Николай Николаевич Аничков происходил из древнего и знатного рода. Его основатель — выходец из Большой Орды царевич Берки, пришедший в Россию в 1301 г., перешел на службу к великому князю Ивану Даниловичу Калите, был крещен и назван Оникием. Потомки последнего стали зваться Оничковыми. Аничковы из века в век занимали высокие посты в армии и гражданской администрации. Так, прадед Николая Николаевича Адриан Фаддеевич был вице-губернатором Тамбова, а его отец Н.М. Аничков (1844—1916) за год до рождения Николая Николаевича был уже заместителем министра просвещения, действительным тайным советником, сенатором и членом Государственного Совета. Мать, Любовь Иосифовна Аничкова (1859—1924), родилась во Франции в семье Иосифа Васильева, протопресвитера православной церкви в Париже, а в 16 лет переехала в Россию.

Николай Николаевич родился 21 октября (3 ноября) 1885 г. в Петербурге. Здесь прошли его детство и юность. В старших классах гимназии он живо заинтересовался ботаникой и зоологией, а также физикой и астрономией. Окон чив 3-ю классическую гимназию в 1903 г. с золотой медалью, он поступил в Военно-медицинскую академию (ВМА) — одно из старейших высших медицинских учреждений России с блестящим профессорским составом не только медицинского профиля. Некоторые профессора академии являлись крупнейшими деятелями искусства и литературы. Выпускник академии талантливый химик А.П. Бородин был великим композитором, выдающийся зоолог Н.А. Холодковский прославился как отличный поэт-переводчик Дж. Байрона, Ф. Шиллера, В. Шекспира, Дж. Мильтона, Г. Лонгфелло и др.

Первые научные исследования Н.Н. Аничков провел, будучи студентом II курса. Овладев бактериологическими методиками на кафедре ботаники у профессора В.К. Варлиха, он выполнил работу «О роли термофильных бактерий в кишечном канале», опубликованную в журналах «Русский врач» и «Zentralblatt für Bakteriologie». Одновременно он увлекся освоением гистологической техники на кафедре профессора А.А. Максимова — одного из первых своих учителей.

В 1909 г. Н.Н. Аничков окончил академию с отличием и получил место институтского врача при кафедре патологической анатомии, руководимой профессором А.И. Моисеевым. Тему диссертации на степень доктора медицины «О воспалительных изменениях миокарда (к учению о миокардите)» он выбрал под влиянием работ А.А. Максимова. Молодой ученый вводил в толщу миокарда кроликов асептические инородные тела и показал, что вокруг них возникает грануляционная ткань, своеобразие которой определяют «миоциты» — особые клетки с крупным овальным ядром, в котором хроматин концентрируется в центре ядра в виде «ершика для мытья лабораторной посуды» или «ламповой щетки» (см. рисунок). Благодаря описанию участия миоцитов в образовании грануляционной ткани в сердце имя 27-летнего ученого вскоре вошло в мировую литературу. Эти клетки стали называть «миоцитами Аничкова». В настоящее время сведения о них накопились в большом числе литературных источников. Описаны опухоли сердца человека, возникшие из этих клеток.

21 апреля 1912 г. Н.Н. Аничков блестяще защитил диссертацию. Обществом русских врачей в Петербурге она была удостоена премии имени М.М. Руднева.

В те же годы Н.Н. Аничков начал проводить свои основополагающие исследования атеросклероза.

Р. Вирхов рассматривал атеросклероз как паренхиматозное воспаление, характеризующееся мутным набуханием внутренней оболочки артерии вследствие пропитывания ее плазмой крови, белковой и жировой дегенерацией клеток интимы и образованием атероматозных масс с последующим развитием соединительной ткани. Л. Йорес (1903) был против деления очагов ожирения внутренней оболочки на фокусы первичной жировой дегенерации и вторичного жирового распада, впервые высказав мнение о едином генезе липидных пятен и атеросклеротических бляшек. В работах Л. Ашоффа (1908) и его сотрудников была окончательно отвергнута воспалительная природа заболевания, а основной акцент сделан на первичном ожирении внутренней оболочки. В 1908 г. С.Н. Салтыков и А.И. Игнатовский почти одновременно воспроизвели у кроликов поражения артерий, подобные атеросклерозу человека. Результаты своих опытов А.И. Игнатовский объяснял вредным действием продуктов белкового распада в кишечнике, что соответствовало взглядам И.И. Мечникова. Анализируя эту проблему, Н.Н. Аничков считал, что в этих опытах развитие атеросклероза зависело не от вредного влияния пищевых белков животного происхождения, а от каких-то жировых веществ, находящихся в яичном желтке, главным из которых является холестерин.

