Сайт издательства «Медиа Сфера»
содержит материалы, предназначенные исключительно для работников здравоохранения. Закрывая это сообщение, Вы подтверждаете, что являетесь дипломированным медицинским работником или студентом медицинского образовательного учреждения.

Ксанаев И.И.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Певзнер А.В.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Литвин А.Ю.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Елфимова Е.М.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Михайлова О.О.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Киктев В.Г.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Шлевков Н.Б.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Хеймец Г.И.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центра кардиологии им. ак. Е.И. Чазова» Минздрава России

Дыхательные нарушения во время сна у больных с имплантированными кардиовертер-дефибрилляторами

Авторы:

Ксанаев И.И., Певзнер А.В., Литвин А.Ю., Елфимова Е.М., Михайлова О.О., Киктев В.Г., Шлевков Н.Б., Хеймец Г.И.

Подробнее об авторах

Журнал: Кардиологический вестник. 2023;18(4): 85‑91

Просмотров: 583

Загрузок: 12


Как цитировать:

Ксанаев И.И., Певзнер А.В., Литвин А.Ю., и др. Дыхательные нарушения во время сна у больных с имплантированными кардиовертер-дефибрилляторами. Кардиологический вестник. 2023;18(4):85‑91.
Ksanaev II, Pevzner AV, Litvin AYu, et al. Sleep-related breathing disorders in patients with implanted cardioverter-defibrillators. Russian Cardiology Bulletin. 2023;18(4):85‑91. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/Cardiobulletin20231804185

Рекомендуем статьи по данной теме:
Ра­ди­очас­тот­ная ка­те­тер­ная аб­ла­ция ус­той­чи­вых форм же­лу­доч­ко­вой та­хи­кар­дии у па­ци­ен­тов с ише­ми­чес­кой бо­лез­нью сер­дца и хро­ни­чес­кой сер­деч­ной не­дос­та­точ­нос­тью с сис­то­ли­чес­кой дис­фун­кци­ей ле­во­го же­лу­доч­ка. (Ре­зуль­та­ты го­до­во­го наб­лю­де­ния). Кар­ди­оло­ги­чес­кий вес­тник. 2023;(4):76-84
Воз­мож­нос­ти ис­поль­зо­ва­ния сис­те­мы уда­лен­но­го мо­ни­то­ри­ро­ва­ния им­план­ти­ро­ван­ных кар­ди­овер­те­ров-де­фиб­рил­ля­то­ров для прог­но­зи­ро­ва­ния же­лу­доч­ко­вых та­хи­арит­мий. Кар­ди­оло­ги­чес­кий вес­тник. 2024;(1):47-55
Ком­би­ни­ро­ван­ное ле­че­ние на­ру­ше­ний рит­ма сер­дца у па­ци­ен­та с пос­тин­фарктным кар­ди­ос­кле­ро­зом. Кар­ди­оло­гия и сер­деч­но-со­су­дис­тая хи­рур­гия. 2023;(6):674-677
Дизъюн­кция мит­раль­но­го кла­па­на у боль­ных с мик­со­ма­тоз­ной де­ге­не­ра­ци­ей и тя­же­лой мит­раль­ной не­дос­та­точ­нос­тью. Кар­ди­оло­гия и сер­деч­но-со­су­дис­тая хи­рур­гия. 2024;(1):102-106
Прог­нос­ти­чес­кие ас­пек­ты со­че­та­ния син­дро­ма ран­ней ре­по­ля­ри­за­ции же­лу­доч­ков и ва­зос­пас­ти­чес­кой сте­но­кар­дии для про­фи­лак­ти­ки жиз­не­уг­ро­жа­ющих на­ру­ше­ний рит­ма. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(7):67-72
Роль дис­ба­лан­са бел­ков кле­точ­ной ад­ге­зии ми­окар­да в на­ру­ше­нии сер­деч­но­го рит­ма и де­ком­пен­са­ции сер­деч­ной де­ятель­нос­ти. Ар­хив па­то­ло­гии. 2024;(5):75-80

