По данным исследователей, женщины имеют более высокий риск заболевания депрессией уже с подросткового возраста [1] и страдают ими в среднем в два раза чаще мужчин [2—4]. Существует ряд факторов, повышающих вероятность развития депрессии у женщин, вне зависимости от возраста. К ним относятся: влияние половых гормонов; угнетение ответа на уровне гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы в ответ на стресс; пониженная самооценка; неприятие своего тела; значительная выраженность интерперсонального стресса; высокая частота пережитого насилия и детских сексуальных травм [5—8].

Следует отметить, что депрессивные расстройства являются одним из наиболее значимых факторов риска совершения несуицидальных самоповреждений (НССП) у лиц подростково-юношеского возраста, что в последующем может способствовать значительному повышению вероятности совершения суицида у данной категории пациентов [9, 10]. Среди девушек 15—19 лет смертность от суицидов стоит на первом месте среди всех причин летальных исходов [11].

По имеющимся данным, клиническими особенностями депрессий у девушек являются: наличие дисморфофобических расстройств и нарушений пищевого поведения [12, 13], выраженная эмоциональная лабильность и аффективные колебания, связанные с репродуктивным циклом [14], поведение с демонстративными чертами и склонностью к самоповреждениям [15], сезонная выраженность аффективной патологии [16], злокачественное течение сопутствующей депрессиям наркотической и алкогольной зависимости [17, 18], частая коморбидность депрессий с соматическими заболеваниями (мигренью, ожирением, болезнями щитовидной железы) [19, 21].

Следует отметить, что, несмотря на то, что изучению психопатологических особенностей эндогенных депрессий у юношей была посвящена в свое время целая серия работ [22—24], подробного исследования клинико-психопатологической структуры эндогенных депрессий у девушек практически не проводилось.

Цель исследования — изучить особенности психопатологической структуры эндогенных депрессий у пациенток молодого возраста с выявлением корреляции между различными клиническими типами депрессий и их нозологической принадлежностью.

Материал и методы

Были проанализированы данные клинико-психопатологического обследования 107 пациенток в возрасте 16—25 лет, страдавших эндогенными депрессиями, находившихся на стационарном лечении в клинике группы эндогенных приступообразных психозов отдела по изучению эндогенных психических расстройств и аффективных состояний ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» в 2017—2020 гг.

Критерии включения: наличие эндогенных депрессивных состояний умеренной и тяжелой степени выраженности, юношеский возраст (16-25 лет), женский пол.

Критерии невключения: наличие симптомов I ранга по К. Шнайдеру, признаки органического заболевания ЦНС, хронические соматические заболевания в стадии декомпенсации, а также зависимость от психоактивных веществ.Проведенное исследование соответствовало положениям Хельсинкской декларации по вопросам медицинской этики и было одобрено Локальным этическим комитетом ФГБНУ НЦПЗ. Все пациентки подписали информированное согласие на участие в исследовании.

У 40 (37,38%) пациенток было диагностировано биполярное аффективное расстройство (F31.3—F31.5), у 15 (14,02%) — циклотимия (F34.0), у 31 (28,97%) — шизотипическое расстройство с фазными биполярными аффективными колебаниями (F21.3—F.21.4+F31.3—F31.5), у 21 (19,63%) пациентки — расстройство личности с биполярными фазами (F60.X+F31.3—F31.5). Таким образом, биполярное течение аффективных расстройств наблюдалось у всех обследованных больных. Монополярного (рекуррентного) течения депрессивной симптоматики ни в одном случае выявлено не было, что, по-видимому, отражает возрастную специфику когорты. В исследовании применялись шкала Гамильтона для оценки депрессии (при поступлении и при выписке), а также Колумбийская шкала оценки тяжести суицида (C-SSRS). Средний балл по шкале депрессии Гамильтона при поступлении составил 24,7±6,8.

