Органические непсихотические расстройства связаны с различными патогенетическими факторами и широко распространены в психиатрической и общесоматической практике [1—3]. В структуре непсихотических расстройств органического регистра чаще встречаются органические эмоционально-лабильные (астенические) расстройства, которые характеризуются полиморфной клинической картиной с преобладанием астенических проявлений, эмоциональной неустойчивости, когнитивных затруднений. Клиническое обследование пациентов свидетельствует о церебрально-органической природе симптомов, а также о влиянии сочетанных экзогенных, соматических и церебрально-органических факторов [4, 5]. Органические расстройства склонны к прогредиентному течению, изменению основной психопатологической симптоматики при неблагоприятных условиях с постепенным доминированием в клинической картине тревожных состояний и формированием органического тревожного расстройства [5].
Органические непсихотические психические расстройства формируются на фоне соматической патологии с преобладанием сосудистых нарушений, которая приводит к первичным или вторичным поражениям головного мозга, нарушению гематоэнцефалического барьера (ГЭБ) с последующей активацией микроглии и усилением продукции хемокинов, цитокинов, острофазных белков и других медиаторов воспаления [6, 7]. Непосредственно связаны с процессами воспаления факторы врожденного и адаптивного иммунитета — лейкоцитарная эластаза (ЛЭ), α1-протеиназный ингибитор (α1-ПИ), аутоантитела к нейроспецифическим антигенам — к белку S100b и основному белку миелина (ОБМ).
ЛЭ — сериновая протеаза, содержащаяся в азурофильных гранулах нейтрофилов, секретируется во внеклеточное пространство при активации нейтрофилов в процессе развития неспецифического иммунного ответа [8, 9]. Являясь звеном воспалительных реакций, имеющих санационный характер, в ряде случаев этот фермент может проявлять значительный деструктивный потенциал в отношении сосудистого эндотелия, а при поражении мозга — эндотелия сосудов ГЭБ, способствуя вторичным метаболическим повреждениям мозга [10]. Основным регулятором активности ЛЭ является α1-ПИ, который относится к острофазным белкам, синтезирующимся в печени и создает условия для ограничения очага воспаления и/или деструкции. Соотношение протеаз и их ингибиторов, так называемый протеазно-ингибиторный индекс (ПИИ), характеризует активность протеолитической системы, является важнейшей составляющей воспалительных реакций и в большой мере определяет их направленность в плане разрешения или, напротив, хронификации процесса [11].
Нейроспецифические белки, в частности кальций-связывающий белок нервной ткани S100b и ОБМ, являются чувствительными маркерами степени повреждения головного мозга, а повышенный уровень аутоантител к нейроспецифическим антигенам ассоциируется с наиболее тяжелыми проявлениями заболевания [12—15].
Вместе с тем исследованию аспектов воспаления при органических непсихотических расстройствах не уделено достаточного внимания, практически отсутствуют данные комплексного изучения компонентов врожденного и адаптивного иммунитета при данных расстройствах.
Цель исследования — определение показателей системного воспаления в образцах периферической крови больных с органическими непсихотическими расстройствами. В задачи исследования входило определение в общей группе пациентов иммунных показателей (энзиматическая активность ЛЭ, функциональная активность α1-ПИ, ПИИ, уровень аутоантител (аАТ) к белку S100b и ОБМ); сравнительный анализ уровня маркеров при разных преобладающих синдромах заболевания; выделение иммунотипов, отражающих различные варианты воспалительной реакции.
Материал и методы
Исследование проводилось в лаборатории нейроиммунологии ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» (Москва) совместно с сотрудниками НИИ психического здоровья ФГБНУ «Томский НИМЦ» (Томск). В обследование были включены 60 пациентов (17 мужчин и 43 женщины) в возрасте 39—71 (56,9±7,7) года, с длительностью заболевания 7,3±5,55 года, проходивших курс стационарного лечения в клинике НИИ психического здоровья Томского НИМЦ.
Критерии включения: верифицированный диагноз по МКБ-10 «Органическое эмоционально лабильное (астеническое) расстройство» (F06.6) и «Органическое тревожное расстройство» (F06.4).
Критерии невключения: наличие психотических расстройств, шизофрения, аффективные и аддиктивные расстройства, острые и хронические инфекционные заболевания в стадии обострения.
Пациенты с органическим астеническим расстройством по преобладающим в клинической картине симптомам были разделены на две группы: 36 пациентов с астеноцефалгическим синдромом (АЦС); 10 — с астенодистимическим синдромом (АДС); в третью группу (14 пациентов) включены больные с органическим тревожным расстройством (ОТР).
