По данным Всемирной организации здравоохранения на 2021 г., в той или иной форме инвалидности во всем мире проживают более 1 млрд человек, что составляет около 15% населения земного шара [1]. Почти ²/₃ инвалидов живут в странах с низким и средним уровнем доходов [2].

В 2001 г. на 54-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения была принята Международная классификация функционирования, ограничений жизнедеятельности и здоровья (МКФ). Данная классификация позволяет описывать и измерять состояние здоровья и инвалидности. В 2012 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию ООН о правах инвалидов. Конвенция предлагает следующее понятие: «Инвалидность — это эволюционирующее понятие и является результатом взаимодействия, которое происходит между имеющими нарушение здоровья людьми, отношенческими и средовыми барьерами, которые мешают их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими». Наблюдаемая тенденция трансформации существующей на сегодняшний день в России модели социальной защиты инвалидов постепенно продвигается в сторону полного и эффективного участия инвалидов в жизни общества наравне с другими.

Согласно данной классификации, ограничение жизнедеятельности человека понимается не как следствие болезни, а как многомерное явление, в котором динамически взаимодействуют состояние здоровья индивида, факторы окружения (средовые) и личностные факторы [3]. Вместе с тем большинство современных исследований ограничивается рамками изучения влияния болезни на здоровье человека. По данным ряда авторов, лица с ограниченными возможностями чаще имеют проблемы со здоровьем, чем люди без инвалидности. В высоком проценте случаев эта категория имеет сниженные показатели здоровья в связи с неблагоприятными социально-экономическими условиями жизни [4, 5].

Число лиц с ограниченными возможностями постоянно увеличивается, что связано с демографическими проблемами, а также с увеличением распространенности хронических заболеваний [1]. На лиц с ограниченными возможностями оказывают влияние многочисленные факторы, вызывая и усугубляя имеющиеся нарушения различных аспектов качества жизни [6—13]. Одним из таких факторов является инсомния.

Сон — важнейший параметр, отражающий уровень психофизического благополучия человека и в той же степени влияющий на него. Достаточный сон жизненно важен для здоровья и полноценной жизни. Большая подверженность возникновению инсомнии у пациентов, имеющих ограниченные возможности, связана с целым рядом факторов, таких как значительное изменение повседневной жизни, связанное с ограниченными возможностями, отсутствие четкого ритма «сон—бодрствование» [14], тревожно-депрессивные расстройства [15], изоляция, одиночество, низкая физическая активность, увеличение времени, проведенного за гаджетами. Имеющиеся данные свидетельствуют, что инсомния является одним из самых распространенных расстройств сна. Это серьезное бремя для системы здравоохранения многих стран по совокупности прямых и косвенных затрат на ее лечение. Инсомния сопряжена с необходимостью более частого обращения за медицинской помощью [16]. Несмотря на актуальность и практическую значимость данного вопроса, работы на эту тему крайне немногочисленны.

Инсомния является состоянием, при котором возникают нарушения процессов инициации, поддержания или завершения сна. На этапе инициации сна могут возникать трудности засыпания, связанные с мыслями навязчивого характера, перевозбужденностью, телесным дискомфортом. Основным критерием нарушения сна этого этапа является время засыпания более 30 мин. На этапе поддержания сна возможны частые ночные пробуждения и трудности последующего засыпания. Нарушения сна на данном этапе определяются по выявлению бодрствования, длящегося более 30 мин в период сна. Для нарушений сна на этапе его завершения характерны ранние пробуждения с затруднением последующего засыпания [17]. Необходимыми условиями для установления диагноза инсомнии являются достаточное время и соответствующие условия для полноценного сна, а также влияние инсомнии на качество последующего бодрствования человека: эмоциональное состояние, физическую активность, когнитивные функции.

Симптомы инсомнии способствуют ухудшению трудоспособности, приводящему в последующем к выходу на пенсию по инвалидности, связанной с хроническими заболеваниями. Сокращение или увеличение продолжительности сна в значительной степени связано с выходом на пенсию по инвалидности у лиц с частыми симптомами бессонницы. В целом связь продолжительности сна, симптомов инсомнии и фактора выхода на пенсию по инвалидности наиболее сильна у тех, кто вышел на пенсию в связи с психическими расстройствами [18]. Германскими исследователями доказано, что количество часов сна влияет на показатели удовлетворенности жизнью людей с ограниченными возможностями по сравнению с лицами без инвалидности. Большее количество часов сна в рабочие дни повышает удовлетворенность жизнью у мужчин и женщин [19].

