Введение

Согласно определению ВОЗ постменопаузальный остеопороз является прогрессирующим системным заболеванием скелета, характеризующимся потерей костной ткани и нарушением ее микроархитектоники, что приводит к повышению ломкости костей и увеличению риска переломов при минимальной травме [1]. Важность проблемы часто недооценивается специалистами, хотя в структуре хронических заболеваний по социально-экономической и медицинской значимости остеопороз занимает четвертое место после сердечно-сосудистых заболеваний, онкологической патологии и сахарного диабета [1].

Остеопороз относится к возрастассоциированным заболеваниям в связи с высоким риском переломов, инвалидизации и смертности, является существенной проблемой для здравоохранения в целом и для пациента в частности. Социальные и экономические последствия переломов определяют острую актуальность проблемы, что, учитывая увеличение продолжительности жизни и численности пожилого населения, делает ее более серьезной и глобальной.

Отсутствие своевременной постановки диагноза часто приводит к назначению лечения только после свершившегося перелома, что оказывает огромное негативное влияние на дальнейшее качество жизни [2, 3]. Кроме того, перенесенный перелом влечет за собой каскадность последующих, что приводит к большей инвалидизации и летальности [4]. Так, если пациент старше 65 лет перенес перелом позвоночника, риск перелома бедра или верхней части бедра в течение 5 лет составляет соответственно 6,7 и 13,3%, после первого перелома позвонка риск другого перелома возрастает в 4—7 раз [5]. В 2022 г. опубликованы еще более неутешительные данные: после первого перелома любого типа и локализации последующий перелом возникает почти у половины пациентов (48%) в течение трех лет и у 65% пациентов в течение 4 лет [6].

Согласно клиническим рекомендациям по диагностике, лечению и профилактике остеопороза 2021 г. [2], при наличии патологических переломов крупных костей скелета (бедренной кости, тел позвонков, множественных переломов) в анамнезе возможно устанавливать диагноз остеопороза и назначать лечение независимо от результатов рентгеноденситометрии поясничного отдела позвоночника и проксимального отдела бедренной кости или данных индивидуального риска перелома [2, 7]. Указанное уточнение является крайне важным и позволяет начинать лечение пациентов с переломами в анамнезе при невозможности выполнить остеоденситометрию.

Таким образом, своевременная постановка диагноза, назначение эффективного лечения при остеопорозе необходимы для снижения риска переломов, процента инвалидизации и смертности пациентов.

В настоящее время применение антирезорбтивных средств, а именно, бисфосфонатов (БФ), относится к «первой» линии терапии при остеопорозе, является оправданным, высокоэффективным и патогенетически обоснованным методом лечения пациенток с постменопаузальным остеопорозом с изученным механизмом действия [8]. БФ — химические аналоги натуральных пирофосфатов, обладают высоким сродством к ионам кальция, способны встраиваться в гидроксиапатит костной ткани, с одной стороны, и обладают прямым специфическим ингибирующим действием на остеокласты, с другой, при этом не оказывают прямого влияния на формирование кости [2, 3]. В исследованиях in vitro было показано, что бисфосфонаты концентрируются вокруг остеокластов, действуя на потерю щеточной каймы, разрушают их цитоскелет, снижают жизнеспособность, передвижение и связывание указанных клеток с костной тканью особенно в лакунах резорбции [8]. Также, отмечается потеря клетками-предшественниками остеокластов способности дифференцировки и созревания, что приводит к уменьшению числа остеокластов в целом.

Класс БФ для лечения при остеопорозе, в том числе, постменопаузальном, хорошо изучен. Так, только для ибандроновой кислоты существует не менее пяти крупных рандомизированных исследований, не считая большого количества менее масштабных работ [9—12].

Показанием для назначения БФ, а именно ибандроновой кислоты, является постменопаузальный остеопороз, который относится к первичному остеопорозу, развивается как самостоятельное заболевание, обусловленное дефицитом эстрогенов, характерным для постменопаузального периода [13].

