Введение

Глиобластома — наиболее злокачественная глиома с плохим прогнозом. Типичным является ее распространение вдоль трактов белого вещества. Глиобластома, растущая вдоль волокон мозолистого тела (МТ, corpus callousum, CC) с распространением на оба полушария, на магнитно-резонансных томограммах (МРТ) часто по форме похожа на бабочку, поэтому ее называют «глиобластома-бабочка» («butterfly glioblastoma»). Инвазия МТ повышает риск распространения опухоли в оба полушария, степень предоперационного и постоперационного неврологического дефицита и соответственно резко ухудшает прогноз выживаемости [1, 2]. S. Mohan и соавт. показали, что даже неявное вовлечение МТ, выявляемое только по данным диффузно-тензорной визуализации у больных с глиобластомами, сопряжено со снижением продолжительности жизни по сравнению с больными, у которых МТ опухолью не поражено [3]. Худший прогноз в плане продолжительности жизни при распространении опухоли на МТ показан также в отношении пациентов с глиомами низкой степени злокачественности [4].

В последние годы появились работы, в которых показано, что после удаления «глиобластомы-бабочки» продолжительность жизни больных несколько выше, чем после биопсии и декомпрессивной трепанации. Так, K. Chaichana и соавт., анализируя данные 48 больных (29 — биопсия опухоли, 19 — удаление), привели показатели средней выживаемости: 3,5 и 7,0 мес соответственно [1]; M. Opoku-Darko и соавт. изучили 29 случаев (20 биопсий и 9 операций) — выживаемость составила 2,8 и 7,8 мес соответственно [2]; F. Dayani и соавт. представили 39 наблюдений (25 биопсий и 14 операций) с выживаемостью 2,5 и 14,1 мес соответственно [5]. Наибольшую выживаемость наблюдали у больных с «глиомой-бабочкой» J. Burks и соавт. — 15,0 мес [6]. В работе F. Dayani и соавт. выявлены факторы, увеличивающие срок жизни больных с глиобластомой МТ: возраст <70 лет, объем резекции опухоли, превышающий 86%, более сохранный статус больного до операции, послеоперационная химио- и лучевая терапия [5].

Распространение в последние годы тактики хирургического удаления глиобластом МТ с целью увеличения продолжительности жизни сделало актуальным вопрос о риске развития выраженных послеоперационных дефектов у больных этой группы, что может существенно ухудшить качество жизни пациентов после операции. По мнению M. Opoku-Darko и соавт., возможна резекция опухоли как передних, так и задних отделов МТ без большого риска появления постоянного выраженного неврологического дефицита [2]. F. Dayani и соавт. обнаружили даже некоторое улучшение неврологического статуса в катамнезе у 2 из 4 представленных больных [5]. J. Burks и соавт., используя оригинальную методику операций с пробуждением, отметили появление абулии после операции только у 1 из 15 больных при объеме удаления опухоли 90% и более [6].

Во всех приведенных работах речь идет об анализе неврологических синдромов у больных с «глиобластомами-бабочками». Мы не встретили работ с подробным анализом когнитивных нарушений, которые могут определять качество жизни у этой категории больных, нет и описания квалификации топической принадлежности этих нарушений.

Цель исследования — клинико-нейропсихологическое исследование нарушений высших психических функций у больных с глиомами разных отделов МТ и квалификация топической принадлежности выявленных синдромов.

Материал и методы

Проведено клинико-нейропсихологическое исследование 30 больных с глиомами МТ (17 мужчин и 13 женщин) в возрасте от 28 до 72 лет, медиана 50,5 года. Нейропсихологический синдромный анализ проведен по методу А.Р. Лурия [7].

У подавляющего большинства пациентов диагностированы глиомы высокой степени злокачественности: глиобластома Gr IV — у 26, анапластические астроцитомы Gr III — у 3 и опухоль Gr I (пилоидная астроцитома) — у 1. Всем больным до операции проведена МРТ в разных режимах. Локализация опухоли представлена в таблице.

