Рак пищевода занимает 8-е место по заболеваемости и 6-е место по смертности среди онкологических заболеваний в мире [1]. Совершенствование хирургических и лекарственных методов лечения, а также внедрение минимально инвазивных технологий позволило добиться удовлетворительных результатов в борьбе с этим заболеванием. Однако рак пищевода и последствия различных методов его лечения в значительной мере влияют на все сферы жизнедеятельности пациентов и в особенности на качество жизни [2].

На сегодняшний день интерес к анализу качества жизни пациентов неуклонно растет, и больные раком пищевода не исключение. Это заболевание часто сопровождается тяжелыми симптомами и осложнениями, которые влияют на качество жизни больных. Хирургическое лечение рака пищевода предполагает высоко травматичные оперативные вмешательства с длительным периодом реабилитации, вследствие чего особенно важно анализировать качество жизни у данных пациентов на всех этапах оказания медицинской помощи с целью выбора оптимальной тактики и методов лечения.

Рак пищевода является актуальной проблемой в нашей стране, при этом удалось добиться удовлетворительных результатов в хирургическом лечении данного заболевания. Однако изучение качества жизни больных раком пищевода не получило распространения в отечественном здравоохранении, а большинство специфичных опросных форм не валидированы и адаптированы на русском языке, что и послужило предпосылкой к нашей работе.

Целью данного обзора литературы является анализ мирового опыта использования опросных форм качества жизни (показателей исходов, сообщаемых пациентами, patient-reported outcome measures, PROM) у больных раком пищевода, определение наиболее распространенных и надежных опросных листов, возможностей их применения у данной группы пациентов, а также анализ влияния рака пищевода и лечения этого заболевания на качество жизни больных.

Для оценки качества жизни пациентов используют различные опросные формы. Для пациентов с онкологическими заболеваниями чаще всего применяют опросную форму качества жизни у больных онкологическими заболеваниями — опросный лист EORTC QLQ-C30 (EORTC — European Organization for Research and Treatment of Cancer, Европейская организация по исследованию и лечению рака) и его модули. Несколько реже используют опросную форму FACT и специфичные модули. Опросные формы EORTC QLQ-C30 и FACT (Functional Assessment of Cancer Therapy Scale — шкала функциональной оценки лечения рака) адаптированы на многих языках, валидность и надежность этих опросных листов подтверждены многочисленными исследованиями. Данные опросные формы могут использоваться у пациентов с любыми онкологическими заболеваниями на всех этапах лечения. Важно, что EORTC QLQ-C30 является одним из немногих специфичных опросных листов с адаптированной русскоязычной версией [3, 4].

Самым распространенным специфичным опросным листом оценки качества жизни у больных раком пищевода является опросная форма качества жизни у больных раком пищевода EORTC QLQ-OES18, данный опросный лист является дополнительным модулем к EORTC QLQ-C30. Этот специфичный модуль валидирован в 2003 г. [5]. В 2017 г. проведена адаптация и валидация китайской, тайваньской, а также португальской версий EORTC QLQ-OES18 [6—8].

Опросная форма EORTC QLQ-C30 включает 30 вопросов, которые составляют 5 шкал благополучия/функционирования (физическое, ролевое, когнитивное, эмоциональное и социальное благополучие), одну шкалу общего состояния здоровья, 3 шкалы симптомов (усталость, тошнота/рвота, боль). Кроме того, включены 6 отдельных пунктов — потеря аппетита, запор, одышка, бессонница, диарея, финансовые трудности [4].

Модуль EORTC QLQ-OES18 состоит из 18 вопросов, специфичных для больных раком пищевода. Опросная форма содержит 4 шкалы (дисфагия, проблемы, связанные с приемом пищи, рефлюкс/изжога и боль), а также 6 отдельных пунктов (удушье при глотании, кашель, расстройства голоса/речи, расстройства вкусового восприятия, трудности при проглатывании слюны и сухость во рту) [5].

Результаты ответов, полученные при заполнении опросных листов EORTC QLQ-C30 и EORTC QLQ-OES18, конвертируются в числовые значения от 0 до 100, где большее значение шкал функционирования и общего состояния здоровья соответствует более высокому качеству жизни. При оценке отдельных пунктов, связанных с симптомами и их проявлениями, большее значение соответствует большей степени их выраженности [9].

На сегодняшний день опубликовано большое количество исследований качества жизни больных раком пищевода с помощью данных опросных форм на всех этапах лечения [10—13]. Описанные выше опросные листы позволяют проанализировать влияние заболевания и лечения на качество жизни пациентов, а также проводить сравнение различных методов лечения. Большинство работ направлено на изучение качества жизни у пациентов, перенесших хирургическое лечение по поводу рака пищевода. При этом особое внимание авторы уделяют сравнению открытого и минимально инвазивного доступа [14—16].