Сложность проблемы изучения инсомнии у пациентов с ограниченными возможностями выражается в дефиците исследований этого феномена. Поиск исследований, касающихся нарушений сна у детей-инвалидов, за 1980—2009 гг. в международных научных базах данных выявил всего 61 публикацию (4392 пациента). На основании имеющихся данных средняя распространенность нарушений сна составила 67%. У детей, перенесших тяжелую мозговую травму, распространенность нарушений сна была еще выше (>90%). Наиболее частыми нарушениями сна у детей-инвалидов были инсомния и респираторные расстройства, связанные со сном [20].

По результатам популяционных исследований, 30% взрослых лиц из разных стран сообщали об одном или нескольких симптомах бессонницы: трудностях засыпания и сохранения сна, слишком раннем пробуждении и в некоторых случаях — неудовлетворительном качестве сна [21]. Данные многоцентрового исследования, полученные в ходе изучения психического здоровья населения в нескольких регионах Франции и других 12 странах мира, показали, что из 57 298 участников у 11,3% был диагностирован кратковременный синдром бессонницы со значительными различиями (от 2,3 до 25,5%) в распространенности между странами. Инсомния была в значительной степени связана с расстройствами настроения — тревожными, психотическими и обусловленными употреблением психоактивных веществ [22]. Результаты многоцентрового исследования ЭССЕ-РФ, в которое были включены лица в возрасте от 25 до 64 лет из 13 регионов страны, показали, что частота трудностей засыпания и поддержания сна увеличивалась в группах безработных и неработающих пенсионеров и достигала максимальных значений у неработающих инвалидов [23]. Лица с инвалидностью, перенесшие COVID-19, имеют значительно более низкое общее качество сна и более высокие показатели нарушений сна, вынуждены чаще использовать снотворные средства, чем лица без инвалидности. Значимыми предикторами качества сна у данного контингента населения являются инвалидность и тревожное состояние [14].

Инсомния широко распространена у пациентов с неврологической патологией. Изучение качества сна и его влияния на жизнедеятельность и состояние пациентов с неврологическими заболеваниями, сопровождающимися болевыми проявлениями, проводили Л.Р. Ахмадеева и соавт. [24]. У 34,6% обследованных выявлялось обструктивное сонное апноэ (преимущественно у пациентов с болевыми ощущениями), аномальная сонливость обнаруживалась у 15,4%, каждый 3-й пациент субъективно оценивал свой сон как «плохой». Связывали нарушения сна с болями 46,2% пациентов.

В одной из работ изучались нарушения сна пациентов с болезнью Паркинсона, находившихся на реабилитации. Для оценки ограничения возможностей пациентов с болезнью Паркинсона использовалась Унифицированная шкала оценки болезни Паркинсона (MDS-UPDRS) [25]. Было показано, что нарушение сна является инвалидизирующим немоторным симптомом, а комплекс физических упражнений позволяет улучшать качество и продолжительность сна [26]. Инсомнии развиваются более чем у ¹/₂ пациентов данной категории, что связано с дегенерацией структур, регулирующих сон. Спектр таких нарушений достаточно широк. Эти симптомы самими пациентами признаются клинически значимыми, и оказывают серьезное влияние на качество их жизни [27—31].

Инсомнии широко распространены у больных с ограниченными возможностями, вызванными рассеянным склерозом. Данной проблеме было посвящено, в частности, исследование A. Kołtuniuk и соавт. [32]. Степень ограничения возможностей пациентов в данной работе оценивалась по расширенной шкале статуса инвалидности (EDSS). Исходя из полученных данных, частота инсомнии у этой категории пациентов примерно в 4 раза выше, чем в общей популяции. Авторы показали, что профессиональный статус (студент, работает, не работает, инвалид, пенсионер по возрасту), дневная сонливость, инсомния и степень инвалидности оказывают значительное влияние на качество жизни пациентов с рассеянным склерозом.

А.В. Захаров и соавт. [33] исследовали качество ночного сна у 48 пациентов с рецидивирующим течением рассеянного склероза, также используя шкалу EDSS для определения статуса инвалидности. Полученные результаты позволили авторам сделать выводы, что у пациентов с ограниченными возможностями в связи с наличием рассеянного склероза более часто встречаются нарушения сна, а группу высокого риска по этому параметру составляют женщины. Пациенты с плохим ночным сном чаще предъявляли жалобы на трудности засыпания и низкую дневную активность. Вместе с тем неврологический дефицит и нарушенная двигательная активность оказывали негативное влияние на качество ночного сна.

