника, лимфоузлы или обнаруживали другие изменения в брюшной полости. Наконец, — «эктопии децидуальной ткани» обнаруживались при аутопсиях в случае смерти женщины во время беременности.

Для выяснения генеза «эктопий» децидуа следует напомнить процесс формирования в матке decidua basalis материнской части плаценты, в которую и имплантируется бластоциста в естественных условиях наступления беременности. Изменения эндометрия, направленные на его подготовку к восприятию зародыша, начинаются с так называемой его прегравидарной перестройки. Она развивается во второй (лютеиновой, секреторной) фазе менструального цикла и не зависит от наступления беременности. Ее начало совпадает с началом функционирования желтого тела, что говорит о безусловной роли в этом процессе прогестерона. Прегравидарные изменения эндометрия наиболее выражены в его компактном (поверхностном) и спонгиозном (промежуточном) слоях и в меньшей степени затрагивают базальный слой, остающийся источником регенерации эндометрия после менструаций и родов. В процессе прегравидарной перестройки компактного слоя отмечаются своеобразные изменения поверхностного эпителия (появление пиноподий), а также клеточных элементов и сосудов стромы. Они включают прежде всего такой процесс, как трансформация фибробластов межуточной ткани в клетки, напоминающие децидуальные. Они округляются, увеличиваются в размерах, накапливают гликоген и липиды, но пока не формируют крупные группы, характерные для истинной децидуальной реакции. Поэтому этот процесс называют децидуоподобной реакцией. Одновременно отмечается рост так называемых спиральных артерий, которые удлиняются и достигают поверхности эндометрия. Их стенки утолщаются, они становятся более извитыми и спирально закручиваются в «клубки». Изменение скорости кровотока и увеличение проницаемости стенок сосудов приводит к росту гидрофильности стромы компактного слоя, ее отеку и разрыхлению. Железы эндометрия, преимущественно губчатого слоя, становятся извитыми, увеличивается их просвет и возрастает секреторная активность. В них накапливается слизистый секрет, содержащий мукоиды, гликоген, глюкопротеиды и другие химические элементы [4].

Все эти изменения приводят к тому, что определяемая при ультразвуковом исследовании «толщина» эндометрия увеличивается с 1—3 мм (в фолликулярную фазу цикла) до 8—10 мм. Это именно та величина, на которую как оптимальную, обеспечивающую имплантацию бластоцисты, ориентируются специалисты, работающие по программам ВРТ.

Если оплодотворение не происходит и бластоциста не формируется, описанная децидуоподобная перестройка эндометрия претерпевает обратное развитие, а функциональный слой его после падения уровня прогестерона отторгается (менструация). Если же наступает беременность и формируется бластоциста, децидуоподобная реакция переходит в процесс «децидуализации эндометрия». Фибробласты стромы эндометрия при этом округляются и увеличиваются в размере в несколько раз (до 50 мкм), превращаясь в децидуальные клетки. В них появляются крупные гранулы гликогена и капли липидов. Они обогащаются белковыми веществами, в них обнаруживаются протеолитические ферменты, фосфатаза, гистаминаза, кальций, железо и другие химические элементы. С помощью микроворсинок на их поверхности децидуальные клетки объединяются в группы, что приводит к началу формирования decidua basalis. В ее состав, кроме децидуальных, входят также лимфомиелоидные клетки, главным образом — макрофаги и эндометриальные гранулоциты. Одновременно продолжает увеличиваться гидрофильность стромы эндометрия, происходит дальнейшее развитие сети спиральных артерий. Капилляры, проходящие в компактном слое под поверхностным эпителием, расширяются и принимают форму синусоиды. В железах спонгиозного слоя появляются сосочковые выросты, содержащие капилляры [4]. Ряд авторов [5] обозначают процесс децидуализации стромы эндометрия как генетически запрограммированное «ремоделирование ткани» (tissue remodelling), контролируемое гормонами (прогестерон, эстрадиол), простагландинами, гормонами роста, цитокинами и другими факторами.

