Феномен агрессии — одно из наиболее социально опасных явлений, традиционно привлекает к себе внимание специалистов самых разных дисциплин, в том числе психиатров [1—5].

В последние десятилетия особенное значение приобретает изучение агрессии у женщин, что связанно с ростом женской преступности, в том числе совершения ими агрессивных действий, направленных против личности [3, 5]. При этом некоторые авторы [5] утверждают приоритетность психопатологических факторов в формировании такого поведения, что подтверждается высокой распространенностью психических расстройств среди лиц женского пола, совершающих агрессивные противоправные действия, и более частую обусловленность агрессии психическими расстройствами у женщин, нежели мужчин [2, 3]. Вместе с тем в ряде исследований [5, 6] значительная, а иногда и первостепенная роль в формировании агрессии отводится факторам психологическим, связанным с особенностями личности. Считают [5], что психические нарушения и психологические характеристики личности находятся в тесной связи, при этом чем легче психическое заболевание, тем бо́льшую роль в агрессивном поведении играют психологические особенности.

Существенная роль в формировании агрессивного поведения, по мнению некоторых исследователей [4, 7], принадлежит также социальным и особенно социально-средовым факторам, включая воспитание, межличностные взаимоотношения, материальное и семейное благополучие. При этом отмечают, что подобные факторы могут оказывать существенное влияние на формирование патологической личности, развитие психических расстройств пограничного уровня, которые во многом определяют поведение человека в обществе.

Цель настоящего исследования — определение роли клинических, психологических и социальных факторов в формировании агрессивного поведения у женщин, отбывающих наказание в исправительном учреждении.

В исследование были включены 1054 женщины, отбывающие наказание в одной из исправительных колоний России. Они составили три группы: в 1-ю вошли 435 женщин с гетероагрессивным поведением, во 2-ю — 298 женщин с аутоагрессивным поведением и в 3-ю (контроль) — 321 женщина без агрессивного поведения.

В качестве основных методов исследования использовали клинико-психопатологический, патопсихологический, социологический и статистический методы.

В качестве основного инструмента исследования использовали разработанную авторами карту обследования женщин, отбывающих наказание в исправительном учреждении, включающую общие социально-демографические сведения о заключенной, данные анамнеза жизни и болезни, если таковая имелась, сведения о перенесенных экзогенно-органических вредностях, а также полученные в результате клинического, психометрического исследований и психологического эксперимента.

Для оценки выраженности агрессивности как свойства личности использовали метод Розенцвейга; для определения наличия и характера свойств личности, тормозящих агрессию, — метод Кеттелла; для определения риска суицидальных действий — «Опросник суицидального риска», разработанный А.Г. Шмелевым и И.Ю. Беляковой; для определения адаптированности исследуемых женщин — шкалу социально-психологической адаптированности (СПА), разработанную К. Роджерсом и Р. Даймонд (1954) и адаптированную Т.В. Снегиревой.

При статистическом анализе различий между группами использовали непараметрический тест для нескольких выборок — критерий Краскела—Уоллиса. Для выявления связей между формой, направленностью и характером агрессии и исследуемыми параметрами был проведен анализ с использованием ранговой корреляции по Спирмену (ρ Спирмена).

Обработку статистических данных осуществляли с помощью программы PARSW Statisticsa-18 (версия 18).

У 733 (69,5%) обследованных отмечалось агрессивное поведение и только у 321 (30,5%) — оно не прослеживалось.

Патологическое поведение чаще носило гетероагрессивный характер — оно имело место у 435 женщин. Это составляет 412,7 на 1000 лиц, находящихся в колонии, — интенсивный показатель или 41,3% — экстенсивный показатель (табл. 1).

Женщин с аутоагрессивным поведением оказалось меньше — 298 (28,3%), т. е. 282,7 на 1000 заключенных.

Гетероагрессия по форме проявления чаще была физической — 323 (74,3%) наблюдения, реже вербальной — 112 (25,7%) и имела в большинстве случаев прямую — 336 (77,2%) и реже косвенную — 99 (22,8%) случаев направленность. По характеру проявления речь шла чаще о враждебной — у 171 (39,3%) и реактивной — у 114 (26,2%) агрессии. Инструментальная агрессия наблюдалась в 83 (19,1%) случаях, неспровоцированная — в 67 (15,4%).

