В структуре летальности населения онкологические заболевания стабильно занимают второе место. Очевидные успехи в их лечении обусловлены совершенствованием ранней диагностики и использованием современных методов лечения. В условиях увеличения эффективности лечения опухолей возрастает значение адекватного мониторинга состояния пациентов, особенно при выполнении радикального лечения и элиминации опухоли из организма.

Одним из подходов для контроля эффективности проводимой терапии онкозаболеваний является мониторинг онкомаркеров — различных соединений, концентрация которых увеличивается при развитии опухолевого поражения [1]. Для различных типов опухолей предлагаются различные онкомаркеры. Трактовка полученных результатов осуществляется по их динамике. Снижение онкомаркера ниже предела его обнаружения, особенно для органоспецифических онкомаркеров, например тиреоглобулина (ТГ), свидетельствует о полном удалении опухоли и благоприятном течении послеоперационного периода. Появление и последующий рост концентрации ТГ в крови может свидетельствовать о неполном удалении органа, рецидиве опухоли или формирования отдаленных метастазов. Однако в ряде случаев динамика этого белка может неадекватно отражать послеоперационное состояние пациентов [2, 3]. В литературе чаще всего описываются «ложноотрицательные» результаты исследования ТГ при циркуляции аутоантител к ТГ (анти-ТГ-антитела) [2, 7]. В таких случаях ТГ связывается с ними и не обнаруживается диагностическими тест-системами.

Однако в литературе меньшее освещение получили случаи, демонстрирующие зависимость динамики ТГ у таких пациентов от адекватности заместительной терапии. Приводим 2 случая клинических наблюдений с благоприятным течением послеоперационного периода, но с различной динамикой ТГ в зависимости от тиреоидного статуса.

Пациентка С., 1984 г. р., в 2012 г. перенесла тотальную экстирпацию щитовидной железы по поводу фолликулярной аденокарциномы. В последующем пациентка периодически выполняла анализы в одной из клинико-диагностических лабораторий (КДЛ) Перми. В КДЛ выполнялись исследования тиреотропного гормона (ТТГ) и ТГ на иммунохемилюминесцентном анализаторе Immulite-2000 («Siemens») с использованием соответствующих наборов реактивов производителя. Оценку содержания антител к ТГ выполняли на анализаторе Architect-i2000 («Abbott») с использованием соответствующих тест-систем производителя.

Послеоперационный период протекал без осложнений и характеризовался исчезновением ТГ из крови (его уровень снизился ниже чувствительности тест-системы). В течение всего периода наблюдения пациентка получала заместительную терапию L-тироксином, поддерживающим состояние стабильного гипертиреоза, при котором клинически пациентка чувствовала себя удовлетворительно. Результаты представлены в табл. 1. Лечение гипотиреоза после струмэктомии имеет свои особенности. Таким пациентам сразу назначается полная заместительная доза левотироксина без ее титрования с последующим контролем уровня ТТГ через 2 мес [4, 6]. Пациентка получала левотироксин натрия 150 мкг/сут, что соответствовало рекомендациям для лечения таких пациентов [4, 6].

Представленный случай демонстрирует динамику ТГ в условиях медикаментозно индуцированного гипертиреоза при благоприятном течении послеоперационного периода.

Пациентка П., 1971 г. р., в 2013 г. перенесла тотальную экстирпацию щитовидной железы по поводу папиллярного рака щитовидной железы. Динамика результатов лабораторных исследований представлена в табл. 2.

Послеоперационный период также протекал без каких-либо осложнений. Интерес данного случая заключается в не совсем типичной для онкомаркеров динамике — подъеме с последующим снижением и практически полным исчезновением из крови.

Обычно для онкомаркеров в случае рецидива заболевания характерна другая динамика: прогрессирующее нарастание. Однако в случае ТГ следует принимать внимание зависимость от уровня ТТГ. Описанная динамика лабораторных тестов как раз демонстрирует эту зависимость. В ближайшие сроки после оперативного удаления щитовидной железы больная находилась в состоянии медикаментозно индуцированного гипертиреоза, ТТГ несколько ниже нормы (см. табл. 2). Практически полное исчезновение ТГ из крови в этом периоде свидетельствовало о радикальном объеме оперативного вмешательства, полной экстирпации органа и отсутствии метастазов.

Появление ТГ в январе 2014 г. не было обусловлено рецидивом онкозаболевания, а может быть объяснено гипертрофией оставшихся клеток щитовидной железы на фоне выраженного гипотиреоза (ТТГ почти в 5 раз превышал верхнюю границу нормы). Следует учитывать, что ТТГ не только регулирует секрецию гормонов в щитовидной железе, но и является ростковым фактором для тиреоидоцитов, усиливая их пролиферацию и вызывая их гипертрофию [5—7]. В пользу этого свидетельствует обратная динамика ТГ при коррекции заместительной гормональной терапии. Пациентке была увеличена доза L-тироксина с 75 мкг/сут до 150 мкг/сут (с учетом массы тела) [4, 5]. На этом фоне пациентка (по результатам исследования ТТГ) из состояния гипотиреоза перешла в состояние эутиреоза, а затем и гипертиреоза. При этом ТГ прогрессивно снижался, и к лету 2016 г. его уровень стал ниже предела чувствительности тест-системы. Отсутствие антител к ТГ указывает на невозможность объяснить данную динамику связыванием ТГ аутоантителами и получением ложноотрицательного результата исследования.

Таким образом, представленные случаи демонстрируют важность сопоставления динамики ТГ с уровнем ТТГ, показателя, характеризующего состояние тиреоидного статуса организма. В ряде случаев, на фоне неадекватной гормонозаместительной терапии увеличение ТГ может быть обратимым и не связанным с рецидивом онкозаболевания.

Авторы заявляют от отсутствии конфликта интересов.