В конце XX века рак органов женской репродуктивной системы (ОЖРС), включая рак молочной железы (РМЖ), яичников (РЯ) и эндометрия (РЭ), во всем мире стал одним из наиболее значимых факторов отрицательных демографических тенденций [1].

Вот уже более века в онкологии предпринимаются попытки сформировать четко обозначенную причину развития опухолевого процесса. В настоящее время не вызывает сомнений тот факт, что при различных локализациях опухолей причины, вызывающие развитие злокачественного процесса, различны и многообразны.

Учитывая варианты гомеостаза женской репродуктивной системы и особенности микробиоценоза в разные периоды жизни, наиболее значимые направления, требующие сегодня пристального внимания, это эндокринологическое и инфекционное.

Инфекционная составляющая канцерогенеза хорошо представлена на модели рака шейки матки (РШМ), где доказана причастность вируса папилломы человека (ВПЧ) к развитию злокачественного процесса [2—4]. Наряду с этими данными остается открытым вопрос, какие факторы, кроме вируса, являются необходимой составляющей вирусного канцерогенеза. Известно, что вирусоносительство в женской популяции широко распространено (от 35 до 55%) [5, 6], злокачественный же процесс развивается лишь в единичных случаях. В связи с этим чрезвычайно интересно сопоставить данные об инфекционной составляющей при различных локализациях опухолей и их гормональном гомеостазе. Под термином «гормональный гомеостаз» в постменопаузе прежде всего подразумеваются два важных компонента: уровень рецепторов в органах-мишенях и уровень экспрессии эстрогенных метаболитов (16α-ОНЕ1 и 2-ОНЕ1).

Многочисленные исследования свидетельствуют, что основным фактором, стимулирующим клетки эстрогензависимых органов к патологическому росту в постменопаузе, является не сам уровень эстрадиола, а нарушение баланса его метаболитов, имеющих разную способность к активации клеточной пролиферации [7—9]. К настоящему времени многочисленными исследованиями установлено, что в случае повышенного содержания 16α-гидроксиэстрона патологические пролиферативные процессы в гормонозависимых органах и тканях многократно усиливаются. Нарушение гормонального баланса в организме, а именно нарушение соотношения 2- и 16α-гидроксипроизводных, становится актуальной эндокринологической составляющей канцерогенеза в женской популяции [7, 9, 10].

В исследование включены результаты комплексного обследования 1476 пациенток, проходивших обследование и лечение в РНЦРР в период с мая 1997 г. по май 2012 г. Сформированы группы больных с наличием предопухолевых заболеваний и опухолей ОЖРС:

— 80 больных раком вульвы;

— 110 пациенток со склеротическим лишаем вульвы;

— 125 больных раком шейки матки;

— 491 пациентка с наличием цервикальной интраэпителиальной неоплазии различной степени тяжести (легкая, средняя, тяжелая) (CIN I—III);

— 100 больных РЭ;

—  50 пациенток с атипической гиперплазией эндометрия;

— 100 больных со злокачественными эпителиальными опухолями яичников;

— 50 пациенток с доброкачественными эпителиальными опухолями яичников;

— 50 пациенток с пограничными эпителиальными опухолями яичников;

— 120 больных спорадическим РМЖ;

— 100 пациенток с наличием узловых форм мастопатии;

— 100 женщин без анамнестических данных о наличии рака любой локализации (группа контроля).

Проведено комплексное обследование с подробным изучением анамнеза жизни и заболевания, регистрацией морфометрических данных, осмотром, инструментальными и лабораторными исследованиями.

Распределение больных по стадиям при различных локализациях рака ОЖРС было следующим: рак вульвы (I стадия — 21,3%, II — 23,7%, III — 23,7%, IV — 31,3%); РШМ (I стадия — 34,8%, II — 32,8%, III — 28,0%, IV — 4,8%); РЭ (I стадия — 71,0%, II — 12,0%, III — 17,0%); РЯ (I стадия — 28,0%, II — 17,0%, III — 46,0%, IV — 9,0%); РМЖ (I стадия — 25,0%, II — 56,7%, III — 15,0%, IV — 3,3%).