Контрольную группу составили 65 здоровых (21 мужчина и 44 женщины) в возрасте 53,1±12,4 (от 28 до 70 лет) года, сопоставимых по возрасту и полу с пациентами, не состоящих на диспансерном учете и не имеющих на момент обследования признаков перенесенных острых инфекционных заболеваний.
Забор крови для биологических исследований осуществляли из локтевой вены утром натощак; использовали вакутейнеры с активатором свертывания крови для получения сыворотки; сыворотку разливали по 0,2—0,3 мл в эппендорфы и хранили при –80 °C до использования.
Исследование проведено с соблюдением принципов информированного согласия Хельсинкской декларации Всемирной медицинской ассоциации и одобрено локальным Этическим комитетом при НИИ психического здоровья Томского НИМЦ (протокол №115 от 26.11.2018, дело 115/1.2018).
Иммунологические методы. Для определения энзиматической активности ЛЭ (нмоль/мин·мл) и функциональной активности α1-ПИ (ингибиторные единицы в мл — ИЕ/мл) применяли спектрофотометрический метод [16, 17]. Вычислялся ПИИ — соотношение активности ЛЭ к α1-ПИ. Уровень аутоантител к S100b и ОБМ в сыворотке крови определяли методом стандартного твердофазного иммуноферментного анализа и выражали в единицах оптической плотности (ед. опт. пл.).
Статистическую обработку данных осуществляли с применением пакета программ Statistica для Windows, версия 12.0 и IBM SPSS Statistica 26. Межгрупповые различия определяли с использованием критерия Манна—Уитни. Описательная статистика представлена медианой (Me) и межквартильным интервалом [Q1; Q3]. Для выделения групп в структуре исследуемой совокупности использовали кластерный анализ (метод к-средних). Использовали уровень достоверности p<0,05.
Результаты
Органические непсихотические расстройства формировались на фоне соматической патологии, часто с преобладанием сосудистых нарушений (ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь); инфекционных заболеваний, в том числе перенесенных в раннем детском возрасте; последствий черепно-мозговых травм; эндокринных заболеваний и др. У обследованных пациентов с органическим эмоциональнолабильным (астеническим) расстройством астеническая симптоматика была полиморфна и проявлялась в виде повышенной утомляемости при умственных или физических нагрузках, быстрой истощаемости, слабости; гиперестезии с эмоциональной лабильностью, плаксивостью, раздражительностью; с нарушениями сна и вегетативными нарушениями (проявляющимися в виде головной боли, сердцебиений, головокружений). По преобладающим в клинической картине симптомам пациенты были разделены на две группы: с АЦС и АДС. АЦС у пациентов первой группы включал разнообразные по проявлениям и локализации головные боли, на которых акцентировали внимание пациенты, определяя их как причину сниженной работоспособности. Пациенты с АДС отличались вспыльчивостью, нетерпеливостью, чувством внутреннего напряжения, неспособностью сдержать свое раздражение по незначительному поводу, что, наряду с остальными проявлениями астении, тяготило их самих и негативно отражалось на отношениях с ближайшим окружением. Пациенты третьей группы, с ОТР, предъявляли жалобы на выраженное беспокойство, ощущение неопределенности, необоснованное предчувствие беды, а в ряде случаев на непредсказуемые, повторные приступы выраженной тревоги, развитие которых обнаруживало временную связь с развитием основного соматического заболевания.
В табл. 1 приведены результаты определения анализируемых воспалительных и аутоиммунных маркеров в сыворотке крови пациентов с органическими расстройствами.