Прямые опыты с кормлением кроликов чистым холестерином, поставленные в 1912 г. Н.Н. Аничковым и С.С. Халатовым, показали, что таким образом, действительно, удается воспроизвести у них изменения в аорте, подобные атеросклерозу человека. Эти результаты, обсуждавшиеся на заседаниях Общества патологов в сентябре и Общества русских врачей в октябре 1912 г., были опубликованы в немецких журналах и получили всемирную известность. Много лет спустя У. Док (США), известный исследователь атеросклероза, писал: «Идея, что роковое заболевание может быть обусловлено избытком питательных веществ в пище, является поистине революционной. Так, ранняя работа Аничкова сравнима с открытием Гарвеем кровообращения и Лавуазье дыхательного обмена… Только признание врачами фактов, ставших ясными после решающих исследований, поможет до конца понять всю важность работ Игнатовского и Аничкова и приведет к снижению инвалидности и смертности от атеросклероза, подобно тому, как это случилось с туберкулезом после работ Вильмона и Коха».

Выдающиеся способности Н.Н. Аничкова, его эрудиция и результаты экспериментов послужили основанием для двухлетней стажировки в Германии. На одном из ее этапов он около 1,5 года проработал в Институте патологии при университете г. Фрейбурга под руководством Л. Ашоффа, живо заинтересовавшегося его работами.

В мае—июне 1914 г. Н.Н. Аничков предпринял двухмесячную поездку в Швейцарию и Италию и познакомился с работой ведущих патологоанатомических институтов этих стран.

В августе 1914 г. разразилась Первая мировая война, и Николай Николаевич вынужден был вернуться в Петербург. Он был мобилизован, назначен старшим врачом 231-го полевого военно-санитарного поезда и занимался хозяйственной работой в тяжелых условиях войны. Опыт, приобретенный на фронте, сыграл весомую роль в формировании его качеств как руководителя и организатора и позволил опубликовать в «Военно-медицинском журнале» в 1915 г. статью «К вопросу об устройстве военно-санитарного поезда».

Будучи на фронте, Николай Николаевич не потерял связи с alma mater. По рекомендации А.И. Моисеева он прислал документы на соискание звания приват-доцента, был допущен к чтению пробных лекций по патологической анатомии, а прочитав их, вернулся на фронт.

Во время Февральской революции 1917 г. Н.Н. Аничков решил добиваться перевода в ВМА, видя, что его дальнейшая деятельность в качестве армейского медика становится малополезной. В конце июня 1917 г. он занял должность врача резерва Военно-окружного санитарного управления и через месяц приступил к работе в академии в качестве прозектора.

После октябрьской революции все сотрудники кафедры патологической анатомии стали на сторону Советской власти. Помимо преподавания и практической работы, они уделяли много времени и сил общественным обязанностям. В 1918 г. Николай Николаевич работал по совместительству в больнице «Общины Святой Евгении», затем — в лепрозории «Крутые Ручьи». В течение месяца ему пришлось даже исполнять обязанности главного врача лепрозория, заслужив горячую благодарность от Комитета бедноты и Комитета больных и здоровых колоний для прокаженных.

Осенью 1919 г. Н.Н. Аничков оставил работу на кафедре патологической анатомии ВМА и перешел на кафедру общей патологии. Здесь впервые он внедрил в лекционный курс ряд демонстраций опытов на животных и впервые в нашей стране ввел практические занятия.

Осенью 1923 г. Н.Н. Аничков посетил университеты Берлина и ряда других городов Германии. Эта командировка укрепила его в мысли о необходимости создать отечественный учебник по патофизиологии. Учебник, вышедший в свет в 1928 г., стал первым отечественным руководством по патологической физиологии и одним из первых советских учебников для медвузов.

В 1939 г. после кончины А.И. Моисеева Николай Николаевич оставил кафедру патологической физиологии и возглавил кафедру патологической анатомии.