Основными методами исследования явились:

1. Определение индекса массы тела (ИМТ) (индекс Quetelet) проводилось по формуле: соотношение массы в килограммах к квадрату роста в метрах (кг/м²). ИМТ подразделялся на следующие категории: нормальный уровень  — 18,50—24,99, повышенный уровень — 25,00—29,99 и ожирение — более 30,00.

2. Исследование уровня метаболитов эстрогенов и их соотношения. Для количественного определения соотношения метаболитов эстрогенов в моче (2-гидроксиэстрон/16α-гидроксиэстрон) в настоящей работе был использован иммуноферментный набор ESTRAMET 2/16 ELISA. Тест основан на конкурентном методе твердофазного иммуноферментного анализа. С помощью набора ESTRAMET 2/16 определялась индивидуальная концентрация 2-гидроксиэстрона (2-ОНЕ1) и 16α-гидроксиэстрон (16α-ОНЕ1) в моче. Значения уровня метаболитов эстрогенов в моче у здоровых женщин: 16α-ОН (0,6—10 нг/мл); 2-ОН (20 нг/мл); 2-ОН/16α-ОН (0,6—6). Среднее значение соотношения 2-ОН/16α-ОН для здоровых женщин соответствует 2.

3. ПЦР-диагностика. Для обнаружения вирусов и бактерий в образцах опухолевой и нормальной тканей нами использовался метод полимеразной цепной реакции (ПЦР).

4. Тест Murex-Digene Hybrid Capture II, способный дифференцировать две группы ДНК ВПЧ, явился еще одним методом изучения папилломавирусной инфекции в нашем исследовании. Первая группа — это типы ВПЧ 6, 11, 42, 43, 44 — так называемой низкой степени риска. Вторая группа — это типы ВПЧ 16, 18, 31, 33, 35, 39, 45, 51, 52, 56, 58, 59, 68 — так называемой высокой степени риска.

5. Статистическая обработка данных. Статистический анализ полученных результатов проводили с помощью известных статистических методов при использовании блока статистических программ SPSS 13.0 for Windows. При этом соблюдались общие рекомендации для медицинских исследований.

Принимая во внимание, что жировая ткань является источником внегонадного синтеза эстрогенов, а при увеличении содержания 16α-ОНЕ1 патологические процессы в гормонозависимых тканях усиливаются [7, 11], изучен ИМТ и соотношение эстрогенных метаболитов в группах пациенток со склеротическим лишаем (СЛВ) — 110 пациенток, раком вульвы (РВ) — 80 пациенток и в группе контроля — 100 пациенток.

При РВ средний уровень «физиологического» метаболита 2-ОНЕ1 был на 34,3% ниже, чем в группе контроля, а уровень «канцерогенного» метаболита 16α-ОНЕ1 на 30,0% выше, чем в контрольной группе. Результаты исследования указывают на то, что и при СЛВ метаболизм эстрогенов ориентирован более на синтез «агрессивных» метаболитов (табл. 1).

При РВ соотношение эстрогенных метаболитов демонстрирует достоверное (р<0,05) снижение, составляя 0,98, что на 53,3% меньше, чем у пациенток с нормально протекающей постменопаузой. Таким образом, очевидно, что при РВ имеет место повышенный синтез «агрессивных» метаболитов, особенно у пациенток с повышением ИМТ более 30,00, обладающих высоким пролиферативным потенциалом. У пациенток с СЛВ также выявлен дисбаланс производных эстрогенов и определенные предпосылки для образования устойчивого пролиферативного сигнала в ткани вульвы, что требует пристального динамического мониторинга данной категории пациенток.

