Введение

В 2019 г. в Российской Федерации впервые выявлено 6189 новых случаев заболевания злокачественными опухолями гортани и 2223 новых случая заболевания злокачественными опухолями гортаноглотки. От опухолей гортани за 2019 г. умерли 3893 пациента. Впервые выявленный диагноз рака глотки III стадии составляет 35,6%, IV стадии — 47,1%; рака гортани III стадии — 37,1%, IV стадии — 21,4% [1].

У больных при первичном местнораспространенном раке гортани и гортаноглотки или наличии рецидива после лучевой терапии на сегодняшний день операцией выбора остается лишь ларингэктомия с резекцией гортаноглотки и последующей реконструкцией [2, 3, 6, 12]. Распространение опухоли ниже верхней грудной апертуры требует выполнения экстирпации пищевода [5].

Реконструкция дефектов после удаления опухолей верхних отделов аэродигестивного тракта остается клинически сложной задачей. Реконструктивные усилия сосредоточены на необходимости поддерживать непрерывность пищеварительного тракта, безопасность дыхательного пути и адекватное восстановление мягких тканей. Вторичная цель — способствовать восстановлению голоса после этих операций.

В настоящее время в мировых клиниках для фарингопластики применяется широкий спектр пластического материала из различных тканей [8, 9, 11], включая фрагменты органов брюшной полости [4, 7, 10].

Замена подобной ткани подобной тканью — это реконструктивный принцип, который поддерживает использование ткани, предназначенной для транспортировки пищи, при реконструкции глотки. Использование различных фрагментов желудочно-кишечного тракта отвечает этому принципу реконструкции. Брюшная полость является достаточным источником донорских органов для различных аутотрансплантатов, включая желудок, тонкий и толстый кишечник.

Несмотря на большую техническую сложность и более длительное время операции, применение аутотрансплантатов из различных отделов желудочно-кишечного тракта является надежной и безопасной методикой, которая приводит к наилучшим функциональным результатам.

Индивидуальный подход к каждому отдельному пациенту под руководством опытной хирургической бригады, которая знакома со всеми доступными вариантами пластики и может адаптироваться к любой ситуации, чтобы предложить пациенту наилучший тип реконструкции, является ключом к успеху.

Наиболее предпочтительно выполнять реконструкцию дефектов гортаноглотки одновременно с удалением опухоли. Это позволяет избегать технических трудностей в случае устранения рубцовых и фиброзных изменений тканей при подготовке краев слизистой глотки и пищевода, а также сосудов шеи к реконструктивному этапу операции. При выполнении одномоментной реконструкции сохраняется эластичность и функциональная пригодность фрагментов органов, оставшихся после удаления опухоли. Одномоментная реконструкция играет основную роль в скорейшей реабилитации пациента.

Однако бывает так, что в связи с ослабленным состоянием больного и/или неблагоприятным онкологическим прогнозом одномоментно удалить опухоль и выполнить реконструкцию не представляется возможным. Операция заканчивается стомированием органов. Лечение таких онкологических больных выходит за рамки одной операции и часто представляет собой длительный процесс, когда приходится выполнять отсроченные реконструктивные операции с целью реабилитации. При отсроченных реконструкциях значительно повышаются трудности, связанные с устранением рубцовых и фиброзных изменений тканей в реципиентной ране шеи, а также с подготовкой сосудов к микрохирургическому этапу операции. Ключевым моментом аутотрансплантации фрагментов желудочно-кишечного тракта является их реваскуляризация.

Следовательно, функциональные параметры нуждаются в более тщательном рассмотрении в контексте персонализированной медицины.

Для оптимизации выбора алгоритмов реконструкции гортаноглотки и пищевода у онкологических больных фрагментами желудочно-кишечного тракта требуется систематизировать дефекты и определить предпочтительные варианты реконструкции для оптимальных функциональных результатов.