Достигшей полости матки бластоцисте необходимо «выбрать» место для имплантации. Как установлено [5—8], это происходит в результате сложных реципрокных взаимодействий бластоцисты и структур эндометрия. Главную роль в этом процессе играют так называемые молекулы клеточной адгезии. В настоящее время наибольшее значение придается интегринам, поверхностным гетеродимерным гликопротеинам, обеспечивающим адгезию клеток друг к другу, а также к компонентам внеклеточного матрикса. Экспрессия интегринов находится под контролем прогестерона, факторов роста и «информационных пептидных молекул» — цитокинов. Важно отметить, что механизмы рецепции, контролирующие взаимодействие бластоцисты и эндометрия, формируются в процессе децидуализации последнего. При этом продуцентами интегринов являются и эпителий, и «стромальные клетки» эндометрия [5]. В свою очередь и бластоциста (трофобласт) продуцирует сигнальные пептидные молекулы, в основном — цитокины: факторы роста, интерлейкины и др. Таким образом, в обмене химическими сигналами с бластоцистой «задействован» не только эпителий эндометрия, но и децидуальные клетки. При этом формирование именно decidua basalis является наиболее важной составляющей процессов, связанных с имплантацией бластоцисты, так как эта структура станет «маточной частью плаценты» и обеспечит маточно-плацентарный кровоток, а decidua capsularis и parietalis сформируют остальную часть децидуальной оболочки, в которой на протяжении всей беременности будут заключены эмбрион/плод, околоплодные воды и плацента. С началом секреции трофобластом хорионического гонадотропина (с 7-го дня после оплодотворения) этот гормон также становится одним из «сигнальных факторов» в «диалоге» между эмбрионом и организмом матери.

Таким образом, процесс децидуализации происходит в результате реакции фибробластов соединительной ткани на воздействие прогестерона. Поскольку фибробласты являются необходимым компонентом стромы любого органа, можно допустить, что децидуальная реакция при состоявшемся оплодотворении и сформировавшейся бластоцисте может иметь место не только в матке, но и в других органах и ее в этих случаях можно считать по сути не «эктопией», а результатом местной трансформации фибробластов стромы органа. При этом эмбрион, попавший, например, в брюшную полость (что происходит, вероятно, много чаще, чем мы думаем) или «застрявший» в трубе начинает получать биохимические «сигналы» от участков децидуальной ткани («я тут») и сам начинает направлять ей свои «сигналы». Так, обменявшись «приветствиями» с децидуальными клетками, зародыш начинает процесс имплантации. В результате «эктопическая децидуальная ткань» становится децидуальной оболочкой бластоцисты, и, как и при маточной беременности, выполняет те же функции, которые выполняет decidua basalis матки: и защитную, предохраняющую подлежащий орган от врастания в него ворсин хориона, и (до сформирования плаценты) функцию снабжения эмбриона питательными веществами (гистиотрофное питание), и функцию, обеспечивающую иммунологическую толерантность организма матери к «чужому» для нее плоду, и функцию защиты зародыша от патогенных микроорганизмов и т. д. Все сказанное позволяет признать реальным вывод о том, что эндометрий не является уникальной структурой, с только ей присущей способностью претерпевать прегравидарную и гравидарную трансформацию, а последняя носит закономерный общий для организма характер, который можно рассматривать как системную физиологическую реакцию клеток стромы органов на рост в организме женщины прогестерона.

Сделанный вывод, как было сказано выше, подтверждается рядом исследований. В России уже в начале прошлого века, в работах К.П. Улезко-Строгановой [9], первого руководителя лаборатории нормальной и патологической морфологии «Императорского клинического повивального института» в Санкт-Петербурге и в работах других авторов [10—14] было показано, что «децидуальному превращению» могут подвергаться клетки стромы брюшины, сальника, лимфоузлов, маточных труб, яичников, влагалища, аппендикса, мочевого пузыря, почек, диафрагмы, серозных оболочек плевральной полости, эндотелий кровеносных сосудов, даже — слизистая гортани.

Следует особо отметить, что до сих пор дискутирующийся в литературе взгляд на возможность трансформации клеток стромы в децидуальные в других, кроме матки, органах, как это ни удивительно («хорошо забытое старое») был с полной определенностью, подтвержденной собственными наблюдениями, высказан еще в 1887 г. в упомянутой выше работе А. Walker [2], описавшего 2 случая брюшной беременности.