Что касается аутоагрессии, то это всегда были физические действия (нанесение порезов, попытки отравления или повешения, заглатывание инородных предметов). В 169 (56,7%) из 298 наблюдений аутоагрессивные действия носили «истинный» характер, т. е. это был суицидальный акт, связанный с нежеланием жить. В 66 (22,1%) случаях насилие над собой совершалось с определенной целью (сменить камеру, попасть в больницу, продемонстрировать силу воли, чтобы вызвать уважение или страх у окружающих). В этих случаях агрессивные действия над собой не являлись собственно суицидальным актом, т. е. не были связаны с нежеланием жить, и их можно было рассматривать как инструментальную аутоагрессию (имеется в виду инструмент воздействия на окружающих). В 63 (21,1%) случаях аутоагрессивные действия совершались по типу ответной реакции на притеснения, унижения, издевательства, когда женщина в силу обстоятельств не могла ответить гетероагрессией и наносила самоповреждения на пике психического напряжения с целью разрядки. Такие действия условно можно было назвать реактивной аутоагрессией.

Исследование распространенности психических расстройств показало их высокую частоту среди заключенных женщин. Психические расстройства доклинического и клинического уровня были выявлены в 783 (74,3%) случаях, т. е. ¾ женщин имели более или менее выраженные психические отклонения. Психические расстройства, не достигавшие клинического уровня, были отмечены у 361 (34,1%) женщины, клинического уровня — у 422 (40,2%).

Таким образом, практически каждая вторая женщина в исправительной колонии страдала тем или иным психическим расстройством, не достигавшим, однако, психотического уровня.

Психические расстройства квалифицировались как расстройства доклинического уровня в случаях, когда имелись психопатологические проявления психастенического, неврозо-, психопатоподобного характера, при этом они отличались малой дифференцированностью, лабильностью и изменчивостью клинической картины [8], которая не укладывалась в диагностические рамки определенного психического заболевания по МКБ-10.

В группе женщин с гетероагрессивным поведением какие-либо психические расстройства в 78 (17,9%) случаях отсутствовали, доклинического уровня были выявлены у 132 (30,3%) женщин, клинического — у 225 (51,7%) женщин.

У женщин с аутоагрессивным поведением психические расстройства отсутствовали в 45 (15,1%) наблюдениях. Психические расстройства, не достигавшие клинического уровня, были определены у 134 (45,0%) женщин, а психические расстройства клинического уровня были выявлены у 119 (39,9%) женщин.

В группе женщин без агрессивного поведения случаев отсутствия психических расстройств было 148 (46,1%), а женщин с психическими расстройствами доклинического — 95 (29,6%) и клинического уровня — 78 (24,3%).

Таким образом, в группе с гетероагрессивным поведением (1-я группа) наибольшую долю составили женщины с психическими расстройствами клинического уровня, с аутоагрессивным поведением (2-я группа) — с психическими расстройствами доклинического уровня, а при отсутствии агрессивного поведения (3-я группа) — женщины, у которых психические расстройства отсутствовали (р<0,001) (табл. 2).

В 1-й группе преобладали органические (35,1%) и личностные (28,0%) расстройства, а во 2-й группе — невротические (49,6%) и аффективные (31,1%); во 2-й группе не было случаев умственной отсталости (см. табл. 2). В 3-й группе преобладали невротические расстройства, причем они составили меньший процент случаев, нежели во 2-й группе, и больший, нежели в 1-й группе (37,2%), наиболее редко в 3-й группе отмечались депрессивные расстройства (3,8%) (р<0,001).

Результаты межгруппового анализа различных форм органических, личностных, невротических, аффективных расстройств и умственной отсталости показали следующее: органические расстройства, относящиеся к диагностической рубрике «Другие органические расстройства вследствие повреждения головного мозга», в 100 случаев были выявлены в 3-й группе, в 1-й группе существенная доля приходилась на расстройства личности и поведения вследствие повреждения головного мозга (40,5%), во 2-й группе расстройства личности составили 22,2% случаев (табл. 3).