Материал и методы

В МНИОИ им. П.А. Герцена за период с 1993 по 2020 г. в отделении микрохирургии проведено лечение 121 пациента с опухолями ларингофарингоэзофагеальной локализации, которым выполнена реконструкция гортаноглотки и/или пищевода аутотрансплантатами из различных фрагментов желудочно-кишечного тракта (висцеральными лоскутами).

Распределение по полу пролеченных нами пациентов следующее: 96 (79,3%) мужчин, 25 (20,7%) женщин. Возраст оперированных пациентов составил от 25 до 73 лет. Среди них преобладающее число — это пациенты с опухолями гортаноглотки (35,4%), гортани (32,2%) и пищевода (14%). Опухоли пищевода локализовывались в шейном отделе у 16 больных и в среднегрудном отделе у одного больного. В ротоглотке опухоли локализовывались в 5,8% случаев, в языке — в 4,1% случаев, в мягких тканях шеи — в 2,5% случаев, в щитовидной железе — в 2,5% случаев, на слизистой дна полости рта, в паращитовидной железе, трахее и в малигнизированной кисте шеи выявлено по 0,8% случаев.

У всех больных (n=121) основной причиной формирования дефектов гортаноглотки явились злокачественные новообразования. Преобладали эпителиальные опухоли, которые обнаружены у 116 (95,9%) больных. У 109 (90%) пациентов был плоскоклеточный рак. При эпителиальных опухолях преобладали опухоли с высокой степенью дифференцировки (67,7% случаев), опухоли со средней степенью дифференцировки выявлены в 19,8% случаев. Среди четырех случаев неэпителиальных опухолей встречались высокодифференцированные опухоли (1,6% случаев) и низкодифференцированные опухоли (1,6% случаев).

Учитывая неоднородную локализацию и гистогенез опухолей, все пациенты разделены на две основные группы. У 50 (41,3%) пациентов с опухолью одномоментно с удалением выполнялась реконструкция верхних отделов пищепроводных путей. У 71 (58,7%) пациента в ремиссии (без явных признаков прогрессирования опухолевого процесса) после ранее проведенного хирургического лечения с пострезекционными дефектами или стенозами верхних пищепроводных путей выполнялась отсроченная реконструкция.

По поводу первичных опухолей проведено лечение 53 (43,8%) пациентам, в 68 (56,2%) наблюдениях имел место рецидивный/продолженный рост опухоли после проведенных ранее различных вариантов противоопухолевого лечения.

В группе находящихся в ремиссии после ранее проведенного хирургического лечения с пострезекционными дефектами пищепроводных путей — 68 (95,8%) пациентов, еще 3 (4,2%) пациентов — со стенозами гортаноглотки после ларингэктомии. Всем этим больным выполнялась отсроченная реконструкция.

На этапе удаления опухоли 100% больных выполнена ларингэктомия. В дополнение к ларингэктомии резецированы или удалены: шейный отдел трахеи — у 112 (92,5%) больных, грудной отдел трахеи — у 9 (7,4%) больных, гортаноглотка — у 104 (85,9%) больных, ротоглотка — у 27 (22,3%) больных, носоглотка — у 8 (6,6%) больных, шейный отдел пищевода — у 39 (32,2%) больных, язык — у 10 (8,2%) больных, щитотовидная железа — у 68 (56,1%) больных, экстирпация пищевода выполнена 14 (11,5%) больным.

В большинстве случаев резекционный этап хирургического лечения дополняли лимфодиссекцией на регионарном лимфоколлекторе шеи и средостения. У 101 (83,4%) больного выполнены различные объемы лимфодиссекции. Удаление первичной опухоли без шейной лимфодиссекции выполнено 20 (16,5%) больным. Преобладали пациенты с отсутствием метастазов в регионарных лимфатических узлах — 87 (71,9%) случаев. У 34 (28,1%) больных выявлено метастатическое поражение в лимфатических узлах, при этом индекс N1 выявлен у 15 (12,3%) больных, индекс N2 — у 19 (15,7%) больных. Пациентов с индексом регионарного метастазирования N3 в исследовании не было. Таким образом, из 101 больного, кому выполнена лимфаденэктомия, лечебная лимфодиссекция имела место в 34 (33,6%) наблюдениях, а профилактическая лимфодиссекция — в 67 (66,3%) наблюдениях.