Введение

У больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями дыхательные нарушения во время сна встречаются значительно чаще, чем в общей популяции [1—9]. С одной стороны, они могут утяжелять течение основного заболевания, увеличивая риск фатальных сердечно-сосудистых осложнений, а с другой стороны, быть непосредственной причиной их развития. По данным исследования A.S. Gami и соавт., у больных синдромом обструктивного апноэ сна (СОАС) пик внезапных сердечных смертей (ВСС) приходился на ночные часы (с полуночи до 6 ч утра) в отличие от общей популяции и лиц без апноэ, у которых пик ВСС определялся в утренние часы (с 6 ч утра до полудня), причем риск смерти существенно возрастал по мере утяжеления дыхательных нарушений [10]. В другом исследовании авторы проводили длительное наблюдение почти за 11 тыс. больными, с оценкой взаимосвязи СОАС и ВСС [11]; ее ежегодная частота составила 0,27%, в большинстве случаев непосредственными документированными причинами смерти были желудочковая тахикардия (ЖТ) и фибрилляция желудочков (ФЖ). Наряду с такими известными факторами, как застойная сердечная недостаточность, коронарная болезнь сердца и желудочковая эктопическая активность высоких градаций, минимальная сатурация и индекс апноэ-гипопноэ сна (ИАГ) являлись независимыми предикторами ВСС в этом исследовании по данным многофакторного анализа.

Основной метод лечения больных с высоким риском ВСС — имплантация кардиовертер-дефибриллятора (ИКД). Наличие ИКД предоставляет уникальную возможность достоверно сравнивать данные о возникновении различных аритмических событий, прежде всего ЖТ и ФЖ, а также терапию, которые осуществляют эти приборы, у больных с отсутствием и наличием дыхательных нарушений во время сна. По данным систематического обзора и результатам метаанализа [12], включившего 9 работ с ограниченным числом пациентов, показано, что при наличии дыхательных нарушений во время сна риски срабатывания ИКД в связи с развитием ЖТ или ФЖ выше, чем у больных без дыхательных расстройств (суммарный относительный риск 1,55; 95% доверительный интервал 1,32—1,83). Однако раздельный анализ включенных в метаанализ исследований констатировал, что этот факт был справедлив только для 5 из них. С учетом ограниченного числа исследований и противоречивых результатов представляется важным любое дополнение к имеющейся информации по этой проблеме, что обусловливает актуальность настоящей работы.

Цель исследования — определение частоты встречаемости дыхательных нарушений во время сна, их выраженности и структуры у больных с ИКД, а также в оценке возможной роли этих нарушений в развитии рецидивов ЖТ и ФЖ.

Материал и методы

В исследование включено 67 больных [в возрасте от 34 до 83 лет, медиана 65 лет, из них 54 (81%) мужчин] с индексом массы тела более 25 кг/м2. В целом по группе индекс массы тела составил 29,4 кг/м2 (медиана), с колебаниями от 27,5 до 54 кг/м2. Всем больным в целях первичной [35 (52%) пациентов] или вторичной [32 (48%) пациентов] профилактики ВСС были установлены трехкамерные (22—33%), двухкамерные (42—62,5%) или однокамерные (3—4,5%) ИКД.

По данным обследования, у 44 (65,5%) больных выявлены ишемическая болезнь сердца (ИБС) и постинфарктный кардиосклероз, у 8 (12%) — дилатационная кардиомиопатия, у 6 (9%) — «гипертоническое сердце», у 4 (6%) — перенесенный в анамнезе миокардит. По 1 (1,5%) случаю были представлены следующие патологии: аритмогенная кардиопатия (дисплазия) правого желудочка, некомпактный миокард, гипертрофическая кардиомиопатия, синдром Бругада, болезнь Бехтерева с поражением аортального клапана и его недостаточностью II степени. У 56 (84%) больных определены признаки хронической сердечной недостаточности (ХСН): 1 функциональный класс (ФК) по Нью-Йоркской классификации — в 6 (9%) случаях, 2 ФК — в 26 (39%) случаях, 3 ФК — в 24 (36%) случаях. Фракция выброса левого желудочка, по данным эхокардиографии, составила 36% (медиана), с колебаниями от 19 до 60%.

