Введение
Буллинг — один из видов агрессивного поведения, широко распространенный в подростковой среде. Распространенность буллинга варьирует от 16,1% в Японии до 43,9% в Индонезии [1]. Буллинг чаще проявляется в виде традиционного буллинга (ТБ) и кибербуллинга (КБ). ТБ — это один из видов агрессивного поведения, физического или психического насилия в отношении индивида, который не способен защитить себя в данной ситуации [2]. КБ — это агрессивное поведение, совершаемое группой или отдельным лицом при помощи электронных форм воздействия [3]. Исходом буллинга является виктимизация, или процесс превращения лица в жертву [4, 5].
Результаты зарубежных исследований свидетельствуют о неблагоприятном влиянии буллинга на психическое и соматическое здоровье. Показано, что участники буллинга имеют большое число интернальных и экстернальных проблем, более низкую академическую успеваемость, испытывают трудности школьной адаптации [6—8]. У подростков, вовлеченных в буллинг, отмечен высокий риск психосоматических жалоб, наиболее частыми являются жалобы на боль в животе, головную боль и проблемы со сном [9—12], чаще наблюдаются ночное недержание мочи [13], боль в грудной клетке и в конечностях [14]. Показано, что наиболее серьезные последствия для здоровья влечет реляционная виктимизация, которая является уникальным предиктором психосоматических жалоб [15]. Доказано влияние виктимизации на соматическое здоровье у всех участников буллинга независимо от их социальной роли, однако наибольшие последствия испытывают жертвы и жертвы/агрессоры, тогда как исключительно агрессоры подвергаются меньшему риску [9, 13, 16].
В последние годы началось освещение проблемы школьного буллинга в отечественной научной литературе. Исследования в этой области в основном посвящены изучению распространенности ТБ и КБ в подростковой среде [17], некоторые исследования направлены на изучение поведения при буллинге и стратегий совладания с травлей [18, 19]. Однако влияние виктимизации на психосоматическое здоровье российских школьников не изучено.
Цель исследования — изучить частоту выявления психосоматических жалоб у подростков, вовлеченных в ТБ и КБ.
Материал и методы
Сбор данных проведен в Красноярске — административном центре Красноярского края. Случайным образом выбрано по одной школе в каждом из шести районов города. После получения информированного добровольного согласия родителей ученики были уведомлены о добровольности, анонимности и конфиденциальности исследования, и им предложили заполнить опросник для самоотчета в школе в течение одного урока. Одобрение на проведение исследования получено от этического комитета Научно-исследовательского института физиологии и фундаментальной медицины. Сплошным методом обследовано 692 подростка (328 мальчиков и 364 девочки) в возрасте 11—17 лет (средний возраст 14,6±1,3 года).
В исследовании использована анкета, разработанная в рамках евразийского изучения психического здоровья детей и подростков EACMHS [1], из которой мы взяли три блока: «традиционный буллинг», «кибербуллинг», «боль и сон». Информация о ТБ получена из четырех вопросов: «Как часто тебя травили в школе за последние шесть месяцев?», «Как часто тебя травили вне школы за последние шесть месяцев?», «Как часто ты травил/а других в школе за последние шесть месяцев?», «Как часто ты травил/а других вне школы за последние шесть месяцев?». Информация о КБ получена из двух вопросов: «За последние шесть месяцев как часто ты подвергался кибертравле?», «За последние шесть месяцев как часто ты занимался кибертравлей других?». Предлагалось четыре варианта ответов: 1) «никогда», 2) «реже одного раза в неделю», 3) «чаще раза в неделю», 4) «почти каждый день». Ответы 2, 3, 4 свидетельствовали об издевательствах, по крайней мере, иногда. Выборка разделена на 4 группы: (1) подростки, никогда не подвергавшиеся виктимизации и не участвовавшие в травле; (2) только жертвы (по крайней мере, иногда были жертвами, но никогда не были агрессором); (3) только агрессоры (по крайней мере, иногда были агрессорами, но никогда — жертвами); (4) группа с ролевой амбивалентностью — жертва/агрессор (по крайней мере, иногда были жертвами, иногда — агрессорами).
