Конец XX и начало XXI века ознаменовались всплеском интереса к психометрическим средствам диагностики в детской психиатрической клинике, в том числе в случаях необходимости решения экспертных вопросов [1—4]. Среди наиболее известных психологических тестов количественной оценки интеллекта у детей и подростков выделяют следующие: тест Векслера (WISC); психолого-образовательный профиль (PEP); оценочная батарея Кауфмана для детей (Kaufman Assessment Battery for Children, K-ABC; 1983); менее распространен Эдинбургский рисуночный тест (ЭРТ, Edinburgh Picture Test). Используются также более общие тесты — тест Айзенка на интеллект, тест Кеттела (содержит шкалу интеллекта) [5—8].

Психометрический, тестовый подход имеет давнюю историю и разные направления. Использование в детской клинической психологии готовых тестов на интеллект, позволяющих сразу получить определенное количественное выражение «уровня» интеллектуального развития, весьма привлекательно. Подобная количественная оценка может потребоваться в соответствии с диагностическими критериями МКБ-10, например для разных форм умственной отсталости. Привлекательность тестов обусловлена относительной простотой их применения и быстрой «современной» диагностики. Однако, как отмечают многие исследователи, тесты, основанные на показателях средней популяционной нормы, требуют регулярного пересмотра этих самых норм. Большинство тестов интеллекта не ориентированы на специфику интеллектуальной деятельности при разных вариантах дизонтогенеза (нервно-психические заболевания, нарушения развития и др.) [3, 4, 9].

Остается открытым вопрос о целесообразности применения этих психометрических средств в детской клинической психологии. На последнем съезде Российского психологического общества (2012) состоялся круглый стол «Методологические и организационные аспекты проблемной ситуации в диагностике нарушений психического развития: назад к Векслеру или вперед к Выготскому?», в рамках которого врачи, психологи и педагоги обсуждали возможности использования диагностических средств, таких как тест Векслера, во благо ребенка, а не во вред ему, ибо нередко отмечались случаи гипердиагностики умственной отсталости, особенно среди детей-сирот. По мнению практических медицинских психологов, неправомерное применение психометрических тестов интеллекта может привести к диагностическим ошибкам, к неверным заключениям медико-социальных и медико-психолого-педагогических комиссий и, соответственно, ухудшению прогноза дальнейшего развития ребенка, его социальной адаптации и качества жизни. Специалисты отмечают, что для любого клинического случая требуется индивидуальный подход и комплексное обследование. Только при таком обследовании методика Векслера с учетом индивидуальных особенностей будет иметь разную степень информативности и значимости [9, 10].

В течение последнего десятилетия нами были проведены и пилотные, и более основательные исследования, касающиеся возможностей и ограничений применения психометрических тестов интеллекта в работе с детьми и подростками с отклоняющимся развитием и психической патологией. Основная задача таких исследований состояла в определении преимуществ и недостатков соответствующих тестов в клинико-психологической диагностике нарушенного развития детей и подростков. Использовались четыре теста (детский тест Векслера, психолого-образовательный профиль, тест Кауфмана, Эдинбургский рисуночный тест) в нескольких исследованиях детей и подростков с психической патологией или вариантами дизонтогенеза, результаты которых будут приведены ниже.

Атипичный аутизм. Проводилось исследование детей с атипичным аутизмом (синдром Мартина—Белл, процессуальный аутизм и др.) в сопоставлении со здоровыми сверстниками (всего 50 испытуемых в возрасте от 6 до 14 лет, 30 — с атипичным аутизмом, 20 — контрольная группа здоровых). Использовались тест Векслера и набор диагностических патопсихологических методик оценки познавательного развития [5, 11]. Отметим, что не у всех испытуемых было возможно определить интеллектуальные показатели из-за сложного дефекта, недоступности теста Векслера для такой категории детей.

Получены значимые различия по всем показателям теста Векслера (общий интеллектуальный показатель, вербальный и невербальный интеллектуальные показатели) между нормой и детьми с разными формами атипичного аутизма (различия значимы на уровне 0,01 по критерию Манна—Уитни). Проведенное сравнительное исследование когнитивного уровня показало, что имеются черты сходства и различия в интеллектуальном развитии детей с атипичным аутизмом и ранней детской шизофренией. Дети с атипичным аутизмом имеют более грубое отставание в развитии когнитивной сферы, чем дети с РДА процессуального генеза. При атипичным аутизме более выражена ретардация интеллектуального развития, при ранней детской шизофрении более выражена диссоциация интеллектуального развития как по данным теста Векслера, так и по данным патопсихологических методик. Значимым оказался качественный анализ данных патопсихологических методик по сравнению с материалами теста Векслера, поскольку именно патопсихологические методики выявляют специфические для шизофрении и аутизма особенности познавательной деятельности [3, 12].

