Иллюстрации: www.eapoe.org

Посмертная слава Эдгара По огромна: его персонажи заполонили коллективное бессознательное, сюжеты стали бродячими, его произведения вдохновляют не просто множество последователей – они породили целые направления в литературе и кинематографе.

Ворон из самого известного стихотворения По расправил крылья в Голливуде, вдохновив режиссеров на мрачные одноименные фильмы. История про черного кота, мстящего за собственную гибель и убийство хозяйки, прочно вошла в… советский детский фольклор: октябрята и пионеры, пугавшие друг друга этой страшилкой (которая обрела в среде ребятни узнаваемый современный колорит), вряд ли знали, что пересказывают сюжет, созданный в XIX веке последовательным сторонником рабства чернокожих. И это лишь пара из множества примеров.

Кто же такой Эдгар По?

Романтический поэт, который, как и подобает романтическому поэту, носил элегантные черные наряды и многих женщин сразил своим «поэтическим безумием». Родоначальник детективного жанра, приведший в литературу достойного предшественника Шерлока Холмса – частного сыщика Дюпена (хотя, разумеется, если придираться, то элементы детектива и непривычные нам формы, например китайский детектив, появились намного раньше). Кроме всего этого, Эдгар По – один из основоположников фантастики, черной фэнтези, романа ужасов, триллера и саспенса.

Казалось бы, жизнь такого человека должна быть окутана покровом мистического. Это предположение настолько напрашивается, что целый ряд сценаристов и литераторов «пригласили» покойного писателя на страницы своих произведений, где призрак По жаждет распутать ужасные тайны прошлого или же сам Эдгар, живой и здоровый, во плоти помогает инспектору найти маньяка, совершающего преступления под влиянием его жутких произведений.

Сочинителям вторили биографы, ожидавшие от жизни Эдгара По мистики и тайны. Многие из них охотно перенесли на страницы биографий писателя его собственные воспоминания об увлекательных и невероятных вещах, которых никогда не случалось с ним в действительности (По щедро мистифицировал собственную биографию). Среди таких доверчивых и восхищенных был Шарль Бодлер, высоко чтивший Эдгара По, переводивший его произведения и вдохновлявшийся ими для создания собственных декадентских и психоделических текстов. А также романтичный Константин Бальмонт, насытивший очерк о жизни По немыслимым количеством поэтичных историй.

На самом деле, в жизни Эдгара По было немного таинственного (хотя необычные вещи все же порой случались): по большей части то была трагедия человека, который, несмотря на талант и упорство, не умел считаться ни с людьми, ни с обстоятельствами, ни даже с самим собой.

Пути отцов, перекрестки детей

Любимец Европы Эдгар По родился в Америке, в Бостоне, 19 января 1809 года.

Относительно скоро произошло одно из немногих таинственных событий, связанных с его судьбой: отец Эдгара бесследно исчез, когда мальчику было два года. Позже ходили слухи, что Дэвид По умер (называли даже вероятную причину смерти – скоротечная чахотка), перебивавшиеся сплетней о том, что мужчина покинул жену, узнав, что их младшая дочь – Розали – не его ребенок. Что случилось с Дэвидом По на самом деле, выяснить не удалось.

27 сентября 1849 года, 38 лет спустя после исчезновения Дэвида По, сорокалетний писатель Эдгар По отправился в небольшое (оно должно было длиться сутки) деловое путешествие из Ричмонда в Нью-Йорк. 28 сентября он неожиданно исчез. 3 октября в Балтиморе (!) добросердечный прохожий нашел человека, лежащего на улице (по некоторым сведениям, в таверне) в беспамятстве, и отправил его в больницу, не зная, что перед ним потерянный невестой и родственниками литератор. Через несколько дней Эдгар Аллан По умер в больничной палате. Что происходило с ним в те «вычеркнутые» из жизни и его памяти дни (придя в себя, он утверждал, что не помнит, что с ним было), неизвестно до сих пор.

Непридуманная трагедия Элизабет Арнольд

Константин Бальмонт писал о матери Эдгара По, что она была «девушкой без какой-либо страны: она родилась посреди океана, в то время как ее мать, пересекая Атлантику, уезжала из Англии в Америку; ее мать, родив ее, умерла, отца у ней не было, и кто-то чужой, сжалившись над ней, приютил ее, воспитал и приготовил к сцене».