Блок «боль и сон» включал жалобы, связанные с головной болью («За последние шесть месяцев у тебя была головная боль, мешавшая сосредоточиться?») и абдоминальной болью («За последние шесть месяцев у тебя была повторяющаяся боль в животе?»). Предлагалось 4 варианта ответов: «по крайней мере раз в неделю», «по крайней мере раз в месяц», «еще реже», «почти никогда». Ответ «почти никогда» расценивался как отсутствие боли; ответы «по крайней мере раз в месяц» и «еще реже» — как редкая эпизодическая боль; ответ «по крайней мере раз в неделю» — как частая эпизодическая боль. Для оценки нарушений сна использовался вопрос: «За последние шесть месяцев у тебя были проблемы с засыпанием или сном?». Предлагалось 4 варианта ответов: «никогда или реже, чем раз в месяц», «реже, чем раз в неделю», «один или два раза в неделю», «3—5 раз в неделю», «каждую ночь или почти каждую ночь». Ответ «никогда или реже, чем раз в месяц» расценивался как отсутствие нарушений сна; ответы «реже, чем раз в неделю» и «один или два раза в неделю» расценивались как редкие нарушения сна; ответы «3—5 раз в неделю» и «каждую ночь или почти каждую ночь» — частые нарушения сна.
Статистическая обработка полученных результатов проведена с использованием пакета прикладных программ IBMSPSS, Version 22. Тип распределения определяли с помощью критериев Шапиро—Уилка и Колмогорова—Смирнова. Статистический анализ качественных порядковых признаков проводили путем регистрации количества объектов в выборке, имеющих одинаковое значение качественной переменной, с дальнейшим подсчетом относительной частоты, или доли (%). Оценка доверительного интервала (95% ДИ) для долей и частот проведена по методу Уилсона. Сравнение групп по качественному бинарному признаку выполнено с помощью критерия Пирсона χ2 или точного критерия Фишера(при количестве наблюдений 5 и менее). При описании статистических показателей указывалось абсолютное значение χ2 или точного критерия Фишераи уровень значимости различий (p). Уровень статистической значимости различий устанавливали при p=0,05, т.е. при вероятности ошибки 5%.
Результаты
Характеристика выборки
Общая выборка состояла из 692 подростков, из них 328 мальчиков и 364 девочки. Число подростков, вовлеченных в буллинг, составило 298 человек, из них мальчиков — 155, девочек — 143. Контрольную группу составили подростки, не участвующие в буллинге (394 человека), из них мальчиков — 173, девочек — 221. Вовлечены только в ТБ 199 человек, только в КБ — 99, в оба вида буллинга — 80 подростков. У участников ТБ было только две социальных роли: роль жертвы (15 человек) и роль жертвы/агрессоры — 184 человека. У участников КБ — три роли: жертва (66 человек), агрессор (31 человек) и жертва/агрессор (82 человека).
Частота психосоматических жалоб у мальчиков и девочек
Анализ частоты жалоб в общей выборке подростков показал высокую распространенность жалоб психосоматического характера (табл. 1).
Таблица 1. Частота психосоматических жалоб у подростков исследуемой выборки
| Жалоба | Вся выборка, n=692 | Девочки, n=364 | Мальчики, n=328 |
| Нет жалоб | 21,7 (18,8—24,9) | 15,1 (11,8—19,1) | 28,9 (24,3—34,1) |
| p<0,001 | |||
| Головная боль | 54,7 (51,0—58,4) | 63,7 (58,7—68,5) | 44,8 (39,5—50,2) |
| p=0,007 | |||
| Абдоминальная боль | 52,6 (48,9—56,2) | 62,9 (57,8—67,7) | 41,1 (35,9—45,6) |
| p=0,001 | |||
| Нарушения сна | 38,3 (34,7—41,9) | 42,8 (37,9—47,9) | 33,2 (28,3—38,5) |
| p>0,05 | |||
Примечание. Здесь и в табл. 2—5: данные представлены в виде % (95% ДИ).