Комплексная диагностика с помощью теста Векслера, а также специализированных патопсихологических методик на оценку мышления и восприятия позволила более точно отразить картину имеющегося нарушения интеллектуального развития детей с разными формами атипичного аутизма. Связь между аутизмом и низким уровнем интеллекта является сложной диагностической проблемой, и триада аутистических критериев может быть искажена картиной умственной отсталости. Это требует комплексного использования диагностических средств для адекватной дифференциальной диагностики и организации образовательных, реабилитационных и абилитационных мероприятий. Психолог должен определять, кроме интеллектуального, отставание, представленное в большей степени в коммуникации, социальных навыках и др. [12, 13].

Расстройства шизофренического спектра. У детей и подростков с эндогенной психической патологией, несмотря на продолжающееся развитие в условиях болезни, возможно выраженное нарушение в когнитивной, мотивационно-личностной, эмоционально-волевой сферах, в том числе и формирование дефекта. Когнитивный дефект при расстройствах из круга шизофрении у детей и подростков представляет собой синдром сложной структуры, включающий признаки, сочетающие сходную с олигофренией выраженную задержку психического развития с признаками и изменениями, свойственными шизофрении (манерность, стереотипии, аутизм, своеобразие мышления, возможное опережение развития операционной стороны мышления и др.). Следовательно, дефект как негативное расстройство при шизофрении требует комплексной диагностики патопсихологическими и психометрическими средствами диагностики, дополняющими друг друга и подходящими по степени тяжести состояния пациентов. Известно, что классическая для западных коллег оценка IQ выявляет его преимущественное снижение при шизофрении и у детей, и у подростков. Выявлена особая возрастная динамика показателей коэффициента интеллекта IQ [14].

Проводилось исследование с целью психологической верификации олигофреноподобного дефекта при шизофрении. Использован психометрический номотетический подход с перспективой учета материалов идиографического, качественного экспертного подхода, характерного для московской патопсихологической школы [3, 5]. В Научном центре психического здоровья были обследованы 60 больных с прогредиентной шизофренией (преимущественно приступообразные формы, детский тип шизофрении и шизотипическое расстройство, длительность заболевания более 3 лет, начало в детском и раннем возрасте) в возрасте от 7 до 17 лет. Контрольная группа состояла из 63 школьников того же возраста, учеников московских средних школ. Использован тест Векслера для детей и подростков, адаптированный в России, математические методы обработки данных.

В связи с состоянием испытуемых основной группы выполнение теста Векслера в полном объеме оказалось трудной задачей для части больных детей, в частности, общий IQ полноценно не удалось подсчитать для 10 больных детей. Отметим, что подобных трудностей у здоровых сверстников не возникало.

Значения всех трех интеллектуальных показателей — вербальный интеллектуальный показатель (ВИП), невербальный интеллектуальный показатель (НИП) и общий интеллектуальный показатель (ОИП) — были разделены по уровню: высокий (110 баллов и выше), средний (от 80 до 109 баллов) и низкий (79 баллов и ниже). Для тех, кто не справился с тестом, и не было возможности вычислить показатели ОИП, уровень интеллекта расценивался как «дефект». Распределение по уровням IQ по этим уровням интеллекта (высокий, средний, низкий и тотальный дефект) для больных круга шизофрении (детский тип шизофрении), шизотипическим расстройством и здоровых детей (контроль) представлено в табл. 1.

Чтобы подтвердить наличие дисгармоничного когнитивного развития детей и подростков при шизофрении, показанного с помощью только теста Векслера, мы обратились к более дифференцированному анализу — провели сопоставление групп по параметру равенства—неравенства показателей НИП и ВИП. Как следует из полученных данных, нормативно развивающиеся дети и подростки чаще, чем больные шизофренией, не имеют диссоциации развития вербального и невербального интеллекта. Кроме того, у больных чаще, чем в норме, обнаруживается сдвиг диссоциации показателей интеллекта в сторону преобладания невербальных показателей над вербальными (при общем среднем уровне IQ) [3, 15, 16].