Действительность не так поэтична: матерью Элизабет Арнольд была овдовевшая английская актриса, отправившаяся попытать счастья в Америке. Следуя семейной традиции, Элизабет рано вышла на сцену (свою первую роль она сыграла в десять лет) и весьма успешно служила в театре. Ее короткая жизнь была трудной и полной утрат. Девушка, действительно, рано, хотя и не при рождении, лишилась матери. Первый муж Элизабет – актер Чарльз Хопкинс – умер от лихорадки всего через несколько лет после свадьбы. Юная вдова вышла замуж второй раз за Дэвида По. Этот молодой человек из хорошей, хотя и небогатой семьи, оставил юриспруденцию ради сцены. По одной версии он поступил так, потому что влюбился в Элизабет, по другой – мечтал о театральной славе, по третьей – в юридическом деле ему не везло, и он понадеялся, что станет успешным актером. К сожалению, на сцене он не блистал, и, наверное, если бы у него были задатки, чтобы вернуться к юриспруденции, то он сделал бы это, если не ради себя, то ради жены, отличавшейся слабым здоровьем, и троих маленьких детей. Возможно, так однажды и случилось бы, но… Дэвид По исчез, а Элизабет оказалась в совершенно бедственном положении. Заботы о ее старшем сыне Уильяме Генри взяли на себя родители пропавшего Дэвида, но двое младших детей – Эдгар и Розали – оставались с матерью, здоровье которой неуклонно ухудшалось (она страдала чахоткой). Элизабет По выходила на сцену столько, сколько могла, а когда она совсем слегла, зрители и коллеги старались помочь ей материально. Талантливая актриса умерла в 23 года, терзаясь кроме собственных страданий страхом за будущее своих детей.

Семья Аллан

Две добросердечные женщины – сестры Фрэнсис и Анна – навещали Элизабет во время болезни. Незамужняя Анна жила в семье сестры, а Фрэнсис была женой Джона Аллана. Миссис Аллан было жалко Элизабет, и она всей душой привязалась к маленькому Эдгару. Своих детей у Фрэнсис не было, поэтому после смерти молодой актрисы миссис Аллан взяла осиротевшего мальчика на воспитание.

Детство Эдгара в новой семье было счастливым. Он был прекрасно обеспечен. Как бы ни шли дела в торговой компании «Эллис и Аллан» (а за годы взросления По в коммерческом деле партнеров случались и взлеты, и падения на грани банкротства), на жизни мальчика это не сказывалось: у Эдгара были лучшая одежда, безделушки и книги, прекрасные преподаватели, собственный пони, возможность приглашать компании друзей. Мальчик вместе с приемными родителями и тетей дважды пересек океан, пять лет провел в Англии и Шотландии, на родине Джона Аллана.

Но дело было не только в материальных благах. Приемные родители внушали Эдгару, что он талантлив, способен на великие свершения, а в снисходительном отношении к его шалостям и капризам мать и тетя, пожалуй, переборщили. По всю последующую жизнь считал, что чтобы он ни сделал, его непременно простят, причем, скорее всего, даже без извинений с его стороны.

«Злой гений» Эдгара По

Почти все биографы Эдгара По не жалеют темных красок, рисуя негоцианта Джона Аллана черствым и жестоким человеком, чуть ли не злым гением будущего писателя. На самом деле, сложно сказать, кто кому был злым гением.

Джон Аллан был сиротой из Шотландии. Свою карьеру в коммерции он начал с самых низов, работая на богатого дядюшку. Завидное трудолюбие и несомненный талант позволили ему открыть собственное дело на паях с бывшим сослуживцем.

Жалость к осиротевшему ребенку, общественное мнение, а больше всего огромное желание жены и ее сестры оставить малыша у себя, заставили его согласиться с тем, чтобы Эдгар поселился в их доме. Приемный отец глубоко привязался к мальчику, но…

Джон Аллан, прошедший трудную школу жизни (сиротство, упорный труд, эмиграцию), привык быть благодарным за то относительно немногое, что делали для него люди, и не ждать от окружающих большего. Мальчик, живший в его доме, все, что получал, воспринимал как само собой разумеющееся и ни за что не испытывал особой признательности.

Мистер Аллан знал цену деньгам, а Эдгар тратил их без оглядки. С возрастом его запросы росли, а между тем он – довольно взрослый парень – продолжал относиться к долларам, как избалованный ребенок.

Джон Аллан был трудолюбив, а Эдгар, казалось, не стремился ни к какому труду, не особенно скрывая, что рассчитывает в жизни на то наследство, которое однажды получит от приемного отца (со временем эта сумма стала значительной: богатый дядя Аллана совершенно неожиданно оставил племяннику большую часть своего немалого состояния). При этом у Джона было двое внебрачных детей, которым он всю жизнь щедро помогал материально и которым собирался завещать (и завещал) существенную часть своих денег.

Джон Аллан умел, если надо, справляться со своими чувствами, тогда как его приемный сын с легкостью впадал в истерику и мог кого угодно осыпать любыми оскорблениями.