Таким образом, можно допустить, что бластоциста, попавшая в брюшную полость, имплантируется не в ткань органа (сальника, маточной трубы, яичника и др. органов), а в сформировавшуюся в этих органах «родную» децидуальную ткань, в которой, как и в decidua матки после имплантации зародыша образуются «кровяные лакуны», в которые погружаются ворсины хориона и т. д. В результате формируется, как и в матке, децидуальная оболочка, а затем плацента и развивается, нередко — доношенная, беременность. Это позволяет также сделать вывод о том, что эмбриону для имплантации достаточно, вероятно, присутствия только децидуальной ткани.

Ярким свидетельством роли прогестерона в процессе «эктопической децидуализации» может служить сообщение L. Tang и соавт. [15], описавших случай обнаружения масс децидуальной ткани с кровоизлиянием в дугласово пространство у женщины с симптомами внутрибрюшного кровотечения. Как выяснилось, пациентка длительно применяла с целью контрацепции препараты прогестерона.

Вопросы, касающиеся распространенности и частоты «эктопической децидуализации», как и шансов эмбриона на успешную имплантацию, в этих случаях остаются открытыми, так как сообщения на эту тему появляются редко и, преимущественно, в виде описания отдельных случаев.

В связи с вышесказанным следует затронуть еще один важный аспект разбираемой проблемы. Он касается возникновения серьезных диагностических ошибок при обнаружении «эктопий» децидуальной ткани. Хотя опытный патогистолог без труда распознает децидуальную ткань, описаны случаи, когда эту ткань принимали за опухоль, чаще всего — мезотелиому, метастазы опухоли, особенно — при обнаружении участков децидуализации в лимфатических узлах, туберкулез и другие патологические процессы [16—18]. Это может иметь далеко идущие неблагоприятные, особенно — при беременности, последствия. Описаны и «обратные» ситуации, когда мезотелиома, в том числе и злокачественная, принималась за децидуальную ткань и необходимые лечебные мероприятия не проводились или проводились с опозданием [17, 19]. В этих случаях для дифференциальной диагностики в гистологической практике рекомендуют использовать специальный набор (панель) гистохимических реакций [20]. Описаны случаи внутрибрюшных кровотечений из мест эктопий децидуальной ткани [21], появление симптомов раздраженного кишечника при «децидуализации сальника» [22].

Отдельно cледует рассмотреть возникновение случаев пневмоторакса, в том числе — повторных, у молодых женщин в «перименструальном периоде», а также случаев судорожных приступов у молодых женщин, страдающих эпилепсией, также закономерно возникающих в перименструальном периоде [23, 24]. Поскольку прослежена четкая связь развития и пневмоторакса, и приступов эпилепсии с менструльным периодом, их еще называют «менструальным пневмотораксом» (catamenial pneumotorax — от греч. саtamenia — менструация), и «менструальной эпилепсией» (catamenial epilepcy). Что касается пневмоторакса, то здесь почти всегда есть морфологический материал для исследования, так как в большинстве случаев требуется оперативное вмешательство. Следует отметить, что нередко гистологически при менструальном пневмотораксе в плевре и диафрагме обнаруживаются наряду с типичной децидуальной тканью очаги эндометриоза. Поэтому последний рассматривают как основную причину пневмоторакса. Хотя в любом случае появление децидуальной ткани, в которой заложен механизм отслоения («отпадающая оболочка»), указывает на ее, возможно, ведущую роль в механизме возникновения этой патологии.

Понятно, что морфологический материал в случаях менструальной эпилепсии недоступен для изучения. Большинство авторов, описывающих случаи менструальной эпилепсии, связывают их, естественно, с гормональными изменениями в период менструации. Это логично. Однако поскольку они же одновременно считают, что многое в патогенезе приступов остается неясным, можно допустить предположение и о возможности трансформации каких-либо клеток ткани мозга мезодермального происхождения в децидуальные и их «задействование» в патогенезе приступов.

Поэтому возникающие при беременности (и вне ее у молодых женщин) патологические процессы неясного происхождения следует рассматривать и в аспектах возможной роли в этом «эктопий» децидуальной ткани.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.