20 октября 1920 г. ученый совет института экспериментальной медицины (ИЭМ) избрал Николая Николаевича заведующим отделом патологической анатомии. Из-за отсутствия экспериментальных животных исследования велись преимущественно на патологоанатомическом материале. Большое внимание уделялось возрастной патологии сосудов, наиболее типичной локализации атеросклеротических поражений, а с 1923 г. начались исследования по экспериментальному атеросклерозу. Совместно с терапевтической клиникой I Медицинского института, которой руководил Г.Ф. Ланг, было положено начало изучению патологической анатомии гипертонической болезни.

Расширились исследования морфогенеза кишечных заболеваний, бруцеллеза, туберкулеза и лепры, впервые была получена экспериментальная модель брюшного тифа. Особого внимания заслуживают экспериментальные работы по аутоинфекции.

При всей малочисленности штатов, слабой технической оснащенности и материальной стесненности были достигнуты значительные научные результаты в основном на трех научных направлениях: изучении атеросклероза, патологии ретикулоэндотелиальной системы и инфекционной патологии. Результаты этих исследований были отражены в уникальной монографии «Учение о ретикулоэндотелиальной системе» (1930), в материалах всероссийских и всесоюзных съездов патологов, а также вошли в труды съездов и конгрессов немецких патологов, Шведского патологического общества, японских врачей.

В работе 1-го Всероссийского съезда патологов приняли участие знаменитые немецкие патологи Л. Ашофф и О. Любарш, которых Николай Николаевич познакомил с отделом патологической анатомии ИЭМ. На съезде он выступил с большим докладом, обобщив результаты исследований возглавляемых им коллективов в ВМА и ИЭМ. Л. Ашофф сердечно поблагодарил Н.Н. Аничкова в письме и поделился своими впечатлениями о пребывании в Петрограде. «С гордостью и радостью я увидел, — писал он, — что в Вашем институте успешно разрабатываются многие важные проблемы патологии».

Осенью 1929 г. Н.Н. Аничков принимал участие в работе 8-го Всеяпонского медицинского конгресса в Осаке, где выступил с докладом «О патогенезе и этиологии артериосклероза», а после закрытия конгресса побывал с докладами в Токио и других городах Японии.

Летом 1934 г. на Международной конференции по атеросклерозу в Утрехте Н.Н. Аничков сделал программный доклад о патологической анатомии и патогенезе этого заболевания. Доклад вызвал всеобщее одобрение и дружные аплодисменты. Его высоко оценил и Л. Ашофф в одном из писем Н.Н. Аничкову: «Ваш доклад был превосходным. Он показал блестящее владение предметом и очень скрупулезную обработку материала».

Николай Николаевич уделял большое внимание не только научной, но и административной работе. Он исполнял обязанности заместителя директора ВИЭМ, в течение ряда лет был заместителем директора по научной части.

Несмотря на огромную занятость в ВМА и ВИЭМ, в 1933 г. Н.Н. Аничков организовал патологоанатомическую работу в прозектуре медицинского вуза-больницы им. И.И. Мечникова.

20—40-е годы ХХ века являются апогеем научно-исследовательской и педагогической деятельности Н.Н. Аничкова. Обладая большим жизненным опытом, пройдя замечательную профессиональную школу, он сумел не только блестяще организовать научную и преподавательскую работу в возглавляемых им коллективах, но и вывести эту работу на передовые рубежи, чтобы занять приоритетные позиции в мировой медицинской науке. Умело отбирая кадры, вводя продуманный и строгий, но демократичный стиль работы, Николай Николаевич создал свою школу патологов. Более 30 ее представителей стали профессорами, а 8 — действительными членами Академии медицинских наук СССР. Других примеров столь плодотворного научного руководства не найти в отечественной патологии.

Николай Николаевич поддерживал тесные деловые и дружеские отношения со многими крупными отечественными и иностранными учеными. А.И. Абрикосов, И.В. Давыдовский, В.В. Кованов, Н.К. Кольцов, М.А. Скворцов, Л. Ашофф, К. Рэго, Т. Фар, Х. Шоттмюллер и другие охотно посещали его лаборатории в Ленинграде.