Мистер Аллан считал (и это было в то время естественным положением дел), что несовершеннолетний юноша, за которого он несет ответственность, должен жить по его правилам, а Эдгар По и не думал усмирять свой капризный нрав и подстраиваться под главу семьи. Заметим, что это был не относительно демократичный и психологичный ХХ век, а махровый XIX – время, когда послушание старшим считалось абсолютно необходимым качеством молодого человека. К тому же дело происходило на рабовладельческом юге Америки, с его довольно патриархальными и жестокими нравами. Даже добрейшая тетя Полли в романе Марка Твена приговаривает о своем любимце – маленьком Томе Сойере: «Кто обходится без розги, тот губит ребенка», от души виня себя за то, что слишком редко сечет племянника и тем портит его. По таким стандартам Джон Аллан являл чудеса кротости по отношению к приемному сыну.

Добавим к этому еще вот что: на протяжении всей своей жизни Эдгар По подводил людей, с которыми состоял в деловых или личных отношениях, отличался крайним высокомерием, любил манипулировать ближними, страдал перепадами настроения, из большинства деловых предприятий выходил со скандалом, виня во всем партнеров, работодателей и таинственных «врагов» (словом, кого угодно, только не себя), и мог оболгать любого, не имея, кажется, ничего святого. Например, вскоре после смерти горячо любимой жены Вирджинии, он писал потенциальной возлюбленной, что никогда жену не любил и женился на ней только ради ее счастья, пренебрегая своим. Так он предал любимую женщину одним росчерком пера. А ведь сохранились письма, где он писал, что если не сможет жениться на Вирджинии, то ему и жить незачем.

Словом, Эдгар По был, мягко говоря, не подарок.

Разумеется, есть вероятность, что все эти мало привлекательные качества По приобрел во взрослом возрасте, но, похоже, они развивались у него уже в ранней юности, и Джон Аллан с тревогой смотрел, как вчерашний нервный и сложный мальчик превращается в довольно неприятного и инфантильного молодого мужчину, глядя на которого приемный отец, возможно, все чаще чувствовал облегчение от того, что этот юноша не родной его сын.

После того как Эдгар окончил школьное образование в Ричмонде, он продолжил учебу в университете в Шарлотсвилле. К этому моменту Эдгар был красивым и спортивным молодым человеком, отличным пловцом, хорошо знал академические дисциплины и даже сочинял стихи.

В университете Эдгар учился блестяще, что не помешало ему наделать огромных долгов в магазинах (где у него был неограниченный кредит под ответственность приемного отца), не меньших карточных долгов и придаваться пьяным кутежам. Когда взбешенный Джон Аллан к концу учебного года выговорил Эдгару за его поведение, то вместо извинений получил… упреки. Сам, оказывается, и виноват, ведь Эдгар, по его словам, играл только потому, что ему не хватало денег. Учитывая тот факт, что мать и тетя обычно щедро наделяли юношу наличными (крупным суммам его карманных денег всегда удивлялись и друзья, и школьные учителя), а также беря в расчет все тот же неограниченный кредит в окрестных магазинах и то, что существенная часть взятого в долг у лавочников тратилась на пирушки с приятелями, самообеляющая версия юноши не выдерживает никакой критики. В довершение всего выяснилось, что По пытался подделать вексель за подписью приемного отца. Джон Аллан погасил займы юноши в магазинах, но наотрез отказался платить «долги чести», посчитав, что юный картежник должен выпутываться сам.

Комната Эдгара По в университете

Неудивительно, что по окончании учебного года Джон Аллан сказал, что не хочет, чтобы Эдгар продолжал учебу в университете: По и так получил достаточно хорошее образование, куда лучшее, чем было у самого Аллана. С такими знаниями вполне можно и зарабатывать, и сделать карьеру. А если есть желание продолжить обучение, что же, прекрасно – самообразование в помощь! Да, не всепрощающий, но и не пугающе жестокий подход.

Следующие полгода По жил дома на деньги приемного отца, предпринимая лишь довольно вялые попытки найти работу, чтобы расплатиться со своими огромными карточными долгами, и не выказывая ни тени раскаяния, а только обвиняя Аллана, что тот разрушил его жизнь «под влиянием минутного каприза».

Выходки Эдгара, неприятности, в которые он попадал, напряженная домашняя обстановка, обострившаяся из-за постоянных ссор между двумя мужчинами, ухудшали и без того слабое здоровье Фрэнсис Аллан: у нее прогрессировал туберкулез (болезнь, при которой, как известно, губительны любые стрессы). Наверное, Джон тысячу раз думал, что, если бы он 15 лет назад проявил стойкость и отказался принять маленького Эдгара в семью, его жена попереживала бы какое-то время и успокоилась, а из-за того, что он, поддавшись слабости, впустил в их жизнь этого мальчика, любимая женщина обречена на постоянные переживания, приближающие, вероятно, ее смерть.

