14 декабря 2011 г. Президиум Верховного суда РФ утвердил «Обзор судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам» (далее Обзор), в котором дан анализ назначения судами судебных экспертиз при рассмотрении гражданских дел. В Обзоре указано: «Проведенное обобщение показало, что возникающие у некоторых судов сложности с определением вида экспертизы, необходимой для разрешения поставленных ими вопросов, зачастую вызваны недостаточной осведомленностью судей о классификации экспертиз». И далее: «…судебно-медицинские экспертизы, при проведении которых привлекались врачи разных специальностей, некоторыми судами ошибочно назывались комиссионными. Между тем такие экспертизы следует относить к комплексным в силу ч. 1 ст. 82 ГПК РФ, поскольку в подобных случаях требуется одновременное проведение исследований с использованием различных научных направлений в пределах одной области знания».
Руководство некоторых государственных судебно-медицинских экспертных учреждений (ГСМЭУ), ссылаясь на указанный Обзор, императивно рекомендует выносить постановление о назначении «комплексной» экспертизы лицам, назначающим производство судебно-медицинской экспертизы вне зависимости от их правового статуса (дознаватель, следователь, федеральный или мировой судья) и вида дела (уголовное или гражданское) в случаях, если для разрешения поставленных вопросов требуются специальные знания не только в различных областях науки (техника, искусство, ремесла), но и в пределах узких (специализированных) областей медицинской науки. Только после этого материалы принимают к исполнению.
Суды общей юрисдикции при рассмотрении уголовных дел, а также органы дознания и следствия при назначении судебных экспертиз должны руководствоваться прежде всего Уголовно-процессуальным кодексом. Рассмотрим проблему о виде экспертизы с позиций исполнителя (субъекта) судебной экспертизы.
Действительно, ч. 1 ст. 82 ГПК РФ гласит: «Комплексная экспертиза назначается судом, если установление обстоятельств по делу требует одновременного проведения исследований с использованием различных областей знания или с использованием различных научных направлений в пределах одной области знания». В отношении «различных областей знания» понимание содержания («духа») статьи о составе медицинской экспертной комиссии по профессиональной принадлежности экспертов достаточно ясное: они представляют одну область знания — медицину, то в части «различных научных направлений в пределах одной области знания» не все так однозначно.
Что следует понимать под научным направлением? Это круг научных исследований коллектива, направленных на решение, как правило, фундаментальных задач в конкретной области науки [1]. Примерами научных направлений в судебной медицине является разработка комплексных проблем в области судебно-медицинской фрактологии научной школой проф. В.Н. Крюкова, в области биомеханики повреждений черепа — проф. А.П. Громова, в области идентификации личности — проф. В.И. Пашковой и т. д. Безусловно, это разные научные направления в пределах одной «области знания» — судебной медицины. Одна и та же фундаментальная задача в одной и той же области науки может решаться различными научными средствами («направлениями»). Так, идентификация личности может осуществляться неодинаковыми научными подходами: и антропологическим, и молекулярно-генетическими исследованиями. Таким образом, буквальное понимание правоприменителем словосочетания «научное направление» предполагает поручение производства экспертизы исключительно ученому, сведущему в очень ограниченном «научном направлении» в пределах той области знания, которую он представляет.
Очевидно, подобное толкование представляется по меньшей мере неприемлемым для нужд повседневной экспертной практики.
В контексте рассматриваемой ч. 1 ст. 82 ГПК РФ наиболее соответствует организационной структуре судебной экспертной службы страны, в том числе судебно-медицинской, формулировка [2]: «Комплексная экспертиза назначается в случаях, когда решение вопросов, необходимых для правильного установления имеющих значение для дела обстоятельств, требует одновременного проведения нескольких исследований с использованием разных отраслей знания либо с использованием разных научных дисциплин в пределах одной отрасли знания — в отношении одного объекта (или одной совокупности объектов) исследования». В целом нам импонирует это определение, хотя слово «научных», на наш взгляд, представляется излишним, поскольку ограничивает круг субъектов производства судебной экспертизы.