Статистическая обработка данных проводилась с помощью программы Microsoft Excel, с помощью которой был рассчитан коэффициент ранговой корреляции Спирмена.

Результаты и обсуждение

В ходе проведенного исследования была уточнена и дополнена разработанная в НЦПЗ классификация эндогенных юношеских депрессий [22]. Были описаны 8 клинических вариантов депрессий, наиболее часто встречавшихся у обследованных.

1. Истероформные депрессии (n=19, 17,76%)

Данный тип депрессий характеризовался разнообразными конверсионными и диссоциативными проявлениями, в том числе бредоподобным фантазированием, и возникал преимущественно на фоне субъективно значимой психотравмирующей ситуации.

Депрессия, как правило, развивалась остро, доминирующие переживания были тесно связаны с содержанием психотравмы, однако со временем состояние имело тенденцию к эндогенизации. Стремясь вызвать активный эмоциональный отклик и участие близких, пациентки были склонны к драматизации своих переживаний, активной демонстрации собственных «страданий», при этом наблюдались разнообразные конверсионные и диссоциативные расстройства. У ряда пациенток (n=6, 31,58%) отмечалось бредоподобное фантазирование с имитацией феномена «множественной личности»: больные слышали два или более голоса внутри головы, которые расценивали как факт существования нескольких собственных «субличностей», имевших свои имена и характеры, при этом утверждали, что в определенные моменты «начинают ощущать себя как другую личность» и «могут ею управлять».

Депрессивная триада носила стертый характер. Тимический компонент депрессии характеризовался тревожно-дисфорическим аффектом с преобладанием демонстративности, претенциозности, аффективной лабильности. Отмечалась нестабильность аффекта с кратковременными гипоманиакальными «окнами» в периоды «отвлечения от тягостных проблем». Моторное торможение было слабо выражено или вовсе отсутствовало, а в части случаев, напротив, отмечалась двигательная ускоренность, вплоть до ажитации. Идеаторный компонент триады также был выражен незначительно и у некоторых пациенток проявлялся в виде ощущения замедленности мыслительного процесса, что, впрочем, не фиксировалось при объективном исследовании.

В рамках данных депрессий часто наблюдались деперсонализационные расстройства (n=11, 57,89%). Нередко (n=12, 63,16%) отмечались расстройства пищевого поведения с чередованием анорексии и булимии, а также психогенной тошнотой и рвотой. Обсессивно-фобические расстройства (n=10, 52,63%) проявлялись в виде овладевающих представлений и навязчивых размышлений, тесно связанных с тематикой психотравмирующей ситуации.

Большинство пациенток совершали НССП (n=16, 84,21%), которые, как правило, осуществлялись с учетом их последующего скорейшего бесследного заживления и на заметных для окружающих участках тела. Периодически на фоне тревоги отмечались состояния острой деперсонализации с ощущением «потери связи с реальностью» (n=5; 26,32%), в этих случаях аутоагрессия служила способом прекращения «мучительного состояния».

При выраженном ухудшении состояния пациентки, сталкиваясь с отсутствием помощи и сочувствия близких, совершали импульсивные суицидальные попытки (n=6, 31,58%), которые, как правило, не свидетельствовали об истинном желании умереть, а служили лишь «сигналом» о необходимости обратить внимание на их состояние.

Данный тип депрессий почти в половине случаев был представлен в рамках расстройств личности (n=9, 47,37%), несколько реже — у пациенток, страдающих аффективными заболеваниями (n=7, 36,84%); в 15,79% случаев (n=3) наблюдался при шизотипическом расстройстве.

2. Дисморфофобические депрессии (n=18, 16,82%)

Данный тип депрессий характеризовался массивными идеями самоуничижения, собственной неполноценности, ассоциированными со сверхценными идеями физического недостатка.