Локализация опухоли у больных с глиомами мозолистого тела

Примечание. МТ — мозолистое тело.

Общее состояние больных при поступлении определяли по индексу Карновского. Индекс Карновского при поступлении варьировал от 20 до 80, среднее значение составило 72, медиана — 80.

Нейропсихологическое исследование по методу А.Р. Лурия [7] обязательно включало изучение ориентировки больного (во времени, месте, собственной ситуации), активности, в том числе речевой, оценку регуляторных функций. Проводили исследование разных видов праксиса, зрительного гнозиса, пространственных функций (копирование домика разными руками, чертеж кубика, расстановка стрелок и определение времени по немым часам), мышления. Особый акцент делали на изучении памяти — оценивали память на текущие события, слухоречевую память: пациентам предъявляли стандартные наборы из 5 слов, 2 серий по 3 слова — изучали непосредственное и отсроченное воспроизведение, оценивали пересказ рассказа-сказки и запоминание 6 невербализуемых фигурок для оценки зрительной памяти. Изучали речь: спонтанную речь, называние (по стандартному альбому с 24 картинками), повторение, чтение, письмо, а также счет.

Для решения вопроса о наличии симптомов «расщепленного мозга» вследствие повреждения МТ оценивали реципрокную координацию рук (включение передних отделов МТ), перенос поз с одной руки на другую (тест на перенос тактильной информации — включение средних отделов МТ), изучали наличие тактильного игнорирования левой руки при одновременном нанесении стимула на обе руки (тестирование средних отделов МТ), возможность называния предмета, помещенного в левую руку (тест на тактильную аномию — средние отделы МТ). Оценивали письмо и копирование образца домика разными руками (синдром левосторонней дисграфии и правосторонней дископии — тестирование задних отделов МТ, включая валик), разные асимметричные картинки и рисунки самих больных на определение левостороннего зрительного игнорирования (тестирование задних отделов МТ) [8].

Ведущую руку определяли по анамнезу и опроснику М. Аннетт [9]: 1 больной был непереученным левшой, 1 — переученным, остальные 28 — правшами.

Результаты

Остановимся на особенностях нарушений когнитивных функций у больных в зависимости от локализации опухоли в пределах МТ.

Частота основных когнитивных нарушений у больных с глиомами разных отделов МТ представлена на рис. 1.

Рис. 1. Частота основных когнитивных нарушений у больных с глиомами разных отделов мозолистого тела.

Глиомы передних отделов МТ, включая колено (10 больных). У больных этой группы наблюдалась клиническая картина разной степени поражения медиальных отделов лобных долей с двух сторон (куда преимущественно и происходил рост опухоли) (рис. 2).

Рис. 2. Магнитно-резонансные томограммы больной С., 50 лет, в режиме Т1+С в аксиальной (а), сагиттальной (б) и коронарной (в) проекциях.

До операции. Диагноз — глиобластома WHO Grade IV, IDH — Wild, MGMT колена мозолистого тела.

Только 2 больных критично относились к своему состоянию, были правильно ориентированы в месте, времени, собственной ситуации и предъявляли адекватные жалобы — на снижение памяти и работоспособности, головную боль, а также на общие судорожные приступы. При нейропсихологическом исследовании у этих пациентов когнитивные функции, в том числе память, находились на нижней границе нормы. Еще 2 пациента сами предъявляли жалобы на снижение памяти и апатию. При нейропсихологическом исследовании они ориентированы, но выявлены четкие нарушения памяти, преимущественно слухоречевой, в отсроченном звене.