Если не учитывать прямолинейное понимание научного направления и ориентироваться только на содержание приведенной ранее рекомендации из Обзора, то смысл ч. 1 ст. 82 сводится к следующему: если для производства судебной экспертизы требуются врачи различных медицинских специальностей, то такая экспертиза должна именоваться комплексной. Обзор касается практики рассмотрения гражданских дел, однако он невольно корреспондируется с уголовным законодательством.
Согласно ст. 201 УПК РФ, «судебная экспертиза, в производстве которой участвуют эксперты разных специальностей, является «комплексной». Ст. 23 Федерального закона № 73 от 31 мая 2001 г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации (далее ФЗ № 73) рассматривает комплексную экспертизу как подвариант комиссионной, но с указанием на исполнителей экспертизы — экспертов различных специальностей». В соответствии со ст. 200 УПК РФ «комиссионная судебная экспертиза производится не менее чем двумя экспертами одной специальности». В ФЗ № 73 аналогом это статьи УПК является ст. 22 «Комиссия экспертов одной специальности».
Сравнение содержания ст. 200 и ст. 201 УПК (и соответствующих им статей ФЗ № 73) убеждает в том, что ключевым понятием, отличающим эти два вида судебной экспертизы, является «специальность» эксперта. Вместе с тем следует подчеркнуть, что ни ст. 5 («Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе») УПК РФ, ни ст. 9 («Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе») ФЗ № 73 не содержат разъяснения термина «специальность». Нет этого ни в постановлении Пленума Верховного суда РФ № 28 от 21.12.10 «О судебной экспертизе по уголовным делам», ни в методических рекомендациях «Об организации производства комплексных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации», утвержденных Федеральным межведомственным координационно-методическим советом по судебной экспертизе и экспертным исследованиям (2007).
Рассуждая о существенном субъекте двух разных видов судебных экспертиз (специалисте), ни один нормативный акт не дает четкого определения, кто является этим субъектом (специалистом).
Безмолвие законодателя в отношении интерпретации термина «специальность» применительно к статьям УПК приводит к формальному пониманию этого понятия некоторыми руководителями ГСМЭУ, иногда даже с элементами волюнтаризма, что диссонирует со знаниями практикующих юристов, привитых им во время обучения на юридических факультетах. Последствия такого положения, как прогнозировали некоторые авторы [3], создает организационные сложности и при назначении такой судебной экспертизы, и при ее производстве, когда требуются познания в различных медицинских дисциплинах. Это ведет к потере взаимопонимания среди профессиональных медицинских экспертов из различных регионов РФ, а также — между экспертами и правоприменителями различного уровня. Это может отразиться и на статистической отчетности ГСМЭУ.
Отдельные руководители ГСМЭУ, судя по данным периодической печати [4], считают, что дискуссия о комиссионной/комплексной судебной экспертизе применительно к медицинским специальностям имеет «общетеоретический» характер.
Точность дефиниции (комиссионная, комплексная судебная экспертиза) в конечном счете определяет и обрядовую часть назначения экспертизы, и организацию ее производства, и однозначное понимание сути проводимых исследований всеми субъектами судебной экспертизы, и порядок оформления заключения эксперта и т. п. Очевидно, что решение «общетеоретического» вопроса имеет выраженное практическое значение.
Существуют различные классификации судебных экспертиз, которые, как правило, имеют многоуровневую градацию [5, 6], опирающуюся на трехмерное основание — предмет, объект, методика исследования: классы (типы), которые делятся на роды, а последние на виды, дифференцируемые на разновидности (группы).