В 2015 г. J. Straatman и соавт. опубликовали систематический обзор с целью оценки опросных форм, которые используют для анализа качества жизни у пациентов больных раком пищевода. В обзор включено 58 публикаций, 41 из которых содержали данные проспективных исследований, и 17 — ретроспективных когортных исследований. При этом в 11 исследованиях выполнено сравнение химиотерапевтических, а также химиолучевых методов лечения с хирургическими вмешательствами при раке пищевода. В 15 исследованиях авторы оценивали качество жизни и отдаленные результаты после резекций пищевода. В 10 исследованиях проведен анализ предикторов качества жизни у больных раком пищевода. В 5 публикациях представлен анализ влияния осложнений хирургического лечения рака пищевода на качество жизни. Еще в 12 исследованиях изучали влияние различных хирургических методов лечения рака пищевода на качество жизни [3]. При анализе этих работ авторы выделили 11 различных опросных листов качества жизни (PROM) и разделили их на несколько групп:

— общие опросные листы: SF-36 (The short form 36 — краткая форма 36); SF-20 (The short form 20— краткая форма 20); VAS (Visual Analogue Scale — визуальная аналоговая шкала); POMS (Profile of Mood States — профиль состояния настроения);

— специфические опросные листы для больных онкологического профиля: RSCL (Rotterdam Symptom Checklist — Роттердамский чек-лист симптомов; FACT-G (Functional Assessment of Cancer Therapy Scale-General — шкала функциональной оценки лечения рака); EORTC QLQ-C30;

— специфичные опросные листы для больных раком пищевода: EORTC QLQ-OES18, EORTC QLQ-OES24, FACT-E;

— специфичные опросные листы для пациентов в послеоперационном периоде: DAUGS20 (Dysfunction after Upper Gastrointestinal Surgery — опросный лист качества жизни после операций на верхних отделах желудочно-кишечного тракта).

По сообщению авторов, наиболее часто для анализа качества жизни у больных раком пищевода используют опросный лист EORTC QLQ-C30 и специфичный модуль QLQ-OES18, несколько реже применяют FACT-G и специфичный модуль FACT-E. Авторы сообщают лишь об одном исследовании, в котором выполнено сравнение валидности и надежности описанных выше опросных форм. При этом не выявлены значимые различия между этими опросными формами и специфичными модулями, а составляющие их домены и пункты были весьма схожи. Авторы заключают, что выбор опросного листа зависит от поставленных целей. Так, EORTC предлагает большое количество специфичных шкал и пунктов, а FACT, напротив, содержит больше общих шкал [3].

В 2016 г. опубликовано масштабное исследование качества жизни пациентов, получивших хирургическое лечение по поводу рака пищевода в 174 клиниках Швеции. Авторы проанализировали качество жизни больных через 5 и 10 лет после операции с помощью опросной формы EORTC QLQ-C30 и специфичного модуля QLQ-OES18, а также сравнили показатели качества жизни этих больных со средними показателями для общей популяции. В исследование включено 616 пациентов, что на тот момент составляло 90% от всех больных, перенесших хирургическое лечение рака пищевода в Швеции [2].

Из всех пациентов, включенных в исследование, 10-летний рубеж преодолели лишь 104 (17%), из них 94 пациента заполнили опросные формы через 5 и 10 лет после хирургического лечения. Установлено, что в период с 5 до 10 лет после операции все показатели, ассоциированные с качеством жизни, были хуже, чем в общей популяции. Среднее значение таких показателей, как общее качество жизни, усталость, тошнота/рвота, одышка, бессонница, потеря аппетита, диарея, дисфагия, рефлюкс/изжога, боль, сухость во рту, кашель, расстройства вкусового восприятия у больных после хирургического лечения рака пищевода было статистически значимо ниже относительно общей популяции. При этом наиболее значимые различия между группой пациентов и общей популяцией выявлены в трудностях, связанных с приемом пищи, диареей и потерей аппетита [2].

В период между 5 и 10 годами после операции не было клинически и статистически значимого улучшения показателей качества жизни. Напротив, 23 из 25 анализируемых показателей снизились. Однако статистически и клинически значимым было лишь ухудшение ролевого благополучия и снижение аппетита [2].

В 2015 г. H. Wang и соавт. опубликовано сравнение результатов и качества жизни после минимально инвазивной (МИЭ) и открытой эзофагэктомии (ОЭ). С 2004 по 2013 г. МИЭ выполнена 735 пациентам, ОЭ выполнили 652 пациентам. Для исследования сформированы две сопоставимые группы по 444 пациента. Все больные заполняли опросный лист EORTC QLQ-C30 и специфичный модуль QLQ-OES18 в предоперационном периоде и через 3, 6, 12 и 24 мес после операции. Показатели качества жизни не различались между группами на дооперационном этапе. В послеоперационном периоде пациенты группы МИЭ имели более высокие показатели физического благополучия, а показатели боли, усталости и одышки были ниже, чем у пациентов группы ОЭ. Подобная корреляция наиболее выражена на протяжении первого года после операции. Через год и более не выявлена значимая разница в показателях качества жизни между группами. При этом независимо от выбранного доступа оперативное лечение оказало положительное влияние на качество жизни пациентов [17].