Разработана онкологическая анатомо-функциональная классификация дефектов гортаноглотки после ларингэктомии с обозначением всех составляющих пострезекционного дефекта верхнего отдела аэродигестивного тракта. Классификация включает три типа дефектов гортаноглотки после ларингэктомии: I тип — с сохранением стенок гортаноглотки; II тип — без сохранения стенок гортаноглотки; III тип — после полиорганных резекций (табл. 1).

Таблица 1. Классификация дефектов гортаноглотки после ларингэктомии

Согласно классификации, I тип дефектов гортаноглотки возникает в двух вариантах: 1) при выполнении стандартной ларингэктомии, когда сохраняются все стенки гортаноглотки и 2) после выполнения ларингэктомии с парциальной резекцией гортаноглотки; II тип дефектов возникает после ларингэктомии с циркулярной резекцией гортаноглотки; III тип дефектов после полиорганных резекций возникает в двух вариантах: 1) орофарингеальный (при выполнении ларингэктомии в сочетании с глоссэктомией) и 2) фарингоэзофагеальный (после выполнения ларингэктомии в сочетании с циркулярной резекцией гортаноглотки и экстирпацией пищевода).

Согласно классификации, из 121 больного у 20 (16,5%) больных — I тип дефектов, у 77 (63,6%) больных — II тип дефектов, у 24 (19,8%) больных — III тип дефектов.

У всех пациентов выполнена реконструкция фарингоэзофагеальных дефектов с использованием 122 висцеральных аутотрансплантатов из различных фрагментов желудочно-кишечного тракта. Только в одном наблюдении была выполнена одномоментная аутотрансплантация двух лоскутов. В остальных 120 случаях реконструкция выполнялась одним аутотрансплататом.

В качестве донорского органа для формирования пластического материала нами использовались: желудок — в 54 (44,6%) случаях, толстая кишка — в 37 (30,5%) случаях, тонкая кишка — в 30 (24,7%) случаях.

Желудок как донорский орган использовали в двух вариантах: свободный желудочно-сальниковый аутотрансплантат для фарингопластики при дефектах I, II и III типов (орофарингеальный вариант) — в 48 случаях и перемещенный желудочный стебель на сосудистой ножке при дефекте III типа (фарингоэзофагеальный вариант) — в 6 случаях.

Тонкую кишку как донорский орган использовали в двух вариантах: свободный тонкокишечный аутотрансплантат для фарингопластики при дефектах I, II и III типов — в 29 случаях и перемещенный тонкокишечный лоскут на сосудистой ножке при дефекте III типа — в одном случае.

Толстую кишку как донорский орган использовали в двух вариантах: свободный аутотрансплантат — в 32 случаях и перемещенный — в 5 случаях. В качестве свободного лоскута различные сегменты толстой кишки можно использовать для микрохирургической аутотрансплантации, чтобы восстановить любую часть гортаноглотки и пищевода на шее. Свободные аутотрансплантаты формировали из следующих отделов толстого кишечника: 1) толстокишечно-сальниковый аутотрансплантат из поперечной ободочной кишки — в 27 случаях; 2) аутотрансплантат из сигмовидной кишки — в одном случае; 3) аутотрансплантат из илеоцекального отдела — в 4 случаях. Пластический материал из илеоцекального отдела кишечника использовали в трех вариантах: 1) свободный подвздошно-толстокишечный аутотрансплантат для реконструкции дефекта I типа после стандартной ларингэктомии — в 2 случаях; 2) свободный подвздошно-толстокишечный аутотрансплантат для реконструкции дефекта II типа — в одном случае; 3) свободный подвздошно-толстокишечный аутотрансплантат для фарингоэзофагопластики при дефекте III типа — также в одном случае. Для тотальной фарингоэзофагопластики при дефектах III типа в 5 наблюдениях использовали транспозицию толстой кишки как в изоперистальтическом, так и в антиперистальтическом варианте.