Депрессивные состояния в большинстве случаев развивались постепенно, их начало было провоцировано упоминанием окружающими каких-либо реально существующих или мнимых недостатков внешности, чаще всего это касалось избыточного веса. Пациентки начинали подвергать себя голоданию, соблюдению строгих диет, изнурительным занятиям спортом. Со временем нарушения пищевого поведения усложнялись возникновением эпизодов булимии, часть пациенток прибегала к использованию лекарственных средств, способствующих похудению. Сверхценные дисморфофобические идеи нередко сочетались с сензитивными идеями отношения и осуждения (n=11, 61,11%), которые даже в случаях затяжных депрессий не приобретали особенностей, свойственных бредовому дисморфофобическому синдрому.

Тимический компонент депрессивной триады был представлен тревожным и дисфорическим аффектами. Идеаторный компонент проявлялся в виде некоторой замедленности мышления, сложностей концентрации внимания, моторный компонент — диспластичностью движений, медлительностью. Расстройства сна наблюдались преимущественно в виде трудностей засыпания, сопровождавшихся размышлениями о недостатках собственной внешности; отмечались кошмарные сновидения и частые пробуждения среди ночи.

Среди коморбидных расстройств наиболее часто выявлялись обсессивно-фобические проявления (n=13, 72,22%) в виде навязчивых размышлений о диетах и иных способах совершенствования собственной внешности. Нередкими были проявления соматопсихической деперсонализации, представленные искаженным восприятием своего тела (n=10, 55,56%). В ряде случаев (n=7, 38,89%) отмечалось возникновение сверхценных идей метафизического содержания, являвшихся вторичными по отношению к доминирующим сверхценным идеям физического недостатка.

Практически все пациентки совершали НССП (n=17, 94,44%), которые служили способом наказания за употребление избыточного, по мнению больных, количества еды (n=15, 88,23%) или за несоответствие желаемым результатам похудения (n=11, 64,71%). В ряде случаев данные действия служили способом «переключения внимания» с тягостных навязчивых размышлений о еде на физическую боль (n=5, 29,41%).

Мысли о нежелании жить, возникавшие в рамках дисморфофобических депрессий, имели стойкий характер, суицидальные попытки (n=4, 22,22%), как правило, были хорошо продуманы.

Данная разновидность депрессий наиболее часто встречалась при аффективных заболеваниях (n=8, 44,44%), несколько реже — в рамках шизотипического расстройства (n=7, 38,89%), в 16,67% (n=3) была представлена среди пациенток с расстройствами личности.

3. Деперсонализационные депрессии (n=15, 14,02%)

Данная разновидность депрессий характеризовалась доминированием в клинической картине деперсонализационно-дереализационной симптоматики и явлений психической анестезии.

Деперсонализационные расстройства развивались или постепенно, исподволь, вначале проявляясь лишь в виде отдельных элементов («приглушенности», «притупленности» эмоций), или в полном объеме одномоментно, как правило, на фоне различных экзогенных вредностей (злоупотребления алкоголем или ПАВ, тяжелого стресса). Деперсонализация наблюдалась обычно во всех трех своих вариантах (аутопсихическая, аллопсихическая, соматопсихическая) или же отмечалось преобладание какого-либо отдельного ее вида. Аутопсихическая деперсонализация проявлялась в ощущении собственной измененности, потере «собственной идентичности и эмоциональности», а аллопсихическая — в виде ощущения отделенности, отчужденности от окружающего мира. Соматопсихическая деперсонализация характеризовалась чувством измененности своего тела, утратой или ослаблением ряда физиологических ощущений. Само депрессивное состояние сопровождалось массивными идеями самообвинения и малоценности, мыслями о собственной «эмоциональной дефицитарности». Несмотря на утверждения больных о собственном бесчувствии, ощущение измененности своего «Я» воспринималось ими крайне болезненно, сопровождалось поиском способов преодоления «паралича эмоций».