Дефицит эстрогенов в период менопаузального перехода и постменопаузы имеет несколько механизмов влияния на костную ткань, основными из которых являются следующие: повышение вымывания кальция из костей, снижение уровня паратгормона, снижение активности 1α-гидроксилазы и усвоения витамина D₃ в сыворотке крови, уменьшение абсорбции кальция в кишечнике с последующей гипокальциемией. Дефицит половых гормонов приводит к снижению анаболических процессов в мышцах, провоцируя дополнительную биомеханическую потерю костной массы [14]. При выборе того или иного препарата для лечения постменопаузального остеопороза в целом и в классе БФ, в частности, необходимо руководствоваться доказанной эффективностью, хорошей переносимостью, удобством при приеме, что в конечном итоге повышает приверженность пациента к лечению и позволяет достичь запланированный результат терапии. Например, эффективность алендроновой кислоты хорошо изучена и доказана [15, 16], но приверженность к лечению значительно уступает парентеральным формам (ибандроновая, золендроновая кислота) по причине пропуска приема таблеток [17]. В исследовании P. Hadji и соавт. [18] также продемонстрирована лучшая приверженность к лечению среди больных, получавших внутривенно ибандронат, по сравнению с пероральным приемом алендроната. В другом исследовании продемонстрировано существенное снижение эффективности терапии и повышение риска развития переломов при пропуске приема таблеток при лечении пероральными формами, т.е. выявлена безусловная взаимосвязь между приверженностью к лечению и риском переломов [19].

Кроме того, при использовании пероральных форм БФ немаловажным моментом является соблюдение инструкции, а именно прием строго натощак, в вертикальном положении, за 30—40 мин до приема пищи, что достаточно затруднительно для пациентов. Ограничения приема алендроновой кислоты могут быть связаны и с состоянием желудочно-кишечного тракта у пожилых людей, наличием нежелательных явлений, возможных для указанных форм (трудности при глотании, эзофагит и гастрит), что часто ограничивает их прием, и, в конечном итоге, не приводит к положительной динамике минеральной плотности костной ткани (МПК) и снижению риска переломов.

Цель исследования — оценить эффективность и переносимость применения ибандроновой кислоты в дозе 3 мг (препарат «Резовива») при лечении пациенток с постменопаузальным остеопорозом.

Материал и методы

В исследование включены 15 пациенток с подтвержденным диагнозом «постменопаузальный остеопороз». Наличие вторичного остеопороза исключено при обследовании пациенток на доскрининговом этапе.

Критерии включения в исследование:

1. Женщины в постменопаузальном периоде в возрасте 54—72 лет.

2. Показатели МПК (Т-критерий) по данным двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии (остеоденситометрии) в области L_I—L_IV и/или шейки бедра составляли — 2,5 SD (стандартных отклонений) и менее.

Критерии исключения:

1. Прием препаратов, влияющих на состояние МПК.

2. Наличие заболеваний, влияющих на состояние МПК.

3. Вторичный остеопороз.

4. Онкологические заболевания в настоящее время и в анамнезе.

До включения в исследование проведена оценка критериев включения и исключения, все пациентки подписали информированное согласие для участия в исследовании. Получено одобрение локального этического комитета ФГБНУ «НИИАГ и Р им. Д.О. Отта (№ протокола 104 от 23.10.22 г.).

В данной работе обследованы и пролечены 15 пациенток с постменопаузальным остеопорозом в возрасте от 54 до 72 лет (67,5±2,0 года). При включении в исследование проведен сбор анамнеза, помимо оценки наличия и характера сопутствующих заболеваний, особый акцент сделан на наличие переломов в прошлом, в семейном анамнезе, лечения остеопороза до участия в исследовании. Диагноз остеопороз установлен на основании данных двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии (ДРА, DXA) проксимальных отделов бедренных костей и/или поясничного отдела позвоночника, полученных с помощью рентгеновского костного денситометра «Hologic Discovery W» (Hologic Inc., США). Оценка МПК проводилась в соответствии с критериями ВОЗ [20], согласно которым остеопороз диагностировали при значениях Т-критериев –2,5 стандартных отклонений (SD) и ниже. При значениях Т-критерия в диапазоне от –1,0 до –2,5 стандартных отклонений устанавливали диагноз — остеопения. Т-критерий представляет собой количество стандартных отклонений выше или ниже среднего показателя для пика костной массы молодых женщин. Т-критерий уменьшается параллельно с постепенным снижением костной массы при увеличении возраста обследуемых лиц.

