Rhinology, 2019

Background. The aim of this article is to describe the Riedel-Mosher’s surgical technique and identify its current role in the endoscopic endonasal era based on the experience of a tertiary care medical center. It also provides a brief excursus on materials available for frontal reconstruction.

Methods. A retrospective review of patients submitted to Riedel-Mosher’s procedure from 2005 to 2018 at a single tertiary care center was carried out. Details of the surgical technique along with data on frontal reconstruction timing and materials used were collected.

Results. A total of 21 patients (16 males and 5 females) underwent the Riedel-Mosher’s procedure. The age of the patients ranged from 15 to 84 years. The underlying pathology was represented mainly by chronic osteitis of the frontal bone (17 cases), followed by benign tumours (3 cases) and malignancy (1 case). Perioperative complications occurred in 3 patients. Cranioplasty was carried out only on 16 cases and delayed by an average time of 10 months. Materials for reconstruction included titanium, ceramic, plastic and free flap.

Conclusions. Nowadays, Riedel-Mosher’s procedure is still indicated in selected cases of benign and malignant pathologies of the frontal sinus and/or frontal bone. Surgical expertise is key to approach the frontal sinus safely. Its reconstruction requires proper planning and a wide variety of materials to perform it is now available.

Rhinology, 2019

Введение. Цель этой статьи — описать хирургическую технику облитерации лобной пазухи по Риедел-Мошеру и уточнить ее роль в эпоху эндоназальной эндоскопической хирургии, основываясь на опыте применения в многопрофильной клинике. Также будет проведен экскурс по материалам, которые можно использовать для реконструкции лобной пазухи.

Методы. Это ретроспективное исследование, в которое включены пациенты, которым выполнялась облитерация лобной пазухи по Риедел-Мошеру в период с 2005 по 2018 г. в одной клинике. Изучались данные о хирургической технике, применяемой во время операции, длительности операции и о том, какие были использованы реконструкционные материалы.

Результаты. Облитерация лобной пазухи по Риедел-Мошеру была выполнена 21 пациенту (16 мужчин, 5 женщин). Возраст пациентов варьировал от 15 до 84 лет. Наиболее часто манипуляция выполнялась ввиду хронического остеита лобной кости (17 случаев), доброкачественного (3 случая) и злокачественного образования (1 случай). Осложнения во время операции были выявлены в 3 случаях. Краниопластика выполнялась только в 16 случаях и была отложенной, как правило, на 10 мес. Материалами для реконструкции были титан, керамика, пластик и свободный лоскут.

Вывод. В настоящее время облитерация лобной пазухи по Риедел-Мошеру может применяться в определенных случаях злокачественных и доброкачественных новообразований лобной пазухи и/или лобной кости. Хирургические навыки — это ключ к правильному и безопасному доступу к лобной пазухе. Реконструкция требует длительного и тщательного планирования и широкого выбора материалов для проведения облитерации.

Rhinology, 2019

Background. Septoplasties have traditionally been closed with transseptal sutures, silicone splints, or packing with nasal tamponade. In 2015, our clinic began to employ a septal stapler. The stapler adheres the mucosa to the septal cartilage with bioresorbable staples, replacing both sutures and silicone splints and limiting the use of nasal tamponade for bleeding cases. The complications of stapler versus other methods have not been reported on previously. Thus, the aim of this study was to investigate whether the use of stapler in septoplasties makes a difference in complication rates, operation time, or number of follow-up visits when compared to the traditional closure or filling methods.

Methodology. Patient records from 101 septoplasties in which the stapler had been used, and a reference group of 356 septoplasties in which the stapler had not been used, were retrospectively reviewed and analysed.

Results. No significant difference was seen in the complication rate between the stapler and the control group. Overall follow-up visits were fewer in the stapler group when compared to the control group, however there was no significant difference in the number of unplanned follow-up visits between the groups.