Тимический компонент депрессии был представлен преимущественно апатическим аффектом, в ряде случаев — дисфорическим. Идеомоторное торможение у таких больных было выражено незначительно: при наличии жалоб на заторможенность, слабость, вялость, трудность сосредоточения пациентки были активны, деятельны, их речь отличалась быстротой и интонационной насыщенностью. Данные депрессии характеризовались, как правило, наличием правильного суточного ритма и периодически возникающими нарушениями сна.

Коморбидными расстройствами в рамках данного типа депрессий являлись дисморфофобические проявления (n=9, 60,00%), нередко ассоциированные с явлениями соматопсихической деперсонализации. В значительном числе случаев (n=10, 66,67%) отмечались аттенуированные психотические симптомы (кратковременные, синдромально незавершенные эпизоды галлюцинаторной симптоматики, чувственного бреда, психических автоматизмов). Нередкими также были обсессивные (n=10, 66,67%) и сверхценные ипохондрические (n=6, 40,00%) расстройства.

Пытаясь справиться с мучительным ощущением собственной бесчувственности, практически все пациентки совершали НССП, служившие способом преодоления собственной болезненной отчужденности от окружающего. Аутоагрессия служила попыткой «объединения» физического тела и моральных ощущений (n=10, 66,67%), способом «хоть что-то почувствовать» (n=15, 46,67%). В 26,67% (n=9) случаев совершение аутоагрессивных действий осуществлялось в рамках расстройств влечений.

Мотивом для совершения суицидальных действий (n=7, 46,67%) являлось болезненное ощущение бесчувствия, «невыносимое отчуждение» от окружающих, непонимание своих чувств и эмоций. Суицидальные попытки обычно тщательным образом планировались (n=9, 60,0%), импульсивно они совершались только в 33,33% (n=5) случаев.

Чаще всего данный тип депрессии возникал при шизотипическом расстройстве (n=9, 60%), в более редких случаях он развивался при биполярном аффективном расстройстве (n=5, 33,33%) и расстройствах личности (преимущественно драматического кластера) на фоне субъективно значимых психотравмирующих ситуаций (n=1, 6,67%).

4. Гебоидные депрессии (n=15, 14,02%)

Данный тип депрессий характеризовался девиантным поведением с оппозиционностью, стремлением во всем противопоставить себя окружающим и сопровождался расстройством влечений.

Все пациентки в той или иной мере демонстрировали конфликтность, эксплозивность в отношениях с окружающими, в особенности с близкими родственниками. В ряде случаев на первый план выступало асоциальное поведение, обусловленное не столько расстройством влечений или стремлением к подражанию, сколько желанием снять внутреннее напряжение. Отмечалось формирование депрессивного мировоззрения с протестным по отношению к существующим нормам поведением, демонстративным несоблюдением этических и социальных правил. Наблюдались такие проявления психопатоподобных расстройств, как промискуитет и делинквентное поведение с совершением криминальных поступков (воровство, грабеж). Расстройства влечений были представлены в виде злоупотребления алкоголем и ПАВ, а также эпизодов клепто-, дромо- и пиромании. У части больных формировалась клиническая картина, характеризовавшаяся равнодушием к близким, иждивенческими тенденциями, неряшливостью. Такие пациентки отказывались от всех видов активности, считая их «бессмысленными», большую часть времени проводили лежа в кровати за просмотром видео в интернете и пребыванием в социальных сетях, демонстрируя вспышки гнева при попытках заставить их чем-либо заниматься.

Доминирующий аффект проявлялся преимущественно в виде дисфории, сочетавшейся с апатией и адинамией. Моторная заторможенность проявлялась в виде чувства разбитости, вялости, общего снижения физического тонуса. Идеаторное торможение наблюдалось не у всех больных и проявлялось в виде снижения концентрации внимания, быстрой умственной утомляемости. Отмечался инвертированный суточный ритм. В ряде случаев (n=5, 33,33%), преимущественно на фоне отчетливой апатии, имело место повышение аппетита.