ДРА является современным стандартным методом диагностики снижения МПК. Минимальное время сканирования, низкая доза облучения, точность разрешения и небольшая стоимость исследования дают явные преимущества ДРА [7, 21]. Метод позволяет проводить количественную оценку содержания костного минерала в определенных участках скелета, основан на использовании лучей двух энергетических уровней в непрерывном режиме, что минимизирует ошибку, возникающую в результате неоднородности массы мягких тканей.

ДРА поясничного отдела позвоночника и проксимальных отделов бедренной кости проводилась до лечения и через 12 мес после начала применения препарата «Резовива». Дополнительно все пациентки принимали кальций 1000 мг и витамин D₃ 800 МЕ ежедневно, что является обязательным при лечении остеопороза. Для оценки выраженности болевого синдрома в спине в начале исследования и на фоне лечения проводилось заполнение общепринятых визуально-аналоговых шкал (ВАШ) (с интервалом от 0 до 10 баллов, где 0 — нет болей, 10 баллов — боли высокой интенсивности) до начала терапии и в динамике через 12 мес лечения.

Азотсодержащий бисфосфонат, ибандроновая кислота в дозе 3 мг (препарат «Резовива», компания «Фарм-синтез», Россия) применялся по показаниям для лечения пациенток с постменопаузальным остеопорозом, согласно инструкции с введением 1 раз в 3 мес в течение 1 года, таким образом, в рамках данного исследования каждая пациентка получила 4 инъекции. На этапе скрининга пациенток осуществлялся сбор анамнеза, оценивались критерии включения и исключения из исследования, на последующих визитах — оценка переносимости терапии и наличие побочных эффектов. Лабораторное обследование включало определение содержания в сыворотке крови: аланинаминотрансферазы (АЛТ), аспартатаминотрансферазы (АСТ), креатинина, кальция общего, неорганического фосфора, щелочной фосфатазы, витамина D — 25-гидроксикальциферола — 25 (OH) D. Определение уровня креатинина крови до начала лечения бисфосфонатами является обязательным [2, 22]. Известно, что все БФ выводятся в неизмененном виде почками и противопоказаны пациентам со скоростью клубочковой фильтрации ниже 30—35 мл/мин.

Помимо указанных биохимических показателей, в данном исследовании оценивались маркеры костного метаболизма: показатель резорбции (β-cross Laps) и образования костной ткани (остеокальцин). Определение указанных лабораторных показателей проводилось перед лечением, через 3 мес после введения первой и после четвертой инъекций для оценки эффективности проводимой терапии.

Ремоделирование костной ткани является естественным процессом поддержания и сохранения механической устойчивости костного матрикса, физиологическим результатом непрерывных клеточных процессов, оптимизированных для обеспечения успешного обновления структурных единиц кости [2, 23]. Процессы, лежащие в основе ремоделирования костной ткани, разнонаправлены и осуществляются, в первую очередь, остеобластами, которые формируют новую кость, и остеокластами, которые резорбируют старый кальцифицированный матрикс. Процессы резорбции и формирования регулируются различными гормональными, гуморальными и тканевыми факторами и могут быть оценены количеством энзимов, продуцируемых остеокластами и остеобластами, или путем определения компонентов, поступающих в кровоток во время синтеза или резорбции кости. В любом случае вещества определяются в сыворотке крови (что предпочтительно) или в моче и рассматриваются в качестве биохимических маркеров костного обмена. Необходимо отметить, что биохимические маркеры невозможно разделить в зависимости от изменений в губчатом и компактном веществе, они отражают суммарные изменения резорбции и костеобразования. Определение костных маркеров используется с диагностической целью, так как они отвечают на изменения в структуре кости гораздо быстрее, чем это фиксируется методами количественной оценки МПК, а именно остеоденситометрией [24]. Кроме того, определение маркеров костного ремоделирования необходимо для оценки скорости образования или разрушения матрикса костной ткани, для подбора рациональной терапии остеопороза и оценки эффективности лечения [2, 25].