Проведенное исследование показало, что можно выделить разные варианты когнитивного дефекта при шизофрении у детей и подростков — с преобладанием нарушения вербального или невербального интеллекта, а также без диссоциации между разными показателями IQ. Однако для более тонкой оценки дефекта и динамики когнитивных дефицитов необходимо применение патопсихологических средств диагностики памяти, внимания, мышления [15, 16].

В этой части исследований применялся более современный вариант психометрической диагностики — психолого-образовательный профиль, который позволяет оценить развитие ребенка с дизонтогенезом и умственной отсталостью в количественном отношении по различным сферам психики, в том числе и интеллектуальной. Когнитивный дизонтогенез при эндогенных психических заболеваниях, протекающих с аутистическими расстройствами, характеризуется диссоциацией в развитии познавательных процессов или их структурных звеньев, сложным сочетанием ретардации и акселерации. Специфика и глубина изменений психики требуют привлечения различных средств психологической диагностики, в том числе разработанных для обследования детей с умственной отсталостью и аутистическими расстройствами. Именно такой методикой является психолого-образовательный профиль — PEP [6]. Соотнесение диагностических возможностей РЕР с иными методиками, направленными на исследование когнитивной сферы, представляется важной и актуальной задачей для оценки когнитивного дизонтогенеза у детей с аутистическими расстройствами процессуального генеза.

Обследовали 97 детей, 78 мальчиков и 19 девочек в возрасте от 7 до 10 лет (средний — 8,75 года). Все обследованные больные находились на стационарном лечении в детской клинике Научного центра психического здоровья, и у них были диагностированы шизотипическое расстройство, психопатоподобный и неврозоподобный синдромы (F21.*) и шизофрения, детский тип (F20.8*). У всех детей отмечалось раннее начало эндогенного психического заболевания, протекающего с аутистическими расстройствами. На основании ретроспективного анализа историй болезни пациентов был установлен возраст начала заболевания, в котором были выделены две критические точки — 18 мес и 36 мес. Соответственно возраст начала заболевания по выделенным критическим точкам варьировал от 0 до 18 мес (48 больных), от 19 до 36 мес (29 больных), либо после 36 мес (20 больных). Все больные обучались либо в общеобразовательной школе, либо в коррекционных классах общеобразовательной школы, иногда в индивидуальной форме; некоторые дети проходили обучение в специализированных учебных заведениях. Обследование детей основной группы проходило в 2—3 приема, что было связано с состоянием испытуемых. Дети, как правило, обследовались ближе ко времени стабилизации состояния. Была сформирована также контрольная группа. В нее были включены 80 здоровых детей (25 девочек), учеников общеобразовательных московских школ в возрасте от 7 до 10 лет (средний — 8,45 года).

Дети обеих групп были обследованы по одной и той же программе. Методика РЕР сочетает в себе обращение к различным сторонам психической деятельности ребенка. Тест был создан специально для оценки психического возраста и зоны ближайшего развития детей дошкольного и младшего школьного возраста с расстройствами аутистического спектра, умственным недоразвитием. Методика позволяет определить степень зрелости 7 сфер и параметров психической деятельности ребенка: подражания, восприятия, тонкой моторики, крупной моторики, зрительно-двигательной координации, исполнительных когнитивных функций, вербальных когнитивных функций. Тест состоит из 7 субшкал и включает 98 основных и 32 дополнительных тестовых задания (используются в тех случаях, когда ребенок справляется с основными заданиями, касающимися соответствующей функциональной зоны, и в тех, когда выполнение стандартных заданий ему не доступно), охватывающих широкий спектр навыков.

Проведенное исследование показало, что когнитивный дизонтогенез при эндогенных психических заболеваниях, протекающих с аутистическими расстройствами, у детей представляет собой сочетание ретардации и акселерации. Степень выраженности когнитивного дизонтогенеза у детей с аутистическими расстройствами процессуального генеза различна. Были выявлены три вида когнитивного дизонтогенеза: искаженный тип когнитивного дизонтогенеза (сочетание нормы, задержка и опережение развития), дефицитарный тип (сочетание преобладающей задержки развития с условно нормативным), регрессивно-дефектирующий вид, представляющий собой грубую диссоциированную ретардацию когнитивного развития. Результаты выполнения методики РЕР в выделенных группах когнитивного дизонтогенеза указывают на различные проявления диссоциации: психическое развитие по РЕР в группе искаженного когнитивного дизонтогенеза диссоциировано с тенденцией к опережению; в группе дефицитарного вида когнитивного дизонтогенеза обнаружена выраженная диссоциация в развитии разных сфер психической деятельности при отставании от нормы; в группе регрессивно-дефектирующего вида — грубая диссоциированная ретардация в развитии разных сфер психической деятельности.