Данным депрессивным состояниям сопутствовали сверхценные идеи экзистенциального характера (n=6, 40,00%), имевшие в основном нигилистическую направленность. Периодически отмечалось нарушение пищевого поведения (n=6, 40,00%), проявлявшееся периодами булимии, сменявшимися анорексией. В ряде случаев (n=4, 26,67%) состояние сопровождалось проявлениями ауто- и аллопсихической деперсонализации с острым ощущением собственной измененности, «искусственности» окружающего мира.

Все обследованные пациентки совершали НССП, что в начале депрессивного состояния служило способом социализации в референтной группе (n=8, 53,33%) и повышения авторитета в кругу сверстников (n=3, 20,00%), а затем становилось «средством избавления от внутреннего напряжения» (n=12, 80,00%), являлось проявлением недовольства собой и окружающими (n=4, 26,67%) или же выступало в роли своеобразного «подтверждения» следования своим идеалам (n=3, 20,00%).

Суицидальные попытки при данном типе депрессий встречались в 66,67% случаев (n=10), в основном были импульсивными (n=7, 70,00%) и возникали в ситуациях «отказа от борьбы».

Практически в половине случаев депрессивные расстройства данного типа встречались в рамках расстройств личности (n=7, 46,67%) и аффективных заболеваний (n=6, 40,00%), при шизотипическом расстройстве они встречались только в 13,33% случаев (n=2).

5. Экзистенциальные депрессии (n=14, 13,08%)

Данная разновидность депрессий характеризовалась стойким снижением настроения с ощущением утраты смысла существования и формированием сверхценного пессимистического мировоззрения.

Депрессия, как правило, развивалась на фоне психотравмирующей ситуации, но в дальнейшем ее содержание уходило на второй план и состояние определялось абстрактными размышлениями о бессмысленности и бесперспективности жизни. Пациентки воспринимали жизнь как «круговерть», «игру, лишенную смысла», изучали философскую литературу, вступали в интернет-сообщества, посвященные вышеописанным темам. Практически у всех больных обнаруживались идеи собственной малоценности, тесно связанные по фабуле с размышлениями о «бессмысленности бытия».

Тимический компонент депрессивной триады был представлен тоскливо-апатическим и дисфорическим аффектом, отмечались правильные суточные колебания симптоматики. Идеаторный компонент триады проявлялся в умеренно выраженных трудностях осмысления информации и сосредоточения. Моторный компонент проявлялся в основном медлительностью в движениях, ощущением собственной неловкости, нерасторопности, неуклюжести.

Довольно часто в рамках депрессивных состояний наблюдались явления деперсонализации и дереализации (n=8, 57,14%). Обсессивно-фобические расстройства (n=9, 64,29%) проявлялись в виде социофобии со страхом предстать перед окружающими в неприглядном свете, навязчивых представлений контрастного содержания, а также навязчивых сомнений и утрированного самоанализа, близкого к «умственной жвачке». Помимо этого в 35,71% (n=5) случаев отмечались сверхценные идеи дисморфофобического содержания, которые, как правило, не приводили к каким-либо действиям: будучи недовольными собственной внешностью, пациентки просто переставали ухаживать за собой.

В 71,43% (n=10) наблюдений пациентки прибегали к совершению НССП, что служило способом отвлечься от сверхценных размышлений (n=7, 70,00%), справиться с душевной болью, возникшей на фоне переживаний (n=4, 40,00%).

Отмечалась склонность к рискованному поведению суицидальной направленности: больные переходили дорогу в неположенном месте, забирались на крыши или высокие этажи, где подолгу находились, борясь с желанием спрыгнуть. Суицидальные действия, совершенные данной группой пациенток (n=9, 64,29%), всегда были продуманными и тщательно спланированными. О попытках покончить жизнь самоубийством они, как правило, рассказывали с иронией и делились сожалением по поводу того, что не сумели их завершить.