Особое внимание было уделено исследованию роли папилломавирусной инфекции, в частности дифференцированному изучению частоты генотипов высокого и низкого онкологического риска и их сочетаний при СЛВ и РВ (рис. 1). Как свидетельствуют данные исследования, при СЛВ имеется весьма широкий и разнообразный спектр генотипов ВПЧ: генотипы 16 и 18 у пациенток при СЛВ определялись в 14,3 и 22,4% наблюдений соответственно, ВПЧ-генотип 55 выявлен в 22,4% наблюдений. Гораздо чаще диагностировали генотипы 52 (60,3%) и 83 (44,8%). Из генотипов низкого риска в большей степени встречаются 53, 66 и 42.

С наибольшей частотой при РВ выявляли генотипы 6 и 11. Выявлены следующие ассоциации: генотип 18 с 55 (1 образец), с 59 (1 образец), с 83 (1 образец); генотип 55 с 59 (1 образец), генотипы 59 и 83 (1 образец). При этом не отмечено ни одного наблюдения ассоциации какого-либо генотипа с генотипом 16. Как правило, генотип 16 выявлялся изолированно. Генотипы 16 и 18, трактуемые на модели РШМ как высокого онкологического риска, при РВ выявлены в 43,8% наблюдений.

Исследованиями установлено, что в той зоне шейки матки, где наблюдается активная экспрессия вирусных белков, отмечен высокий уровень синтеза 16α-ОНЕ1, сравнимый с таковым в клетках молочных желез при раке [12]. Следует отметить, что нормальные клетки эпителия шейки матки не способны к превращению эстрадиола в 16-гидроксиэстрон. Активная репликация ВПЧ индуцирует образование агрессивного метаболита в инфицированных им клетках [5, 13, 14]. Проанализированы средние уровни метаболитов 2-ОНЕ1 и 16α-ОНЕ1 у женщин в постменопаузе при РШМ — 125 пациенток, дисплазии шейки матки I—III степени (CIN I—III) — 198 пациенток по сравнению с группой контроля (100 пациенток).

В группе пациенток с наличием CIN различной степени тяжести данные количественного определения уровней метаболитов и их соотношения достоверно не различались от показателей возрастной нормы. Соотношение метаболитов 2-ОНЕ1/16α-ОНЕ1, которое является маркером риска развития эстрогензависимых опухолей, также было снижено лишь на 7,1% по сравнению с группой контроля.

У больных РШМ наблюдается иная картина — средний уровень «физиологического» метаболита 2-ОНЕ1 был на 35,3% ниже, чем в группе контроля, а уровень агрессивного метаболита 16α-ОНЕ1 — на 35,2% выше, чем в контрольной группе. Результаты исследования демонстрируют, что при РШМ метаболизм эстрогенов в значительной степени ориентирован на синтез «канцерогенных» метаболитов.

При оценке среднего соотношения эстрогенных метаболитов у пациенток при РШМ и дисплазиях в зависимости от ИМТ (табл. 2) выявлено, что при РШМ коэффициент соотношения метаболитов 2-ОНЕ1/16α-ОНЕ1 значительно снижен по сравнению с группой контроля, причем при повышении ИМТ, особенно при ожирении, данные различия становятся все более очевидны. При ИМТ более 30,00 у больных РШМ определяется снижение соотношения метаболитов эстрогенов на 61,0% по сравнению с группой контроля.

Таким образом, еще раз подтверждается тот факт, что при РШМ имеет место повышенный синтез агрессивных метаболитов, особенно у пациенток с превышением ИМТ. У женщин в постменопаузе с наличием CIN различной степени тяжести исследование соотношения метаболитов не продемонстрировало столь значимых различий по сравнению с группой контроля. Следует заключить, что при превышении ИМТ и метаболических нарушений в сочетании с другими инициирующими факторами происходит активизация процессов клеточной пролиферации, постепенно приводя к развитию злокачественной неоплазии эпителия шейки матки.