В результате оказались выраженными различия групп по средним рангам (R₁=67,9; R₂=48,3; R₃=36,5) (р<0,001). В 1-й группе преобладали расстройства личности по эмоционально-неустойчивому (импульсивный подтип) (36,5%) и истерическому (28,6%) типу. Во 2-й группе преобладали истерические (42,9%) и эмоционально-неустойчивые (пограничный подтип) (35,7%) расстройства личности; 21,4% случаев составили тревожные, уклоняющиеся расстройства. В 3-й группе преобладали зависимые (35,3%) и шизоидные (29,4%) расстройства. В результате различия средних рангов оказались наиболее выраженными между 1-й и 3-й группами (R₁=74,8; R₂=56,4; R₃=32,6) (р<0,001). Что касается невротических расстройств, то в 1-й группе преобладали расстройства адаптации (35,9%), во 2-й группе — смешанные тревожные и депрессивные (35,6%), а в 3-й группе — неврастения (62,1%). Наибольшие различия по среднему рангу наблюдались между 2-й и 3-й группами (R₁=68,7; R₂=89,4; R₃=43,5). Среди аффективных расстройств в 1-й группе преобладали депрессивные эпизоды умеренной тяжести (68,4%), во 2-й группе — тяжелые (59,5%), а в 3-й группе — легкие (66,7%). Наибольшее отличие средних рангов наблюдалось между 2-й и 3-й группами (R₁=28,2; R₂=37,2; R₃=10,7) (р<0,001).

Умственная отсталость легкой степени отмечалась у 25 пациентов 1-й группы и 11 пациентов 3-й группы. Во 2-й группе случаев умственной отсталости не обнаружено. Интеллектуальная недостаточность сопровождалась эмоционально-волевыми нарушениями, которые, по сути, представляют собой олигофренический дефект [9]. Структура и виды дефекта подробно описаны в предыдущей работе [10] (см. табл. 3).

Корреляционные связи между формой, направленностью, характером агрессии и психическими расстройствами, оказались достаточно выраженными. Так, по параметрам «форма агрессии» — «уровень психического здоровья» эта связь оказалась наиболее тесной (r=0,737—0,428); по параметрам «направленность агрессии» — «уровень психического здоровья» значения корреляционного коэффициента были несколько ниже, но также достаточно высокими (r=0,674—0,443); по параметрам «характер агрессии» — «уровень психического здоровья» эта связь оказалась наиболее низкой (r=0,575—0,406), но значимой (p<0,01).

Результаты межгруппового анализа по параметрам психологического характера, таким как выраженность агрессивности, тормозящие агрессию свойства личности, склонность к суициду, уровень адаптации, занимаемая в колонии позиция, показали также существенные различия между группами, хотя и выраженные в несколько меньшей степени, чем отмеченные выше.

Высокий уровень агрессивности как свойство личности в основном был присущ женщинам 1-й группы (40,9%). Во 2-й группе подобный уровень агрессивности имел место в 7,7% наблюдений, в 3-й группе — в 4,0%. Наиболее редко агрессивность отсутствовала в 1-й группе (10,3 против 33,2 и 31,5% во 2-й и 3-й группах), в этой группе также реже, чем в двух других, отмечался низкий уровень агрессивности (19,1% против 34,2 и 34,0%). Таким образом, выраженность агрессивности как свойство личности в наибольшей степени была присуща женщинами с гетероагрессивным поведением (R₁=680,0; R₂=469,7 и R₃=321,0) (р<0,001) (табл. 4).

Свойства личности, тормозящие агрессию (эмоциональная устойчивость, контроль желаний, совестливость, доверчивость, мягкосердечность, склонность к чувству вины), в 54,9% случаев отсутствовали у женщин с гетероагрессивным поведением (1-я группа), наиболее редко они отсутствовали в 3-й группе (11,8%). В качестве свойств личности, тормозящих агрессию, в 3-й группе чаще всего присутствовали эмоциональная устойчивость (29,9%) и контроль желаний (28,3%), а во 2-й группе — склонность к чувству вины (27,5%) (р<0,001). Высокая склонность к суициду в наибольшей степени была присуща женщинам с аутоагрессивным поведением (46,0%), в наименьшей — без агрессивного поведения (13,1%). Низкий уровень склонности к суицидам чаше всего отмечался в 3-й группе (44,2%) и реже всего — во 2-й группе (17,8%) (р<0,001). Высокий уровень адаптации чаще всего выявлялся в 3-й группе (51,1%) и реже всего — во 2-й группе (5,0%) (р<0,001).

