В современной наркологии формируется новый раздел - сравнительная аддиктология. Предметом исследований в рамках данного раздела являются закономерности и особенности формирования разных видов аддиктивного поведения, и основанные на этих закономерностях дифференцированные методы профилактики, терапии и реабилитации [9, 12-14]. Существенным аспектом таких исследований признается изучение специфики связей формирования различных форм зависимого поведения на этапе становления патологии с характером отношений с окружающими («значимыми другими» по Ю.В. Валентику [2]). Речь идет о подростках, и прежде всего об их связи с родителями. Кроме того, в рамках этого раздела проводится сравнительный анализ вреда вследствие употребления различных психоактивных веществ (ПАВ), а также химической и нехимической зависимости.

В аспекте личностной патологии актуальным как для наркологии, так и клинической психологии остается вопрос о связи зависимых (в частности, от ПАВ) форм поведения с наличием черт зависимой личности, а также о возможности прогнозирования формирования зависимости на основе знаний о структуре преморбидной личности [1, 3-6, 8-10]. Предыдущие психологические исследования [9, 10, 12] авторов показали не только наличие специфических личностных особенностей лиц, склонных к зависимым формам поведения, но и единство этих форм в отношении психогенеза.

К характеристикам зависимой личности относят инфантильность, внушаемость и подражательность поведения, прогностическую некомпетентность, ригидность и упрямство, наивность, простодушие и чувственность, непосредственность, любопытство и высокую поисковую активность, максимализм, эгоцентризм, яркость воображения, впечатлений и фантазий, нетерпеливость, склонность к риску и «вкус опасности», страх быть покинутым. Влияние каждого из перечисленных свойств личности нашло свое подтверждение в ряде экспериментальных и клинических работ.

На основании проведенных исследований была выдвинута концепция зависимой личности и расстройств зависимого поведения [9, 10], исходя из положений которой был разработан, апробирован и внедрен тест, названный «Склонность к зависимому поведению» [11]. Клинико-теоретический анализ оказавшихся значимыми вопросов показал, что, несмотря на единство и сущностное сходство формирования различных аддикций, по критериям зависимого поведения обнаруживаются достоверные различия между зависимостью от алкоголя и от наркотиков. Так, у пациентов с алкогольной и наркотической зависимостью обнаруживались достоверные различия в частоте выбора положительных ответов на вопросы теста, таких как «В жизни надо попробовать все», «Часто я сам от себя не ожидаю какого-либо поступка» (положительные ответы выбирали больные наркоманией, отрицательные - больные алкоголизмом). Оказалось, что для зависимых от алкоголя более типична и выражена внушаемость как индивидуально-психологическая особенность, хотя и у наркозависимых показатель внушаемости оказался достоверно выше по сравнению с контролем. Возможно, именно данным фактом можно объяснить относительно бо`льшую эффективность психотерапевтических интервенций при алкоголизме по сравнению с наркоманией. Больные алкоголизмом в отличие от наркозависимых выбирали положительные ответы на такие оказавшиеся диагностически значимыми положения теста, как: «Я верю в порчу и сглаз», «Человек должен стараться понимать свои сны, руководствоваться ими в жизни и извлекать из них предостережения».

Цель настоящей работы - уточнение специфики различий структур зависимой личности у подростков с алкогольной и наркотической зависимостью в аспекте сопоставления их зависимости от ПАВ с характером отношений с родителями (зависимость от родителей).

Всего были обследованы 62 подростка мужского пола (34 подростка с опиоидной зависимостью и 28 с алкоголизмом).

В рамках экспериментально-психологического исследования использовали тест склонности к зависимому поведению [11] и методику определения межличностной зависимости [7], включавшую анализ серии картинок, каждая из которых изображает ситуацию общения с одним из родителей, провоцирующую у ребенка зависимое поведение (испытуемому предлагается придумать ответ родителю; подсчитывается количество «зависимых» ответов, каждый ответ оценивается в 1 балл, всего 24 картинки).

Как показали результаты исследования, средние значения по шкале наркозависимости составили 110,21±6,42 балла, по шкале алкогольной зависимости - 103,93±6,87 балла. По методике оценки зависимости от родителей средняя оценка составила 8,16±3,09 балла. Корреляционный анализ (с использованием коэффициента Пирсона) продемонстрировал наличие значимых связей между указанными параметрами. Были получены следующие коэффициенты корреляции: между родительской зависимостью и склонностью к наркотической зависимости +0,35, между родительской зависимостью и алкогольной –0,31. Таким образом, чем сильнее оказывалась зависимость от родителей, тем выраженнее была склонность к наркозависимому поведению и меньше склонность к алкогольной зависимости. Такие же различия проявились при разделении испытуемых на группы отдельно по шкалам наркомании и алкоголизма в соответствии с тестовыми критерями: 1) с тенденций, 2) с повышенной склонностью, 3) с высокой вероятностью и 4) не обнаружившие тенденции. Количество испытуемых в каждой группе составило соответственно: шкала наркомании - 32, 48, 20, 0%; шкала алкоголизма - 35, 37, 13, 15%. Интерес представлял тот факт, что последнюю группу составили испытуемые только по шкале алкоголизма. Средние значения по зависимости от родителей обнаружили сходную тенденцию. В группе с явной тенденцией по шкале наркомании зависимых реакций было достоверно больше, чем в других группах, их число сокращалось с уменьшением склонности к наркомании; в отношении же алкогольной зависимости обнаруживалась противоположная тенденция. Средние значения зависимости от родителей в группах составили: шкала наркомании - 6,36; 8,44; 9,14; 0 баллов; шкала алкоголизма - 8,69; 7,23; 5,6; 9,01 балла (различия между видами зависимости достоверны при p<0,05).

Таким образом, можно констатировать, что наркотическая и алкогольная зависимость по-разному связана с характером отношений с родителями и с зависимостью от них. Чем сильнее оказывается зависимость от родителей, тем выраженнее склонность к наркозависимому поведению и меньше склонность к алкогольной зависимости. Видимо, эти химические зависимости, несмотря на их принципиальную конгруэнтность, имеют различные механизмы формирования. Можно предположить, что патологически зависимый человек (страдающий наркологическим заболеванием) ищет в наркотике объект, замещающий родителя, а для стремящегося к независимости алкоголь - это способ достичь относительной свободы за счет ослабления внутреннего контроля. Дальнейшие исследования смогли бы уточнить выдвинутое предположение и позволить понять сущностные отличия личностей, склонных к формированию наркотической и алкогольной зависимости.