Результаты

В общей группе из 121 пациента гладкое течение послеоперационного периода отмечено у 57 (47,1%) больных. Послеоперационные осложнения возникли у 64 (52,8%) больных. Умерли в раннем послеоперационном периоде 9 (7,4%) больных.

Согласно классификации Clavien—Dindo, осложнения были следующими: I степень — у 31 (25,6%) больного; II степень не учитывалась, так как практически всем пациентам проводилась гемотрансфузия, энтеральное и парентеральное питание; III степень — у 26 (21,4%) больных: IIIa — у 4 (3,3%) больных, IIIb — у 22 (18,1%) больных; IV степень — у 7 (5,7%) больных: IVa — у 6 (4,9%) больных, IVb — у 1 (0,8%) больного; V степень — у 9 (7,4%) больных.

В общей структуре преобладали осложнения в реципиентной ране, возникшие у 43 (35,5%) пациентов. Осложнения со стороны аутотрансплантата отмечены у 24 (19,8%) пациентов, в донорской ране — у 5 (4,1%) пациентов.

В реципиентной ране среди ранних были отмечены следующие осложнения: свищи — у 28 (23,1%) пациентов, кровотечение — у 10 (8,2%) пациентов, нагноение раны шеи — у 7 (5,7%) пациентов. Группа из 7 (5,7%) пациентов объединена под названием «другие осложнения»: некроз трахеи — у 2 (1,6%) пациентов, несостоятельность дигестивных анастомозов — у 2 (1,6%) пациентов, лимфорея — у 1 (0,8%) пациента, медиастинит — у 1 (0,8%) пациента. Среди поздних отмечены следующие осложнения: фарингостома — у 3 (2,4%) пациентов, стеноз пищепроводного пути на уровне перехода неоглотки в пищевод — у 3 (2,4%) пациентов. Осложнения в реципиентной ране в зависимости от типа дефекта распределились следующим образом: при I типе дефектов — у 6 (30%) пациентов, при II типе дефектов — у 28 (36,3%) пациентов, при III типе дефектов — у 9 (37,5%) пациентов. Осложнения в реципиентной ране при одномоментной реконструкции встречались чаще (у 24 (48%) пациентов), чем при отсроченной реконструкции (у 19 (26,7%) пациентов). Эти данные свидетельствует о возможности применения метода при одномоментной и отсроченной пластике с одинаковой эффективностью.

Со стороны аутотрансплантата были следующие осложнения: кровотечение — у 4 (3,3%) больных, краевой некроз пластического материала — у 7 (5,7%) больных. У 5 (4,1%) пациентов отмечен интраоперационный тромбоз микрососудистых анастомозов Тотальный некроз аутотрансплантата развился у 10 (8,2%) пациентов.

Только в 5 (4,1%) наблюдениях из 121 оперированного пациента отмечены осложнения со стороны брюшной полости, и только 3 (2,4%) пациентам потребовалось выполнить повторные хирургические вмешательства на брюшной полости из-за развившихся осложнений, таких как: эвентрация — в 1 (0,8%) случае, несостоятельность межкишечного анастомоза с развитием перитонита — в 1 (0,8%) случае, спаечная тонкокишечная непроходимость — в 1 (0,8%) случае. Подводя итог, следует сделать вывод о том, что в нашем исследовании процент различных осложнений после операций на брюшной полости был минимальным; своевременно выявленные и устраненные, они ни в одном случае не стали фатальными для пациентов.

У 24 пациентов помимо восстановления пищепроводной функции висцеральными атотрансплантатами при I и II типе дефектов был восстановлен ларингеальный голос за счет трахеопищеводного шунтирования и имплантации голосового протеза. Из них в 75% случаев (18 пациентам) голосовые протезы устанавливались после реконструкции гортаноглотки в различные временные интервалы. До реконструкции гортаноглотки голосовые протезы были установлены 4 (16,6%) пациентам. Одномоментно с резекционным и реконструктивным этапами голосовой протез был установлен 2 (8,3%) пациентам.