Остальные 6 (60%) пациентов имели грубые когнитивные нарушения. Самое яркое проявление в их клинической картине — полная дезориентировка в своем состоянии и нарушение критики к нему. Эти пациенты не предъявляли жалоб даже при расспросах (кроме 1 больного), а позже, при исследовании, если нарушения становились более очевидными, иногда активно отрицали свои дефекты (анозогнозия, характерная для поражения правой лобной доли). Пациенты совершенно не отдавали себе отчета в том, почему оказались в стационаре, и что их ждет операция. Так, больной Ш. утверждал, что его ничего не беспокоит, а положить его в нейрохирургический стационар почему-то решили жена и сын, так как сын утверждал, что больной якобы брился 5 раз за утро, забывая об этом, но это на самом деле не так, и память у него очень хорошая. Другие больные также сообщали, что не знают, почему они оказались в стационаре, не всегда знали, в каком именно стационаре и даже в каком городе («вероятно, так решили родственники», «так надо»), но при этом не проявляли никакой активности, не задавали никаких вопросов, чтобы ситуацию прояснить. При этом могла сохраняться формальная ориентировка в месте и времени или она была нестойкой. Так, правильно назвав текущее число, больные не могли сказать, сколько времени уже находятся в стационаре, как давно случился приступ судорог и т.д. У 4 (40%) пациентов отмечен грубый корсаковский синдром с постоянной дезориентировкой во времени, иногда и месте (считали, что находятся в своем родном городе, в другом медицинском учреждении), что дополнялось эпизодами спутанного состояния сознания. Так, один больной, со слов медперсонала, ночью «сеял семена» в коридоре, а днем очень возмущался и отрицал это, когда ему напоминали про события ночи. Другой больной сам на машине приехал в другой город (ехал несколько часов) «по делам своей фирмы» и совсем не помнил, как доехал, и что ему там надо сделать, по поводу чего звонил жене.

Другими характерными симптомами у больных с глиомами передних отделов МТ были нарастающая апатия и аспонтанность (60%). Так, 1 больной вообще перестал вставать с кровати и в течение 3 нед не ходил на работу, не объясняя причин. Еще 1 пациент, успешно занимавшийся бизнесом, вдруг полностью перестал им интересоваться и выходить на работу, сидел дома и смотрел телевизор. По утверждению других пациентов, большого труда им стоит встать с постели, заниматься какой-то деятельностью, «ничего не интересно».

В 2 случаях отчетливыми были симптомы подкоркового поражения в виде гипомимии, олигобрадикинезии, голос становился тихим, мало модулированным. У этих пациентов отмечалось непроизвольное мочеиспускание. При нейропсихологическом исследовании отмечались дефекты активности в двигательной и интеллектуальной сферах с низким темпом выполнения всех проб, нарушением регуляторных функций в виде персевераций, плохого удержания программы задания, «полевого поведения» с постоянной отвлекаемостью на соседей по палате. Грубо нарушались динамический праксис и реципрокная координация, и, что очень характерно для поражения медиальных отделов лобных долей, грубо страдала память во всех модальностях в отсроченном звене по типу нарушения избирательности следов памяти, т.е. больные вместо одних предъявленных образцов воспроизводили другие без критики к этому [10, 11]. Особенно это проявлялось при воспроизведении простого рассказа-сказки: вместо предъявленного рассказа конфабуляторно воспроизводился совершенно другой текст, иногда совсем нелепый. Так, один больной при пересказе сообщал, что «мышка пришла, съела этого льва и стала хозяйкой всего этого». Убедить пациента в нелепости сказанного было невозможно.

Таким образом, глиомы передних отделов МТ в первую очередь проявлялись двусторонними симптомами со стороны медиальных и префронтальных отделов лобных долей [7], в которые преимущественно и распространялись эти опухоли. Нарушения реципрокной координации рук не позволяли связать эти симптомы с поражением передних отделов МТ, так как они наблюдаются и при изолированном поражении лобных долей.

Глиомы тела МТ (9 больных). Глиомы у пациентов этой группы имели разное распространение — как дорсально в медиальные отделы полушарий (преимущественно — задние отделы лобных долей), так и вентрально, вплоть до компрессии подкорковых узлов (рис. 3).