В соответствии с приведенной рубрикацией А.Р. Шляхов (1979) выделил 9 классов судебных экспертиз: I. Судебно-медицинские и психофизиологические. II. Криминалистические. III. Инженерно-транспортные. IV. Бухгалтерские и финансово-экономические. V. Инженерно-технологические. VI. Технические. VII. Сельскохозяйственные. VIII. Экологические. IX. Биологические экспертизы объектов животного и растительного происхождения.
Указанные классы подразделяются на роды, а последние на виды и далее на подвиды. Внутри I класса А.Р. Шляхов выделил как родовые судебно-медицинские (в том числе судебно-токсикологические), судебно-психиатрические и судебно-психологические экспертизы.
Предложенное А.Р. Шляховым разноуровневое деление судебных экспертиз [5] принципиально поддерживается современными учеными-криминалистами. Судебные экспертизы — это динамично развивающийся институт: появляются новые объекты, новые методы исследования. Количество классов судебных экспертиз со своим родовым и видовым делением растет. Уже предложены 11 классов [7] и 21 позиция [8], включающие судебно-медицинские экспертизы. Родовое определение судебно-медицинских экспертиз поддерживается и судебными медиками [9].
Таким образом, род каждого класса судебной экспертизы по сути определяется специальным знанием, посредством которого разрешаются вопросы в той или иной области науки, техники, искусства или ремесла. При производстве судебно-медицинских экспертиз носителем этих знаний является дипломированный специалист — врач вне зависимости от освоенной им основной образовательной программы (лечебное дело, педиатрия, стоматология, медико-профилактическое дело), от программы последипломной подготовки, занимаемой врачебной должности и избранной медицинской специальности. Исходя из этих рассуждений, судебную экспертизу, проводимую представителями одной области знания (в данном случае медицины), следует рассматривать как комиссионную.
Существуют ведомственные нормативно-правовые акты, непосредственно регламентирующие деятельность судебно-медицинской службы в Р.Ф. Так, «Медицинские критерии определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденные приказом МЗиСР РФ № 194н от 24.04.08, в п. 22 содержат прямое указание: «В случае возникновения необходимости в специальном медицинском обследовании живого лица проводится комиссионная судебно-медицинская экспертиза с участием врачей — специалистов тех медицинских учреждений, в которых имеются условия, необходимые для ее проведения».
Убедительная аргументация, что судебно-медицинскую экспертизу в уголовном судопроизводстве, в которой принимают участие врачи различных медицинских специальностей, следует относить к категории «комиссионных» (не «комплексных»), приведена в монографии И.Е. Лобана и соавт. [3]. Логически выверенные доводы в пользу «комиссионной» экспертизы подтверждаются совокупностью следующих оснований: а) единая научно-фактологическая база (медицинские знания); б) единая преемственная терминология (язык медицинской науки); в) единая методология познания (врачебное мышление).
Ст. 80 гражданского процессуального законодательства гласит, что в определении суда о назначении экспертизы должно быть указано наименование экспертизы. Обзор как дефект определения судов о назначении экспертизы расценивает отсутствие указаний на вид комплексной экспертизы, а также на сведения о том, «какими специальными знаниями должны обладать эксперты, а также каковы основания назначения комплексной экспертизы». Так, в случае смерти в стационаре полуторагодовалого ребенка от отогенного сепсиса, исходя из преемственности (этапности) врачебного наблюдения за ребенком, комплексности лечения, характера заболевания, должна быть назначена судебная комплексная педиатрическая, оториноларингологическая, нейрохирургическая, реаниматологическая и т. д. экспертиза? Какой суд в состоянии это сделать, если иногда сам судебно-медицинский эксперт на этапе планирования экспертизы в полном объеме не представляет, какие специальные медицинские знания будут нужны для ее производства? Более того, и по гражданским, и по уголовным делам, и по материалам проверки, когда требуется выяснение вопроса о соблюдении правил оказания медицинской помощи (ОМП) больному, нередко выносятся постановления (определения) о проведении судебной экспертизы, в которых