Судебно-медицинская экспертиза активно помогает следственным и судебным органам в решении ряда основных вопросов, связанных с исследованием огнестрельных повреждений: установление вида травмы, механизма ее причинения, вида оружия, снаряжения патронов, дистанции, количества и последовательности выстрелов, взаиморасположения потерпевшего и оружия в момент выстрела и др. При формулировании выводов эксперт должен учитывать наличие или отсутствие какой-либо преграды при образовании повреждений на одежде и теле пострадавшего: огнестрельная травма причинена при прямом выстреле либо после взаимодействия снаряда с преградой (при сквозном пробитии или рикошетировании снаряда от нее).

В отечественной и зарубежной литературе встречаются публикации о рикошете огнестрельного снаряда. Многие исследования посвящены особенностям материала преграды и различным условиям формирования рикошета снаряда [1—3]. Известны работы о морфологических характеристиках травмы, образованной рикошетировавшим огнестрельным снарядом (пуля, многокомпонентный снаряд), ее отличительных признаках [4—7]. Нам не встретилось комплексных исследований повреждений, причиненных рикошетировавшими пулями, выстрелянными из гладкоствольного охотничьего ружья. Отсутствие дифференциально-диагностических критериев, позволяющих установить факт образования повреждения в результате рикошета различных пуль, выстрелянных из охотничьего оружия, может привести к ошибочному экспертному заключению.

Цель работы — изучение морфологических особенностей экспериментальных повреждений тканных объектов-мишеней, причиненных выстрелянными и рикошетировавшими пулями охотничьих патронов.

При проведении экспериментов использовали охотничье гладкоствольное ружье ИЖ-12; патроны с пулями стрелочного типа Полева-2 (12/70); преграду из плиты ультрабетона размером 50×21×6 см; специальную установку для крепления преграды, выполненную из металлического уголка в виде вертикально ориентированной прямоугольной рамки со специальными опорами и стяжками. Объекты-мишени состояли из 4 слоев: 1-й — наружный слой — лоскут белой бязевой ткани размером 30×30 см, 2-й и 3-й подлежащие слои — лоскуты фланели, фиксированные к 4-му слою — фрагменту картона аналогичного размера. Использовали также специальную деревянную рамку для фиксации объектов-мишеней и угломер с ценой деления 1˚ [8].

Выстрелы производили на стрельбище с расстояния 10 м от преграды. Перед каждым выстрелом ружье прочно прикрепляли к специальной установке для крепления оружия. Положение преграды в стальной рамке изменяли по отношению к оси ствола ружья и устанавливали под различными углами (от 0 до 60˚) с помощью угломера. Деревянную рамку с объектом-мишенью располагали перпендикулярно к плоскости преграды на расстоянии 0 или 10 см от нее (рис. 1).

Контрольную группу составляли повреждения на аналогичных объектах-мишенях, причиненные тем же видом пуль, выстрелянных из аналогичного охотничьего ружья при условиях прямого выстрела (выстрел под прямым углом к объекту-мишени, без предварительного взаимодействия пули с преградой и рикошета от нее) с расстояния 10 м.

Объекты-мишени с повреждениями изучали в лабораторных условиях визуально: невооруженным глазом и с помощью криминалистической лупы при смешанном — дневном и светодиодном освещении; стереомикроскопически: с помощью стереомикроскопа МБС-10 в отраженном и косо падающем искусственном свете, при увеличении 4—56, в инфракрасных (ИК) лучах в затемненном помещении с использованием фотоаппарата Sony Cyber-shot DSC H-9, работающего в режиме nightshot) и в ультрафиолетовых (УФ) лучах (в затемненном помещении с помощью светодиодного фонаря с длиной волны 365 нм). Затем проводили цифровую фотосъемку каждого слоя объекта-мишени. Для этого использовали фотоаппарат Canon EOS 600D в условиях макросъемки с макрообъективом Canon Macro lens EF 100 mm f/2.8 при смешанном освещении.

Лицевую поверхность бязевого слоя мишени исследовали методом цветных отпечатков для установления характера отложения следов металлов по общепринятой стандартной методике [9]. Полученные контактограммы изучали морфоскопически и морфометрически.

В графическом редакторе (Adope Photoshop CS6, версия 13.1.2×32) изучали фотографии с места проведения экспериментов: с помощью угломера дополнительно измеряли угол рикошета β, курсовой угол γ, уточняли угол встречи α (рис. 2).

Все характеристики следов-повреждений и следов-наложений на мишенях, результаты исследования фотографий с места проведения экспериментов заносили в специально разработанные таблицы.