Эльмира Ройстер – любовь утраченная

Еще до отъезда в университет Эдгар По полюбил юную соседку – пятнадцатилетнюю Эльмиру Ройстер. Чувство было взаимным, и молодые люди тайно от родителей обручились. Но отец девушки не считал Эдгара подходящей партией для своей дочери, поэтому перехватывал любовные письма, которые юноша писал своей невесте из университета, заставляя Эльмиру поверить, что Эдгар забыл о ней. В то же время он планомерно готовил почву для брака дочери с другим молодым человеком – Александром Шелтоном – состоятельным, самостоятельным и уравновешенным. Довольно подлый план Ройстера сработал: он разлучил юную пару. Эльмира вышла замуж за другого.

Эдгар, узнав, что любимая девушка покинула его, был безутешен. Тем более что для него это была уже вторая потеря возлюбленной. Совсем юным, почти подростком, он был влюблен в мать своего однокашника – Джейн Стэнард: в этом чувстве было много сыновнего с толикой романтического, нередко такие отношения, оставаясь платоническими, вырастают в дружбу с оттенком флирта. Но у этой истории был по-настоящему печальный конец: через год после их с Эдгаром знакомства несчастная женщина лишилась рассудка и умерла от неизвестной болезни. А теперь он потерял и Эльмиру, считая к тому же, что она покинула его по доброй воле.

Как ни странно, некоторые биографы (например, Герви Аллен – автор книги «Эдгар По») и в этом трагическом событии умудряются обвинить Джона Аллана. Дескать, вот если бы тот сказал Ройстеру, что оставит приемному сыну хорошее наследство, то отец девушки согласился бы на супружество Эдгара и Эльмиры. Во-первых, не факт: кроме денег существовал также фактор характера. Ройстер, возможно, был достаточно наблюдательным человеком, чтобы сделать собственные выводы о приемном сыне своего друга. Во-вторых, Эдгар никогда не просил Джона Аллана помочь его браку с Эльмирой. Он даже не поставил приемного отца в известность о том, что сделал девушке предложение. И наконец, Герви не берет в расчет, что способствование этому браку могло противоречить искренним убеждениям Джона Аллана: тот прекрасно видел, что Эдгар – ненадежный юноша с зарождающимися дурными привычками и тяжелым характером, не склонный раскаиваться в совершенных ошибках или учиться на них. Возможно, ответственный и проживший жизнь человек просто не желал такого мужа очень молоденькой и неопытной девушке. Так почему Джон Аллан должен был идти в таком деле против своей совести? Кстати, если Аллан руководствовался именно этими соображениями, то он был абсолютно прав: женщина, которой не посчастливилось стать женой Эдгара По, сполна вкусила в браке с ним и его безответственности, и его пьянства, и его скверных выходок. К тому же история с Эльмирой Ройстер не была ситуацией, когда родители просто позволяют молодым людям совершить собственные ошибки: это супружество изначально могло состояться, только если Джон Аллан фактически расписался бы, что за ошибки Эдгара По будет платить он. Ведь сам Эдгар денег не зарабатывал (как показала практика, и в будущем он не мог сколько-нибудь длительное время достойно содержать семью, а то, что все-таки добывал, нередко пропивал), следовательно, отстоять возможность его женитьбы на Эльмире можно было, только обеспечив (и продолжая обеспечивать, раз уж взялся) будущую семью По материально.

Один бостонец

После очередной ссоры с приемным отцом Эдгар По ушел из дома. Джон поставил, наконец, вопрос ребром: или живешь по моим правилам, находишь работу, платишь долги, или уходишь.

В письме, присланном на следующий день, юноша объявил, что действует не под влиянием порыва, а по давнем и зрелом размышлении и не хочет иметь с Алланом ничего общего. А также попросил… прислать денег и сундук с его одеждой. Джон оставил письмо без ответа. Через два дня Эдгар вновь просил денег, говорил, что бедствует и голодает. Джон Аллан напомнил ему, что недели не прошло с тех пор, как По порвал с ним «навсегда» и отказался жить по законам его дома.

Некоторое время Эдгар жил на деньги, которые передавали ему мать и тетя, а затем отправился попытать счастья подальше от родного города: сначала он поехал в Бостон, где издал книгу стихов под псевдонимом Один бостонец. Это был сборник его ранних еще не слишком зрелых произведений, отдельные места из которых, впрочем, были достаточно образны и интересны по форме.

Некоторое время Эдгар жил в семье родственников Дэвида По, а затем, не добившись успеха на других поприщах (найти работу не удалось, книга популярностью не пользовалась: как оказалось, напечатать мало, нужно было еще и разрекламировать, а для этого не было ни связей, ни материальных возможностей), поступил в армию.