В группе вторичной профилактики ВСС (32 больных) давность анамнеза появления устойчивых пароксизмов ЖТ была 72 мес (медиана), с колебаниями от 1 до 192 мес. У 14 (44%) больных спонтанные пароксизмы ЖТ сопровождались синкопальными состояниями, у 16 (50%) — требовали для купирования применения электроимпульсной терапии. Подавляющее большинство пациентов (64—95,5%) принимали антиаритмические препараты: бета-адреноблокаторы в качестве монотерапии — 34 (50,5%), соталол — 4 (6%), амиодарон — 3 (4,5%), комбинацию бета-адреноблокаторов и амиодарона — 23 (34,5%).

После необходимой коррекции медикаментозной терапии, назначенной для лечения основного и сопутствующих заболеваний, с целью максимально полной (в каждом конкретном случае) компенсации состояния, проведения реваскуляризации миокарда (при наличии показаний), всем больным было выполнено стандартное программирование ИКД [13].

Кардиореспираторное мониторирование (КРМ) проводилось с использованием аппарата Grass Technologies Twin (США) и регистрацией показателей данных электрокардиограммы, храпа, дыхательного воздушного потока, дыхательных экскурсий брюшной стенки и грудной клетки, сатурации крови, положения тела больного. Анализ дыхательных нарушений сна был выполнен вручную согласно рекомендациям [14].

После завершения обследования и коррекции лечения больные были включены в этап длительного наблюдения. Пациентам со среднетяжелыми и тяжелыми дыхательными нарушениями сна обструктивного характера была рекомендована терапия с созданием положительного давления воздуха в дыхательных путях (ПАП-терапия от английской аббревиатуры PAP — positive airway pressure). В ходе длительного наблюдения оценивали клинический статус больных, анализировали функцию ИКД, а также в случаях необходимости корректировали программу работы приборов и изменяли режим фармакотерапии (в амбулаторных или стационарных условиях).

При опросе данных во время программирования электронных устройств особое внимание обращали на параметры, характеризующие наличие рецидивов устойчивой ЖТ и ФЖ, способы их купирования, включая учащающую стимуляцию и нанесение электрических разрядов, время суток возникновения желудочковых нарушений ритма (сон и бодрствование), учитывали другие нарушения ритма сердца, в том числе фибрилляцию и трепетание предсердий, а также «немотивированные» шоки ИКД при их возникновении.

Статистическая обработка результатов исследования осуществлялась с использованием современных пакетов статистических программ (Excel Office 2019); применялись непараметрические методы: для оценки межгрупповых сравнений показателей — метод Манна—Уитни, для оценки частот качественных признаков — метод Фишера. Корреляционный анализ проводился по методу Спирмена.

Результаты и обсуждение

По данным КРМ, дыхательные нарушения во время сна диагностированы у 64 (95,5%) больных, в 23 (34,5%) случаях определена легкая, в 22 (33%) случаях — среднетяжелая, в 19 (28%) случаях — тяжелая степень этих нарушений. В целом по группе ИАГ составил 18,3 (11—30,6) событий/час — медиана (нижний — верхний квартили), минимальная сатурация — 82 (79—86)%. Во всех случаях выявленные дыхательные нарушения сна носили обструктивный характер, но у 19 (28,5%) больных они сочетались со значимыми (ИАГ >5 событий/час) эпизодами центрального апноэ. Следует отметить, что у 10 (15%) пациентов доля центрального апноэ в общей структуре дыхательных нарушений сна превышала 50%. Пример выявления тяжелой степени дыхательных расстройств во время сна у больного с ИКД приведен на рисунке.