Остеокальцин (ОК) является важным маркером костеобразования, синтезируется остеобластами и включается во внеклеточный матрикс костной ткани [26, 27]. ОК является неколлагеновым белком с молекулярной массой 5700 Д, присутствует почти исключительно в кости и дентине, где вырабатывается соответственно остеобластами и одонтобластами. По химической структуре ОК содержит три остатка γ-карбоксиглутаминовой кислоты, благодаря которой обладает кальцийсвязывающими свойствами, более 70—90% синтезируемого остеокальцина включается в костный матрикс, тогда как остальная часть попадает в кровоток. Между уровнем ОК в крови и скоростью костеобразования, оцениваемой гистоморфометрически, получена хорошая корреляция, что позволяет считать ОК специфическим маркером функции и активности остеобластов [28].

Биохимические маркеры резорбции кости — это в основном различные фрагменты коллагена I типа, а также неколлагеновые белки (сиалопротеин и костная кислая фосфатаза), попадающие в кровоток из зоны резорбции костного матрикса [29]. Молекулы зрелого коллагена связывают поперечные сшивки (окси- и дезоксипиридонолины) в области N- и C-концевых участков цепей. В результате действия катепсина K (основного протеолитического фермента остеокластов) в кровоток поступают фрагменты коллагена, состоящие из N-телопептидов, C-телопептидов с пиридиновыми сшивками. Структура C-телопептидов нестабильна и разрушается под действием протеолитических ферментов на α- и β-изомеры. Для определения фрагментов C-телопептида с пиридиновыми сшивками используются методы, названные Cross Laps. В зависимости от типа выявляемых изомеров различают α- и β Cross Laps [30]. Карбокситерминальные (C-концевые телопептиды) являются наиболее информативными маркерами костной резорбции [26, 29, 31]. Резкое усиление костной резорбции и, как следствие, повышение соответствующих маркеров в крови закономерно наблюдается в постменопаузальном периоде и после овариоэктомии [32]. В данном исследовании проводилась оценка маркера резорбции костной ткани (β-Cross Laps, СТх) до назначения терапии, через 3 мес. и после четвертой инъекции, т.е. в конце года лечения антирезорбтивным препаратом «Резовива».

При сборе анамнеза низкоэнергетические переломы в анамнезе имели 8 пациенток, включенных в исследование. У трех женщин выявлены компрессионные переломы поясничного/грудного отделов, у одной — перелом шейки бедренной кости, у четырех — лучевой кости. Семейный анамнез по наличию переломов был отягощен у четырех женщин. Среди 15 пациенток большинство (n=9) не получали ранее терапию по поводу остеопороза, таким образом, в рамках данной работы, ибандроновая кислота в дозе 3 мг им была назначена впервые. Алендроновую кислоту 70 мг ранее принимали перорально 4 женщины в течение от 2 до 3 лет. Сопутствующие заболевания выявлены у всех пациенток, включенных в данное исследование, но они не явились противопоказанием для лечения ибандроновой кислотой. Из сопутствующих заболеваний отмечены: ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь, сахарный диабет 2-го типа, бронхиальная астма (ремиссия), хронический пиелонефрит, хронический гастрит. Большинство пациенток (9) при обращении уже принимали препараты кальция и витамина D.

Результаты и обсуждение

Остеопороз в поясничном отделе позвоночника (L_I—L_IV) выявлен у 7 женщин, в проксимальных отделах бедра — у одной пациентки, у 7 выявлен остеопороз в двух отделах скелета. У женщин с остеопорозом показатели Т-критерия были в пределах от –2,5 SD до –4,3 SD. В проксимальных отделах бедра — от –2,5 SD до –3,2 SD.