Документ о зачислении По в армию Соединенных Штатов в 1827 году, куда он поступил под псевдонимом Эдгар А. Перри

Эдгар По служил под чужим именем, и был успешен: его перевели в штаб, он получил унтер-офицерские нашивки. Его контракт был подписан на 5 лет, но спустя 2 года он попросил Джона Аллана помочь ему покинуть гарнизон. Эдгар мог это сделать, только доведя до начальства, что примирился с родственниками, а также заплатив человеку, который должен был его заменить на службе. После долгих колебаний (Джону казалось, что армия может сделать мужчину из балованного мальчишки – распространенная точка зрения, которая изредка даже оправдывает себя) приемный отец согласился вмешаться в ситуацию. Правда, вышла заминка: оплата заменяющему сослуживцу обычно составляла 12 долларов, а По заплатил своему сменщику… 75. В противном случае надо было ждать, а он торопился покинуть службу. Эта неожиданность не была, разумеется, разорительной для разбогатевшего Аллана, но вызывала не слишком приятные воспоминания о неоправданных тратах и махинациях Эдгара, имевших место в прошлом (к слову, подозрения Аллана оправдались: По и в армии наделал карточных долгов, и его кредиторы обращались к Аллану в следующие годы). Двусмысленность ситуации не улучшила отношений между отцом и сыном.

Эдгар утверждал, что хочет поступить в военную академию, и приемный отец с помощью рекомендательных писем и очередных трат помог ему это сделать.

Во время обучения Эдгар второй раз пережил страшную потерю: женщина, подарившая ему всю полноту материнской любви – Фрэнсис Аллан, умерла от чахотки, как и его родная мать. Страшно представить, как это повлияло на юношу: недаром в текстах По так часто встречается образ умирающей или умершей женщины, разрушающей своей гибелью жизнь и/или рассудок лирического героя. В его текстах вообще сильна тема пугающей и всесильной смерти, уничтожающей, перечеркивающей и жизнь, и любовь, и надежду. Жизнь для По всегда проигрывает тлену: учитывая его жизненный и мортальный опыт, это совершенно не удивительно.

По опоздал в Ричмонд всего на день, не успев увидеть Фрэнсис перед ее смертью. Общее горе ненадолго смягчило двух мужчин: Джон тепло принимал Эдгара дома, полностью обновил его светский гардероб, обдумывал, как может помочь юноше в жизни. И даже Эдгар стал называть Джона в письмах «па», чего давно уже не было.

Вест-Пойнтская военная академия была качественным учебным заведением. Кадетов 4 года обучали естественным наукам, химии, высшей математике, инженерному делу, баллистике, черчению, законодательству, иностранным языкам и философии. Эдгар рассчитывал, что благодаря блестящим способностям сможет закончить обучение в короткий срок (в любом другом месте ему это, скорее всего, удалось бы). Но выяснилось, что это просто невозможно, так как кроме теории существовала еще и военная практика, рассчитанная на все время обучения. К этому По оказался не готов, и спустя год стал требовать, чтобы приемный отец забрал его из академии.

Дагерротип «Уитмен», Сэмюэл В. Хартсхорн, 1848 г. Библиотека Университета Брауна

Сказать, что Джон был разочарован, – ничего не сказать. Он-то надеялся, что Эдгар, наконец, взялся за ум, заинтересовался чем-то. Не будем забывать, что устроить По в академию было весьма сложно: конкурс превышал 10 человек на место, ждать пришлось больше года.

К тому же в это время Джон Аллан получил несколько требований оплатить очередные «долги чести» Эдгара, сделанные еще в армии, а также ему передали письмо Эдгара, в котором По описывал Аллана как человека, который «редко бывает трезвым». Эта ложь была настолько же нелепой, насколько и бессмысленной. Оскорбленный до глубины души Джон Аллан перестал отвечать на письма Эдгара.

Тот, не получив поддержки приемного отца, нарочно забросил учебу, чтобы быть отчисленным из академии. И преуспел. Если бы Эдгар По так вкладывался в созидание, как в разрушение, не исключено, что он достиг бы богатства и успешности Марка Твена.

Миссис Клемм

Короткое пребывание в Нью-Йорке (ни друзей, ни определенности, но большие проблемы со здоровьем: простуда и тяжелый отит) завершилось выходом в свет второй книги автора, называвшейся просто «Стихотворения Эдгара А. По», вызвавшей к жизни несколько хороших рецензий, но не принесшей денег.

В поисках пристанища Эдгар перебрался в Балтимор, в дом своей тети – младшей сестры Дэвида По – миссис Клемм. Мария Клемм была вдовой с двумя детьми, в одиночку тянувшей большое несчастное семейство: бабушка По доживала последние годы, лежа в параличе, старший племянник Марии, брат Эдгара Генри Уильям, умирал от туберкулеза и алкоголизма, сын миссис Клемм Генри пил горькую, а младшая дочь Вирджиния была еще маленькой девочкой девяти лет.