Conclusions. By using the stapler in septoplasty, the number of postoperative follow-up visits might be reduced. Neither complication rate, nor operation time differed when using the stapler as compared to the traditional methods of closure

Rhinology, 2019

Введение. Септопластика традиционно заканчивается транссептальными швами, установкой сплинтов или тампонадой полости носа. В 2015 г. мы стали применять степлер для носовой перегородки. Степлер соединяет слизистую оболочку с хрящом при помощи резорбируемых скоб, заменяя тем самым швы, силиконовые сплинты и снижая необходимость тампонады в случае кровотечений. Ранее не публиковались данные о сравнении возможных осложнений применения степлера и других методов окончания операции септопластики, таких как наложение швов или установка сплинтов. Таким образом, цель этого исследования — определить, имеется ли разница в частоте возникновения осложнений, длительности хирургического вмешательства, количестве послеоперационных амбулаторных визитов в группах, где применяются степлер для носовой перегородки и традиционные методы окончания операции.

Методы. В группе, где был использован степлер, участвовал 101 пациент, контрольная группа включала 356 пациентов. Данные обеих групп обозревались и анализировались ретроспективно.

Результаты. Не было выявлено статистически значимой разницы в отношении частоты осложнений в обеих группах. Общее количество послеоперационных амбулаторных визитов в группе, где применялся степлер, было меньше, однако не выявлено статистической значимости в отношении внеплановых визитов между группами.

Вывод. Используя степлер для перегородки носа, можно сократить количество послеоперационных амбулаторных визитов пациентов. Не выявлено разницы между группами относительно осложнений или времени, затраченного на операцию.

Rhinology, 2019

Background. Macrolide antibiotics have demonstrated important anti-inflammatory and immunomodulatory properties in chronic rhinosinusitis (CRS) patients. However, reports of increased risks of cardiovascular events have led to safety concerns. We investigated the risk of all-cause and cardiac death, and cardiovascular outcomes, associated with macrolide use.

Methodology. Observational cohort (1997—2016) using linked data from the Clinical Practice Research Datalink, Hospital Episodes Statistics, and the Office for National Statistics. Patients aged 16—80 years with CRS prescribed a macrolide antibiotic or penicillin were included, comparing prescriptions for macrolide antibiotics to penicillin. Outcomes were all-cause mortality, cardiac death, myocardial infarction, stroke, diagnosis of peripheral vascular disease, and cardiac arrhythmia.

Results. Analysis included 320.798 prescriptions received by 66.331 patients. There were 3.251 deaths, 815 due to cardiovascular causes, 925 incident myocardial infarctions, 859 strokes, 637 diagnoses of peripheral vascular disease, and 1.436 cardiac arrhythmias. A non-statistically significant trend towards increased risk of myocardial infarction during the first 30 days following macrolide prescription was observed. No statistically significant short- or long-term risks were observed for macrolide prescription. No significant risks were identified for clarithromycin in particular.

Conclusions. Although not statistically significant, our best estimates suggest an increased short-term risk of myocardial infarction in patients with CRS following macrolide prescription, supporting previous observational evidence. However, confounding by indication remains a possible explanation for this apparent increased risk. We found no evidence of longer-term increased risks.

Rhinology, 2019

Введение. Макролиды показали свои противовоспалительные и иммуномодулирующие свойства в лечении хронического риносинусита. Однако имеются сообщения о том, что применению макролидов сопутствует риск развития кардиоваскулярных нарушений, что требует задуматься о безопасности приема этой группы препаратов. Мы исследовали риск смерти от сердечно-сосудистых нарушений и менее тяжелые последствия таковых в ассоциации с приемом макролидов.

Методы. Исследуемые группы пациентов были набраны через базы Clinical Practice Research Datalink, Hospital Episodes Statistics, Office for National Statistics. В исследования включены пациенты в возрасте от 16 до 80 лет с хроническим риносинуситом, которым был выписан антибиотик класса макролид или пенициллин. Группа, где выписывался пенициллин, являлась контрольной. Оценивались такие последствия, как смерть, не связанная с кардиоваскулярными нарушениями, смерть, связанная с кардиоваскулярными нарушениями, инфаркт миокарда, нарушение мозгового кровообращения, возникновение заболевания периферических сосудов, развитие аритмии.