У 4 пациентов восстановление голоса осуществлялось за счет аутоткани из илеоцекального отдела кишечника: в 2 (50%) случаях — после стандартной ларингэктомии при устранении дефекта гортаноглотки I типа; в 1 (25%) случае — при устранении дефекта гортаноглотки II типа; в 1 (25%) случае — при устранении фарингоэзофагеального дефекта II типа. Во всех 100% наблюдений реконструктивный этап операции выполнен одномоментно с удалением опухолевого очага на шее.

Для качественного анализа голоса были доступны 24 пациента: 21 пациент после голосового протезирования и 3 пациента после реконструкции илеоцекальным отделом кишечника.

Качество голоса пациентов оценивалось после окончания реабилитации, и ему присваивалась оценка по шкале от 1 до 4:

— 1-й класс: нет слышимого голоса;

— 2-й класс: слышимый голос, но непригодный для использования в обществе;

— 3-й класс: громкий и социально полезный голос;

— 4-й класс: громкий и полезный голос в социальных и телефонных разговорах.

При применении голосовых протезов положительные результаты были достигнуты у 19 (90,4%) пациентов, отрицательный результат по голосообразованию был у 2 (9,5%) пациентов. При применении илеоцекального отдела кишечника положительный результат отмечен у всех 3 (100%) пациентов. Подводя итог качественной оценке голосовой реабилитации у 24 пациентов с применением обеих хирургических методик, можно констатировать, что в 22 (91,6%) случаях голос восстановлен, а в 2 (8,3%) случаях голос не восстановлен (табл. 2).

Таблица 2. Качественная оценка голосовой функции (n=24)

Таким образом, в нашем исследовании из 121 пациента восстановление голосовой функции с использованием двух разных хирургических методик было выполнено 28 (23,1%) пациентам: в 24 (85,7%) случаях — с использованием голосового протеза и в 4 (14,2%) случаях — с использованием аутоткани из илеоцекального отдела кишечника. При использовании протеза голос восстановлен в 79,1% наблюдений, при использовании илеоцекального отдела кишечника — в 75% наблюдений. С использованием обеих методик из 28 больных голос восстановлен 22 (78,5%) пациентам (рис. 1).

Рис. 1. Восстановление голосовой функции с использованием различных хирургических методик (n=28).

В связи с летальным исходом в послеоперационном периоде в 9 наблюдениях показатели восстановления естественного перорального питания проанализированы у 112 (92,5%) из 121 пациента. Из 112 пациентов, перенесших операцию, питание восстановлено у 101 (90,1%) пациента (рис. 2).

Рис. 2. Восстановление естественного питания у оперированных больных (n=112).

У 11 пациентов питание не восстановлено по следующим причинам: у одного пациента — в связи с непроходимостью неоглотки и у 10 пациентов — в связи с тотальным некрозом пластического материала. При этом у 6 из 10 пациентов с некрозом висцерального аутотрансплантата в последующем была выполнена повторная фарингопластика перемещенным пекторальным лоскутом, позволившая вернуться к естественному питанию. Дата первой реконструкции висцеральным аутотрансплантатом использована в качестве отправной точки. Если пластический материал был заменен вторым лоскутом, функциональные результаты определялись со вторым лоскутом вместе. Таким образом, пищепроводная функция восстановлена у 107 (95,5%) пациентов.

В группах больных с одномоментной и отсроченной реконструкцией доля пациентов с восстановленной пищепроводной функцией за счет пластического материала из органов желудочно-кишечного тракта была сопоставимой: она составила 86,3 и 89,7% соответственно (рис. 3).

Рис. 3. Восстановление естественного питания в группах с одномоментной и отсроченной реконструкцией (n=112).