Следующие несколько лет Эдгар По провел фактически на иждивении этой мужественной женщины с сильно развитым материнским инстинктом. На матерей ему везло исключительно: приняв Эдгара в семью, Мария стала его добрым гением до конца дней писателя. Миссис Клемм идеально вела хозяйство, умела сэкономить каждый пенни, прекрасно готовила «из ничего», была очень опрятна, любила своих родных и никогда не падала духом. К сожалению, все эти чудесные качества не давали средств к существованию. При малейшей возможности она зарабатывала шитьем, а когда не помогало и это, миссис Клемм приходилось просить еду у родственников и знакомых. Она делала это, не теряя достоинства, и ей помогали. На эти подаяния едой и редкие заработки Генри семья и жила.

Горестные события – смерти – избавляли от лишних ртов: отмучилась старая бабушка По; семейная чахотка унесла жизнь брата Эдгара Генри Уильяма. Сын миссис Клемм нанялся моряком на судно, покинул отчий кров и с немалой вероятностью умер в чужих краях.

Между тем для По блеснула удача: Эдгар послал свой рассказ «Метценгерштейн» на литературный конкурс. Первого места он не получил, но его заметили: По стал журналистом, работающим в нескольких изданиях, рассказы Эдгара начали печатать. Чуть позже его произведение «Рукопись, найденная в бутылке» получило-таки первое место на другом литературном конкурсе, и По выиграл сто долларов, которые фактически спасли семью от голодной смерти.

Посеешь характер – пожнешь судьбу

После смерти Фрэнсис Джон Аллан решил жениться на сестре своей покойной жены. Он был пожилым человеком, на сумасшедшие страсти не рассчитывал: спокойный, полный родственной привязанности брак с женщиной, которую он давно знал, с которой они хорошо ладили, изучили, живя под одной крышей, привычки друг друга, казался ему желанной тихой гаванью. Это предполагаемое супружество разрушил… Эдгар По – любимец тетки, он пламенно убеждал ее не соглашаться на союз с Алланом, вспоминал все прегрешения приемного отца, проповедовал, что жениться лишь через год после смерти Фрэнсис – преступление. Анна отказала Джону Аллану.

Через пару лет выяснилось, что Эдгар По переиграл сам себя: гостя у друзей, Джон Аллан встретил тридцатилетнюю Луизу Паттерсон, влюбился в нее и сделал предложение. Чувство оказалось взаимным, мисс Паттерсон сказала «да», вышла за Аллана и родила ему двоих детей.

Тетушка Анна защищала бы интересы Эдгара до последней капли крови, а у Луизы Аллан не было перед пьющим незнакомцем никаких обязательств.

За эти годы По несколько раз получал от Джона Аллана деньги: тот соглашался помочь только в самых критических ситуациях, например, когда Эдгару угрожал тюремный срок за долги.

Решив помириться с приемным отцом и попросить постоянного пособия, Эдгар вернулся в Ричмонд, но… поскандалил со второй женой Джона. Вышла безобразная сцена, в которой Эдгар По разыграл, кажется, все необходимые для проигрыша карты: он заявил, что Луиза Аллан не имела права превращать его комнату в гостевую (то есть распоряжаться в собственном доме), обвинил ее в том, что она вышла за Джона только из меркантильных соображений (от «бессребреника» По, грезившего о деньгах приемного отца, слышать это было особенно мерзко), наговорил гадостей о ней и ее детях, не пожалев даже младенца в люльке. И даже не нашел в себе смелости дождаться Джона Аллана, которого домашние запиской вызвали из конторы, – трусливо сбежал, оскорбив женщину. Примирение не задалось.

Незадолго до этого печального события Эдгар поссорился со своей возлюбленной Мэри Деверо – прелестной девушкой, происходившей из простой семьи, но умной и интересной. Их романтические отношения длились около года, но однажды Эдгар напился, разругался с Мэри, оскорбил ее мать, а затем публично избил кнутом ее пожилого дядю, посмевшего сделать молодому человеку едкое замечание после его дебоша.

Последний раз Эдгар приехал к уже тяжелобольному Джону Аллану, распорядившемуся не пускать своего бывшего воспитанника: старику хотелось сберечь нервы. Но Эдгар прорвался в дом ради очередной безобразной сцены, окончившейся тем, что Джон Аллан выгнал приемного сына палкой. После этого тяжелого эпизода состояние больного резко ухудшилось, и через короткое время Джон Аллан умер, обеспечив жену, законных и внебрачных детей и ничего не оставив Эдгару По.

Одну книгу Эдгар По не сумел бы написать никогда – «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей». Если, конечно, мы говорим о положительном влиянии.