Проведенное исследование показало принципиальную возможность применения РЕР для диагностики когнитивного дизонтогенеза и комплексной оценки структуры нарушений психической деятельности по различным сферам при аутистических расстройствах процессуального генеза в детском возрасте. Дополнительно проведенная патопсихологическая диагностика показала полное соответствие результатов как по психолого-образовательному профилю, так и по качественным патопсихологическим методикам исследования мышления, восприятия [11, 17, 18].

В этом разделе представлена часть работы по изучению ассоциативной деятельности на стимулы разных модальностей — обонятельной, слуховой, зрительной и тактильной у больных шизофренией детей младшего школьного возраста (7—11 лет). Оно проводилось на базе Научного центра психического здоровья и Научно-практического центра психического здоровья детей (ранее Детская психиатрическая больница № 6 Москвы). Сопоставлялись данные контрольной и основной выборок (по 60 человек в каждой группе). У всех обследованных был измерен уровень когнитивного развития с помощью батареи тестов К-АВС [7]. Ассоциативная деятельность на стимулы разных модальностей изучалась по специально разработанной экспериментальной схеме. Оценивались параметры: продуктивность, коэффициент стандартности и время выполнения заданий, проведен корреляционный анализ каждого показателя с данными об интеллектуальном развитии по тесту Кауфмана и возрастом испытуемых.

В контрольной группе коэффициент стандартности ассоциаций по всем модальностям (обонятельная, слуховая, зрительная, тактильная) имеет значимые положительные корреляции с уровнем интеллектуального развития, а также с возрастом, чего не было обнаружено у больных детей по большинству серий ассоциативной деятельности. Корреляция между коэффициентом стандартности и возрастом у последних также не была обнаружена. В контрольной группе корреляция между возрастом когнитивного развития, уровнем интеллекта и продуктивностью ассоциативной деятельности не выявлена, т. е. продуктивность ассоциативной деятельности в разных модальностях в группе здоровых детей 7—11 лет не зависит от возраста развития. В группе больных была выявлена положительная значимая корреляция между продуктивностью ассоциативной деятельности в тактильной модальности серии «стереогноз» и уровнем интеллекта, а также возрастом — чем выше был возраст и уровень интеллектуального развития, тем выше продуктивность ассоциативного процесса на объемные стимулы тактильной модальности. В целом полученные результаты показывают, что продуктивность ассоциативной деятельности в обонятельной, слуховой, зрительной и тактильной модальностей серии «фактура» у детей, больных шизофренией, не зависит от возраста. Корреляция показателей развития интеллекта и темповых характеристик работы в разных модальностях показала наличие значимой положительной корреляции в контрольной группе между временем выполнения заданий и возрастом испытуемых в обонятельной модальности на уровне тенденции. В зрительной модальности в одной из серий («форма») была обнаружена положительная значимая корреляция между временем выполнения заданий и хронологическим и когнитивным возрастом в контрольной группе, т. е. чем старше возраст, тем быстрее темп деятельности. Однако по всем остальным модальностям между временем выполнения заданий и показателями развития в контрольной группе корреляционных связей не было обнаружено. При шизофрении отрицательная значимая корреляция выявлена между временем выполнения заданий в обонятельной модальности и возрастом детей, страдающих шизофренией, т. е. чем старше был возраст детей, тем меньше времени им требовалось на выполнение заданий в обонятельной модальности. По всем остальным модальностям этот вид корреляции в основной группе (как с показателями развития интеллекта, так и возрастом) был близок к нулю. Таким образом, исследование связи особенностей ассоциативной деятельности с показателями развития интеллекта в основной и контрольной группах показал наличие как общих закономерностей, так и различий.