Таблица 1. Иммунные показатели у пациентов с органическим непсихотическим расстройством
| Показатель | Контроль (n=65) | Органическое расстройство (n=60) | Органическое эмоционально лабильное (астеническое) расстройство | ОТР (n=14) | |
| АЦС (n=36) | АДС (n=10) | ||||
| ЛЭ, нмоль/мин·мл, (норма) | 214,9 [200,9; 229,0] (от 181 до 244,4) | 235,4 [216,4; 258,1] (от 183,6 до 419,0) p1<0,001↑ | 245,2 [222,3; 260,6] (от 191,2 до 419,0) p1<0,001↑ АЦ-ТР p=0,003 | 232,1 [220,3; 261,4] (от 213,8 до 273,9) p1=0,001968↑ АД-ТР p=0,042 | 211,7 [209,2; 235, 4] (от 183,6 до 254,4) |
| α1-ПИ, ИЕ/мл, (норма) | 36,2 [31,5; 39,9] (от 23,3 до 47,1) | 43,1 [38,7; 47,6] (от 23,2 до 60,3) p1=<0,001↑ | 43,7 [39,9; 48,0] (от 23,2 до 60,3) p1=<0,001↑ АЦ-АД p=0,026 | 39,0 [33,6; 43,3] (от 31,1 до 44,1) | 43,2 [38,5; 48,9] (от 28,3 до 59,5) p1=0,000129↑ |
| ПИИ (норма) | 6,19 [5,32; 6,9] (от 4 до 8,85) | 5,47 [4,89; 6,49] (от 3,22 до 9,4) p1=0,029↓ | 5,78 [5,08; 6,54] (от 3,22 до 9,4) АЦ-ТР p=0,023 | 6,34 [5,13; 6,97] (от 4,93 до 8,81) АД-ТР p=0,009 | 4,91 [4,33; 5,45] (от 3,86 до 6,49) p1<0,001↓ |
| аАТ к S100b, ед. опт. пл, (норма) | 0,72 [0,60; 0,78] (от 0,37 до 1,1) | 0,78 [0,70; 0,89] (от 0,55 до 1,05) p1=0,008↑ | 0,78 [0,71; 0,89] (от 0,56 до 1,02) p1=0,012↑ | 0,70 [0,66; 0,89] (от 0,62 до 1,05) | 0,80 [0,73; 0,86] (от 0,55 до 0,95) |
| аАТ к ОБМ ед. опт. пл. (норма) | 0,75 [0,67; 0,83] (от 0,50 до 1,08) | 0,73 [0,68; 0,84] (от 0,49 до 1,07) | 0,76 [0,69; 0,85] (от 0,49 до 1,07) | 0,78 [0,72; 0,91] (от 0,59 до 0,96) | 0,69 [0,66; 0,73] (от 0,55 до 0,85) |
Примечание. Медиана [25; 75 перцентиль], минимум-максимум; p1 — достоверное изменение по отношению к контролю; ↑ — повышение.
Как видно из табл. 1, в общей группе пациентов отмечено статистически значимое повышение энзиматической активности ЛЭ, функциональной активности α1-ПИ и уровня аАТ к S100b по отношению к контрольным показателям, что свидетельствует о вовлеченности воспаления в патофизиологию этих расстройств. При этом ПИИ пациентов с органическим расстройством был значимо снижен по сравнению с контролем, что свидетельствует о снижении активности протеолитической системы воспаления [11, 18, 19]. Присоединение аутоиммунного компонента (аАТ к S-100b) свидетельствует о тяжести патологического процесса [20, 21].
При АЦС показано статистически значимое повышение активности ЛЭ, α1-ПИ и уровня аАТ к S100b по сравнению с контролем, ПИИ не отличался от контроля; при АДС показано статистически значимое повышение только активности ЛЭ по сравнению с контролем, остальные показатели были в пределах нормы. При ОТР показано статистически значимое повышение α1-ПИ и снижение ПИИ по сравнению с контролем, активность ЛЭ и уровень аАТ к S100b не отличались от контрольных исследований. По возрасту и длительности заболевания группы пациентов не отличались. Таким образом, выделенные синдромы наиболее значимо различались по протеазно-ингибиторной системе воспаления, т.е. по соотношению активности ЛЭ, а также по ПИИ. Вместе с тем в рамках каждого выделенного синдрома выявлена значительная вариабельность иммунных показателей (см. табл. 1).
В связи с широким разбросом иммунологических показателей была проведена кластеризация всей группы пациентов по активности ЛЭ. В результате выделено 2 кластера (иммунотипа). В табл. 2 приведены иммунологические показатели, а также возраст и длительность заболевания пациентов двух кластеров.