При гладком течении послеоперационного периода пероральное питание начиналось в среднем на 14-й день после операции, за исключением 10 пациентов, у которых развился некроз пластического материала, когда пероральное питание было отложено, и за исключением 9 умерших пациентов в послеоперационном периоде. Сроки начала кормления больных через рот зависело от свищевых осложнений. Все пациенты были вынуждены осваивать технику формирования пищевого комка и его проглатывания в новых анатомических и функциональных условиях. Учитывая разобщение аэродигестивного тракта после ларингэктомии, пациенты легко и эффективно адаптировались к новым условиям. В течение 30 сут после операции 78,4% пациентов начали питаться через рот (рис. 4).

Рис. 4. Сроки восстановления естественного питания у оперированных больных (n=102).

Пероральное питание было оценено нами аналогичным образом по шкале от 1 до 4:

— 1-й класс: исключительно зондовое питание;

— 2-й класс: смешанное пероральное и зондовое питание;

— 3-й класс: регулярное пероральное питание жидкой пищей;

— 4-й класс: регулярное пероральное питание любой пищей.

Качественная оценка перорального питания произведена у всех 112 пациентов перенесших операцию, включая 6 пациентов, которым после некроза висцерального аутотрансплантата была выполнена повторная фарингопластика пекторальным лоскутом (табл. 3).

Таблица 3. Качественная оценка послеоперационного питания (n=112)

Реабилитация глотания считалась успешной, когда пациент достигал полного перорального потребления калорий и как таковой не зависел от зондового питания, в итоге доля таких случаев составила 93,7%.

Основной целью реконструкции гортаноглотки и пищевода аутотрансплантатами из фрагментов желудочно-кишечного тракта является восстановление функции перорального питания у пациентов. Другой важнейшей задачей является восстановление коммуникационных возможностей пациента и голосовой функции. В связи с этим основным параметром, анализируемым в нашей работе, является завершенность реабилитации или ее отсутствие.

Уровень реабилитации оценивался как полная функциональная реабилитация, включающая восстановление естественного питания и голосовой функции за счет хирургических методик (восстановление голоса за счет нехирургических методик не учитывалось), или частичная функциональная реабилитация — за счет восстановления только питания. В группу нереабилитированных больных вошли пациенты с полным отсутствием восстановленных функций глотания и речи. При оценке реабилитации также учитывались 6 пациентов с повторными фарингопластиками пекторальным лоскутом после некроза пластического материала из органов желудочно-кишечного тракта.

При анализе результатов реабилитации общей группы пациентов выявлено, что всего реабилитированы 106 (87,6%) больных. При этом полностью функционально реабилитированы — с восстановлением перорального питания и голосовой функции за счет обеих хирургических методик (за счет голосового протезирования и за счет аутоткани) — 26 (21,4%) больных, а частично функционально реабилитированы — с восстановлением только пищепроводной функции — 80 (66,1%) больных. Не удалось реабилитировать 15 (12,3%) пациентов (рис. 5). В группу нереабилитированных больных вошли следующие случаи: некроз аутотрансплантата — 4 случая, послеоперационная летальность — 9 случаев, стеноз неоглотки — 1 случай, другие причины — 1 случай.

Рис. 5. Результаты анализа показателей реабилитации в общей группе пациентов по критериям завершенности и не завершенности реабилитации.

В процессе анализа результатов реабилитации необходимо было изучить фактор влияния этапности выполнения реконструктивной операции (одномоментная или отсроченная). В группе из 50 пациентов с одномоментной реконструкцией реабилитирован 41 (82%) больной. При этом полностью функционально реабилитированы — с восстановлением перорального питания и голосовой функции за счет обеих хирургических методик (за счет голосового протезирования и за счет аутоткани) — 11 (22%) больных, а частично функционально реабилитированы — с восстановлением только пищепроводной функции — 30 (60,0%) больных. Не удалось реабилитировать 9 (18%) пациентов. В группе из 71 пациента с отсроченной реконструкцией реабилитированы 66 (92,9%) больных. При этом полностью функционально реабилитированы — с восстановлением перорального питания и голосовой функции — 11 (15,4%) больных, а частично функционально реабилитированы — с восстановлением только пищепроводной функции — 55 (77,4%) больных. Не удалось реабилитировать 5 (7%) пациентов (рис. 6). Таким образом, отсроченная реконструкция гортаноглотки висцеральными аутотрансплантатами не снижает количество реабилитированных пациентов по сравнению с одномоментной реконструкцией.