ПОЭТ, ПИСАТЕЛЬ, ЖУРНАЛИСТ

Не прекращая поэтического творчества, По стал развиваться как журналист и прозаик. В газетах регулярно появляются его новеллы и рассказы, он публикует статьи и рецензии на книги. В 1835 году Эдгар По получает от журнала «Сазерн литерери мессенджер» (небольшого издания, у которого было всего 700 подписчиков) предложение о постоянной работе и переезжает в Ричмонд. Главный редактор мистер Уайт бесконечно доволен новым сотрудником. По неоценим: он талантлив, трудолюбив и его творчество привлекает все новых и новых читателей и подписчиков. Он развивается как критик (только в первый год работы в журнале вышло в свет 37 его рецензий) и как плодовитый литератор. За те несколько лет, что он проработал в «Сазерн литерери мессенджер», число подписчиков взлетело до 3 500 человек!

Но все это верно только для тех периодов, когда По трезв. Его загулы перечеркивают все. К сожалению, это был постоянный стиль работы Эдгара По.

Критические статьи По были интересными, оригинальными, прекрасно написанными и… неизменно злыми. За свою долгую работу на этом поприще он мало о ком сказал хорошо, а крайняя желчность, с которой он обычно писал о своих жертвах, выдавала совершенно неприкрытую зависть к чужому успеху.

Его способности писателя расширяются: он выпускает и классический учебник «Первая книга конхиолога» – иллюстрированный справочник по раковинам моллюсков (кстати, выдержавший 4 переиздания), и массу неординарных рассказов: от «Шахматного автомата Мельцеля», где По научно достоверно описывал механического шахматиста, ездившего по Америке со своим создателем и всегда побеждающего шахматистов-людей, до мистико-романтических «Лигейи» и «Падения дома Ашеров».

Вирджиния – леди Лигейя

Эдгар По и Вирджиния Клемм сочетались тайным браком, когда двоюродной сестре писателя исполнилось 13 лет. Эдгар был влюблен в Вирджинию, юная девушка отвечала ему взаимностью и восхищением. Мария Клемм любила «дорогого Эдди» как сына. Сначала решено было отложить свадьбу на несколько лет, но брат Марии Нельсон По неожиданно захотел забрать племянницу в свою семью, чтобы помочь сестре, живущей в бедности.

Эдгар, испугавшись очередной утраты возлюбленной, а также потери семьи, которая давала ему не меньше любви и всепрощения, чем Фрэнсис и Анна, настоял на немедленном бракосочетании как на некой гарантии своего положения. Скорее всего, отношения Эдгара и Вирджинии не были сексуальными до тех пор, пока девушке не исполнилось 15: тогда они еще раз провели бракосочетание (это было проще, чем объяснять родственникам и друзьям дома, что их обманывали предыдущие два года). Тем более что брат миссис Клемм эти два года поддерживал сестру материально: одно дело помогать двум одиноким женщинам, другое – содержать жену и тещу Эдгара По.

Пятнадцатилетняя невеста по нашим меркам слишком молода, но и матери Эдгара По было столько же, когда она вышла замуж первый раз. Это был достаточно ранний, но вполне приемлемый возраст для брака в то время.

Предполагаемый портрет Вирджинии Клемм По, приписываемый Томасу Салли

Вирджиния По была доброй, кроткой, трудолюбивой девушкой: она помогала матери вести дом и спасать семью шитьем, когда наступали трудные времена; любила музицировать, играя на арфе и клавесине; радовалась, когда Эдгар читал ей вслух, и обожала разводить цветы.

Между тем жизнь бросала По из города в город: он получал работу в журналах Ричмонда, Филадельфии, Балтимора. Ездил с лекциями в северные штаты. Его творчество крепло, на фоне постоянных литературных удач появлялись настоящие шедевры. Проблема была только в том, что с деньгами почти все время было так же плохо, как и в самом начале карьеры.

Писательский труд, как таковой, в Америке в то время не мог обеспечить даже одинокого человека, не говоря о целой семье. Как правило, писатели имели какой-либо другой источник дохода: приданное жены, должность на государственной или журналистской службе. По не был исключением: у него вышло несколько сборников, стихотворение «Ворон» пользовалось бешеной, исключительной популярностью, но денег все эти успехи практически не приносили. Журналистика открыла По свои объятия, но история с первым его журналом повторялась с некоторыми вариациями всю его жизнь: он был прекрасным сотрудником, которого либо увольняли во время запоя (или после ряда истощавших терпение работодателей запоев), либо он уходил сам, полный желания издавать собственный журнал (эти попытки ни разу не увенчались существенным успехом).