Данный тип депрессий был характерен преимущественно для аффективных заболеваний (n=8, 57,14%), несколько реже (n=6, 42,86%) встречался среди пациенток, страдающих шизотипическим расстройством.

6. Психастеноподобные депрессии (n=13, 12,15%)

Указанный тип депрессий характеризовался нарушениями, сходными с проявлениями психастенического личностного расстройства с характерными для него низкой самооценкой, неуверенностью в своих силах, навязчивыми идеями собственной малоценности, нерешительностью и утрированным самоанализом.

Как правило, данные депрессии возникали на фоне какой-либо субъективно значимой ситуации и сопровождались кататимно-окрашенными идеями самообвинения, размышлениями о собственной несостоятельности, достигавшими сверхценного уровня.

Тимический компонент депрессии был представлен преимущественно тревожным аффектом с футуристической направленностью тревоги (размышления о будущей несчастливой жизни, крахе карьеры, предстоящем одиночестве). Отмечалась неглубокая, но отчетливая моторная и идеаторная заторможенность, проявлявшаяся в виде снижения концентрации внимания, трудностей в подборе слов, «сниженной реакции», моторной неловкости, неуклюжести. Выявлялись умеренно выраженные соматовегетативные проявления, правильные суточные колебания состояния. Отмечались отчетливые расстройства сна с преобладанием затруднений при засыпании, сопровождавшихся тревожными руминациями, сомнениями в правильности сделанного выбора, воспоминаниями о неловких ситуациях.

Разнообразные по содержанию обсессии, преимущественно в виде сомнений в правильности и завершенности собственных действий, наблюдались у всех больных и обычно приводили к значительной социальной, трудовой и учебной дезадаптации. В ряде случаев отмечался навязчивый самоанализ с размышлениями метафизического содержания (n=3, 23,08%), связанными с ощущением бессмысленности жизни на фоне доминирующих размышлений о собственной несостоятельности. Нередко у больных обнаруживались проявления аллопсихической деперсонализации (n=6, 46,15%).

НССП, совершаемые в рамках данного типа депрессии (n=9, 69,23%), служили средством наказания за собственное «безволие», душевную слабость (n=7, 77,78%), являлись средством борьбы с чувством вины и тягостными размышлениями о невозможности реализации запланированного (n=4, 44,4%). Как правило, пациентки стремились скрывать возникавшие увечья от окружающих.

У ряда пациенток ощущение бесперспективности и бессмысленности будущего становилось столь сильным, что приводило к размышлениям о нежелании жить и обосновывало тщательное планирование и последующую реализацию суицидальных действий (n=5, 38,46%). Импульсивно совершаемых попыток среди данной группы больных не наблюдалось.

Описанная выше разновидность депрессий встречалась преимущественно в рамках аффективного заболевания (n=9, 69,23%); значительно реже наблюдалась при шизотипическом расстройстве (n=3, 23,08%) и в рамках расстройств личности (n=1, 7,69%).

7. Тревожно-меланхолические депрессии (n=7, 6,54%)

Этот тип депрессий характеризовался преобладанием тревожного и меланхолического аффектов, сопровождавшихся идеями самообвинения и самоуничижения.

Данная разновидность депрессий возникала на фоне индивидуально значимых событий и характеризовалась появлением тоски с витальным компонентом, тревоги, вплоть до ажитации, а также идеями самообвинения, первое время тесно связанными с психотравмирующей ситуацией, а затем приобретавшими генерализованный характер и распространявшимися на все сферы жизни.

Тимический компонент проявлялся тревожно-меланхолическим аффектом. Была характерна значительная глубина идеомоторного торможения с малоподвижностью больных, бедностью мимики, долгим осмыслением задаваемых вопросов, краткостью ответов, малой степенью модулированности интонаций голоса. Имели место выраженные расстройства сна, вплоть до бессонницы, потеря аппетита, похудение, запоры, нарушения менструального цикла. Данные депрессивные состояния в отличие от специфических типов юношеских депрессий, описанных выше, были аналогичны депрессиям у взрослых и характеризовались традиционной аффективной насыщенностью и выраженностью соматовегетативных расстройств.