Роль ВПЧ в возникновении РШМ была впервые обозначена в научных исследованиях около 30 лет назад [2]. Поиск дополнительных аргументов был продолжен, удалось получить обоснованные доказательства значимости ВПЧ в канцерогенезе РШМ.

М. Schiffman [6] продемонстрировал, что у подавляющего числа больных с интраэпителиальной неоплазией шейки матки имеется ВПЧ. В 1995 г. Franco и соавт. установили, что инфекция ВПЧ предшествует последующей интраэпителиальной неоплазии шейки матки. В 2000 г. Bosch и соавт. показали, что в 93% раковых опухолей шейки матки наблюдается положительная реакция на ВПЧ.

Разумеется, само обнаружение ВПЧ при РШМ на данном этапе не является новостью. Нас интересовало в большей степени частота обнаружения вирусов в зависимости от стадии заболевания (местной распространенности процесса). В работе была оценена роль ВПЧ в развитии цервикальных интраэпителиальных неоплазий и РШМ. Проведено исследование ВПЧ высокого и низкого риска в трех группах пациенток: 100 пациенток контрольной группы, 491 пациентка с цервикальной интраэпителиальной неоплазией шейки матки (CIN I—III), 125 больных РШМ. В контрольную группу были включены пациентки, у которых клинически, кольпоскопически и цитологически не была выявлена патология шейки матки.

Результаты исследования (табл. 3) свидетельствуют о том, что в большинстве наблюдений в группе контроля отсутствовала вирусная инфекция — 70,0% женщин.

Были изучены группы больных с Сr in situ, РШМ IА (микроинвазивный рак) стадии и более распространенными процессами IВ—IV стадии, т. е. когда процесс канцерогенеза полностью реализовался и далее проходил по различным молекулярным направлениям. Мы определяли ВПЧ высокого и низкого риска. Этим объясняется факт достаточно широкого носительства этой инфекции в контрольной группе. Случаи выявления ВПЧ среднего и низкого риска отмечали только в группе CIN — 3 случая (выявили 33 серотип) и в контрольной группе, где с наибольшей частотой обнаруживали вирусы серотипов 6 и 11 (6 наблюдений), а также по 1 случаю серотипы 33, 52, 83. Высокая распространенность ВПЧ в человеческой популяции была отмечена многими исследователями [15, 16]. В большинстве случаев поражение носит транзиторный характер, и даже при дисплазиях различной степени тяжести в большинстве случаев регрессирует. При микроинвазивном и инвазивном РШМ в 100% вируспозитивных наблюдений мы зарегистрировали наличие ВПЧ высокого риска (генотипы 16 и 18).

С учетом концепции Я.В. Бохмана [17] о двух основных патогенетических вариантах РЭ в 60—70% наблюдений превалирует так называемый гормонозависимый вариант, характеризующийся выраженными эндокринно-обменными нарушениями. Разделение Р.Э. на два патогенетических варианта по сути дела обозначило некую концептуальную составляющую в отношении цепочки тех гомеостатических нарушений, в результате которых формируются условия для возникновения и развития злокачественного процесса в эндометрии. Во всяком случае, для первого патогенетического варианта основные нарушения сконцентрированы внутри метаболического синдрома.

Изучены уровень метаболитов в моче (16α-ОНЕ1, 2-ОНЕ1) и их соотношение в зависимости от ИМТ у 88 больных РЭ, у 32 пациенток при атипической гиперплазии эндометрия (АГЭ) и у 100 женщин в контрольной группе (табл. 4).

Полученные данные еще раз подтверждают тезис о том, что соотношение 2-ОНЕ1 к 16α-ОНЕ1 можно считать адекватным маркером и диагностическим критерием при определении риска и прогноза развития гормонально индуцируемого варианта РЭ [18]. При втором патогенетическом варианте понимание истинных механизмов канцерогенеза до настоящего времени не было. Пытаясь объяснить этот вариант развития опухоли, мы изучили возможную инфекционную составляющую при РЭ.