Таблица 2. Характеристики иммунологических кластеров при органическом непсихотическом расстройстве
| Показатель | Возраст | Длительность заболевания | ЛЭ, нмоль/мин*мл | α1-ПИ, ИЕ/мл | аАТ к S100b, ед. опт. пл. | аАТ к ОБМ, ед. опт. пл. | ПИИ |
| Первый кластер | |||||||
| среднее | 57,7 | 8,3 | 264,4 | 43,6 | 0,78 | 0,78 | 6,28 |
| медиана | 57 | 5 | 259,2 | 43,95 | 0,78 | 0,73 | 5,92 |
| стандартное отклонение | 7,09 | 6,2 | 36,17 | 7,57 | 0,11 | 0,13 | 1,14 |
| минимум | 44 | 1 | 238,5 | 28,7 | 0,56 | 0,55 | 4,03 |
| максимум | 70 | 20 | 419,00 | 59,5 | 0,96 | 1,07 | 9,33 |
| количество, n | 29 | 29 | 29 | 29 | 29 | 29 | 29 |
| Второй кластер | |||||||
| среднее | 56,2 | 6,3 | 215,5 | 42,1 | 0,77 | 0,74 | 5,32 |
| медиана | 57 | 5 | 216,7 | 42,7 | 0,76 | 0,73 | 5,13 |
| стандартное отклонение | 8,34 | 4,7 | 15,0 | 7,8 | 0,13 | 0,12 | 1,18 |
| минимум | 39 | 1 | 183,60 | 23,2 | 0,55 | 0,49 | 3,22 |
| максимум | 71 | 24 | 235,50 | 60,30 | 1,05 | 1,05 | 9,4 |
| количество, n | 31 | 31 | 31 | 31 | 31 | 31 | 31 |
| значение p | 0,649 | 0,233 | <0,001 | 0,361 | 0,780 | 0,339 | 0,005 |
Первый кластер характеризовался повышением воспалительных маркеров, таких как энзиматическая активность ЛЭ, функциональная активность α1-ПИ, а значения ППИ свидетельствовали о преобладании протеолитической активности. Такое соотношение изучаемых иммунных маркеров характеризует сбалансированный воспалительный процесс, нацеленный на восстановление гомеостаза. В первый кластер вошли 29 (48,3%) человек.
Второй кластер характеризовался снижением энзиматической активности ЛЭ на фоне повышения функциональной активности α1-ПИ. Это нашло отражение в достоверном снижении ПИИ, характеризуя низкую протеолитическую активность и дисбаланс воспаления, что является неблагоприятным прогностическим фактором в плане дальнейшего развития заболевания. Вероятно, низкая протеолитическая активность определяется функциональным истощением нейтрофилов вследствие длительно текущего патологического процесса. Во 2-й кластер вошел 31 (51,7%) пациент.
Таким образом, выделенные иммунотипы отражают различные варианты воспалительной реакции.
В каждый кластер вошли пациенты с разными синдромами, доминирующими в клинической картине заболевания. Основная часть пациентов (61,1%, n=22) с АЦС преобладали в 1-м кластере (40%, n=4 — с АД и 21,4%, n=3 — с ОТР), со сбалансированным воспалением, в то время как большая часть пациентов (78,6%, n=11) с ОТР преобладали во втором кластере (с АЦС 38,9%, n=14 с АДС 60%, n=6), с несбалансированным воспалением (χ2=6,35, p=0,0117). Не выявлено разницы по кластерам между распределением пациентов с АДС и ОТР (χ2=0,97, p=0,3237), а также между АЦС и АДС (χ2=1,42, p=0,2335), т.е. можно говорить, что в этих кластерах было равномерное распределение пациентов с разными синдромами. В рамках каждого синдрома выявлены пациенты с различным типом иммунного ответа.
В настоящем исследовании показаны значимые отличия уровня воспалительных иммунных маркеров у пациентов с органическим непсихотическим расстройством от здорового контроля, что подтверждает гипотезу о вкладе системного воспаления в патогенез этих расстройств. Представляется важным, что отклонения от нормальных показателей иммунных маркеров воспаления устойчиво обнаруживаются в образцах крови, взятых как в общей группе пациентов, так и при разных синдромах.
Предпринятый кластерный анализ показателей маркеров воспаления в периферической крови больных с органическими расстройствами позволил выделить 2 иммунотипа со сбалансированным и несбалансированным воспалительным процессом, подтверждающие клиническое разнообразие заболевания. Полученные результаты по соотношению протеазной активности свидетельствуют о возможной способности организма к компенсации, а также могут определяться различной тяжестью расстройств. Так, 60% пациентов с АЦС относятся к первому кластеру, при котором соотношение иммунных маркеров характеризует сбалансированный воспалительный процесс, нацеленный на восстановление гомеостаза. При более тяжелом течении заболевания с формированием ОТР около 80% пациентов относятся ко второму кластеру, который характеризует низкую протеолитическую активность и дисбаланс воспаления и является неблагоприятным прогностическим фактором в плане дальнейшего течения заболевания и терапии.
Заключение
Таким образом, полученные результаты подтверждают значимость воспалительного звена в прогрессировании органических непсихотических психических расстройств. Выявленные особенности иммунного ответа могут служить дополнительным параклиническим критерием для дифференциальной диагностики и оценки прогноза дальнейшего развития заболевания.
Исследование выполнено за счет бюджетного финансирования тем НИР учреждений.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.