Всего 21,7% молодых людей не предъявляли жалоб психосоматического содержания. Большинство (78,3%) подростков испытывали разные виды боли или имели нарушения сна. При анализе количества жалоб выявлено, что всего 29,7% подростков предъявляли только одну жалобу. У 48,6% подростков отмечались сочетанные жалобы, в том числе сочетание головной боли с абдоминальной или сочетание болевого синдрома с нарушениями сна.
Анализ частоты рецидивирующей боли показал, что распространенность головной боли составляет 54,7%, абдоминальной — 52,6%, по крайней мере, одного вида боли — 70,5%. У каждого третьего подростка (36,8%) наблюдались сочетанные боли.
Жалобы на нарушения сна встречались реже — у 38,3% подростков. Лишь у 7,8% подростков нарушения сна отмечались изолированно, у 31,5% молодых людей нарушения сна являлись сопутствующим состоянием болевого синдрома. В 18,8% случаев нарушения сна сочетались с двумя видами боли — головной и абдоминальной. Реже проблемы со сном были сопутствующим состоянием одного вида боли: в 6,8% случаев — головной, в 5,3% — абдоминальной.
Поскольку психосоматические жалобы имеют характерные черты в зависимости от половой принадлежности [20, 21], нами проведена стратификация выборки по полу. При сравнительном анализе жалоб у мальчиков и девочек выявлено, что девочки предъявляют жалобы чаще по сравнению с мальчиками. В основном это касается болевого синдрома (p<0,05). Относительно нарушений сна статистически значимые различия с позиции гендерной принадлежности не получены.
При сравнительном анализе частоты жалоб у подростков, вовлеченных в буллинг, и подростков контрольной группы выявлено, что участники буллинга чаще жалуются на боль или нарушения сна (табл. 2). Статистически значимые различия между группами получены для всех рассматриваемых жалоб. Однако при анализе выборки в зависимости от половой принадлежности выявлено, что у девочек статистическая значимость различий сохранялась, в то время как у мальчиков — только для симптома боли, но не для нарушений сна.
Таблица 2.Частота психосоматических жалоб у девочек и мальчиков в зависимости от участия в буллинге
| Жалоба | Вся выборка | Девочки | Мальчики | ||||||
| контрольная группа, n=394 | участники буллинга, n=298 | p | контрольная группа, n=221 | участники буллинга, n=143 | p | контрольная группа, n=173 | участники буллинга, n=155 | p | |
| Нет жалоб | 27,9 (23,70—32,5) | 13,4 (10,0—17,8) | <0,001 | 20,8 (15,9—26,6) | 6,3 (3,4—11,5) | 0,001 | 36,9 (30,1—44,4) | 20,0 (14,5—27,0) | 0,01 |
| Головная боль | 48,7 (43,8—53,7) | 62,8 (57,1—68,0) | <0,001 | 57,0 (50,4—63,4) | 74,1 (66,4—80,6) | 0,001 | 38,2 (31,2—45,6) | 52,3 (44,2—59,9) | 0,011 |
| Абдоминальная боль | 47,0 (42,1—51,9) | 60,1 (54,4—65,5) | 0,001 | 57,0 (50,4—63,4) | 72,0 (64,1—78,7) | 0,004 | 34,1 (27,4—41,4) | 49,0 (41,3—56,8) | 0,007 |
| Нарушения сна | 34,3 (29,7—39,1) | 43,6 (38,1—49,3) | 0,014 | 37,6 (31,4—44,1) | 51,0 (42,9—59,1) | 0,013 | 30,1 (23,7—37,3) | 36,8 (29,6—44,6) | >0,05 |
При сравнении количества жалоб у подростков, вовлеченных в буллинг, с подростками контрольной группы выявлено, что жалобы отсутствовали всего у 13,7% участников буллинга, что в 2 раза меньше, чем у подростков контрольной группы. Участники буллинга чаще предъявляли сочетанные жалобы — сочетания головной боли с абдоминальной или сочетания симптомов боли с нарушениями сна (57,0 и 42,1% соответственно, χ2=5,17, df=1, p=0,022). У подростков контрольной группы, напротив, чаще встречались единичные жалобы, либо жалоб не было (57,8 и 42,9% соответственно, χ2=4,92, df=1, p=0,026).