В связи с этим была исследована роль ВПЧ в генезе пролиферативных заболеваний и РЭ в образцах ткани эндометрия у 68 больных РЭ, 35 больных с АГЭ и 52 пациенток контрольной группы с атрофией эндометрия.

Результаты свидетельствуют, о том, что при ПЦР-диагностике ВПЧ в ткани РЭ выявлен лишь в образцах, при АГЭ ВПЧ выявлен у 3 пациенток. В контрольной группе ВПЧ в образцах ткани эндометрия выявлен у 5 женщин.

Тот факт, что частота выявления папилломавирусной и бактериальной инфекции достоверно низка как в образцах опухоли, так и при атипической гиперплазии, свидетельствует о том, что вирусная инфекция не играет существенной роли в патогенезе рака и предрака эндометрия (табл. 5).

ИМТ и состояние баланса метаболитов эстрогенов исследованы у 100 больных со злокачественными эпителиальными опухолями яичников (ЗЭОЯ), у 50 пациенток с наличием пограничных опухолей (ПЭОЯ) и у 50 пациенток с наличием доброкачественных эпителиальных опухолей яичников (ДЭОЯ) по сравнению с группой контроля — 100 пациенток (табл. 6).

В контрольной группе наблюдается некоторая, вполне объяснимая, тенденция к снижению соотношения метаболитов при увеличении ИМТ. При Р.Я. наиболее низкое соотношение выявлено при повышенном ИМТ (25,00—29,99). В группах ПЭОЯ и ДЭОЯ наибольшее снижение данного соотношения отмечено при ИМТ более 30,00, что коррелирует с показателями, полученными для группы контроля.

Несмотря на большое количество публикаций, доказывающих или опровергающих причастность ВПЧ к злокачественной трансформации эпителиальной ткани яичников, до настоящего времени не существует единого мнения на этот счет [19].

Предметом изучения явились образцы ткани яичников у 98 больных ЗЭОЯ, у 42 пациенток с ПЭОЯ, у 48 женщин с ДЭОЯ по сравнению с образцами ткани у 60 женщин контрольной группы, с отсутствием патологии в ткани яичников. В группе больных ЗЭОЯ были выделены подгруппы: с наличием серозного РЯ — 76 больных и с муцинозными опухолями — 22 женщины.

При ДНК-диагностике ВПЧ в 76,5% случаев злокачественных опухолей яичников ВПЧ был положительным. В нормальной ткани яичников лишь в 8% случаев зарегистрированы позитивные результаты (p<0,05).

При пограничных опухолях яичников процент ВПЧ-негативных и ВПЧ-позитивных образцов был примерно одинаков (45,8 и 54,2% соответственно), тогда как при ДЭОЯ ВПЧ не был идентифицирован в 65,4% наблюдений. Тот факт, что ВПЧ при различных вариантах РЯ выявляется статистически достоверно выше, чем в нормальных тканях, и наличие ВПЧ в 54,2% наблюдений при пограничных опухолях яичников позволяет предположить его существенную роль в возникновении и развитии неоплазий яичников. Установлено, что с наибольшей частотой эпителиальный РЯ ассоциируется с генотипами ВПЧ 18 (30,6%), ВПЧ 52 (30,6%), ВПЧ 55 (27,6%), ВПЧ 83 (18,4%), ВПЧ 39 (17,3%) (рис. 2).

При ПЭОЯ отмечалась такая же тенденция, как и при злокачественных опухолях: в наибольшем числе наблюдений присутствовали генотипы ВПЧ 18 и 83 (16,7%), 39 и 52 (12,5%). ВПЧ с низким онкогенным потенциалом определяли лишь в образцах ткани при ДЭОЯ. Так, генотип ВПЧ 11 выявляли в 5,8% случаев, генотип 6 — в 3,8%, а генотип 53 — в 1,9%. Как правило, в большинстве случаев (54,2%) определяли сочетание двух и более генотипов ВПЧ высокого онкологического риска. Доля пациенток с наличием генотипов 16 и 18 при ПЭОЯ составила 18,8%, а при ДЭОЯ лишь у 1 пациентки в ткани яичников определялся генотип ВПЧ 18.