Рис. 3. Магнитно-резонансные томограммы головного мозга в режиме Т1+С больного А., 67 лет, в аксиальной (а), сагиттальной (б) и коронарной (в) проекциях.

Диагноз — глиобластома WHO Grade IV, IDH — 1 Wild, MGMT тела мозолистого тела.

При исследовании больных этой группы только у 1 больной симптоматика была легкой: пациентка предъявляла жалобы на головную боль, а при нейропсихологическом исследовании выявлены мягкие нарушения памяти. У остальных 8 (87,5%) пациентов симптоматика была выраженной. Все больные предъявляли жалобы на снижение памяти и большинство — на пошатывание при ходьбе, из-за чего 1 пациент не мог самостоятельно ходить. У 2 пациентов при клиническом исследовании выявлены отчетливые симптомы поражения подкорковых областей мозга в виде гипомимии, олигобрадикинезии и непроизвольного мочеиспускания. У этих больных выявлено, по данным МРТ и последующим интраоперационным находкам, значительное прорастание опухоли в поясные извилины. Еще по одному случаю у больных до операции отмечены насильственный плач и изменение речи по подкорковому типу: речь неплавная, «рубленая», «толчками», голос тихий, глухой. При нейропсихологическом исследовании больных группы с «глиомами-бабочками» тела МТ выявлена четкая симптоматика, также соответствующая нарушению функции лобных долей, но уже их премоторных (подкорковых) и медиальных отделов [7]. Практически все больные (кроме одной) правильно ориентированы и осознавали необходимость операции, однако критика к своим дефектам не всегда была полной. При поступлении корсаковский синдром с грубой дезориентировкой на грани со спутанным сознанием выявлен только у 1 (12,5%) пациентки этой группы. Она была полностью дезориентирована, с трудом понимала и осмысливала вопросы и свои действия, совершенно не помнила как добиралась до клиники.

При нейропсихологическом исследовании больных на первый план выходила инертность: отмечены плохое вхождение в задания, очень медленный темп работы, вплоть до «застывания» во время выполнения проб, разного характера персеверации. Типичными были четкие нарушения динамического праксиса и реципрокной координации, микрография, а также нарушения памяти, которые соответствовали лобному характеру поражения. Это означало, что страдало отсроченное звено воспроизведения в слухоречевой памяти с нарушением избирательности следов. Смысловая организация материала при воспроизведении рассказа не всегда улучшала результат. Нарушения пространственных функций как проявления недостаточности функции теменных отделов мозга [7] в виде негрубых дефектов копирования домика и кубика, ошибок при расстановке стрелок на немых часах отмечены только у 1 (12,5%) пациента.

Таким образом, до операции нейропсихологическая симптоматика также преимущественно соответствовала поражению лобной доли, но больше ее глубинных отделов.

До операции у 2 (25%) пациентов с глиомами средних отделов МТ наблюдался один из симптомов «расщепленного мозга», у одного — в виде нефиксированного зрительного игнорирования левого края пространства. Этот больной начинал называть предметы по альбому справа налево, отдавал предпочтение правому краю сюжетной картинки, образцу при копировании, на левую сторону смотрел лишь при активном привлечении внимания. У другого больного имело место тактильное игнорирование левой руки (чувствительность слева сохранялась), при одновременном прикосновении к тыльной поверхности кистей рук больной в 50% ответов называл только правую руку.

Глиомы задних отделов МТ, включая валик (11 больных). Примечательно, что у 9 (82%) из 11 пациентов опухоль распространялась преимущественно вентрально, в желудочки, прорастая свод мозга (рис. 4). У 1 больной с пилоидной астроцитомой (Gr I) опухоль была малого объема и практически не выходила за пределы МТ. Лишь у 1 больной опухоль распространялась дорсально, захватывая левую поясную извилину. Направление распространения опухоли определяло и особенности дооперационной симптоматики.