На фоне лечения препаратом «Резовива» все пациентки отметили улучшение общего самочувствия, снижение интенсивности болей в спине. При заполнении анкет ВАШ болевой синдром отмечен у всех пациенток разной степени, достаточно выраженный в начале исследования (в среднем 7,07±0,25 баллов), через 12 мес, на фоне лечения произошло значимое уменьшение интенсивности болевого синдрома (5,86±0,24 баллов, p<0,001). На фоне терапии бисфосфонатом новых переломов выявлено не было, что является важным критерием при использовании того или иного препарата в лечении пациенток с постменопаузальным остеопорозом и влияет на решение о продолжении лечения заболевания у данной пациентки.

На основании результатов лабораторных исследований (см. таблицу) биохимические показатели у большинства обследуемых пациенток находились в пределах нормальных значений как в начале исследования, так и на фоне проводимой терапии. Необходимо отметить, что отсутствие клинически значимых изменений в лабораторных показателях, особенно характеризующих фосфорно-кальциевый обмен, характерно для постменопаузального остеопороза и дополнительно исключает другие причины снижения МПК.

Биохимические показатели и маркеры костного ремоделирования до назначения ибандроновой кислоты 3 мг (препарат «Резовива») и на фоне его применения

Примечание. * — различие показателей до лечения и в процессе лечения достоверно.

При оценке уровня аминотрансфераз в сыворотке крови на фоне использования препарата «Резовива» не выявлено достоверных изменений, что свидетельствует об отсутствии негативного влияния препарата на состояние гепатобилиарной системы. У двух пациенток изначально отмечено увеличение уровня АЛТ до 46,9 и 92,5 ед/л, что обусловлено наличием сопутствующей патологии (дискинезия желчевыводящих путей), не связано с введением препарата и не явилось противопоказанием для продолжения лечения, у остальных 13 обследуемых значения АЛТ в среднем составили 24,5±2,2 ед/л. Показатели АСТ были в пределах нормальных значений у всех и составили 25,9±1,9 ед/л. Уровень общего кальция в сыворотке крови до лечения варьировал от 2,25 до 2,62 ммоль/л, не выходил за пределы диапазона нормальных референсных значений и в среднем составил 2,46±0,03 ммоль/л. На фоне лечения показатели общего кальция оставались в пределах нормы и в среднем составили через 3 мес — 2,42±0,03 ммоль/л, через 12 мес — 2,38±0,02 ммоль/л. Как известно, данный показатель является крайне важным, так как лечение бисфосфонатами на фоне гипокальциемии противопоказано [2]. Уровень неорганического фосфора в сыворотке крови в начале исследования составил 1,20±0,04 ммоль/л, через 3 мес — 0,98±0,04 ммоль/л, через 12 мес — 0,96±0,04 ммоль/л, достоверных различий на фоне проводимой терапии выявлено не было.

Уровень креатинина у всех пациенток при включении в исследование был в пределах референсных значений, что, как указывалось выше, является обязательным условием при лечении данной группой препаратов. В начале исследования креатинин в сыворотке крови составил 0,081±0,01 мкмоль/л, через 3 мес — 0,086±0,01 мкмоль/л, в конце исследования — 0,081±0,01 мкмоль/л (см. таблицу).

При оценке показателей костного ремоделирования (см. таблицу) выявлено достоверное снижение маркера резорбции костной ткани, что свидетельствует об эффективности проводимой терапии [2]. Так, до лечения уровень β-cross Laps (СТх) в сыворотке крови в среднем составил 0,308±0,04 нг/мл, у большинства женщин не выходил за пределы референсных значений, что характерно для постменопаузального остеопороза и не является противопоказанием для назначения антирезорбтивной терапии. Через 3 мес после первой инъекции препарата «Резовива» произошло достоверное снижение уровня β-cross Laps в сыворотке крови: он составил 0,210±0,02 нг/мл (p<0,05), при исследовании через 12 мес показатель оставался низким и составил 0,218±0,02 нг/мл (p<0,05). Особенно значительное снижение отмечено у пациенток, не получавших ранее терапию по поводу остеопороза. Так, у женщин, получавших лечение остеопороза впервые, уровень β-cross Laps снизился более, чем в три раза, тогда как у пациенток, получавших лечение препаратами данной группы, снижение маркера резорбции было не такое выраженное. Согласно литературным данным, установлена корреляция между снижением маркеров костной резорбции у пациенток, получающих БФ, и повышением МПК, что, в ряде случаев, является независимым фактором снижения риска переломов [33—35].