Высокую (76,3%) распространенность расстройств сна в форме инсомнии у больных боковым амиотрофическим склерозом подтверждают результаты обследования 101 пациента с этим заболеванием (степень ограничения возможностей оценивали с помощью шкалы прогрессирования — ALSFRS-R). Нарушения сна при боковом амиотрофическом склерозе проявлялись различными жалобами (пресомническими, интрасомническими, постсомническими или их сочетанием), которые коррелировали с выраженностью двигательных и эмоциональных нарушений [34].

Хроническая головная боль входит в число самых распространенных неврологических заболеваний и нередко приводит к инвалидизации. Общая нейробиологическая основа, эмоционально-личностные нарушения опосредуют взаимовлияние нарушений сна и головной боли, которое способно инициировать или утяжелять течение друг друга. Объединяющие эти два феномена заболевания способны трансформировать и усложнять их взаимосвязь, оказывая негативное влияние на качество жизни [35, 36]. Распространенность и тяжесть инсомнии, ее связь с интенсивностью боли и депрессивными симптомами у пациентов с инвалидностью вследствие скелетно-мышечных заболеваний изучались S. Asih и соавт. [37]. Для оценки степени инвалидности использовался Индекс инвалидности Освестри (ODI). Было показано, что умеренная и тяжелая клиническая инсомния обнаруживалась у 39,6 и 33,7% пациентов соответственно. Более 70% пациентов сообщили об умеренных или тяжелых симптомах инсомнии. При этом пациенты с тяжелой инсомнией сообщали о самой сильной боли, наиболее тяжелых депрессивных симптомах, эти лица имели наиболее тяжелую степень инвалидности. Такие пациенты имели бóльшее количество вариантов нарушений сна (трудности засыпания, поддержания сна и раннее пробуждение), чем другие группы. Исследование показало, что инсомния является серьезной и распространенной проблемой при хронической скелетно-мышечной боли у лиц с ограниченными возможностями. Несмотря на то что инсомния традиционно считалась просто симптомом боли или депрессии, результаты настоящего исследования показывают, что это феномен, относительно независимый как от боли, так и от депрессии.

Изучались корреляционные связи показателей головных болей при мигрени без ауры и инсомнии, степень ограничения возможностей определяли с помощью шкалы оценки влияния мигрени на повседневную активность и трудоспособность (MIDAS). Качество сна и чрезмерная дневная сонливость оценивались с помощью Питтсбургского индекса качества сна (PSQI) и шкалы сонливости Эшворт (ESS) соответственно. Исследование показало значительно более низкую эффективность сна, более длительное засыпание, укорочение фазы медленного сна, а также бóльшее количество полных пробуждений у пациентов с ограниченными возможностями в связи с наличием мигрени по сравнению со здоровыми испытуемыми [38].

В работе T. Lallukka и соавт. [39], проведенной с использованием данных норвежского Хордаландского исследования здоровья (n=6892, 59% женщин) и финского Хельсинкского исследования здоровья (n=6060, 78% женщин), было обнаружено, что боль и инсомния независимо связаны с нетрудоспособностью и последующим выходом на пенсию. Однако связь была сильнее для тех пациентов, кто сообщал о сопутствующей боли и бессоннице, что подтверждало эффект синергетического взаимодействия, особенно в ситуации выхода на пенсию по инвалидности.

Результаты многочисленных зарубежных исследований свидетельствуют о высокой распространенности нарушений сна в постинсультном периоде у лиц с ограниченными возможностями (степень ограничений выявлялась с помощью модифицированной шкалы Рэнкина — mRS) [40, 41], причем эта тенденция отмечалась в разные периоды: в 1-й месяц после инсульта [42], через 3 мес [43] и через 1 год [44]. Факт связи нарушений сна с развитием инсульта у лиц с ограниченными возможностями подтверждается многочисленными исследованиями [45—49]. Недавний систематизированный обзор и метаанализ 169 исследований, в которые вошли 64 047 взрослых, проведенный с целью оценки распространенности инсомнии после инсульта или транзиторной ишемической атаки, выявил, что частота инсомнии в острой, подострой и хронической фазах составила 40,7, 42,6 и 35,9% соответственно [50]. Другой метаанализ 33 исследований показал, что больные, перенесшие инсульт и страдающие инсомнией, имеют более выраженные функциональные ограничения и инвалидность [51]. По данным исследователей, оценивающих повседневную активность с использованием индекса Бартел [52], инсомния в постинсультном периоде у лиц с ограниченными возможностями оказывает негативное влияние на функциональное восстановление по результатам шкалы баланса Берга в группе с инсультом средней степени тяжести.