В 1937 г. известный немецкий ученый проф. Ф. Хофф выдвинул Н.Н. Аничкова номинантом на Нобелевскую премию по физиологии и медицине за открытие ведущей роли холестерина в развитии атеросклероза. Неизвестно, посылались ли документы в Нобелевский комитет. В то трудное время связи с зарубежными учеными были ограничены и строго поднадзорны. Теперь, в панораме времени, такая высокая оценка не видится анахронизмом. «Если бы истинное значение его находок было своевременно оценено, — писал в 2004 г. крупный биохимик Д. Стейнберг, — мы сэкономили бы более 30 лет усилий по улаживанию полемики о холестерине, а сам Аничков мог быть удостоен Нобелевской премии».

В конце 1934 г. был торжественно отмечен юбилей 25-летия врачебно-научной деятельности Н.Н. Аничкова, в честь которого в 1935 г. был выпущен сборник научных работ со статьями А.И. Абрикосова, П.Н. Веселкина, А.А. Заварзина, Е.Н. Павловского, Н.Г. Хлопина, Ф.Я. Чистовича, Л.М. Шабада, Л. Ашоффа, В. Блума, Б. Фишер-Вазельса, Б. Морпурьо, Г. Русси, Е. Сьовалла, К. Штернберга и других видных отечественных и зарубежных ученых.

В 1934 г. большинство профессоров ВМА были удостоены генеральских званий. Н.Н. Аничков стал дивизионным врачом (а через 4 года — корпусным врачом). За заслуги в научно-педагогической и общественной деятельности он был награжден орденом Красной Звезды и медалью «XX лет РККА». В 1939 г. Николай Николаевич избран академиком Академии наук СССР по отделению математических и естественных наук.

С началом Отечественной войны научная деятельность Н.Н. Аничкова и его сотрудников переключилась на нужды военной медицины. В течение трех первых месяцев был исследовал материал вскрытий умерших в Ленинградских госпиталях, начались экспериментальные исследования инфицированных ран, условий и динамики развития прободного перитонита. Николай Николаевич стал консультантом Военно-санитарного управления Северного фронта, а затем членом совета Главного военно-санитарного управления Красной Армии, участвовал в составлении инструкции по патологоанатомическому обслуживанию армии.

В сентябре 1941 г. Н.Н. Аничков был эвакуирован из Ленинграда. Он и другие профессора ВМА были направлены сначала в Куйбышев, а потом в Самарканд, где они сразу же приняли участие в организации работы ВМА и своих кафедр. В 1943 г. Н.Н. Аничков занял пост ученого секретаря ВМА и в течение ряда лет руководил научным отделом. Иногда по вызовам Главного военно-санитарного управления Красной Армии он выезжал в Москву как член ученого совета этого управления и глава различных комиссий. Кроме того, Николай Николаевич состоял постоянным консультантом эвакогоспиталей, проводил примерно по 10 клинико-анатомических конференций в год, рассматривая наиболее трудные в диагностическом отношении наблюдения и врачебные ошибки.

Но и в тяжелейшие годы войны он не забывал о проблемах общей патологии. Свидетельством этого являются его доклады «Активная мезенхима и ее значение в процессах воспаления и инфекции» (1942), «Главные направления научной мысли в области теоретической медицины в Советском Союзе за 25 лет» (1942), «Экспериментальные данные о восходящей инфекции желчеотводящих путей и печени» (1943), «Некоторые результаты и методы экспериментальных исследований в области инфекционной патологии» (1944).

По инициативе Н.Н. Аничкова в 1943 г. в Самарканде было организовано Общество патологов, под его председательством проведена большая научная конференция. Николай Николаевич доложил исследование «Об осложнениях боевых ранений в госпиталях глубокого тыла» (осложнения при огнестрельном гнойном остеомиелите длинных трубчатых костей, септические осложнения, основные причины смерти раненых, осложнения раневого сепсиса кишечными инфекциями, роль дизентерии).