Фрагменты кардиореспираторного мониторирования больного 58 лет с тяжелой степенью дыхательных нарушений сна (индекс апноэ-гипопноэ = 58,6), ишемической болезнью сердца и постинфарктным кардиосклерозом, пароксизмами устойчивой желудочковой тахикардии, признаками хронической сердечной недостаточности, которому с целью вторичной профилактики внезапной сердечной смерти и ресинхронизации сердечной деятельности был имплантирован трехкамерный имплантируемый кардиовертер-дефибриллятор.

Регистрируются эпизоды центрального (а) и обструктивного (б) апноэ.

Результаты, полученные в настоящей работе, согласуются с данными других исследований, показавших высокую частоту выявления дыхательных нарушений сна у больных с ИКД, установленными в целях первичной и вторичной профилактиками ВСС [12, 15]. У этой категории больных значительную долю в дыхательных событиях во время сна могут составлять эпизоды центрального апноэ (дыхание Чейна—Стокса). Предполагают, что столь высокая частота их встречаемости связана с проявлениями ХСН. Во время сна увеличивается степень венозного застоя в легких, появляются периоды гипервентиляции, необходимые для улучшения оксигенации крови, что приводит к транзиторной гипокапнии и, как следствие, к рефлекторным остановкам дыхания, способствующим нормализации уровня CO2 крови [16— 18]. В нашей работе пропорция больных, имевших признаки ХСН, была существенна. Хотя при проведении отдельного анализа не получено достоверных корреляций между наличием значимых эпизодов центрального апноэ и степенью выраженности сердечной недостаточности, конечно-диастолического и конечно-систолического объемов левого желудочка, а также его фракции выброса, тем не менее все 19 больных, у которых доля центрального апноэ в общей структуре дыхательных нарушений сна была более 5 событий/час, имели признаки ХСН, соответствующей 2 или 3 функциональному классу. Эти данные наряду с отсутствием у обследуемых нами пациентов неврологических причин, объясняющих центральные остановки дыхания во время сна, позволяют предположить, что именно ХСН являлась причиной их появления.

При длительном наблюдении в сроках от 5 до 144 мес (медиана 40 мес) все больные были живы. Ни один больной со среднетяжелой и тяжелой степенью обструктивных дыхательных нарушений во время сна не воспользовался рекомендациями по использованию приборов для коррекции СОАС из-за трудностей, связанных с их приобретением.

По данным «опроса», ИКД устойчивые пароксизмы ЖТ и ФЖ документированы у 28 (42%) больных. Такие желудочковые аритмии достоверно (p=0,0003) чаще регистрировались в группе вторичной профилактики ВСС (21 из 32—65,6%) в сравнении с группой первичной профилактики (7 из 35 — 20%); ОШ = 7,6 (95% доверительный интервал 2,5—23,5). У 22 (78,6%) больных возникающие пароксизмы ЖТ и ФЖ хотя бы однажды требовали для их устранения нанесения разрядов ИКД, у 6 (21,4%) пациентов — устойчивые эпизоды желудочковых аритмий купировались только с помощью учащающей стимуляции. У 8 (28,5%) больных наблюдалось более двух рецидивов ЖТ или ФЖ в течение суток (состояние электрического шторма), которые во всех случаях были устранены повторными разрядами ИКД.

Для оценки возможной роли дыхательных нарушений сна в возникновении рецидивов желудочковых аритмий был проведен сравнительный статистический анализ ряда клинических и инструментальных признаков между условно выделенными нами двумя группами больных: 1 — с отсутствием дыхательных нарушений или легкой степенью их выраженности и 2 — с наличием среднетяжелой и тяжелой формами дыхательных расстройств (таблица).