Рис. 4. Магнитно-резонансные томограммы головного мозга в режиме Т1+С больного А., 61 года, в аксиальной (а), сагиттальной (б) и коронарной (в) проекциях.

Диагноз — глиобластома WHO Grade IV, IDH валика мозолистого тела.

По проявлениям заболевания от больных данной группы значительно отличались 2 пациента: больная с локальной пилоидной астроцитомой (случайная находка при проведении МРТ, когнитивные функции в норме) и больной с глиомой Gr III небольшого объема, который жаловался на эпизоды «стягивания» левой руки, а в статусе отмечены только очень легкие нарушения пространственных функций.

У остальных 9 пациентов с глиобластомами задних отделов МТ выявлены грубые когнитивные нарушения, в первую очередь памяти (82%). Среди пациентов этой группы было больше всего (8 (72,7%)) больных с корсаковским синдромом (дезориентировка+нарушение всех видов памяти, в том числе на текущие события), по сравнению с пациентами с глиомами других отделов МТ. В более легких случаях больные не знали текущей даты, месяца, года, в тяжелых случаях отмечена дезориентировка в месте, собственной ситуации. Критика к данным нарушениям отсутствовала. Так, больной К., 61 года, сообщал, что находится сейчас в Ульяновске, попал в стационар, так как получил травму головы, «голову будут оперировать», а какой сейчас год и даже сезон не знает («ягоды... огурцы, наверное, ...»: месяц обследования — май). Соответственно при нейропсихологическом исследовании у всех больных с корсаковским синдромом выявлены грубые нарушения памяти, как слухоречевой, так и зрительной: больные не могли запомнить слова и фигурки даже с 5 предъявлений или запоминали, но после интерференции совсем не могли вспомнить, пересказывали текст с конфабуляторными включениями, без должной критики к этому. Грубые нарушения памяти хорошо соответствовали описанным А.Р. Лурия мнестическим расстройствам у больных с вентрикулярными опухолями [12]. У больной с дорсальным ростом опухоли (с захватом обеих поясных извилин) корсаковский синдром отсутствовал. Пациентка была ориентирована, но при нейропсихологическом исследовании у нее отмечены довольно грубые нарушения памяти, с характерным нарушением избирательности следов, когда больная не просто забывала слова, а вместо одних воспроизводила другие, что делало похожим такие проявления на мнестические расстройства, наблюдаемые при поражении лобных долей [10, 11].

Кроме нарушений памяти, у пациентов с глиомами задних отделов МТ наблюдалось и обилие других когнитивных нарушений. Большинство больных (82%) были инертными, работали очень медленно, плохо входили в задания и удерживали программу. Выраженно нарушены динамический праксис и реципрокная координация, имели место персеверации, в том числе системные, при переключении с задания на задания (82%). У 1 больного отмечена грубая микрография, не позволяющая даже прочесть написанное. Данные симптомы соответствовали дисфункции подкорковых отделов мозга.

У 3 (27,3%) больных имели место когнитивные нарушения, связанные с распространением опухоли в затылочные и теменные отделы мозга [7]: у 1 — нарушение буквенного гнозиса с невозможностью вследствие этого читать, а у 2 — грубые нарушения пространственных функций, выявляемые в пробе копирования.

Таким образом, при опухолях задних отделов МТ когнитивные нарушения уже до операции были выраженными: на первый план выступали нарушения памяти в виде корсаковского синдрома, связанного с вентрикулярным распространением опухоли, а также симптомы со стороны задних отделов полушария (теменных и затылочных долей). В то же время почти всегда присутствовали и симптомы, отражающие недостаточность функции лобных долей: некритичность, персеверации, в том числе системные.

До операции синдром «расщепленного мозга» в виде дископии (плохо копирует правой рукой) — дисграфии (не пишет левой рукой) выявлен только у 1 (9%) пациента с опухолью задних отделов МТ.