При прямом выстреле из гладкоствольного охотничьего ружья пулями Полева-2 с расстояния 10 м на пораженных объектах-мишенях (контроль) наблюдали одиночные сквозные ОП с овальными и прямоугольными дефектами ткани (средний размер 9,5×14 мм) с волнистыми, местами ровными, бахромчатыми краями, с дополнительными линейными разрывами, кольцевидным наложением серого вещества наружным диаметром 13 мм, изменением плотности плетения по периферии, неровным разделением поперечных краевых нитей (концы волокон на разных уровнях вытянуты, расщеплены, расплющены), со следом от контакта с полимерным компонентом (ПМК) — участок вдавления со следами-наложениями. На 1-м слое обнаружили кольцевидное отложение следов свинца по краям повреждений с единичными точечными следами по периферии, в проекции следа от контакта с ПМК. Следов ружейной смазки не выявили. Отметили поглощение ИК-лучей в проекции поясков загрязнения.

Повреждения на объектах-мишенях, причиненных рикошетированной пулей Полева-2, выстрелянной из гладкоствольного охотничьего ружья 12-го калибра с расстояния 10 м до преграды из ультрабетона, разделяли на две группы: ОП (диаметром более 10 мм) и ДП (диаметром менее 10 мм). ОП и ДП имели признак «минус-ткань» в виде различно выраженного полиморфного дефекта либо в виде дефекта линейной формы с волнистыми, бахромчатыми, гофрированными, ввернутыми, местами ровными краями, нередко с дополнительными линейными разрывами, «петлями» и мостиками из неповрежденных продольных и соответственно поперечных краевых нитей, с разряжением плотности плетения, закругленными концами.

Поперечные краевые и концевые нити разделены неровно, концы волокон на разных уровнях, расплющены, вытянуты, расщеплены. Следов ружейной смазки не обнаружили. Выявили поглощение ИК-лучей в проекции следов-наложений, особенности в зависимости от величины угла встречи и запреградного расстояния до объекта-мишени (табл. 1, 2).

По результатам проведенного экспериментального исследования установили следующие закономерности формирования и морфологические признаки исследованных повреждений.

Выявили характерную морфологическую картину участка со следами-повреждениями и наложениями, по форме напоминающими песочные часы: два прямо-угольных треугольника, центральная часть которых соответствует локализации одного ОП (угол встречи до 10˚) или нескольких ОП (угол встречи от 16 до 60˚). Основные повреждения имеют признак «минус-ткань» в форме овала, круга, многоугольника либо линейной формы. На поражаемой области также имеются овальные, круглые ДП с признаком «минус-ткань» либо линейной формы, расстояние между которыми увеличивается по мере удаления от преграды. Края О.П. и ДП преимущественно волнистые, бахромчатые, местами с наложениями основного металла выстрела (свинец), концы закруглены.

Поперечные краевые и концевые нити разделены неровно, концы волокон на разных уровнях расщеплены, расплющены, вытянуты. По периферии повреждений — наложения основного металла выстрела (свинец) в виде брызг, мазков, крупных частиц, а также частиц преграды.

Определили особенности повреждений в зависимости от угла встречи:

— при угле встречи от 10 до 35˚ увеличивается число ОП. С последующим возрастанием угла встречи число ОП уменьшается;

— при угле встречи от 10 до 25˚ возрастают размеры ОП, а при последующем росте угла встречи они неравномерно изменяются: при угле до 35˚ снижаются, при увеличении угла до 45˚ увеличиваются, при угле встречи 60˚ ОП без дефекта ткани;

— при угле встречи от 10 до 25˚ увеличивается количество Д.П. По мере последующего роста угла встречи их количество неравномерно изменяется: при угле до 35˚ незначительно уменьшается, с увеличением до 60˚ значительно увеличивается;

— при угле встречи от 10 до 20˚ возрастают размеры ДП, а при последующем росте угла встречи их размеры практически не меняются;

— расстояние между ОП и ДП неравномерно изменяется с увеличением угла встречи;

— при угле встречи от 10 до 60˚ увеличиваются размер участка со следами-наложениями и повреждениями, степень деформации/фрагментации огнестрельного снаряда и преграды с формированием большего количества вторичных снарядов;

— при угле встречи от 10 до 15˚ характер отложения свинца изменяется от преимущественно гомогенного до точечного. По мере последующего роста угла встречи до 25˚ наблюдается появление гомогенных следов железа по периферии единичных ОП, что, вероятно, связано с ростом объема разрушения преграды при первичном контакте пули с плитой и перемещением ее железосодержащих частиц с рикошетированным огнестрельным снарядом/его фрагментами;

— при увеличении запреградного расстояния увеличивается размер участка со следами-повреждениями и наложениями, уменьшается размер ОП по сравнению с размером ОП при аналогичных углах встречи;

— количество и размеры ОП и ДП, размер участков со следами-повреждениями и наложениями сокращаются от 1-го слоя объекта-мишени к 3-му.

Следует отметить, что угол рикошета практически равен или незначительно меньше угла встречи при значениях от 1 до 10˚. При больших значениях угла встречи (более 10˚) угол рикошета для ОП значительно меньше. Курсовой угол преимущественно отрицательный, реже положительный; диапазон значений увеличивается с увеличением угла встречи.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.