Оценка психосоматических жалоб в зависимости от вида виктимизации
Подростки могут быть вовлечены как в один вид буллинга (ТБ или КБ), так и в оба вида. Учитывая, что влияние разных видов буллинга на психосоматическое здоровье подростков может быть различным, мы провели анализ жалоб в зависимости от вида виктимизации (табл. 3).
Таблица 3. Частота психосоматических жалоб у участников разных видов буллинга
| Жалоба | Контрольная группа, n=394 | Только традиционный буллинг, n=119 | Только кибербуллинг, n=99 | Оба вида, n=80 |
| Головная боль | 48,7 (43,8—53,7) | 64,7 (55,8—72,7) | 53,5 (43,7—63,0) | 71,3 (60,5—80,0) |
| p1—2=0,002, p1—3 > 0,05, p1—4<0,001 | ||||
| Абдоминальная боль | 47,0 (42,1—51,9) | 60,5 (51,5—68,8) | 53,5 (43,7—63,0) | 67,5 (56,6—76,7) |
| p1—2=0,009, p1—3 >0,05, p1—4<0,001 | ||||
| Нарушения сна | 34,3 (29,7—39,1) | 42,9 (34,3—51,8) | 40,4 (31,3—50,3) | 48,7 (38,1—59,5) |
| p1—2 >0,05, p1—3 >0,05, p1—4=0,014 | ||||
Из представленных данных видно, что у подростков, вовлеченных в оба вида буллинга, жалобы на состояние здоровья отмечаются чаще, чем у подростков контрольной группы. Это касается как болевого синдрома, так и нарушений сна. Что касается участников только одного вида буллинга, то результаты в группах ТБ и КБ различались и были хуже у участников ТБ. У молодых людей данной группы болевой синдром встречался чаще по сравнению с подростками группы контроля. Однако нарушения сна не были столь значительными, и сравнительный анализ не выявил статистически значимых различий между группами. Меньше других страдали участники КБ, у которых не получены статистически значимые различия в частоте жалоб по сравнению с подростками из группы контроля.
Оценка психосоматических жалоб в зависимости от социальной роли участника
Частота жалоб у участников ТБ представлена в табл. 4.
Таблица 4. Частота психосоматических жалоб у участников традиционного буллинга в зависимости от социальной роли
| Жалоба | Контрольная группа, n=394 | Жертва, n=15 | Жертва/агрессор, n=184 |
| Головная боль | 48,7 (43,8—53,7) | 86,7 (61,6—95,9) | 65,8 (58,6—72,2) |
| p1—2=0,004, p1—3<0,001 | |||
| Абдоминальная боль | 47,0 (42,1—51,9) | 66,7 (41,3—84,8) | 63,0 (55,8—69,7) |
| p1—2=0,01, p1—3<0,001 | |||
| Нарушения сна | 34,3 (29,7—39,1) | 40,0 (19,7—64,5) | 45,7 (38,6—52,9) |
| p1—2>0,5, p1—3=0,008 | |||
У участников ТБ, независимо от их социальной роли, жалобы на боль встречались чаще по сравнению с подростками контрольной группы. Что касается нарушений сна, то они статистически значимо чаще наблюдались у жертв/агрессоров, в то время как различия, по сравнению с жертвами, не были статистически значимыми. В целом можно сказать, что из всех участников ТБ больше всего страдают жертвы/агрессоры.
Частота жалоб у участников КБ представлена в табл. 5.