Единственное бесспорно подлинное изображение жены и кузины По, Вирджинии Элизы Клемм По (1822–1847)

Семья По-Клемм, впрочем, держалась на плаву до тех пор, пока в 1842 году у Вирджинии не пошла неожиданно кровь горлом. Девушку поспешно уложили в постель, вызвали доктора, который не знал, кому первому оказывать помощь: кашляющей кровью женщине или мужчине, почти обезумевшему от ужаса. Кошмар Эдгара По повторялся… в который раз. В 1848 году По напишет другу:

«Вы спрашиваете, могу ли я "хотя бы намеком дать Вам понять", в чем состояло "ужасное несчастье", ставшее причиной тех "странностей в поведении", о которых я столь глубоко сожалею. Да, я могу Вам ответить, и не только намеком. "Несчастье" это было самым страшным из тех, что могут постичь человека. Шесть лет назад моя жена, которую я любил так, как не любил ни один смертный, повредила внутренний кровеносный сосуд, когда пела. Состояние ее сочли безнадежным. Уже навеки простившись с нею, я пережил все муки, которые несла мне ее кончина. Однако ей сделалось лучше, и ко мне вернулась надежда. Через год у нее снова лопнул сосуд. Все повторилось для меня сначала. Потом снова, снова, снова и снова – через разные промежутки времени. И всякий раз, когда к ней подступала смерть, меня терзали все те же муки. С каждым новым обострением болезни я любил жену все нежнее и все отчаяннее держался за ее жизнь. Но, будучи от природы человеком чувствительным и необычайно нервным, я временами впадал в безумие, сменявшееся долгими периодами ужасного просветления. В этих состояниях совершенной бессознательности я пил – один Господь знает, сколько и как часто. Разумеется, мои враги приписывали безумие злоупотреблению вином, но отнюдь не наоборот. И, право, я уже оставил всякую надежду на исцеление, когда обрел его в смерти моей жены. Кончину ее я смог встретить, как подобает мужчине. Ужасных и бесконечных колебаний между надеждой и отчаянием – вот чего я не в силах был выдержать, полностью не утратив рассудка. С гибелью того, что было моей жизнью, я возродился к новому, но – боже милостивый! – какому же печальному бытию».

Это горькое письмо – краткий синопсис долгой и страшной трагедии. По безумно любил Вирджинию и держался за нее, как за единственное спасение. К сожалению, вместо поддержки в собственных страданиях, она получила от мужа лишь всю бездну его отчаяния. По и раньше пил, и раньше разрушал свое благополучие и их общую жизнь. Но теперь периоды пьянства и едва ли не безумия стали учащаться: По надолго исчезал из дома, приходил через несколько дней, не всегда трезвый. Его видели шатающимся по улицам с отрешенным видом. Порой он появлялся у знакомых или людей, давно о нем забывших (например, у бывшей невесты Мэри Деверо), и устраивал внезапные дебоши и разбирательства (так, он уверял давно замужнюю Мэри, что она не любит мужа, а любит лишь его одного). За эти годы у него появилось несколько платонических возлюбленных – обычно литературных дам и поэтесс, отношения с которыми порой тоже приводили к скандалам.

Все это плачевно сказывалось на заработках По, на отношении к нему людей, на его работе. Но главное, все это убивало Вирджинию. Даже терпение миссис Клемм порой не выдерживало, и она – всегда предельно лояльная к «дорогому Эдди», всегда оправдывавшая и превозносившая его – несколько раз сказала друзьям семьи, что Эдгар убивает ее дочь.

Однако при этом По старался отказать себе во всем, чтобы у жены были еда и лекарства. Подруга семьи, писательница Гоув Никольс, оставила трогательное и печальное воспоминание о больной Вирджинии:

«На соломенном матраце не было чехла – только белоснежное покрывало и простыни. Погода стояла холодная, и больную сотрясал страшный озноб, которым обычно сопровождается чахоточная лихорадка. Она лежала, укутавшись в пальто мужа и прижав к груди большую пеструю кошку. Чудное животное, казалось, понимало, какую приносит пользу. Пальто и кошка только и давали тепло бедняжке, если не считать того, что муж согревал в ладонях ее руки, а мать – ноги».

В 1847 году Вирджинии не стало.

Портрет По, блуждающего по акведуку Фордхэма в полночь, сделанный Б. Дж. Розенмейером

Эдгар По пережил ее на два года. Незадолго до смерти, пометавшись от одной женщины к другой, побезумствовав и почти совсем опустившись, он встретил свою юношескую любовь Эльмиру Ройстер (в замужестве Шелтон). Она, как и он, овдовела. Теперь ничто не мешало им обручиться. Эльмира была богата, забытые чувства быстро ожили в обоих, казалось, к ним вернулась юность. Миссис Клемм радовалась за своего Эдди, а он не скрывал от невесты, что мать покойной жены всегда будет рядом с ним, и миссис Шелтон с этим согласилась. Официальная помолвка должна была последовать после возвращения Эдгара из небольшой поездки. Осенним днем пароход увозил известного писателя из Ричмонда в Нью-Йорк… Увозил навсегда…