Рис. 6. Результаты подгруппового сравнительного анализа показателей успешности реабилитации в зависимости от времени выполнения реконструкции (одномоментная или отсроченная).

Возможность и успешность реабилитации варьируется в зависимости от отдела желудочно-кишечного тракта, из ткани которого был сформирован аутотрансплантат, что связано с различными анатомо-функциональными особенностями различных донорских органов брюшной полости. При использовании желудка как донорского органа достигнуты лишь хорошие показатели частичной реабилитации, то есть восстановление исключительно пищепроводной функции, что в итоге составило 89% случаев, а нулевые показатели полной реабилитации лишь указывают на отсутствие возможности голосовой реабилитации за счет хирургических методик. При использовании тонкого и толстого кишечника показатели были сопоставимыми: реабилитированы 90% и 83,7% пациентов, а полная реабилитация за счет голосового протезирования достигнута у 43,3 и 35,1% пациентов соответственно. Не удалось реабилитировать: при использовании желудка — 11,1% пациентов, при использовании тонкого кишечника — 10% пациентов, при использовании толстого кишечника — 16,2% пациентов (рис. 7).

Рис. 7. Сравнительный анализ показателей реабилитации в зависимости от пластического материала по критериям завершенности и не завершенности реабилитации.

Важным прогностическим признаком завершенности реабилитации является тип дефекта гортаноглотки. Результаты подгруппового сравнительного анализа показали, что с возрастанием сложности дефекта уменьшаются показатели общей реабилитации пациентов: так, при дефектах I типа этот показатель составляет 100%, при дефектах II типа — 89,6%, при дефектах III типа — 70,8%. Показатели частичной реабилитации за счет восстановления пищепроводной функции составили: при дефектах I типа — 100%, при дефектах II типа — 66,6%, при дефектах III типа 70,8%. При дефектах I и II типа показатели полной реабилитации за счет восстановления и голосовой функции составили 30 и 23,3% соответственно. Нулевые показатели полной реабилитации в группе с дефектами III типа говорят об отсутствии возможности голосовой реабилитации за счет хирургических методик у пациентов после полиорганных резекций. С возрастанием сложности дефекта показатели нереабилитированных пациентов увеличиваются и составляют: при дефектах I типа — 0%, при дефектах II типа — 10,3%, при дефектах III типа — 29,1% (рис. 8).

Рис. 8. Результаты подгруппового сравнительного анализа показателей успешности реабилитации в зависимости от типа дефекта гортаноглотки.

Заключение

Аутотрансплантаты из различных отделов желудочно-кишечного тракта оказались отличным выбором для реконструкции гортаноглотки и пищевода, они обеспечивают пациенту быструю реабилитацию. Наш опыт подтверждает, что такая реконструкция безопасна и дает хорошие результаты в улучшении качества жизни. Анализ результатов лечения и реабилитации оперированных нами больных показал высокую эффективность предпринятого хирургического подхода с использованием широкого спектра пластического материала из органов желудочно-кишечного тракта.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования — А.П. Поляков

Сбор и обработка материала — М.В. Ратушный

Статистическая обработка — М.В. Ратушный

Написание текста — М.В. Ратушный

Редактирование — Д.С. Кудашкина

Participation of authors:

Concept and design of the study — A.P. Polyakov

Data collection and processing — M.V. Ratushniy

Statistical processing of the data — M.V. Ratushiy

Text writing — M.V. Ratushniy

Editing — D.S. Kudashkina

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.