Обсуждение

В доступной литературе мы не встретили подробного описания когнитивных дефектов у больных с глиомами МТ, а тем более в зависимости от локализации опухоли по длиннику МТ и направления ее распространения. В основном работы посвящены проблеме выживаемости больных с «глиобластомами-бабочками», причем указано, что при радикальной (>90%) резекции опухоли удается несколько продлить жизнь пациентов этой сложной категории [1—6]. При этом существенно возрастает актуальность проблемы качества жизни таких больных после операции.

Клинические исследования показывают, что до операции больные с «глиобластомами-бабочками» жалуются на головную боль и снижение памяти, у них могут наблюдаться помрачение сознания и абулия (безволие) [5]. Наши данные также показывают, что самым частым нарушением у больных с глиомами МТ как до, так и после операции являются нарушения памяти разной степени выраженности. Однако при детальном клиническом и нейропсихологическом исследовании отмечаются некоторые различия симптоматики в зависимости от пораженного участка МТ. Так, могут не предъявлять жалоб, апатично отрицают заболевание и необходимость лечения больные с глиомами передних отделов МТ, которые преимущественно распространяются в медиальные отделы лобных долей с двух сторон. На первый план у таких больных выходят аспонтанность, эмоционально-волевые нарушения в виде апатии, абулии и, конечно, снижение памяти с нарушением избирательности следов и конфабуляциями — черты мнестических расстройств, характерные для поражения медиальных отделов лобных долей [10, 11]. J. Burks и соавт. придавали очень большое значение повреждению поясных извилин в послеоперационном развитии абулии. В своей работе они подробно описали связи поясной извилины с лобной долей, предложили оригинальную методику операции с пробуждением больных. При этом тестируется локализация поясной извилины с помощью заданий на произвольное внимание. По мнению авторов, использование такой операционной стратегии снижает количество послеоперационных случаев абулии [6].

У больных с глиомами средних отделов МТ преобладала характерная симптоматика подкоркового поражения мозга: жалобы на общую замедленность, «упускание мочи», пошатывание при ходьбе. При исследовании можно было выявить гипомимию, тихий глухой голос, выраженную инертность как в моторной, так и в интеллектуальной сферах, грубые нарушения динамического праксиса и реципрокной координации, персеверации (характерны для премоторного лобного синдрома [7]), а также нарушения памяти, хотя чаще больные оставались правильно ориентированными и относительно критичными. Глиома у больных этой группы могла расти как дорсально, так и вентрикулярно, вплоть до подкорковых ядер.

У больных с глиомами задних отделов МТ на первый план выступали нарушения памяти. Следует отметить, что у пациентов этой группы отмечено самое большое количество случаев корсаковского синдрома — нарушения всех сторон функции памяти, включая память на текущие события с обязательной дезориентировкой во времени, а в тяжелых случаях — и в месте. У пациентов этой группы отмечен преимущественно вентральный рост опухоли, до желудочкового треугольника, свода, гиппокампа и прозрачной перегородки. Массивные расстройства памяти при глубинных вентрикулярных опухолях описаны А.Р. Лурия [12]. Следует подчеркнуть, что еще в 1989 г. C. Clark и G. Geffen показали, что расстройства памяти у больных с повреждением МТ зависят от поражения прилежащих отделов мозга, в первую очередь структур круга гиппокампа. Эти авторы предлагали использовать разные тесты для дифференцировки характера мнестических нарушений [13].

Кроме этих характерных для опухоли каждой локализации синдромов, практически у всех больных отмечены нарушения праксиса, регуляторных функций (плохое вхождение в задания и удержание программы). У больных с опухолями задних отделов МТ отмечены симптомы со стороны задних отделов полушарий (нарушения пространственных функций и зрительного гнозиса).