Уровень остеокальцина, маркера образования костной ткани, до назначения терапии он в среднем составил 17,0±1,8 нг/мл, через 3 мес — 15,6±0,4 нг/мл, через 12 мес —15,3±0,8 нг/мл. Несмотря на то, что имеется тенденция к снижению маркера образования костной ткани на фоне проводимой терапии, данные изменения не были достоверными. Проводилась оценка уровня щелочной фосфатазы до проведения терапии и в ее динамике, что не менее важно для оценки темпов костного метаболизма. В костях щелочная фосфатаза образуется в остеобластах, и ее повышение в крови прямо пропорционально активности остеобластов. У обследованных пациенток до назначения терапии показатель щелочной фосфатазы в среднем составил 169,3±14,4 ед/л, через 3 мес отмечено достоверное снижение от первоначальных значений — 127,4±14,4 ед/л (p<0,05), при оценке через 12 мес — 136,2±10,1 ед/л. Следует отметить, что на фоне проведения антирезорбтивной терапии бисфосфонатами, в том числе, при использовании ибандроновой кислоты, отмечалось не только снижение маркера резорбции костной ткани, что закономерно, но и выявлялась тенденция к снижению остеокальцина и щелочной фосфатазы, что в целом характеризует замедление темпов костеобразования. В проведенном нами исследовании средний уровень остеокальцина снизился на 10%, средний уровень щелочной фосфатазы — на 25% от исходного, что не противоречит результатам, полученным авторами других работ [36]. Подобные и даже более выраженные изменения отмечаются и в других исследованиях при лечении пациенток с остеопорозом бисфосфонатами [36].

При оценке уровня витамина 25 (OH) D в сыворотке крови получены следующие данные: у 8 пациенток уровень был в норме (выше 30 нг/мл). Как уже указывалось, многие пациентки уже принимали препараты кальция и витамина D до участия в исследовании. У 2 пациенток выявлен дефицит витамина D (менее 20 нг/мл), у 5 — недостаточность витамина D (менее 30 нг/мл). У пациенток с уровнем витамина D ниже 30 нг/мл до введения ибандроновой кислоты проводилась заместительная терапия с использованием насыщающих доз витамина D согласно существующим клиническим рекомендациям [2, 37]. Известно, также, что вероятность возникновения реакций острой фазы после внутривенного введения бисфосфонатов значительно ниже при нормальном уровне витамина D, что является важным моментом для удовлетворительной переносимости терапии и приверженности к лечению в целом. Таким образом, уровень витамина 25 (OH) D в сыворотке крови до лечения в среднем составил 31,1±1,9 нг/мл, через 3 мес был достоверно выше — 38,7±2,9 нг/мл (p<0,05), через 12 мес оставался достаточным и составил 36,8±1,5 нг/мл. Как отмечалось ранее, пациентки на протяжении исследования принимали витамин D₃ 800 МЕ, препараты кальция — 1000 мг в сутки, что крайне важно при лечении пациенток с остеопорозом.

Что касается оценки побочных эффектов и переносимости исследуемого препарата в целом, отмечена удовлетворительная переносимость у всех пациенток. После введения первой инъекции препарата «Резовива» у одной пациентки наблюдалась постинфузионная реакция, проявлявшаяся в повышении температуры тела до 37,7 °C, ухудшении общего самочувствия, гриппоподобного состояния, наличии болей в тазобедренных и коленных суставах. Подобное состояние продолжалось в течение двух суток, купировалось приемом нестероидного противовоспалительного средства (НПВС) (ибупрофен 200 мг), описанные симптомы не выявлены после следующих инъекций и не повлекли за собой отмены лечения. Других побочных эффектов после введения препарата «Резовива» не наблюдалось. Известно, что для внутривенных БФ характерна гриппоподобная реакция в ответ на введение препарата, о чем необходимо предупреждать пациенток. Симптомы могут включать повышение температуры тела, артралгии, миалгии, слабость, их продолжительность обычно не превышает 2—3 сут после введения препарата, разрешаются самостоятельно или купируются приемом НПВС. Чаще подобные жалобы развиваются после введения золендроновой кислоты, реже — при использовании ибандроновой кислоты, и крайне редки, почти не описаны, при использовании пероральных форм. Постдозовая реакция имеет наиболее выраженные проявления после первой инъекции препарата и существенно снижается или исчезает ко второй и последующим введениям [38, 39]. В нашем исследовании указанная реакция у одной пациентки также имела место только после первой инъекции и отсутствовала при последующих.