Обнаружено, что муцинозный РЯ с наибольшей частотой сочетается с генотипом ВПЧ 18 (77,2%) (р<0,01), а при серозном РЯ в большинстве овариальных проб выявлено присутствие ВПЧ 52 (36,8%) и 55 (32,9%) типов (р<0,01). Разница статистически достоверна.

Оценивая результаты наших исследований в отношении роли ВПЧ в генезе эпителиальных опухолей яичников, хотелось бы отметить три основных обстоятельства. Первое — ВПЧ 18, 52, 55, 83 и 39 генотипов обладает высоким онкогенным потенциалом в отношении эпителиального Р.Я. Второе — несмотря на низкую частоту выявления ВПЧ 73, 31, 51, 45, 33, 66, 68 и 16 генотипов, нельзя отрицать их роль в канцерогенезе эпителиальных опухолей яичников. Третьим обстоятельством является то, что, основываясь на различных результатах исследования ВПЧ при серозных и эпителиальных вариантах РЯ, следует предполагать различную значимость того или иного генотипа в зависимости от гистогенеза опухоли.

Все полученные нами результаты, с большой долей вероятности, позволяют предположить инициирующее влияние ВПЧ на канцерогенез эпителиального РЭ, ведущее в совокупности с эндогенными модифицирующими факторами (гормональный, генетический и иммунный) к появлению злокачественной опухоли яичников.

На сегодняшний день достигнут существенный прогресс в вопросах патогенеза, диагностики и лечения РМЖ. Если для гормонозависимого варианта РМЖ вполне очевидна схема взаимодействия гормон—рецептор, то при гормононезависимом варианте или в постменопаузе эти два звена претерпевают значительные изменения: смещается спектр секретируемых гормонов, падает уровень рецепторов [20—22]. С целью изучения уровня метаболитов и коэффициента их соотношения были обследованы 86 больных РМЖ, 50 пациенток с узловыми формами мастопатии (УФМ) и 100 пациенток контрольной группы с определением уровня метаболитов в моче (2-ОНЕ1, 16α-ОНЕ1) и их соотношение.

Средний уровень метаболита 16α-ОНЕ1 в группе пациенток РМЖ оказался более чем в 4 раза выше, чем в группе контроля — на 76,0%, а по сравнению с группой пациенток с УФМ — на 35,6%. В то же время уровень 2-ОНЕ1 в группе больных РМЖ был на 19,4% ниже, чем в группе контроля, и на 68,9% ниже, чем при УФМ. Соотношение метаболитов в группах также демонстрировало статистически достоверные (р<0,05) различия. Если в контрольной группе и у пациенток с УФМ величина 2-ОНЕ1/16α-ОНЕ1 была примерно одинакова и укладывалась в нормальные значения для пациенток в постменопаузе, то при РМЖ этот показатель был снижен более чем в 5 раз. Полученные данные статистически достоверны (для 16α-ОНЕ1 р=0,013 и для 2-ОНЕ1 р=0,001) и свидетельствуют о том, что в группе больных РМЖ метаболизм эстрона через систему цитохромов Р450 чаще ориентирован на продукцию «агрессивного» метаболита 16α-ОНЕ1 в отличие от контрольной группы и у женщин с УФМ.

Обращает на себя внимание то, что при РМЖ даже в группе больных с нормальным ИМТ в отсутствие клинически выраженных проявлений метаболического синдрома отмечен низкий (0,8) коэффициент соотношения метаболитов (табл. 7). Отчетливо прослеживается и следующая тенденция: по мере нарастания ИМТ снижается соотношение метаболитов, о чем свидетельствует более высокий уровень экспрессии 16α-ОНЕ1.