Симптомы «расщепленного мозга» выявлены у 3 больных: у 2 — опухоль тела МТ, у 1 — опухоль валика МТ. Следует подчеркнуть, что у всех этих больных синдром «расщепленного мозга» проявлялся в виде отдельных симптомов, для обнаружения которых требовались специальные исследования. Это были проявления левостороннего тактильного и зрительного игнорирования, а также симптом дископии (невозможность копирования правой рукой вследствие того, что левое полушарие, иннервирующее правую руку, субдоминантно по пространственным функциям), дисграфии (невозможность писать и «забывание» букв левой рукой потому, что правое полушарие неречевое). Симптом «расщепленного» мозга со стороны передних отделов МТ в виде нарушения реципрокной координации в руках сложно оценить достоверно, так как опухоли прорастали в медиальные отделы лобных долей, что также могло приводить к нарушению реципрокной координации. Следует подчеркнуть относительную редкость и отсутствие всей совокупности симптомов «расщепленного мозга» у больных с глиомами МТ, даже злокачественными. Вероятно, этому способствует наличие пластичности мозговых комиссур, в том числе МТ.

Выводы

1. У больных с глиомами передних отделов мозолистого тела преобладали аспонтанность, снижение критики к своему состоянию, вплоть до отрицания болезни (60%) и нарушения памяти (90%, из них 40% — корсаковский синдром). Данные расстройства можно связать с распространением опухоли в медиальные отделы лобных долей.

2. У больных с глиомами средних отделов мозолистого тела преобладали подкорковые симптомы: гипомимия, тихий глухой голос, непроизвольное мочеиспускание, грубые нарушения динамического праксиса и нарушения памяти (87,5%, из них 12,5% — корсаковский синдром). Данные расстройства можно связать как с распространением опухоли дорсально в задние отделы лобной доли, так и вентрально в сторону хвостатого ядра и таламуса.

3. У больных с глиомами задних отделов мозолистого тела на первый план выходили расстройства памяти (82%), чаще проявляющиеся корсаковским синдромом (72,7%), что можно связать с вентральным ростом опухоли по направлению к своду.

4. Симптомы «расщепленного мозга» при глиомах мозолистого тела были относительно редкими и наблюдались при поражении его средних и задних отделов.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования — Буклина С.Б.

Сбор и обработка материала — Буклина С.Б., Пицхелаури Д.И., Бешплав Ш.Т.

Статистический анализ данных — Буклина С.Б., Пицхелаури Д.И., Бешплав Ш.Т.

Написание текста — Буклина С.Б.

Редактирование — Буклина С.Б.

Работа выполнена при поддержке гранта Российского фонда фундаментальных исследований №18-29-01032.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Комментарий

В статье авторы приводят данные клинико-нейропсихологического исследования по методу А.Р. Лурия больных с глиомами разных отделов мозолистого тела. Описаны особенности когнитивных нарушений в зависимости от локализации опухоли в пределах мозолистого тела. У больных с глиомами передних отделов мозолистого тела чаще отмечались аспонтанность, снижение критики к своему состоянию, нарушения памяти, что связано с распространением опухоли в медиальные отделы лобных долей. У больных с глиомами средних отделов мозолистого тела более выражены подкорковые симптомы (гипомимия, тихий голос, непроизвольное мочеспускание, нарушения динамического праксиса), обусловленные распространением опухоли дорсально в задние отделы лобной доли и вентрально в область подкорковых узлов. У больных с глиомами задних отделов мозолистого тела отмечены грубые нарушения памяти, чаще проявляющиеся корсаковским синдромом, связанным с вентральным ростом опухоли к структурам гиппокампа.

Симптомы «расщепленного мозга» при глиомах мозолистого тела появлялись относительно редко, лишь при поражении его задних отделов. Статья, несомненно, интересна именно с позиции анализа когнитивных нарушений при глиомах разных отделов мозолистого тела, выявляемых на основе нейропсихологического исследования. Столь детальных работ крайне мало, и они, конечно, будут интересны нейрохирургам при анализе лечения такого тяжелого контингента больных.

В.А. Лазарев (Москва)