I. Sonmez и соавт. [53] в своем исследовании показали, что у пациентов с ограниченными возможностями, перенесших инсульт, значительно чаще встречаются нарушения сна по сравнению со здоровыми. Низкое качество сна в значительной степени связано с ограничениями функциональных возможностей (оценка спастичности, способности ходить и общей повседневной активности осуществлялась с помощью шкалы функциональной ходьбы (FAS), модифицированной классификации Brunnstrom и ESS), что может дополнительно ухудшать результаты реабилитации пациентов после инсульта и, соответственно, снижать показатели качества жизни, связанные со здоровьем. Негативное влияние нарушений сна в постинсультном периоде у лиц с ограниченными возможностями на функцию удержания равновесия и ходьбы (верифицированных с помощью шкалы FAS), показано в работе H. Moon и соавт. [54]. По данным N. Glozier и соавт. [44], распространенность инсомнии во все периоды после инсульта стабильно находится на уровне 30—37%, с преобладанием у женщин. У 16% участников формируется хроническая инсомния. Кроме того, к 12 мес наблюдения у обследуемых с большей вероятностью выявляется повышение уровня депрессии и тревоги. Пациенты, перенесшие инсульт, в большем проценте случаев не возвращаются к работе по сравнению с теми, кто не страдал инсомнией за тот же период. Хроническая инсомния, по данным N. Glozier и соавт., отрицательно влияет на течение инвалидности, которая оценивалась с использованием Шкалы оценки инвалидности Всемирной организации здравоохранения 2.0 (WHO DASII), и возможность возврата к трудовой деятельности через 1 год после инсульта.

A. Matas и соавт. [55] провели ретроспективное исследование пациентов с ограниченными возможностями вследствие острого ишемического инсульта (степень ограничения определялась по шкале mRS). 28,6% пациентов с постинсультной инсомнией имели худшие функциональные и когнитивные показатели, а также более высокую степень выраженности неврологического дефицита при последующем наблюдении по сравнению с пациентами без инсомнии.

Расстройства сна широко распространены у детей с ограниченными возможностями в связи с детским церебральным параличом. Наиболее частым типом нарушений сна у таких пациентов являются нарушения инициации и поддержания сна. По данным K. Munyumu [56], более тяжелая степень ограничения возможностей у детей с церебральным параличом и эпилепсией независимо связана с диагнозом инсомнии (для верификации ограниченных возможностей использовали систему классификации функций крупной моторики (GMFCS), систему классификации мануальных способностей (MACS) и систему классификации коммуникативных функций (CFCS)).

Современный арсенал методов коррекции инсомнии у неврологических пациентов с ограниченными возможностями можно условно разделить на 2 кластера: медикаментозные и немедикаментозные [57—59]. Важно также отметить, что для острой и хронической инсомнии требуются различные подходы к лечению. Хроническая инсомния не регрессирует спонтанно, склонна к рецидивированию. Схема лечения определяется индивидуально в зависимости от природы и тяжести симптомов. Приоритетным в лечении хронической инсомнии следует считать использование безлекарственных методов. К медикаментозной терапии следует обращаться в случае неэффективности нефармакологической коррекции. Коррекция острой инсомнии предполагает использование коротких курсов лекарственных препаратов [59].

Особого внимания при назначении терапии заслуживает одна из распространенных моделей патогенеза хронической инсомнии — модель «трех П» [60]. Она объясняет возникновение и течение этого расстройства сна с точки зрения взаимодействия трех групп факторов: предрасполагающих, провоцирующих и поддерживающих. Данная модель предполагает использование лекарственных и нелекарственных интервенций, исходя из обнаруженных патогенетических особенностей инсомнии [61].