Результаты. Было проанализировано 320 798 назначений у 66 331 пациента. Выявлен 3251 случай смерти, 815 из них ввиду сердечно-сосудистых нарушений, выявлено 925 случаев инфаркта миокарда, 859 случаев нарушения мозгового кровообращения, 637 случаев периферических сосудистых расстройств, 1436 случаев аритмии. Не было выявлено статистически значимых различий в группе, где применялся антибиотик макролид в течение 30 дней, и в группе сравнения в отношении развития инфаркта миокарда. Не было выявлено значимых рисков назначения макролидов как в короткой, так и в длительной перспективе. Не было обнаружено значимых рисков назначения, в частности, кларитромицина.

Вывод. Несмотря на отсутствие статистически значимых данных, наши наиболее положительные прогнозы указывают на увеличение частоты развития инфаркта миокарда у пациентов, принимающих макролиды по поводу хронического риносинусита, что соответствует ранее описанным доказательствам. Однако назначение препаратов без учета возможных побочных эффектов может являться причиной увеличения риска развития осложнений. Мы не обнаружили рисков развития осложнений в долгосрочной перспективе.

First Published April 4, 2019 Research Article

https://doi.org/10.1177/0145561319840126

Rhinology, 2019

The objective of our study was to assess the long-term effectiveness of balloon catheter sinuplasty in the treatment of pediatric chronic maxillary sinusitis following failed first-line medical and surgical management with adenoidectomy. Pediatric patients younger than 12 years were reviewed for having failed previous adenoidectomy and undergone a balloon catheter sinuplasty between August 2006 and March 2011 for chronic rhinosinusitis. Demographic data and clinical characteristics were recorded in patients who met inclusion criteria. Outcomes were assessed by need for functional endoscopic sinus surgery and persistence of chronic infection within at least 5 years of follow-up. Failure was defined by any child who was rediagnosed with chronic sinus disease after balloon catheter sinuplasty or who required endoscopic sinus surgery within 5 years. Sixty-two children were reviewed, with 38 patients meeting inclusion criteria (prior adenoidectomy, a preoperative Lund-Mackay score of ≥5, and balloon catheter sinuplasty). The mean age (standard deviation) was 6.76 (2.27) years with an age range of 2 to 11 years. Eight children (21.1%, p<0.01) continued to have chronic sinus complaints following balloon procedure, with 5 (13.1%) individuals requiring eventual endoscopic surgery within 5 years. Age, asthma, allergy, and gender did not have any statistically significant impact on outcome. Balloon catheter sinuplasty is an effective long-term alternative for the treatment of chronic rhinosinusitis in pediatric patients, hoping to avoid further infections and eventual endoscopic surgery.

First Published April 4, 2019 Research Article. Ear, Nose, Throat journal

https://doi.org/10.1177/0145561319840126

Rhinology, 2019

Цель исследования — оценка эффективности в отдаленном периоде баллонной синус-пластики в лечении хронического верхнечелюстного синусита в педиатрической практике после неэффективности медикаментозного лечения и первичного хирургического лечения с аденотомией. В исследовании участвовали дети младше 12 лет, до баллонной синус-пластики пациентам выполнялась аденотомия в период с августа 2006 г. по март 2011 г., результаты которой были неудовлетворительными. У пациентов производился сбор демографических и клинических данных для уточнения критериев включения. Итоговые результаты операций оценивали необходимость функциональной эндоскопической операции и наличие хронического воспаления в течение 5 лет наблюдения. Под неудачей баллонной синус-пластики понималось выявление у пациента хронического заболевания околоносовых пазух после баллонной синус-пластики или кому была выполнена эндоскопическая операция на околоносовых пазухах в течение 5 лет. Подбор пациентов производился из числа 62 детей, 38 пациентов были отобраны с учетом критериев включения (ранее выполнена аденотомия, до операции оценка по шкале Lund-Mackay составляла ≥5, ранее выполнена баллонная синус-пластика). Средний возраст детей составлял 6,76 года, среднее отклонение по возрасту 2,27, среди всех участников исследования возраст варьировал от 2 до 11 лет. У 8 (21,1%, p<0,01) пациентов сохранялись симптомы, характерные для хронического риносинусита, после баллонной синус-пластики 5 пациентам (13,1%) потребовалось выполнение эндоскопической эндоназальной операции в течение 5 лет наблюдения. Возраст, наличие астмы или аллергии не оказали статистически значимого влияния на результаты исследования.