В 2017 г. A.P. Barbour и соавт. опубликовано сравнение отдаленных результатов, ассоциированных с качеством жизни пациентов, перенесших ОЭ и МИЭ по поводу рака пищевода и кардиоэзофагеального перехода. В исследование включено 477 пациентов. У 377 больных выполнена торкоскопическая операция McKeown с формированием анастомоза на шее, и у 110 пациентов операция Ivor Lewis с анастомозом в плевральной полости через торакотомный доступ. Пациенты обеих групп заполняли опросные формы EORTC QLQ-C30 и QLQ-OES18 за 4 недели до операции, через 3, 6 и 12 мес и далее ежегодно на протяжении 5 лет. Статистически значимыми авторы считали различия в числовых показателях опросных форм более 5. На дооперационном этапе не было различий в показателях качества жизни между группами. После операции наблюдалось снижение показателей физического, ролевого и социального благополучия более чем на 15 пунктов. Средние показатели физического и ролевого благополучия восстановились в пределах 10 пунктов от исходных значений через 12 мес после МИЭ, в группе ОЭ подобных результатов удалось достичь лишь через 2 года, тем не мнее значение ролевого благополучия оставалось ниже исходного более чем на 10 пунктов. Через 2 года у пациентов обеих групп показатель общего состояния здоровья превысил исходные значения, а эмоциональное благополучие восстановилось до предоперационного уровня. Через 6 мес после операции показатель одинофагии у пациентов группы ОЭ был на 5 и более пунктов выше, чем у пациентов группы МИЭ. Наблюдалось более быстрое восстановление в пределах 10 пунктов до исходных значений показателей боли, тошноты и рвоты в группе МИЭ (6 мес) по сравнению с группой ОЭ (12 мес) [18].

В 2017 г. J.H. Kauppila и соавт. провели сравнение качества жизни пациентов после открытой и минимально инвазивной эзофагэктомии. В метаанализ включено 1 157 (56,1%) пациентов, перенесших МИЭ, и 907 (43,9%) пациентов, которым операция была выполнена с применением открытого доступа. Все больные заполняли опросный лист EORTC QLQ-C30 и специфичный модуль QLQ-OES18. Большинству пациентов в группе ОЭ выполнена операция Ivory-Lewis. В группе МИЭ операция выполнена с применением торакоскопического или комбинированного доступа. Клинически значимой авторы считали разницу показателей шкал опросных листов более 10 пунктов. Установлено, что пациенты, перенесшие МИЭ, имели статистически значимо лучшие показатели качества жизни QLQ30 (общее качество жизни, физическое благополучие, боль, усталость) в сравнении с пациентами группы ОЭ в течение первых 3 мес после операции. Однако через 6—12 мес эти различия нивелировались. Не было клинически значимой разницы в показателях специфичного опросного листа QLQ-OES18. По мнению авторов, результаты анализа качества жизни могут помочь врачам и пациентам в совместном принятии решения о выборе метода оперативного лечения, а также позволяют подробнее проинформировать пациента о последствиях операции [19].

S.N. Van Rossum и соавт. в 2021 г. опубликовали исследование качества жизни у пациентов, получавших паллиативное лечение по поводу рака пищевода. Авторы провели сравнение лучевой терапии и брахитерапии при лечении дисфагии у больных раком пищевода. Пациенты были разделены на 2 группы. В группу лучевой терапии (20 Гр за 5 сеансов) включено 115 пациентов, в группу брахитерапии (12 Гр, 1 сеанс) — 93 пациента. Все больные заполняли опросный лист EORTC QLQ-C30 и специфичный модуль QLQ-OES18 перед началом и через 3 мес после лечения. Далее сформированы 2 сопоставимые группы по 63 пациента. Через 3 мес после проведенного лечения у пациентов группы брахитерапии наблюдалось клинически и статистически значимое снижение показателей физического, ролевого и социального благополучия, а также усиление болевого синдрома, одышки, потери аппетита, нарушения вкусового восприятия. У пациентов группы лучевой терапии клинически и статистически значимым являлось снижение только ролевого функционирования. После лечения у пациентов группы лучевой терапии статистически значимо чаще наблюдалось улучшение показателей эмоционального благополучия, уменьшение тошноты и рвоты, боли и потери аппетита. При этом улучшение показателей дисфагии отмечено в равной степени у пациентов обеих групп. Авторы заключают, что краткие курсы лучевой терапии позволяют получить лучшие показатели качества жизни при сопоставимых клинических результатах лечения [20].

Заключение

Изучение качества жизни у больных раком пищевода получило широкое применение в клинической практике. При анализе результатов и сравнении различных методов лечения большое значение имеют не только объективные клинические данные, но и субъективная оценка пациентом качества жизни. Современные опросные формы позволяют не только всесторонне оценивать качество жизни пациентов, но и проводить сравнение различных методик лечения, в том числе у больных раком пищевода.

В отечественном здравоохранении качество жизни пациентов, получивших лечение по поводу рака пищевода, изучается недостаточно, а большинство существующих опросных форм не адаптированы на русском языке. Требуется дальнейшее внедрение современных опросных форм анализа качества жизни и изучение потенциальных возможностей их использования у больных раком пищевода. Очевидна необходимость адаптации и валидации существующих актуальных опросных форм качества жизни для такой группы пациентов.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.