Одним из наиболее распространенных методов лечения хронической инсомнии с доказанной многочисленными исследованиями эффективностью является психотерапия, в частности когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) [62]. Согласно международным рекомендациям по лечению инсомнии, КПТ инсомнии рекомендуется в качестве первой линии методов лечения. Применение данного метода у пациентов улучшает качество сна, а также качество жизни. Пациенты, получающие КПТ, отмечают снижение частоты употребления снотворных препаратов по сравнению с пациентами, получающими стандартное лечение. При этом эффект, достигнутый через 3 и 6 мес после проведения курса КПТ, сохраняется и по истечении 12-месячного наблюдения, в отличие от пациентов, принимавших лекарственные препараты [16, 62—67]. Кроме того, как было показано в работе A. Bicego и соавт. [68], КПТ инсомнии является эффективным методом лечения пациентов с ограниченными возможностями, страдающих хронической болью (Индекс инвалидности, связанной болью (PDI) использовался для оценки последствий влияния боли на способность пациентов заниматься различными видами деятельности), одним из результатов которого является снижение тяжести инсомнии.

Несмотря на высокую эффективность традиционной КПТ при инсомнии, от 20 до 30% пациентов не отвечают на это лечение. В данном случае эффективной альтернативой может стать терапия осознанности, эффективность которой показана для данной категории пациентов [68—70].

Результаты психотерапии инсомнии у пациентов с ограниченными возможностями изучались C. McCrae и соавт. [71] у больных фибромиалгией, в лечении которых использовались два вида протоколов КПТ. Выяснилось, что в обоих случаях происходило облегчение симптомов инсомнии, при этом результат коррекции с помощью КПТ для пациентов с изолированной инсомнией был более существенным и сохранялся в течение 6 мес. Протокол КПТ, направленный на лечение боли, оказался менее эффективным в отношении инсомнии в связи с его акцентом на дисфункциональных мыслях, касающихся боли.

Изучение эффективности адаптированной КПТ при нарушениях сна у пациентов, перенесших черепно-мозговую травму, показало устойчивое повышение качества сна [72].

Примечательно исследование, в котором изучалась КПТ инсомнии у пациентов с рассеянным склерозом [73] (для определения степени ограниченных возможностей применялся опросник Этапы заболевания, определяемые пациентом (PDDS)) с использованием веб-приложений. Пациенты, прошедшие данную программу, имели значительное снижение тревожности, тяжести бессонницы, повышение качества сна, самоэффективности. Аналогичное исследование проводилось у пациентов с болезнью Паркинсона с ограниченными возможностями [74], страдающих инсомнией (использовалась шкала UPDRS). У пациентов применялась 6-недельная интерактивная онлайн-программа КПТ инсомнии. Улучшение показателей по Индексу тяжести бессонницы было более выраженным при использовании КПТ по сравнению со стандартным лечением.

Недавно проведенный метаанализ, который включил 87 рандомизированных контролируемых исследований, показал, что как отдельные сессии протокола КПТ инсомнии, так и полный протокол эффективны при лечении инсомнии. Очный прием и количество сеансов не менее четырех оказывались более эффективны, чем использование меньшего количества сеансов [66].

Систематизированный обзор 37 исследований, опубликованных в период с 1998 по 2004 гг., показал, что психологическая и поведенческая терапия приводит к достоверным изменениям параметров сна у лиц с первичной бессонницей или бессонницей, связанной с соматическими и психическими расстройствами [75].

Помимо КПТ, у неврологических больных с ограниченными возможностями широкое применение в лечении расстройств сна получили рефлексотерапия [76], музыкотерапия [77, 78] и другие нелекарственные методы лечения.

Эффективным немедикаментозным методом лечения нарушений сна у неврологических больных с ограниченными возможностями является дозированная физическая нагрузка. Данные систематизированного обзора и метаанализа рандомизированных контролируемых исследований, в которых изучалось влияние физических упражнений на качество сна у пациентов с психическими заболеваниями, показали их значительное положительное влияние [79].

Лекарственная терапия инсомнии включает 3 группы препаратов, различных по механизму действия (см. таблицу).

Основные группы препаратов, применяющиеся для лечения инсомнии

До настоящего времени снотворные препараты занимают лидирующую позицию. Применение гипнотиков рекомендуется сроком 2—4 нед, однако более 65% пациентов продолжают принимать их более 1 года, а около 30% — более 5 лет [80, 81]. Применение бензодиазепинов менее оправдано в связи с выраженными побочными эффектами: нарушениями координации, дневной сонливостью, увеличением риска дорожно-транспортных происшествий и падений, особенно у пожилых. Любые снотворные препараты назначаются короткими курсами или ситуативно, однако не являются препаратами выбора при хроническом течении инсомнии [82]. После курса лечения этими препаратами, как правило, вновь следует ухудшение состояния. Гипнотики, даже последнего поколения, при длительном применении способны вызывать осложнения, такие как привыкание, зависимость, необходимость постоянного увеличения дозы препарата, негативное влияние на течение синдрома апноэ во сне (для большинства препаратов), соматические нарушения (аллергия, воздействие на желудочно-кишечный тракт и др.). В наибольшей степени сказанное характерно для препаратов из группы бензодиазепинов [83]. Злоупотребление снотворными препаратами само по себе способствует развитию инсомнии. Резкая отмена снотворных, принимавшихся длительное время, помимо рикошетной инсомнии, вызывает синдром отмены (абстиненцию), проявляющийся колебаниями артериального давления, тахикардией, аритмиями, нарушениями дыхания.