Через 12 мес лечения на основании результатов остеоденситометрии у всех пациенток отмечен прирост МПК в поясничном отделе позвоночника и проксимальных отделах бедра. Так, в области L_I—L_IV прирост МПК у разных пациенток был от 6,3 от 16,4%, в среднем составил 8,6%. У пациенток, ранее не получавших лечение по поводу остеопороза, повышение МПК было наиболее выраженным (p<0,05). В области шейки бедренной кости также выявлено увеличение МПК: от 1,8 до 6,9%, в среднем — 3,6%, в бедре в целом от 2 до 6,3%, в среднем 3,1%. В поясничном отделе позвоночника выявлены более значимые изменения МПК, чем в проксимальных отделах бедра. Данную особенность следует отметить при использовании антирезорбтивной терапии вообще и бисфосфонатов различных поколений и фирм-производителей, в частности, что связано с большей метаболической активностью костной ткани позвоночника по сравнению с таковой с бедренной кости, где процент кортикального компонента выше. В позвоночнике, представленном более метаболически активной трабекулярной костной тканью, темпы потери МПК являются более быстрыми, чем в кортикальной кости, характерной для бедра. По указанной причине постменопаузальный остеопороз развивается чаще в позвоночнике, чем в проксимальных отделах бедра, но и лечение более эффективно и происходит быстрее в этой области. Кроме того, продолжительность лечения при остеопорозе для внутривенных препаратов составляет 3—5 лет согласно клиническим рекомендациям по диагностике, лечению и профилактике остеопороза [2], поэтому одного года для применения препарата «Резовива» недостаточно и требуется продолжение лечения пациенток с постменопаузальным остеопорозом, что и происходит в настоящее время уже за рамками данного исследования.

Заключение

Ибандроновая кислота в дозе 3 мг, препарат «Резовива», имеет высокую эффективность в лечении постменопаузального остеопороза, о чем свидетельствует достоверное повышение МПК во всех обследуемых отделах скелета, особенно в поясничном отделе позвоночника, отсутствие новых переломов. Через 12 мес по результатам остеоденситометрии прирост МПК шейки бедра составил 3,6%, тел позвонков — 8,6% (p<0,05). Препарат хорошо переносится пациентками, имеет минимальное количество побочных эффектов, доступен в финансовом отношении, что немаловажно при длительном лечении заболевания. На фоне лечения отмечается выраженное снижение болевого синдрома. Препарат не влияет на биохимические показатели в сыворотке крови, что подтверждается лабораторными данными. Режим введения препарата крайне удобен и обеспечивает высокую приверженность пациенток к лечению, имеет преимущества перед пероральным введением. При сравнении бисфосфонатов с другой кратностью введения, следует отметить, что введение препарата один раз в три месяца имеет преимущества для определенной категории женщин даже перед ежегодным введением золендроновой кислоты, так как позволяет осуществлять более частые визиты, контроль и наблюдения, что является важным и необходимым при длительном лечении постменопаузального остеопороза.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования — М.И. Ярмолинская

Сбор и обработка материала — М.А. Шалина, М.И. Ярмолинская

Статистическая обработка данных — М.А. Шалина

Написание текста — М.А. Шалина

Редактирование — М.И. Ярмолинская

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Participation of authors:

Concept and design of the study — M.I. Yarmolinskaya

Data collection and processing — M.A. Shalina, M.I. Yarmolinskaya,

Statistical processing of the data — M.A. Shalina

Text writing — M.A. Shalina

Editing — M.I. Yarmolinskaya

Authors declare lack of the conflicts of interests.