С тяжелым чувством думал он о родном Ленинграде, о коллегах и друзьях, переживавших все ужасы блокады. Летом 1942 г. он писал В.Д. Цинзерлингу: «У меня все время тяжелое сознание какой-то вины: я нахожусь в безопасности и в сносной обстановке, как будто бросил для этого в трудное время и свое дело и давних друзей! Но уверяю Вас, если бы мне дали выбрать, я, конечно, был бы у вас…»

За выдающиеся заслуги в научной, педагогической, врачебной и общественной деятельности Николай Николаевич в эти годы удостоился ряда высоких наград и званий. В 1942 г. ему совместно с А.И. Абрикосовым была присуждена Государственная премия за научный труд «Частная патологическая анатомия. Часть 2. Сердце и сосуды». Два года спустя, когда была образована Академия медицинских наук СССР, Николай Николаевич стал ее действительным членом и членом бюро медико-биологической секции.

Весной 1944 г. ВМА возвратилась в Ленинград. Наряду с руководством кафедрой Н.Н. Аничков снова возглавил отдел патологической анатомии ИЭМ и построил его работу в основном по прежним направлениям. Помимо напряженной педагогической и научной работы, он руководил научным отделом ВМА, участвовал в работе общества патологов. Много внимания уделял и депутатской деятельности, будучи избранным в Ленинградский городской совет депутатов трудящихся.

На III сессии АМН СССР его единогласно избрали президентом АМН СССР, и в декабре 1946 г. он переехал в Москву, оставив кафедру в ВМА и сохранив за собой лишь руководство отделом в ИЭМ.

Академик Н.Н. Аничков стал вторым президентом АМН СССР. Требовалось безотлагательное решение многих вопросов, и через два месяца напряженной работы были подготовлены материалы для доклада «О состоянии АМН СССР на февраль 1947 года», который Николай Николаевич сделал на заседании Президиума АМН. Главные выводы этого доклада представляют собой общую программу дальнейшего развития академии с акцентом на подготовку кадров в научно-исследовательских институтах.

Инициатива в деле подбора, оценки и расстановки кадров принадлежала Управлению кадров, а не директорам и научным руководителям институтов. Это привело к тому, что довольно много сотрудников не отвечали требованиям, предъявляемым к научному работнику; не была отлажена и подготовка аспирантов и докторантов. 2 апреля 1947 г. на расширенном заседании Президиума АМН СССР Н.Н. Аничков наметил конкретные пути выхода из кризиса.

В эти годы институты академии перешли на разработку научных проблем, имевших ведущее значение для здравоохранения. Важнейшими из них были гипертоническая болезнь и злокачественные опухоли. Им была посвящена IV сессия АМН СССР в Ленинграде. В заключительном слове Н.Н. Аничков сказал, что благодаря работам московских и ленинградских патологов морфологическая сторона проблемы гипертонической болезни в значительной степени выяснена. Однако эти исследования дали мало для понимания этиологии и патогенеза гипертонической болезни, которые, по мнению П.К. Анохина, могут быть решены физиологическими методами. Н.Н. Аничков отметил правоту Г.Ф. Ланга и его сотрудников, связавших происхождение гипертонической болезни с первичными функционально-патологическими нарушениями высшей нервной деятельности.

При обсуждении проблемы рака, как подчеркнул Н.Н. Аничков, обозначилось несколько основных моментов: профилактика рака, основанная на богатом опыте Н.Н. Петрова, пересмотр М.Ф. Глазуновым устаревших теоретических понятий онкологии, разработка морфологами ряда вопросов при помощи метода культуры тканей.

В годы работы Н.Н. Аничкова на посту президента АМН СССР в отечественной биологии и медицине получил широкое распространение целый ряд псевдонаучных учений. С 28 июня по 4 июля 1950 г. состоялась объединенная сессия АН и АМН СССР, где подверглись оголтелой критике работы крупных ученых, и Николай Николаевич оказался в трудном положении. Он хорошо знал и высоко ценил как превосходные научные труды критиковавшихся ученых так и их самих, но не мог не учитывать всей сложной специфики тогдашней внутриполитической жизни. С редким дипломатическим тактом Николай Николаевич никого не обвинял персонально, стараясь высказываться сдержанно и крайне осторожно, например, рекомендуя «сделать выводы из критики». Николай Николаевич остро переживал аресты В.В. Парина, С.С. Юдина, Л.С. Штерн и др. В тот сложнейший период и президент, и президиум сохранили не только честь, но и высокую работоспособность академии. Были сформированы отделения АМН СССР, Ленинградское бюро, в состав академии вошло 25 научно-исследовательских институтов, разрабатывавших перспективные научные направления, укрепилась издательская деятельность академии.