Начинать медикаментозное лечение предпочтительнее с растительных снотворных, гомеопатических средств и препаратов мелатонина. Они являются группой выбора для пациентов с соматической и неврологической патологией, хорошо переносятся, не имеют нежелательного взаимодействия с другими лекарственными препаратами и легко могут быть отменены в дальнейшем. При неэффективности этих средств в течение 3—5 ночей они заменяются более сильнодействующими — современными снотворными препаратами с минимальным риском развития лекарственной зависимости и привыкания (доксиламин, золпидем, залеплон). Начинать с медикаментозного лечения следует у пациентов, для которых важна быстрота наступления эффекта. Для длительного применения в качестве снотворных средств без риска развития привыкания и зависимости рекомендованы антидепрессанты с седативным эффектом.

Важно отметить, что у лиц в возрасте 60 лет и старше, пациентов с соматической, неврологической и психической патологией, в частности, больных с ограниченными способностями, препараты, традиционно принимаемые для лечения инсомнии, могут иметь большее нежелательное влияние и негативное взаимодействие с другими лекарственными средствами. В связи с этим препаратами первой линии для лечения инсомнии у данного контингента являются препараты с наиболее благоприятным профилем безопасности, в числе которых можно отметить препараты мелатонина, гомеопатические средства и фитопрепараты. Данные препараты являются средствами выбора в ситуации, когда назначение снотворных препаратов нецелесообразно или противопоказано, в частности у пациентов, находящихся на инвалидности по соматическому и неврологическому заболеванию, а также у пожилых людей.

Однако следует понимать, что в ряде случаев, особенно при наличии выраженных тревожных и депрессивных нарушений, показано назначение других групп препаратов (гипнотиков, нейролептиков, антидепрессантов и др.). Назначая тот или иной препарат у пациентов с сопутствующей патологией и с ограниченными возможностями, важно учитывать вероятность побочных эффектов и нежелательных взаимодействий с другими препаратами, что может снижать эффективность лечения, а при их обнаружении — осуществить коррекцию дозы препарата или его замену.

В связи с этим в лечении инсомнии все большее значение в последнее время приобретают методы нелекарственного воздействия, среди которых ведущее место занимает психотерапия. Вместе с тем в некоторых ситуациях применение фармакотерапии оправдано в качестве поддерживающего компонента в начале лечения хронической инсомнии психотерапией или в качестве монотерапии (при адаптационной инсомнии или при сопутствующих инсомнии заболеваниях).

Заключение

На сегодняшний день распространенность инвалидности остается высокой. Более того, наблюдается неуклонный рост числа лиц с ограниченными возможностями. Этому способствуют увеличение распространенности хронических заболеваний, неудовлетворительные социально-экономические условия, экологическая обстановка, снижение качества питания, низкое социальное самоощущение, не всегда доступный уровень восстановительного лечения. Лица с ограниченными возможностями имеют значительное снижение различных аспектов качества жизни. Объяснением этому феномену служат как ограничения, связанные с течением основного инвалидизирующего заболевания, так и сопутствующие психические расстройства, в частности нарушения сна, утяжеляющие состояние таких пациентов. Вероятность развития нарушений сна и инсомнии у пациентов с соматической патологией возрастает в 2 раза по сравнению со здоровыми, она увеличивается с возрастом, у разведенных женщин, у лиц с низким уровнем образования, неработающих пенсионеров.

Подходы к лечению инсомнии у неврологических пациентов с ограниченными возможностями условно можно разделить на два кластера: немедикаментозный и медикаментозный. У пациентов с соматической, неврологической и психической патологией, с ограниченными возможностями, препараты, принимаемые для лечения инсомнии, должны иметь оптимальный профиль безопасности, в числе которых можно отметить препараты мелатонина, гомеопатические средства и фитопрепараты, особенно эффективные в комбинации с КПТ.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.