В современной литературе достаточно часто встречается упоминание о том, что симптомы тревоги и депрессии не только имеют клиническое сходство, но и общий патогенез [7]. Для подтверждения этого положения часто привлекают данные высокой эффективности антидепрессантов при лечении как депрессивных, так и тревожных расстройств. Если тревогу и депрессию действительно связывает патогенетическая общность, то анксиолитики (транквилизаторы) тоже должны эффективно влиять на проявления как тревожных, так и депрессивных состояний. Однако данные литературы и практика использования транквилизаторов не подтверждают такого предположения.

В литературе доминирует точка зрения о том, что в отличие от антидепрессантов, транквилизаторы не эффективны в отношении депрессии.

Утверждается [8], что на фоне терапии анксиолитиками депрессивная симптоматика и риск суицида сохраняются. Лишь немногие авторы [10] допускают широкое использование анксиолитиков при депрессии. Как правило, их используют в комбинации с антидепрессантами, особенно на начальных этапах оказания медицинской помощи, для купирования возбуждения или нарушений сна. Очень редко встречаются рекомендации [9] по использованию транквилизаторов для монотерапии депрессивных состояний.

Практические врачи редко прибегают к назначению транквилизаторов при лечении депрессий вообще, и в виде монотерапии в частности [14]. Особенно показательно в этом отношении выполненное в Словении исследование [12], в котором был проведен опрос психиатров - как бы они лечили депрессию у самих себя, близких родственников или партнеров по работе. Только 17,7% врачей допускали, что они могли бы прибегнуть к монотерапии анксиолитиками, тогда как подавляющее большинство (82,3%) предпочли назначение антидепрессанта.

Таким образом, несмотря на декларируемую общность патогенеза депрессии и тревоги, антидепрессанты активно используются для лечения тревожных расстройств, а назначение анксиолитиков для терапии депрессивных состояний практически не применяется. Это противоречие, очевидно, нуждается в специальном анализе с учетом современных представлений о патогенезе депрессивных и тревожных расстройств, с одной стороны, и механизме действия антидепрессантов и анксиолитиков - с другой. Считают [2], что депрессия возникает в связи со снижением активности прежде всего трех основных типов нейронов - дофаминовых (Д), серотониновых (С), норадреналиновых (Н), а также мелатониновых (М) (табл. 1).

Механизм действия антидепрессантов, представленный в табл. 2, вполне соответствует данным о патогенезе депрессий [2].

Из приведенных данных видно, что все антидепрессанты способствуют активизации Д-, Н-, С- или М-нейронов. Причем имеющегося у них набора свойств вполне достаточно для купирования любых проявлений депрессии (см. табл. 1).

В отличие от депрессии тревожные и обусловленные стрессом расстройства формируются при нарушении функций бо'льшего числа нейрохимических систем (табл. 3) [13].

Что же касается основных механизмов действия анксиолитиков, то их фармакологические свойства направлены прежде всего на активизацию ГАМК-нейронов (табл. 4) [1, 13], после чего эти нейроны начинают подавлять активность других клеточных элементов, приводя к снижению серотониновой, дофаминовой, норадреналиновой, гистаминовой, ацетилхолиновой систем.

Приведенные данные относительно патогенеза тревожных и депрессивных расстройств, а также фармакологических свойств антидепрессантов и анксиолитиков позволяют уточнить причины их использования или, напротив, отказа от использования при рассматриваемых психопатологических состояниях. Очевидно, что тревога и депрессия развиваются при действии разных механизмов, но у них есть и общее звено патогенеза, связанное с падением активности С-нейронов. Современные антидепрессанты способны воздействовать на все без исключения составляющие патогенеза депрессии. Между тем среди анксиолитиков длительное время отсутствуют средства, способные активизировать С-нейроны. Соответственно, вместо транквилизаторов могут использоваться антидепрессанты, механизм действия которых связан с активизацией обмена серотонина - это прежде всего селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (см. табл. 2).

Применение ГАМКергических анксиолитиков при депрессии представляется нецелесообразным, поскольку они снижают тонус Д-, С- и Н-ней­ронов. Мало того, при использовании наиболее эффективных ГАМКергических транквилизаторов (производных бензодиазепина) существует даже опасность утяжеления симптомов депрессии за счет угнетения активности Д-, С- и Н-ней­ронов. Существующая тактика лечения депрессии напротив предусматривает их стимуляцию для предотвращения хронификации расстройства и профилактики суицидов [11].