фигурируют вопросы о «правильности» ОМП, наличии/отсутствии дефектов в ОМП, о причинно-следственной связи допущенных дефектов ОМП с неблагоприятным исходом и т. п. В подобных постановлениях, как правило, нет ни одного «классического» судебно-медицинского вопроса. Тем не менее производство экспертизы поручают именно бюро судебно-медицинской экспертизы, причем при отсутствии в штате этого ГСМЭУ клинических специалистов. Возникает вопрос: каковы в таком случае роль и функции врача, имеющего сертификат специалиста по специальности «судебно-медицинская экспертиза»? Что остается судебной медицине? Несомненно, в подобной ситуации должна быть назначена комиссионная судебная экспертиза с включением в состав комиссии узких медицинских специалистов (в зависимости от профиля рассматриваемой в деле клинической ситуации) и врачей судебно-медицинских экспертов. Уровень специальных медицинских познаний (de jure) таких специалистов и экспертов позволяет понимать клиническую составляющую суждений врачей иных медицинских специальностей и формулировать окончательные выводы в силу наличия высшего медицинского образования, излагать выводы с соблюдением процессуальных процедур, причем в доступной форме для понимания их несведущим в медицине лицом или органом, назначившим экспертизу.
Приведенный аргумент имеет непосредственное подтверждение в повседневной практике, когда, проводя экспертизу трупа или живого человека, при наличии медицинских документов (медицинская карта стационарного или амбулаторного больного и т. п.) врач судебно-медицинский эксперт самостоятельно, чаще единолично, раскрывает смысл и оценивает содержание этой медицинской документации, заполненной другими медицинскими специалистами.
Как известно, методы диагностики в патологоанатомической практике, в судебной и клинической медицине общие и взаимно преемственные, поскольку базируются на следующем:
— совокупности результатов клинических, секционных, лабораторных и инструментальных исследований;
— патогенетическом и нозологическом принципах;
— единой диагностической методологии — от частного к общему;
— единой терминологии [10].
Отличие клинической и морфологической диагностики заключается в разных основных объектах исследования — живой человек и мертвое тело и соответственно обусловленных этим в различных основных методах — методе клинического анализа и методе морфологического анализа (при общем врачебном подходе к медицинской диагностике вообще).
Часто клинический анализ существенно дополняется результатами морфологических исследований (биопсия, исследование препаратов оперативно иссеченных органов и др.), а морфологический анализ малоэффективен без осмысления динамики прижизненных клинических проявлений страдания, зафиксированных в истории болезни, амбулаторной карте, заключениях медико-социальной экспертизы (МСЭК) и в других медицинских документах [10].
Не настаивая на обязательности всеобъемлющих знаний судебно-медицинских экспертов, мы предприняли попытку продемонстрировать, что в основе всех узких медицинских специальностей лежит одна медицинская наука. Ни одна медицинская клиническая специальность (область медицинских знаний) не представляет собой независимую (отдельную) науку, а является лишь дисциплиной — разделом знаний, частью медицинской науки. В соответствии со ст. 2 ФЗ № 73 «Задача государственной судебно-экспертной деятельности» участие врачей различных медицинских специальностей в производстве одной экспертизы должно рассматриваться как комиссионное, а не как комплексное экспертное исследование.
Мы постарались показать неоднозначность взглядов на сущность, организационную и правовую основы комиссионных (комплексных) экспертиз в государственных судебно-медицинских экспертных учреждениях. Наше мнение склоняется в пользу первых. Аргументы приведены в тексте. Нам представляется, что никаких возражений не вызвало бы назначение «комиссионной медицинской судебной экспертизы» по аналогии с «комиссионной судебной автотехнической», «комиссионной судебной строительной» и т. п. комиссионных судебных экспертиз, что, возможно, «примирило» бы различные точки зрения. Эта статья не навязывает читателю однозначную позицию, а, скорее, приглашает к обмену мнениями на страницах журнала «Судебно-медицинская экспертиза».
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.