Вывод. Баллонная синус-пластика является эффективной альтернативой для лечения пациентов с хроническом риносинуситом в педиатрической практике, позволяя в перспективе избежать дальнейшего развития хронического риносинусита и проведения эндоскопической операции на околоносовых пазухах.

First Published April 2, 2019 Review Article Otolaryngology — Head and Neck Surgery

https://doi.org/10.1177/0194599819838782

Objective. To provide a comprehensive overview of the emerging role of periostin, an extracellular matrix protein, as a key component in the development, diagnosis, and treatment of patients with chronic rhinosinusitis.

Data Sources Medline database.

Review methods. A state of the art review was performed targeting English-language studies investigating the role of periostin in cardiopulmonary, neoplastic, and inflammatory diseases, with emphasis on recent advances in the study of periostin in chronic rhinosinusitis.

Conclusions. Periostin has emerged as a novel biomarker and therapeutic target for numerous human pathologies, including cardiac, pulmonary, and neoplastic disease. The upregulation of periostin in chronic rhinosinusitis suggests the potential for similar roles among patients with sinonasal disease.

Implications for practice. Chronic rhinosinusitis is a widespread disease with major clinical and societal impact. A critical limitation in the current treatment of patients with chronic rhinosinusitis is the absence of clinically relevant biomarkers to guide diagnosis and treatment selection. A review of the literature supports a likely role of periostin as a biomarker of chronic rhinosinusitis, as well as a novel therapeutic target in the future treatment of patients with sinonasal disease.

First Published April 2, 2019 Review Article Otolaryngology—Head and Neck Surgery

https://doi.org/10.1177/0194599819838782

Цель исследования — собрать всеобъемлющую информацию относительно роли периостина, белка внеклеточного матрикса, в патогенезе, развитии и лечении хронического риносинусита.

Источники информации: база данных Medline.

Методы. Был проведен обзор с прицелом на публикации о роли периостина в кардиологии, пульмонологии, онкологии, инфекционных болезнях на английском языке с прицелом на выявление информации о роли периостина относительно хронического риносинусита.

Вывод. Периостин показал себя как новейший биомаркер и терапевтический показатель в огромном количестве заболеваний, в том числе заболеваний сердца, органов дыхания и онкологических. Повышение титра периостина при хроническом риносинусите предполагает, что периостин может стать подобным маркером и для заболеваний околоносовых пазух.

Применение в практике. Хронический риносинусит — распространенное заболевание с большими клиническими и социальными последствиями. В настоящий момент критическим ограничением в лечении пациентов с хроническим риносинуситом является отсутствие клинически значимого биомаркера для определения точного диагноза и тактики лечения. Обзор литературы аргументирует возможную роль периостина при хроническом риносинусите. Также можно говорить о том, что периостин может оказаться целью терапии у пациентов с заболеваниями околоносовых пазух.

Из материалов абстрактов конгресса Rhino World 2019

Introduction. Previous work showed that higher polyp mast cell load is associated with worse postoperative endoscopic appearance in patients with chronic rhinosinusitis with nasal polyps (CRSwNP). Polyp epithelium showed increased mast cell expression of T-cell/transmembrane immunoglobulin and mucin domain protein 3 (TIM-3), a receptor that promotes mast cell activation and cytokine production. CRSwNP patients were followed to investigate whether mast cell/TIM-3 levels can predict recalcitrant disease.