Соответственно женщины без агрессивного поведения реже, чем женщины двух других групп, занимали подчиненное положение в колонии (15,9%) и чаще — лидирующее (44,2%). Женщины с аутоагрессивным поведением в подавляющем большинстве (79,2%) случаев занимали подчиненное положение.

Результаты корреляционного анализа по параметрам «характер агрессии» — «психологические факторы» показали менее тесные связи (r=0,495 — r=0,340), чем по параметрам «характер агрессии» — «состояние психического здоровья, формы психических расстройств», однако они были также значимы на достаточно высоком уровне (p<0,01).

Исследование связей между социальными факторами и агрессивным поведением показало отсутствие различий между группами по таким параметрам, как образование (R₁=522,9; R₂=533,2 и R₃=528,5) (р=0,894) и трудовая занятость (R₁=518,9; R₂=540,0 и R₃=527,6) (р=0,636). По показателям семейного положения (R₁=536,9; R₂=489,5 и R₃=550,0) (р=0,025), условий проживания (проживает одна, в собственной семье, с родителями, другими родственниками) (R₁=554,4; R₂=499,7 и R₃=594,8) (р=0,027) различия оказались мало выраженными. Вместе с тем по возрастному составу исследуемые группы существенно различались. Во 2-й группе наибольший процент составили женщины в возрасте 20—29 и 30—39 лет, эта группа оказалась наиболее молодой по сравнению с 1-й и 3-й группами, а 3-я группа — наиболее старшей по сравнению с 1-й и 2-й группами (R₁=547,0; R₂=432,7 и R₃=589,0) (р<0,005). Различия между группами были определены и по такому фактору, как наличие детей. В 1-й и 2-й группах дети у заключенных отсутствовали чаще, чем в 3-й группе, а женщины 3-й группы существенно чаще, чем женщины 1-й и 2-й групп имели 2 детей и более (R₁=488,2; R₂=468,9 и R₃=635,2) (р<0,001). Это дает основание предположить, что отсутствие детей может негативно влиять на поведение женщин.

К предикторам агрессивного поведения относятся такие социально-средовые факторы, как взаимоотношения в семье, условия воспитания в родительской семье, тип воспитания, нарушение адаптации в детско-подростковом возрасте, перенесенное насилие сексуального характера. Безусловно, они оказывают влияние на формирование особенностей поведения, про- и антисоциальных навыков, а также возникновение психических расстройств. Указанные факторы выступают в роли психотравмирующего агента, приводя к невротическим и депрессивным расстройствам. Выявленные в ходе исследования различия между группами обследованных это подтверждают (табл. 5).

Наибольшее различие в выделенных группах наблюдалось по параметрам «тип воспитания в родительской семье» и «взаимоотношения в семье». Женщины из 1-й группы чаще всего воспитывались в условиях постоянных конфликтов (33,6%), из 2-й группы — эмоционального отвержения (32,6%), из 3-й группы — гипоопеки (37,7%). Вместе с тем воспитание на основе партнерских отношений чаще всего прослеживалось в 3-й группе (29,6%) и реже всего — в 1-й группе (7,8%) (R₁=654,9; R₂=526,0; R₃=356,2) (р<0,001). Постоянные конфликты в семье проживания к моменту совершения правонарушения чаще всего отмечались у женщин из 1-й группы (42,3%) и реже всего — из 3-й группы (9,7%). Доброжелательные, ровные отношения, напротив, реже всего отмечались у женщин из 1-й группы (7,1%) и чаще всего — из 3-й группы (31,5%) (R₁=668,7; R₂=474,0; R₃=385,8). Несколько меньшие, но также значимые различия (р<0,001) наблюдались в порядке их убывания по таким параметрам, как нарушение адаптации в детско-подростковом возрасте (R₁=664,5; R₂=523,0; R₃=438,9), условия воспитания в родительской семье (R₁=610,1; R₂=492,2; R₃=448,3).