Отметим главное, что определяет специфику ассоциативной деятельности в группе больных шизофренией — отсутствие связи показателей развития интеллекта с показателем стандартности ассоциаций (коэффициент стандартности), тогда как в контроле имеется связь возраста когнитивного развития с коэффициентом стандартности ассоциаций. Это говорит о том, что оценка интеллекта в данном случае не является важной для выявления специфических особенностей ассоциативной деятельности детей при шизофрении. В этом исследовании были также обнаружены и положительные результаты применения теста интеллекта (более современного, чем применяемая нами в других фрагментах общей работы версия теста Векслера), так и ограничения, не позволяющие увидеть специфику мыслительной деятельности детей при шизофрении [19].

Эдинбургский рисуночный тест (ЭРТ) направлен на диагностику уровня развития интеллекта и интеллектуальных операций у детей от 5 до 8 лет в норме и с особенностями психофизического развития. Перевод, стандартизация и адаптация были сделаны М.О. Александрович [8]. В ее оригинальном исследовании среди детей с психофизическими особенностями не изучались испытуемые с синдромом детского аутизма, однако было показано, что результаты теста хорошо коррелируют с другими методиками оценки интеллекта на разных категориях отклоняющегося развития в детском возрасте. Это позволило нам использовать данный тест для диагностики уровня развития интеллекта у детей с синдромом аутизма, поскольку процедура тестирования занимает не более 30 мин; каждый субтест имеет несколько тренировочных заданий; материал полностью является наглядным; прохождение данного теста не требует от ребенка навыков устной речи, достаточно, чтобы ребенок указал на выбранный им вариант ответа. Последнее является очень важным, так как у многих детей с синдромом аутизма значительно нарушена вербальная сфера.

Были обследованы 15 детей 6—8 лет с заболеваниями аутистического спектра. Исследование проводилось на базе Городского центра психолого-медико-социального сопровождения детей и подростков Департамента образования Москвы. Все дети посещали школьную группу. Методика оказалась доступной для работы детям с синдромом аутизма. В методике имеется 5 субтестов различной сложности. С помощью специальной таблицы по результатам определялся уровень IQ каждого ребенка в соответствии с возрастом и общей суммой правильно выполненных заданий. За средний уровень принимали показатели от 85 баллов, учитывая специфику контингента испытуемых. Полученные результаты показали, что большинство обследованных детей укладываются в «средний уровень развития интеллектуальных операций», разброс полученных баллов от 85 до 100 баллов (средний — 91 балл). В группу с «низким уровнем развития интеллектуальных операций» вошли только 2 испытуемых (70 баллов). «Высокий уровень развития интеллектуальных операций» показал 1 испытуемый (125 баллов). Различные субтесты выявляли неодинаковую успешность их выполнения детьми с синдромом аутизма. Наибольшее количество ошибок у большинства испытуемых наблюдалось при выполнении 2 субтестов: «перевертыш» и «последовательности». В первом испытуемому предлагается образец, к которому из 5 дополнительных изображений нужно подобрать его зеркальное отражение, во втором испытуемому дается 4 или 5 перепутанных картинок, которые следует расставить в нужном порядке либо по нарастанию признака, либо по порядку выполнения действия. Таким образом, ЭРТ показывает своеобразие как уровня, так и качественных особенностей интеллектуальной деятельности детей с расстройствами аутистического спектра [8, 20].

