Печеночная недостаточность остается одной из самых серьезных осложнений после обширных резекций печени и ведет к высокой летальности в раннем послеоперационном периоде. Летальность при прогрессировании тяжелой печеночной недостаточности, по данным разных авторов, колеблется от 30 до 90% [1, 3].
Среди хирургических методов, направленных на увеличение объема паренхимы печени, в настоящее время активно используют портоэмболизацию, перевязку ветви воротной вены, двухэтапные резекции печени, а также ALPPS [2, 4, 6].
Лекарственная профилактика и терапия пострезекционной печеночной недостаточности направлены на снижение отека и воспалительных изменений в остающейся после резекции части печени, а также на стимуляцию регенерации печеночных клеток. В клинической практике для профилактики пострезекционной печеночной недостаточности широко используются глюкокортикоиды, однако эффективность их не доказана [7]. Использование октреотида для снижения портального кровотока и соответственно снижения отека культи печени после резекции представляется перспективным, однако некоторые авторы указывают на ингибирование регенерации печени октреотидом [5, 8].
Для разрешения этих противоречий нам представляется важной сравнительная морфологическая оценка влияния профилактического введения преднизолона и октреотида в эксперименте у крыс перед обширной резекцией печени.
В эксперимент было включено 25 крыс (Wistar) возрастом 8-12 нед, весом 230-280 г для выполнения расширенной правосторонней гемигепатэктомии (объем резекции печени 70-80%). Все крысы были разделены на три группы: 1-я группа перед операцией (n=7) получила октреотид, 2-я группа (n=8) - преднизолон, 3-я группа (контрольная) (n=10) - 0,9% раствор натрия хлорида. За 1 ч до операции подкожно вводили октреотид в дозе 2 мкг, преднизолон - в дозе 0,002 г. Все крысы были выведены из эксперимента через 72 ч после резекции печени, и культи печени были подвергнуты гистологическому исследованию.
Светооптическое исследование выполнялось на исследовательском микроскопе Nicon eclipse 50i, с подключенной к микроскопу системой микроскопической визуализации, включающей в себя камеру DS-Fi1 и компьютерную программу, позволяющая фотографировать гистологические срезы в живом режиме с целью последующей гистометрической оценки интересующих нас данных, - NIS-Elements BR. Оценивали площадь, длину, объем, радиус, диаметр, поверхности участков интенсивности, рельеф микроскопических структур. Последовательно отбирали материал печени, забранный у животных через 72 ч после оперативного вмешательства. Материал фиксировался в 10% растворе формалина и хранился в пластиковых контейнерах в течение суток. Затем производилась вырезка фиксированного материала в интересующей зоне, которую мы проецировали на зону резекции таким образом, чтобы 1/3 кусочка ткани занимала ткань, непосредственно в крае резекции, а 2/3 - в перифокальной зоне. Кусочки ткани примерными размерами приблизительно 4,0×2,5 см помещались в специальные кассеты, предназначенные для автоматической проводки гистологического материала. Проводку гистологического материала выполняли стандартным путем - в 12 растворах. После окончания автоматизированной проводки заливали кусочки ткани парафином и приготовляли парафиновые блоки, которые впоследствии подвергались микротомированию с толщиной среза 7 мкм и окраске растворами гематоксилина и эозина по стандартной методике.
В контрольной группе оперированных крыс наблюдались следующие изменения. На границе зоны некроза и относительно сохранной печеночной ткани практически полностью отсутствовала зона демаркации (рис. 1
На периферии гистологического среза субкапсулярно отмечались выраженная белковая дистрофия гепатоцитов, разрежение цитоплазмы клеток, а также незначительное увеличение ядер в размере (рис. 3
В группе резекции с дополнительным введением преднизолона наблюдалась незначительная тканевая реакция. В отличие от контрольной группы, отмечалась тенденция к выделению зоны демаркации на границе некротизированных гепатоцитов и относительно сохранной ткани. Данная тканевая реакция характеризовалась появлением небольшого лейкоцитарного вала в зоне резекции и меньшей выраженностью отека (рис. 5
На периферии гистологического среза отмечалась субкапсулярная дистрофия, как и в контрольной группе, однако выраженнная намного меньше (рис. 7
В группе резекции с предварительным введением октреотида наблюдались значительные изменения тканевой реакции в сравнении с контрольной группой. Существенным признаком ускоренной регенерации поврежденных в ходе операции тканей явилась очевидная тенденция к отграничению некротизированных гепатоцитов от относительно сохранной ткани в зоне резекции. Этот процесс сопровождался выраженной лимфогистиоцитарной реакцией в зоне резекции с появлением первых признаков грануляций (рис. 9
Субкапсулярная белковая дистрофия гепатоцитов была менее выражена по сравнению с контрольной группой и группой с введением преднизолона (рис. 10
Таким образом, при морфологической оценке профилактического использования преднизолона и октреотида в эксперименте на крысах перед обширной резекцией печени отмечен протективный эффект препаратов на культю печени, который был в большей степени выражен в группе с введением больших доз октреотида. Протективный эффект октреотида проявлялся значительным снижением отека, оставшегося после обширной резекции паренхимы печени, а также тенденцией к усиленной регенерации печеночных клеток.