Methods. Nasal polyp and turbinate specimens obtained from patients during functional endoscopic sinus surgery were enzymatically separated into epithelial and stromal layers. Mast cells were identified via flow cytometry. Clinical outcomes evaluated over 2.5 years postsurgery included polyp recurrence within 6 months, revision surgery, 22-item Sino-Nasal Outcome Test (SNOT-22) scores, and Lund-Kennedy scores. We employed Mann—Whitney U-tests to compare mast cell load between those with/without future binary outcomes and Cox proportional hazard models to assess whether mast cell burden at time of surgery is associated with future binary outcomes.

Results. Higher mast cell levels were associated with earlier recurrence of polyps in 23 patients: epithelial HR=1.283 (p=0.02), stromal HR=1.103 (p=0.02). Higher epithelial/stromal mast cells percentages were present in patients with polyp recurrence (6.89%/11.25%) compared to those without (3.71%/4.02%) (p=0.91). TIM-3 levels did not predict clinical outcomes. Data from 8 separate patients show lower mast cell burden in middle turbinate (3.41%/2.31%) and inferior turbinate (1.33%/0.54%) epithelial/stromal layers.

Discussion. Mast cell load may predict refractory postoperative course in patients with CRSwNP. Although TIM-3 activity may contribute to disease severity, it did not predict future outcomes in our cohort.

Из материалов абстрактов конгресса Rhino World 2019

Введение. Ранее отмечалось, что высокая концентрация тучных клеток в ткани полипа полости носа ассоциировалась с худшей послеоперационной картиной у пациентов с хроническим полипозным риносинуситом. Тучные клетки эпителия полипа продуцируют большое количество Т-клеточного/трансмембранного иммуноглобулина и белок домена муцина 3 (TIM-3), рецептор, который запускает активацию тучных клеток и выработку цитокинов. В рамках исследования производилось наблюдение за пациентами с хроническим полипозным риносинуситом для определения влияния тучных клеток и TIM-3 на рецидив заболевания.

Методы. Полипы и биоптаты носовых раковин, полученные во время эндоскопической операции на околоносовых пазухах, подвергались специальному разделению на эпителиальную часть и стромальную часть. Тучные клетки определялись путем поточной цитометрии. Клинические данные оценивались спустя 2,5 года после операции, а именно рецидив назального полипоза в течение 6 мес после операции, повторное хирургическое вмешательство, оценка по опроснику SNOT-22, оценка по шкале Лунд-Кеннеди. Мы применили статистический U-тест Манна—Уитни для сравнения объемов наличия тучных клеток при различных исходах заболевания, также на основании наших данных была создана модель пропорциональных рисков Кокса (измеряется в Hazard ratio (HR) — отношение рисков) для уточнения информации, влияет ли увеличение объемов тучных клеток в ткани на момент операции на результаты дальнейшего течения заболевания.

Результаты. Высокая концентрация тучных клеток ассоциировалась с ранним рецидивом полипоза у 23 пациентов: отношение рисков в эпителиальном слое 1,283 (p=0,02), отношение рисков в стромальном слое 1,103 (p=0,02). Высокая концентрация тучных клеток в эпителии/строме присутствовала у пациентов с рецидивом полипоза (6,89%/11,25% в соответствующих группах эпителий/строма), а в контрольной группе (3,71%/4,02%) (p=0,91). Уровень TIM-3 не указывал на клинически значимые данные. Данные от 8 пациентов указали на низкое содержание тучных клеток в тканях эпителия/стромы средней носовой раковины (3,41%/2,31%) и нижней носовой раковины (1,33%/0,54%).

Дискуссия. Персистенция тучных клеток может предопределить возможный более ранний рецидив назального полипоза после проведения хирургического вмешательства. Однако, несмотря на отсутствие данных о времени рецидива, TIM-3 и его концентрация могут говорить о тяжести заболевания.