Сравнительный анализ выполнения тестов интеллекта показал адекватность и возможность их параллельного использования для детей с разными типами дизонтогенеза. Каждый из тестов имеет свою направленность на определенную область интеллектуальных способностей. Исследование было проведено на двух выборках детей — с нормативным развитием и дизонтогенетическим развитием (задержанный тип дизонтогенеза). В нем принимали участие воспитанники обычных и специальных групп детского сада. Для оценки интеллекта применялись ЭРТ, а также разработанные отечественными психологами образования методики на разные аспекты интеллекта — картиночно-рисуночный тест — КРТ (близкий невербальному блоку теста Векслера) и тест информированности — ТИ (близкий вербальному блоку теста Векслера). В контрольную группу вошли воспитанники детских садов в возрасте 6—7 лет (30 детей), в экспериментальную группу также вошли 30 детей 6—7 лет с диагностированной задержкой психического развития и воспитывающиеся в соответствующих специализированных группах детского сада. Следует отметить, что по результатам работы ЭРТ, совмещающий в себе «тест действия» и «невербальный тест», оказался более «чувствителен» к задержкам интеллектуального развития, чем картиночно-словарный тест и тест информированности ребенка о социальном окружении. ЭРТ позволяет провести более глубокую диагностику интеллектуальных способностей ребенка, дать оценку уровня развития отдельных мыслительных операций. Было показано, что у детей экспериментальной группы результаты выполнения ЭРТ значительно хуже, чем у детей контрольной группы того же возраста (по показателям правильности, по времени выполнения всего теста и его отдельных субтестов). Были обнаружены различия во времени его выполнения детьми по гендерному признаку. Особенно заметны эти различия в группе детей 6 лет с задержкой психического развития, где девочкам понадобилось значительно больше времени на его выполнение, чем мальчикам. Наибольшее время было потрачено детьми этой группы на выполнение 3 субтестов, направленных на исследование мыслительных операций сравнения, классификации, анализа и синтеза. Коэффициент линейной корреляции Пирсона показал, что между ЭРТ и КРТ, а также между ЭРТ и ТИ имеется положительная корреляционная связь, т. е. можно говорить о высокой степени согласованности результатов выполнения данных тестов. Между КРТ и ТИ также была установлена положительная корреляционная связь, которая оказалась значимой лишь в 50% случаев. Таким образом, ЭРТ в адаптации М.О. Александрович действительно работает, тест оказался более чувствителен к задержкам интеллектуального развития, чем 2 другие применяемые методики оценки интеллекта. Этот инструмент позволяет исследовать уровень развития системы интеллектуальных операций детей 6—7 лет в норме и с особенностями психофизического развития. Он легок в использовании, прост в обработке, содержит стимульный картиночный материал, вызывающий интерес у детей, не требует больших временных затрат на выполнение, допускает наличие трудностей экспрессивной речи у испытуемых и соответствует всем психометрическим требованиям, предъявляемым к психодиагностическому инструментарию [21].

Опыт применения ЭРТ в работе с детьми с разными типами дизонтогенеза, на наш взгляд, оказался положительным, несмотря на его недостаточную известность и распространенность среди клинических психологов.

Практическая патопсихологическая диагностика, участие в дифференциальной нозологической диагностике и психолого-педагогической диагностике — важнейшие практические задачи работы детских клинических психологов. Для полноценной реализации этого вида деятельности — дифференциальной диагностики — необходим соответствующий современный инструментарий, одним из существенных элементов которого являются тесты на интеллект [2, 3, 22, 23]. Методология клинической психологии предполагает обращение к номотетическому и идиографическому подходам. Методы патопсихологической диагностики, разработанные в школе Ю.Ф. Полякова, представляют собой синтетический класс методов, поскольку они являются одновременно и экспериментальными (по происхождению и процедуре) и построенными на экспертной оценке. Используемые в настоящее время средства психометрической диагностики в клинической психологии не всегда создавались специально для применения в клинической практике. В этом их слабое место. Однако уровень проведения научных исследований, а также запросы по оценке и разработке образовательных траекторий детей с особенностями развития требуют определенных и достаточно жестких количественных оценок интеллекта. Выход из такого положения, по-видимому, может быть в комплексном применении как количественных методов (причем иногда с более дифференцированной обработкой результатов), так и качественных патопсихологических методик (для них тоже могут быть определенные количественные показатели, содержательные характеристики которых должны регулярно пересматриваться).

Приведенные в данной статье исследования позволили выявить как позитивные стороны психометрического подхода, так и его недостатки. Они могут быть обобщены следующим образом: используемый в России вариант теста Векслера требует пересмотра по содержательным параметрам, возможно, следует проводить новые адаптации более поздних версий теста. Следует использовать и количественную и качественную обработку полученных с помощью психометрических тестов интеллекта данных. Необходим комплексный подход в дифференциальной диагностике и разработке реабилитационных и образовательных траекторий в работе с больными детьми с применением как количественных тестов интеллекта, так и качественных средств патопсихологической диагностики. Применение теста Векслера оправдано в случаях дифференциальной диагностики психического расстройства и умственной отсталости, однако и в этом случае желательным является комплексный подход. Необходимо расширение диагностического инструментария для количественной оценки уровня интеллекта, чтобы подбирать наиболее адекватные для разных вариантов дизонтогенеза методы и методики, учитывающие возрастное, клиническое, культурное и индивидуальное своеобразие детей. Работа в детской клинической психологии требует регулярного пересмотра диагностического инструментария с соблюдением необходимого баланса количественного и качественного анализа полученных результатов для их полноценной интерпретации. В детской клинической психологии вся психологическая диагностика, в том числе диагностика интеллекта, должна проводиться только специалистами с профильным образованием.