Существующая практика использования антидепрессантов и анксиолитиков при тревоге и депрессии (антидепрессанты при тревожных и депрессивных расстройствах, анксиолитики только при тревожных) имеет достаточно устоявшийся характер не только в психиатрии, но и в других областях медицины, хотя в нашей стране в этом отношении есть определенные особенности. Дело в том, что диагностика депрессии и назначение антидепрессантов в России нередко рассматриваются в качестве прерогативы психиатров [5], которые работают, как правило, в специализированных учреждениях - психоневрологических диспансерах и психиатрических больницах. Остальные учреждения здравоохранения зачастую остаются даже без консультативной помощи психиатра [2]. Между тем именно там широко представлены легкие депрессивные состояния, являющиеся проявлением соматической патологии (см. табл. 1), которые обычно не диагностируются и соответственно не лечатся. В то время как для лечения депрессии в этих случаях во всем мире широко используются «серотониновые» антидепрессанты.

В качестве одного из способов решения рассматриваемой проблемы можно предложить широкое использование препарата, известного в нашей стране как адаптол. Первоначально этот препарат считался ГАМКергическим, однако затем было установлено [3], что адаптол больше влияет на серотониновую систему. Так, этот препарат активизирует С-ней­роны за счет ускорения синтеза серотонина и его высвобождения в межсинаптическую щель. Соответственно, в отличие от подавляющего большинства анксиолитиков адаптол может применяться для лечения депрессий, протекающих с признаками усиления отрицательных эмоций. Этому способствует также и то, что показания для назначения адаптола сформулированы в соответствующей инструкции^[1] и ими могут легко воспользоваться врачи разных специальностей. Эти показания представлены в виде списка расстройств с шифром по МКБ-10:

F40.9 Фобическое тревожное расстройство не­уточненное.

F41.9 Тревожное расстройство неуточненное.

F48.9 Невротическое расстройство неуточненное.

F60.3 Эмоционально неустойчивое расстройство личности.

R07.2 Боль в области сердца.

R45.4 Раздражительность и озлобление.

T42.4 Отравление бензодиазепинами.

T43.3 Отравление антипсихотическими и нейролептическими препаратами.

Y47.1 Неблагоприятные реакции при терапевтическом применении бензодиазепинов.

Y49.5 Неблагоприятные реакции при терапевтическом применении других антипсихотических и нейролептических препаратов.

Из этого перечня видно, что для констатации у больного «раздражительности и озлобления» из главы МКБ-10 «R00-R99 Симптомы, признаки и отклонения от нормы, выявленные при клинических и лабораторных исследованиях, не классифицированные в других рубриках» [6] вовсе не требуется консультации психиатра. Однако установление такого «диагноза» открывает возможность для использования адаптола в качестве своеобразного антидепрессанта при лечении легких депрессий, протекающих с усилением отрицательных эмоций и являющихся проявлением соматических и неврологических заболеваний.

На возможность широкого использования препарата указывает и хорошая переносимость адаптола, при применении которого не наблюдаются миорелаксация и нарушения координации движений. Препарат не снижает умственную и двигательную активность, поэтому может применяться в течение рабочего дня или учебы.

Кроме того, следует указать, что при осуществлении дифференциальной диагностики тревоги и депрессии обычно рекомендуют использовать так называемый диазепамовый тест [4]. При этом предполагают, что улучшение состояния больного на фоне терапии производными бензодиазепина будет свидетельствовать в пользу наличия у него тревожного расстройства, ухудшение - депрессивного. Но представленные в статье данные свидетельствуют о том, что при проведении диазепамового теста могут быть получены и ложноотрицательные результаты. Действительно, производные бензодиазепина эффективны в первую очередь при лечении тревожных расстройств, патогенез которых в основном определяется падением активности ГАМК-нейронов. Если же в основе тревожного состояния лежит снижение тонуса серотониновой системы, то эти препараты окажутся малоэффективными. И в этом случае вывод о том, что состояние является депрессией, будет ошибочным.

Поэтому при проведении дифференциации депрессивных (аффективных) расстройств от тревожных и обусловленных стрессом состояний лучше использовать представленные в статье клинико-патогенетические соотношения. В пользу первого диагноза будут свидетельствовать любые симптомы, отражающие снижение активности дофаминовых и норадреналиновых нейронов, в пользу второго - психопатологические проявления, связанные с повышением активности дофаминовых, норадреналиновых, ацетилхолиновых, гистаминовых нервных клеток, а главное - с понижением активности ГАМК-нейронов.