В качестве коморбидных расстройств у большинства больных (n=4, 57,14%) имела место обсессивно-фобическая симптоматика с навязчивыми мыслями и представлениями контрастного содержания, социофобией.

НССП встречались в 71,43% (n=5) случаев и служили средством уменьшения выраженности тягостной тоски и тревоги (n=4, 80,00%) или наказания себя на фоне усиления интенсивности идей самообвинения (n=2, 40,00%).

Антивитальные размышления наблюдались у всех больных данной группы, в 85,70% случаев (n=6) сопровождались совершением импульсивных суицидальных попыток, которые, как правило, совершались на высоте тоски или тревоги в состоянии раптуса.

Тревожно-меланхолические депрессии наблюдались преимущественно при аффективных заболеваниях (n=5, 71,43%), значительно реже — при личностных расстройствах (n=2, 28,57%).

8. Депрессии с явлениями юношеской астенической несостоятельности (ЮАН) (n=6, 5,61%)

Данный тип депрессий ранее был подробно описан на когорте больных мужского пола [22, 24]. У девушек подобный типологический вариант был относительно редким и характеризовался преимущественно апатическим аффектом с резким снижением активности и инициативности, проявлениями астении с преобладанием выраженной интеллектуальной истощаемости, отчетливым затруднением при осмыслении информации, снижением продуктивности мыслительной деятельности; состояние нередко сопровождалось деперсонализационными и сенестопатическими расстройствами [24].

Описываемая разновидность депрессий формировалась на фоне интенсивных учебных нагрузок, после чего пациентки начинали отмечать нарастающие явления астении, апатии и выраженную интеллектуальную утомляемость, не исчезавшую даже после длительного отдыха. Прежде прилежные ученицы и студентки испытывали выраженные трудности при попытке осмысления информации, ее систематизации и запоминании. Появлялась и постепенно нарастала тревога, связанная с ощущением утраты собственных «интеллектуальных способностей», возникали отчетливые затруднения при общении: больные подолгу подбирали слова, запинались, не могли выразить свою мысль. Формировалось избегающее поведение, что в последующем приводило к полному отказу от учебы или от какой-либо иной деятельности.

В рамках данных состояний отмечалось смещение депрессивной триады в сторону идеаторного компонента, что проявлялось в виде выраженного замедления процесса обработки информации, трудностей при запоминании, систематизации и воспроизведении прочитанного и услышанного. Нередко подобные депрессии сопровождались и более сложными идеаторными нарушениями по типу «искажения»: ощущением обрыва мыслей, их наплыва, хаоса, путаницы. Тимический компонент депрессии обычно был выражен незначительно и зачастую сами пациенты не выделяли «плохое настроение» как одну из жалоб. Доминирующий аффект характеризовался дисфорией, апатией и адинамией. Моторный компонент депрессивной триады проявлялся в некоторой моторной неловкости больных, ощущении «вялости», «скованности» в движениях. Как правило, состояние пациенток несколько улучшалось во второй половине дня, а также во время выходных или каникул, когда исчезала необходимость в учебе. Довольно часто отмечалось расстройство ночного сна, с трудностями засыпания.