Таблица 5.Частота психосоматических жалоб у участников кибербуллинга в зависимости от социальной роли
| Жалоба | Контрольная группа, n=394 | Жертва, n=66 | Агрессор, n=31 | Жертва/агрессор, n=82 |
| Головная боль | 48,7 (43,8—53,7) | 60,6 (48,5—71,5) | 54,8 (37,7—70,9) | 64,6 (53,8—74,1) |
| p1—2>0,5, p1—3>0,5, p1—4=0,008 | ||||
| Абдоминальная боль | 47,0 (42,1—51,9) | 68,2 (56,2—78,1) | 35,5 (21,1—53,2) | 62,2 (51,3—71,9) |
| p1—2=0,001, p1—3>0,5, p1—4=0,01 | ||||
| Нарушения сна | 34,3 (29,7—39,1) | 47,0 (35,4—58,9) | 51,6 (34,7—68,1) | 39,0 (29,2—49,9) |
| p1—2=0,04, p1—3>0,5, p1—4=0,002 | ||||
Среди участников КБ, также как и среди участников ТБ, больше страдают жертвы/агрессоры. У них чаще регистрируются как болевой синдром, так и нарушения сна, чем у подростков контрольной группы. Жертвы кибербуллинга также чаще предъявляют жалобы на абдоминальную боль и нарушения сна, однако в частоте головной боли статистически значимых различий не было. Меньше всего страдают агрессоры, у которых не было статистически значимых различий в частоте предъявляемых жалоб по сравнении с подростками контрольной группы.
Обсуждение
Наши результаты показали, что подростки, вовлеченные в буллинг, чаще предъявляют психосоматические жалобы по сравнению с невовлеченными сверстниками. Подростки чаще жалуются на головную и абдоминальную боль и реже — на нарушения сна. При этом симптомы боли отмечаются в среднем у 60% молодых людей, а проблемы со сном — почти у каждого второго подростка. У большинства подростков жалобы имеют комбинированный характер и представлены сочетанием обоих видов боли или сочетанием болевого синдрома с нарушениями сна. Девочки предъявляют жалобы чаще, чем мальчики. Полученные нами результаты согласуются с выводами зарубежных авторов о том, что участники буллинга имеют более высокий риск различных психосоматических проблем, по сравнению с другими подростками [6, 9, 22]. Наши данные подтверждают общепринятое мнение о наличии гендерных различий в частоте психосоматических жалоб у подростков [20, 21].
По результатам нашего исследования, подростки, вовлеченные в оба вида буллинга, имеют больше психосоматических проблем по сравнению с подростками, вовлеченными в один вид травли. Среди последних в большей степени страдают участники традиционной виктимизации, в то время как участники только кибервиктимизации имеют лучшие показатели. Данный факт мы можем объяснить тем, что взаимодействие жертвы и агрессора при КБ происходит в виртуальном пространстве, в то время как при ТБ жертва и агрессор находятся в непосредственном контакте, что оказывается более травматичным для подростков.
Анализ психосоматических жалоб в зависимости от социальной роли участников показал, что при ТБ все участники испытывают негативное влияние виктимизации на состояние здоровья. Однако жертвы/агрессоры страдают в большей степени, и у них чаще встречаются все виды психосоматических жалоб — как на реккурентную боль, так и на проблемы со сном. При КБ наибольшие последствия для здоровья испытывают жертвы кибервиктимизации и жертвы/агрессоры, в то время как агрессоры страдают в меньшей степени. Наши выводы подтверждаются результатами других исследований [9, 13], показывающими, что влияние виктимизации на психосоматическое здоровье имеется у всех участников буллинга, однако наибольшие последствия испытывают жертвы и жертвы/агрессоры, тогда как агрессоры подвергаются меньшему риску.
Интересным результатом данного исследования мы считаем тот факт, что социальные роли большинства участников ТБ представлены ролью жертвы/агрессора. Агрессоры в чистом виде отсутствуют, а доля жертв — крайне мала. Данный факт мы можем объяснить тем, что жертва, в отношении которой происходят физическое насилие или психологические издевательства, в дальнейшем сама становится агрессором и начинает применять силу к более слабым существам — детям, подросткам, животным. В целом можно сказать, что именно традиционная виктимизация оказывает более негативное влияние на психологическое и соматическое здоровье подростка, хотя последствия кибервиктимизации также значимы.