Результаты сравнительного статистического анализа клинических и инструментальных показателей у больных с ИКД в зависимости от выраженности дыхательных нарушений сна

Показатель

1-я группа, n=26

2-я группа, n=41

Данные кардиореспираторного мониторирования:

индекс апноэ/гипопноэ сна, событий/час

9,7 (5,5—12,5)

30,1 (20,5—38,8)*

центральное апноэ сна, событий/час

0,3 (0,1—0,9)

4,2 (0,6—16,9)*

минимальная сатурация во время сна, %

86 (82—88)

81 (77—83)*

Клинико-инструментальные данные:

возраст, лет

67,5 (55—71)

64 (59—71)

мужской пол, n (%)

21 (81)

33 (80)

индекс массы тела, кг/м2

29 (27—32)

30,1 (27,6—32,9)

ИБС, постинфарктный кардиосклероз, n (%)

17 (65)

27 (66)

хроническая сердечная недостаточность 2—3 ФК, n (%)

17 (65)

32 (78)

конечно-диастолический объем левого желудочка, мл

165 (140—185)

205 (169—249)*

конечно-систолический объем левого желудочка, мл

102 (87—120)

139 (114—167)*

фракция выброса левого желудочка, n (%)

39,5 (31—55,5)

34 (29,5-40,5)^

систолическое давление в легочной артерии, мм рт.ст.

33 (28—38)

35 (29,5—41,5)

первичная профилактика внезапной смерти, n (%)

12 (46)

23 (56)

трехкамерный ИКД, n (%)

9 (37)

13 (32)

двухкамерный ИКД, n (%)

15 (58)

24 (59)

бета-адреноблокаторы (монотерапия), n (%)

15 (58)

19 (46)

амиодарон + бета-адреноблокаторы, n (%)

6 (23)

17 (41)

Данные ИКД, n (%):

неустойчивые пароксизмы ЖТ

16 (61,5)

27 (66)

рецидивы устойчивой ЖТ или ФЖ

10 (38)

18 (44)

рецидивы ЖТ/ФЖ в ночные часы (с 23 до 6 ч)

1 (10)

7 (39)

разряды ИКД для купирования ЖТ/ФЖ

7 (70)

15 (83)

электрический шторм

3 (30)

5 (28)

фибрилляция/трепетание предсердий, постоянная форма

4 (15)

7 (17)

фибрилляция/трепетание предсердий, пароксизмы

11 (42)

16 (39)

разряды ИКД в связи с высокой частотой сокращения желудочков при фибрилляции/трепетании предсердий

3 (11,5)

4 (10)

Примечание. 1-я группа — отсутствие и легкая степень дыхательных нарушений сна; 2-я группа — среднетяжелая и тяжелая степень этих нарушений. Данные представлены в виде медианы (нижний — верхний квартили) и в виде n (%); * — статистически значимые различия между группами; ^ — тенденция к достоверности показателя.

Существенно различаясь по степени выраженности дыхательных нарушений во время сна, группы были сопоставимы по возрастной и половой характеристикам, индексу массы тела, основной патологии сердца, приведшей к развитию ЖТ/ФЖ, проявлениям ХСН, показаниям по установке ИКД, типам приборов и проводимой антиаритмической терапии. Больные 2-й группы статистически значимо отличались от больных 1-й группы большими показателями конечно-диастолического (p=0,009) и конечно-систолического (p=0,003) объемов левого желудочка, а также имели меньшую фракцию выброса (тенденция к достоверности различий — p=0,08).

Анализ данных ИКД не выявил достоверных различий между группами в доле больных с рецидивами устойчивых желудочковых аритмий, суточном (день—ночь) их распределении, необходимости нанесения электрических разрядов для купирования ЖТ и ФЖ, а также в склонности к непрерывно-рецидивирующему их течению (электрический шторм). Кроме того, группы не различались по числу больных с фибрилляцией и трепетанием предсердий, особенностям их клинического течения (постоянная или пароксизмальная формы) и срабатываниям ИКД в ответ на высокую частоту сокращения желудочков при их возникновении.