Следует отметить, что наличие перенесенных насильственных актов сексуального характера в детско-подростковом и юношеском возрасте чаще приводило к ауто- (R₂=629,8), нежели к гетероагрессивному поведению (R₁=531,4), но отсутствие подобных актов чаще всего соотносилось с поведением без признаков агрессии (R₃=427,2). Перенесенные насильственные акты чаще всего отсутствовали у женщин 3-й группы (66,0%), реже всего — у женщин 2-й группы (35,6%). Насилие незнакомыми лицами (28,2%) и инцест (4,0%) чаще всего отмечались у женщин 2-й группы. В 1-й группе подобные случаи встречались существенно реже (18,2 и 0,7% соответственно) и в единичных случаях были отмечены в 3-й группе (4,7 и 0% соответственно). Результаты корреляционного анализа выявили наибольшие взаимосвязи по параметрам «форма агрессии» — «нарушение адаптации в детско-подростковом возрасте» (r=0,415), «количество детей у женщины» (r=0,391), «тип (r=0,373) и условия (r=0,389) воспитания». В этих случаях корреляция оказалась значимой на высоком уровне (p<0,01). По параметрам «форма агрессии» — «взаимоотношения с близкими людьми» (r=0,358), «пережитое сексуальное насилие» (r=209), а также «направленность агрессии» — «нарушение адаптации в детско-подростковом возрасте» (r=0,360), «тип (r=0,319) и условия воспитания» (r=0,297), «взаимоотношения с близкими» (r=0,360) корреляционные связи оказались менее тесными. Слабо выраженные корреляции прослеживались по параметрам «характер агрессии» — «пережитое сексуальное насилие» (r=0,215), «нарушение адаптации в детско-подростковом возрасте» (r=0,202). По другим параметрам корреляционные связи практически отсутствовали. В целом же корреляции по параметрам «характеристики агрессивного поведения» — «социальные факторы» оказались менее тесными, чем «агрессивное поведение» — «психическое состояние» и «агрессивное поведение» — «психологические факторы».

Корреляционные связи в группе с психическими расстройствами по параметрам «характер аутоагрессии» — «форма психических расстройств» клинического уровня оказались наиболее тесными. Значения коэффициента корреляции были наиболее высокими по параметрам «характер аутоагрессии» — «депрессивные расстройства» (r=0,746) и «характер аутоагрессии» — «неврозоподобные расстройства» (r=0,718). В целом же по параметрам «характер аутоагрессии» — «форма психических расстройств» значения коэффициента корреляции оказались в диапазоне r=0,746—0,629 (p<0,01).

Результаты проведенного исследования показали, что наибольшую роль в формировании гетеро- и аутоагрессивного поведения женщин, отбывающих наказание в исправительной колонии, играет психическое состояние. Это доказывается наличием большего числа психических расстройств доклинического и клинического уровня в группах женщин с гетеро- и аутоагрессивным поведением по сравнению с контрольной группой (R₁=697,8; R₂=512,6; R₃=301,4), а также большей тяжестью органических, личностных, невротических, депрессивных расстройств и умственной отсталости у женщин с агрессивным поведением по сравнению с контрольной группой (R₁=321,6; R₂=264,0; R₃=114,7); (p<0,001). Установлено, что гетероагрессивное поведение тесно связано с преобладанием у заключенных женщин органических, личностных расстройств и умственной отсталости. Аутоагрессивное поведение тесно связано с преобладанием у заключенных женщин невротических и депрессивных расстройств.

К наиболее значимым предикторам агрессивного поведения из группы неклинических факторов относятся некоторые психологические особенности. Из них наибольшее влияние на гетероагрессивное поведение оказывают высокая выраженность агрессивности как свойство личности и соответственно незначительная выраженность свойств, тормозящих агрессию, низкий уровень адаптации. На аутоагрессивное поведение в большей степени оказывают влияние высокая выраженность свойств личности, тормозящих агрессию; высокая склонность к суициду; низкий уровень адаптационных возможностей и, как следствие, подчиненное положение, занимаемое в колонии. Роль личностных факторов в реализации агрессии при наличии психических расстройств по отношению к последним чаще вторична, однако они, выступая на передний план, могут являться основной причиной агрессии. В ряде случаев они играли роль катализатора, ингибитора или предиспозиционного фактора.

Важную роль в формировании агрессивного поведения играют также социально-средовые факторы: взаимоотношения в семье; тип и условия воспитания, нарушение адаптации в детско-подростковом возрасте; условия воспитания: перенесенное насилие сексуального характера. Эти факторы играют предиспозиционную роль в формировании асоциальных стереотипов поведения, агрессивности как свойства личности, психических расстройств, но имеют выраженное опосредованное влияние на реализацию агрессивных действий через искажение личностных характеристик.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.