При значении соотношения уровня метаболитов 2-ОНЕ1/16α-ОНЕ1 менее 1, пациенток в контрольной группе и при доброкачественных процессах не выявилось. Напротив, при РМЖ это соотношение было получено у большинства пациенток. Коэффициент более 2 отмечен у значительной доли пациенток контрольной группы — у 82, в то время как при РМЖ лишь у 4. Все данные статистически достоверны — р=0,0006. Таким образом, низкое соотношение 2-ОНЕ1 к 16α-ОНЕ1 можно считать фактором риска развития РМЖ.

Изучена инфекционная составляющая при РМЖ. Опираясь на данные литературы о возможной связи ВПЧ и возникновением РМЖ [16, 17], нами был изучен спектр вирусных инфекций в ткани молочной железы у 68 больных РМЖ I—IV стадии, у 48 пациенток c УФМ и у 50 пациенток контрольной группы.

ВПЧ был выявлен в 7,4% образцов опухолевой ткани молочной железы: у 3 пациенток РМЖ II стадии и у 2 пациенток РМЖ I стадии. В группе пациенток с УФМ ВПЧ был выявлен в 14% образцов опухоли молочной железы. Доля ВПЧ-положительных образцов в группе контроля составила 12%. Полученные данные позволяют заключить, что наличие папилломавирусной инфекции не играет существенной роли в этиопатогенезе РМЖ вследствие отсутствия достоверных различий (р>0,1) в исследуемых группах.

На основании полученных результатов нами выделен ряд важных факторов, определяющих некоторую общность в патогенезе опухолей ОЖРС, что диктует необходимость комплексного подхода к ранней диагностике и профилактике рака репродуктивных органов [23].

Низкий коэффициент соотношения метаболитов при высоком ИМТ может служить признаком высокого риска развития в будущем опухолей репродуктивных органов, что наиболее отчетливо показано результатами исследований в отношении РМЖ и Р.Э. Понимание и учет этих фактов формируют совершенно новые принципы профилактики, мониторинга и ранней диагностики рака репродуктивных органов. Полученные результаты могут дополнить и расширить понимание механизмов возникновения опухоли при так называемом гормонозависимом РМЖ. Существует необходимость блокировки ключевого пути патологической пролиферации в гормонозависимых органах. Одним из способов является применение антиметаболических препаратов, обладающих антиэстрогенным эффектом вследствие стимуляции выработки 2-ОНЕ1. Учитывая простоту определения уровня метаболитов в моче, а также невысокую стоимость, данное исследование можно использовать при формировании групп риска по возникновению опухолей ОЖРС, а также для их мониторинга.

Проведенными исследованиями продемонстрирована ключевая роль вирусной инфекции в патогенезе большинства опухолей ОЖРС — РВ, РШМ, Р.Я. Определяя вероятную модель канцерогенеза в постменопаузе, мы пришли к выводу, что вся физиология постменопаузы формирует ряд существенных нарушений, способствующих увеличению фактора хронической патологической пролиферации. При этом можно выделить два основных вектора:

— вектор, способствующий развитию пролиферативных процессов через систему гормональной регуляции с высоким уровнем экспрессии агрессивных метаболитов;

— вектор, индуцирующий пролиферацию через этап инволютивно-атрофических процессов, с нарушением трофики тканей, ее травматичностью, с явлениями хронического воспаления, выраженными нарушениями микробиоценоза, индуцирующими мутированные стволовые клетки органов-мишеней.

Учет этих особенностей постменопаузы формирует дифференцированные подходы к реализации профилактических мероприятий, которые приобретают патогенетическую направленность.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования: Л.А.А., Н.А.Б., И.Б.А.

Сбор и обработка материала: Н.А.Б., С.В.И., Т.А.М., О.И.А., И.Н.К.

Статистическая обработка данных: Н.А.Б., С.В.И., Т.А.М., О.И.А.

Написание текста: Н.А.Б., И.Б.А.

Редактирование: Л.А.А.

Конфликт интересов отсутствует.