Результаты, полученные в нашей работе, не показали увеличения риска рецидивов ЖТ или ФЖ в зависимости от наличия среднетяжелых и тяжелых нарушений дыхания во время сна у больных с ИКД, что близко к данным других исследований [19—23]. Тем не менее эти результаты отличаются от данных ряда работ, показавших возрастание такого риска [24—28].

Все цитируемые исследования включали больных с ИКД, установленными как для первичной, так и для вторичной профилактики ВСС, длительность наблюдения колебалась от 6 до 48 мес. Доля пациентов с ИБС и постинфарктным кардиосклерозом в большинстве работ была более 40%, более 60% лиц имели признаки ХСН выше 1 ФК. У большинства больных определена среднетяжелая и тяжелая степень дыхательных расстройств, до 50% лиц имели значимые эпизоды центрального апноэ. По указанным параметрам эти исследования в целом согласуются с данными нашей работы. Одной из возможных причин противоречивых результатов, поднимающих вопрос о роли дыхательных нарушений во время сна в развитии ЖТ/ФЖ, могут быть различные критерии, выбранные для сравнительного анализа данных о наличии рецидивов желудочковых аритмий. В нашей работе, как и в двух других [19, 28], сравнивалось число больных, имевших ЖТ и ФЖ, в группах с различной степенью выраженности дыхательных нарушений. Обратная постановка задачи для поиска предикторов устойчивых желудочковых аритмий, включая обструктивное и центральное апноэ, была сформулирована в работе [22]. В двух исследованиях [26, 27] в качестве критерия использовалось время до первого срабатывания ИКД в ответ на ЖТ/ФЖ. В трех работах [20, 21, 23] общее число шоковых разрядов ИКД у всех больных было пересчитано на каждого пациента в течение месяца наблюдения.

Даже положительные результаты работ (с точки зрения выявления связи дыхательных нарушений сна с развитием рецидивов желудочковых аритмий) необходимо интерпретировать с осторожностью, поскольку исследования носили наблюдательный характер и были либо когортными, либо имели дизайн «случай—контроль». Выполнение рандомизированных контролируемых исследований в сопоставимых группах больных на фоне терапии, направленной на коррекцию дыхательных нарушений сна, возможно, однако следует учитывать особенности этих нарушений у такой тяжелой категории больных. Значительная доля центрального апноэ в структуре дыхательных нарушений сна накладывает определенные ограничения как на эффективность приборов для коррекции дыхательных расстройств, так и ставит вопросы о безопасности их применения у больных с ХСН. Отсутствие эффекта ПАП-терапии на эпизоды центрального апноэ и смертность у больных с ХСН в исследовании CANPAP [29], а также увеличение общей смертности на фоне использования адаптивной сервовентиляции для устранения центральных остановок дыхания в исследовании SERVE-HF [30] у пациентов со сниженной фракцией выброса левого желудочка являются тому подтверждением. Информация о других методах лечения центрального апноэ, в частности применение стимуляции диафрагмального нерва, ограничиваются отдельными работами с включением небольшого числа больных, в которых нет данных отдаленного наблюдения, и описывается большое число побочных действий [31]. Перспективы лечения больных такой категории видятся в правильной коррекции проявлений ХСН как основной причины центральных дыхательных нарушений сна и использовании приборов для ПАП-терапии в случаях значимого СОАС. Следует учитывать, что другие известные факторы, отличные от дыхательных нарушений сна, такие как ишемия миокарда, усугубление ХСН, учащение желудочковой эктопической активности, могут быть более значимыми и увеличивать риск рецидивов ЖТ и ФЖ у больных с ИКД.

Выводы

1. Среднетяжелые и тяжелые дыхательные нарушения во время сна выявляются у 61% больных с ИКД. Во всех случаях они носят обструктивный характер, но у 28,5% пациентов сочетаются со значимыми эпизодами центрального апноэ.

2. Наличие среднетяжелых и тяжелых дыхательных нарушений сна у больных с ИКД не сопровождается увеличением риска рецидивов ЖТ и ФЖ.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail



Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.