В своем выступлении на VIII сессии АМН СССР в декабре 1953 г. Н.Н. Аничков обратил внимание на недостатки в работе академии и сделал ряд важных замечаний. Вот что он сказал, например, по поводу экспериментального изучения патологических явлений:

«Указанное направление … является очень интересным, перспективным направлением в нашей медицинской науке, … которое уже привело к значительным успехам в области изучения, например, таких заболеваний, как атеросклероз, гипертоническая болезнь, некоторые инфекционные болезни… Экспериментальное направление патологической морфологии должно развиваться и идти рука об руку с клинико-анатомическим направлением».

VIII сессия АМН СССР оказалась последней, которой руководил Н.Н. Аничков. По настоянию врачей он обратился с просьбой освободить его от должности президента. 14 декабря 1953 г. общее собрание АМН СССР удовлетворило эту просьбу. В постановлении отмечалось, что АМН СССР во главе с Н.Н. Аничковым превратилась в одно из крупнейших научно-исследовательских учреждений страны и разрешила ряд первостепенных проблем.

Теплое письмо получил Н.Н. Аничков и от крупного советского паразитолога академика Е.Н. Павловского. «Душевно признателен Вам за все, что Вы сделали для меня и для моих сотрудников на разных занимаемых Вами постах. Вы всегда являлись для нас примером, как можно и должно держать тонус научной работы при обилии первоочередных административно-организационных дел… Искренне желаю Вам долгих лет спокойной работы по воспитанию научных кадров, что Вы так успешно делаете со свойственным Вам мастерством и тактом».

В 1954 г. академик Н.Н. Аничков вернулся к постоянному руководству отделом патологической анатомии ИЭМ. В течение 11 лет он опубликовал большую серию работ, посвященных дальнейшему развитию учения об атеросклерозе и атеросклеротических поражениях сердца, а также аутогенной инфекции. Часть их была опубликована в ФРГ и США. Основным методологическим принципом по-прежнему оставался экспериментально-патоморфологический с преимущественной разработкой морфогенеза болезней. Будучи далек от «чистого экспериментирования», он проводил работы с учетом нужд практического здравоохранения.

Из года в год Н.Н. Аничкова посещали многие иностранные ученые. Став еще в 30—40-е годы одним из наиболее популярных за границей советских ученых-медиков, он был им до последних лет жизни.

Живя на даче в Комарово, Николай Николаевич все свободное время посвящал любимому занятию — садоводству. Много внимания он уделял цветам, отдавая предпочтение розам. Осенью 1963 г. он перенес второй инфаркт миокарда и всю зиму пробыл дома. Лето 1964 г. прошло относительно спокойно, а в конце ноября случился третий инфаркт, ставший роковым. 7 декабря 1964 г. академика Н.Н. Аничкова не стало. Смерть его явилась огромной утратой для всей отечественной науки. Некрологи были помещены в большинстве центральных газет и медицинских журналов. Видный американский кардиолог В. Рааб писал: «Мир науки обязан этому великому человеку важнейшими открытиями. Я сам чрезвычайно ему благодарен за научные стимулы и личные изъявления дружбы. Уверен, что его интеллектуальные традиции будут продолжаться его верными и достойными сотрудниками». Похоронен Николай Николаевич на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге. Через несколько лет после его смерти на фасаде анатомического корпуса ВМА и здания, в котором располагается отдел патологической анатомии ИЭМ, были установлены мемориальные доски. Лаборатории, а затем отделу атеросклероза ИЭМ было присвоено имя академика Н.Н. Аничкова. Решением правления общества патологоанатомов Санкт-Петербурга и Ленинградской области 11 декабря 2012 г. и по согласованию с Президиумом Российского общества патологоанатомов имя Н.Н. Аничкова присвоено научно-практическому журналу «Библиотека патологоанатома», издающемуся Санкт-Петербургским городским патологоанатомическим бюро.

Память создателя инфильтрационной теории атеросклероза в связи с ее 100-летием почтили участники форума, прошедшего в Санкт-Петербургском научном центре РАН и Военно-медицинской академии в 2013 г. (более 300 делегатов). Была выпущена бронзовая медаль, которой наградили известных ученых, членов РАН и РАМН, а также профессоров.