Другим интересным фактом, полученным в результате исследования, является то, что у многих подростков, вовлеченных в буллинг, выявлены проблемы со сном. Они редко встречаются изолированно, чаще сочетаются с болевыми симптомами, и чаще — с двумя видами боли. Тот факт, что причинами нарушений сна может явиться стресс, виктимизация или рецидивирующая боль [23—25], был известен и ранее, однако в настоящее время именно нарушения сна рассматриваются как одно из основных звеньев патогенеза депрессии, возникающей у подростка вследствие виктимизации [26]. Показано, что нарушения сна у подростков чаще проявляются в виде руминаций, или навязчивых мыслей, возникающих как переживание стресса [27]. Более высокий уровень вовлеченности в травлю подвергает подростков риску развития более сильного психологического стресса, что, в свою очередь, приводит к нарушениям процесса засыпания, короткой продолжительности сна [25] и, как следствие, может служить причиной расстройства настроения в перспективе до 6 мес [26]. Это подтверждает наши выводы о том, что самое неблагоприятное влияние на соматическое здоровье оказывает сочетанная виктимизация, и чаще других участников страдают именно жертвы/агрессоры.
И, наконец, данное исследование выявило высокие показатели распространенности психосоматических жалоб не только в выборке подростков, вовлеченных в буллинг, но и во всей изучаемой нами выборке. Следует отметить, что выявленные нами показатели не противоречат результатам эпидемиологических исследований, которые свидетельствуют о высокой распространенности рецидивирующей боли [28] и нарушений сна [21, 29] в популяции подростков в целом и подчеркивают важность данной проблемы.
Известно, что жалобы на боль являются наиболее частыми причинами обращения детей и подростков за медицинской помощью в школе [30—32]. В качестве одной из причин боли может выступать буллинг. Поэтому профилактика буллинга в образовательной среде является одной из важнейших задач. Первичные профилактические меры по уменьшению издевательства должны быть направлены не только на учащихся, но и на родителей. Для снижения травли необходимо привлечь различные ресурсы, в том числе педагогические, административные и медицинские. Политика внедрения программ также должна быть направлена на разные уровни — как на отдельную школу, так и на административные районы или округа.
Сильные стороны и ограничения
Сильные стороны этого исследования включают в себя высокий уровень отклика (97%), анонимность опросника, которая должна была уменьшить предвзятость подростков в отношении социальной желательности при ответе на деликатные вопросы. В то же время данное исследование имеет ограничения. Во-первых, поперечный дизайн исследования, поскольку он исключает определенные выводы о причинно-следственной связи. Например, боль может быть результатом многих факторов. Во-вторых, некоторые учащиеся отсутствовали в школе или предпочитали не отвечать на вопросы о травле, поэтому мы не знаем их мнения. Отсутствие учащихся на занятиях также могло повлиять на результаты, поскольку подростки, подвергающиеся более высокому уровню издевательств, могут воздерживаться от посещения школы. И, в-третьих, исследование проводилось в одном городе. Для более полного понимания ситуации было бы желательно провести исследования в других городах и регионах, а также в сельской местности.
Выводы
1. Подростки, вовлеченные в буллинг, чаще предъявляют жалобы психосоматического содержания, в том числе на головную боль (62,8%), повторяющуюся боль в животе (60,1%), нарушения сна (43,6%). У девочек жалобы встречаются чаще, чем у мальчиков.
2. Наиболее неблагоприятное влияние на соматическое здоровье оказывают сочетанная и традиционная виктимизация, в то время как при кибервиктимизации последствия для здоровья менее выражены.
3. Неблагоприятное влияние виктимизации на психосоматическое здоровье отмечено у всех участников буллинга, независимо от их социальной роли, однако наибольшие последствия испытывают жертвы/агрессоры и жертвы.
4. Педиатры и другие клиницисты первичного медико-санитарного звена должны рассматривать издевательства как один из потенциальных факторов риска психосоматических расстройств у детей и подростков.
Работа выполнена в рамках Темы государственного задания ЕГИСУ №124020100064-6.
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.