Состоянию сопутствовали сверхценные сензитивные идеи отношения (n=3, 50,00%), проявлявшиеся ощущением, будто окружающие «замечают их интеллектуальный изъян», «насмехаются над ними». У большинства больных (n=4, 66,67%) отмечались множественные сенестопатии, представленные чувством «перегревания мозга», ощущениями «инородного предмета», «сжатия», «перекатывания» внутри головы, усиливавшиеся при интеллектуальных нагрузках. Нередкими были явления аутопсихической деперсонализации (n=3, 50,00%) в виде психической анестезии. В ряде случаев (n=4, 66,67%) отмечались сверхценные ипоходрические идеи, проявлявшиеся размышлениями о наличии неизлечимого психического или соматического заболевания, приводящего к «интеллектуальной деградации», что сопровождалось активным изучением соответствующей медицинской литературы. Обсессивно-фобические расстройства (n=5, 83,33%) проявлялись в виде диспсихофобии, а также навязчивых воспоминаний о неприятных событиях прошлого, навязчивых сомнений в правильности выбора жизненного пути.

НССП встречались в 83,33% случаев (n=5) и совершались с целью наказать себя за собственную интеллектуальную несостоятельность (n=3, 60,00%) или же снять внутреннее напряжение, возникающее на фоне интеллектуальных нагрузок (n=2, 40,00%).

Суицидальные попытки в рамках депрессий с ЮАН встречались значительно реже, чем при других типах депрессии (в 16,67% случаев, n=1), что, вероятно, может быть объяснено более высоким уровнем самоконтроля и более низкой, чем при остальных типах депрессии, степенью импульсивности поведения данной группы пациенток. Попытки всегда были спланированными и продуманными.

В 66,67% случаев (n=4) данный тип депрессии был представлен аффективными заболеваниями и поровну (по 16,67%, n=1) среди пациенток, страдающих шизотипическим расстройством и расстройствами личности.

Проведенное исследование впервые позволило, используя ранее полученные данные по юношеской когорте [22], провести сравнение представленности различных типологических вариантов эндогенных депрессий у юношей и девушек, которое выявило существенные различия данных показателей (см. таблицу).

Сравнение представленности различных клинических типов депрессий у девушек и юношей.

Comparison of the prevalence of various clinical types of depression in girls and boys

Примечание. ¹ — Данные И.В. Олейчика [22].

Note. ¹ — Data I.V. Oleichik [22].

Заключение

Проведенное исследование позволило выявить наиболее часто встречающиеся типологические варианты эндогенных депрессий у пациенток молодого возраста, установить их клинико-психопатологическую структуру, мотивы совершения НССП, частоту и характер суицидальных попыток при каждой разновидности, определить преимущественную нозологическую принадлежность изученных состояний, а также сравнить представленность различных типов депрессий в когортах юношей и девушек.

При сравнении нозологической природы различных типов эндогенных депрессий у девушек удалось выявить, что при аффективных заболеваниях преобладали психастеноподобные, тревожно-меланхолические и экзистенциальные депрессии; при расстройствах личности доминировали истероформные и несколько реже психопатоподобные (гебоидные) депрессии. При шизотипическом расстройстве значительно чаще, чем при других нозологиях, выявлялись деперсонализационные депрессии. Дисморфофобические депрессии и депрессии с картиной ЮАН наблюдались с равной частотой в рамках как аффективных заболеваний, так и шизотипического расстройства (см. рисунок).

Нозологическое распределение типологических вариантов эндогенных депрессий у девушек.

Nosological distribution of different types of endogenous depression in young women.

При сравнении представленности различных типов депрессий у девушек с данными, полученными ранее при обследовании юношей, выявлено преобладание истероформных и тревожно-меланхолических вариантов в отличие от доминирования депрессий с ЮАН у юношей; по остальным типам депрессий обнаружены сходные показатели.

Уточнение типологической дифференциации и нозологической природы эндогенных депрессий у девушек, выявление их психопатологических особенностей и мотивов совершения несуицидальных аутоагрессивных действий может способствовать разработке адекватных психофармакологических и психотерапевтических стратегий при лечении данных состояний, определению их прогностической значимости в течении эндогенных психических заболеваний, а также дальнейшему совершенствованию диагностики подобных депрессий, что, в свою очередь, может позволить существенно снизить частоту повторных совершений несуицидальных аутоагрессивных действий и суицидальных попыток у данного контингента больных.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.