В последнее десятилетие отмечено увеличение распространенности героиновой наркомании [1], а также наличие гендерных различий в ее клинических проявлениях [2]. Так, имеются данные о том, что у больных женского пола быстрее формируется систематический прием опиоидов, а ремиссии наступают значительно реже. В связи с этим уместно отметить, что потребление женщинами психоактивных веществ часто сопряжено с ранее пережитыми психотравмирующими событиями. У лиц, зависимых от психоактивных веществ, переживаемые стрессы сопряжены с активацией гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (ГГНС), что сопровождается повышенным уровнем кортизола [3]. Глюкокортикоиды являются гормонами долговременного характера [4]. Поэтому они могут быть вовлечены в формирование характерных для наркотической зависимости стойких психосоматических нарушений. Однако низкий уровень глюкокортикоидов также может быть фоном, способствующим развитию характерных для наркомании поведенческих расстройств. В частности, среди пациентов с синдром посттравматического стрессорного расстройства встречаются зависимые от наркотиков лица с низким содержанием кортизола в крови [5]. На молекулярном уровне вызванные злоупотреблениями наркотиков нарушения ассоциируются с изменениями свободнорадикального окисления [6]. По-видимому, регуляция двух основных звеньев свободнорадикального окисления, а именно перекисного окисления липидов (ПОЛ) и карбонилирования белков, имеет глюкокортикоидзависимый характер. Ранее это было показано в отношении алкогольных психозов [7]. Вполне возможно, что при героиновой наркомании различия по времени наступления ремиссии связаны с гендерными различиями по уровню кортизола и свободнорадикального окисления.

Цель настоящего исследования — установление гендерных особенностей соотношения между содержанием кортизола, молекулярных продуктов ПОЛ и карбонилирования белков при героиновой наркомании.

На базе Челябинской областной клинической наркологической больницы проведено проспективное рандомизированное двойное слепое обследование 82 пациентов обоего пола, страдающих наркотической зависимостью (героиновая наркомания).

Исследуемую выборку составили 49 мужчин и 33 женщины. Возраст обследуемых был от 18 до 45 лет.

В сыворотке крови содержание кортизола определяли флуориметрическим методом [6]. Содержание молекулярных продуктов ПОЛ определяли по методике И.А. Волчегорского и соавт. [8]. Данный методический подход основан на феномене перегруппировки двойных связей в диеновые коньюгаты при переокислении полиненасыщенных жирных кислот, сопровождающейся появлением максимума поглощения при 230—238 нм, что позволяет судить о содержании гидроперекисей в липидном экстракте по величине его оптической плотности при этих длинах волн. При этом содержание диеновых конъюгатов (первичные продукты ПОЛ) рассчитывалось как окислительный индекс в виде соотношения оптической плотности при длине волны 232 нм к оптической плотности при длине волны 220 нм (Е232/Е220). Содержание кетодиенов и сопряженных триенов (вторичные продукты ПОЛ) рассчитывалось по соотношению оптической плотности при длине волны 278 нм к оптической плотности при длине волны 220 нм (Е278/Е220). Содержание карбонилированных белков определяли по методике Е.Е. Дубининой и соавт. [9]. Метод основан на том, что продукты свободнорадикального окисления белков могут количественно реагировать с 2,4-динитрофенилгидразином (2,4-ДНФГ) с образованием 2,4-динитрофенилгидразонов. При этом происходит образование как минимум двух категорий продуктов, подлежащих спектрофотометрической детекции: альдегидфенилгидразонов, поглощающих монохроматический свет с длиной волны 270 нм, и кетондинитрофенилгидразонов, поглощающих монохроматический свет с длиной волны 360—370 (нейтральный характер) и 430 нм (основной характер).

Для определения статистически значимых различий между двумя сравниваемыми группами использовали критерий Манна—Уитни (U). Различия считали значимыми при р≤0,05. Статистические взаимосвязи изучали при помощи непараметрического корреляционного анализа, выполняя расчет коэффициентов корреляции рангов по Спирмену (Rs) и Кенделлу (rk). Все математические расчеты выполнены с использованием персонального компьютера в среде Windows с помощью пакета прикладных программ Statistica for Windows, версия 6.0.

Героиновая зависимость сопровождается активацией ГГНС. В нашей работе это проявлялось повышением уровня кортизола в крови как по выборке в целом, так и отдельно у мужчин и женщин. При этом у них отмечались одинаковые темпы прироста кортизола.

Развитие гиперкортикоидного состояния сопровождалось активацией окисления белков при неизменном уровне липопероксидации. Установлено увеличение содержания продуктов окислительной модификации белка, проявлявшееся в увеличении уровня кислых и нейтральных кетондинитрофенилгидразонов, а также альдегиддинитрофенилгидразонов. Синхронный прирост содержания уровня кортизола и карбонилированных белков наблюдался как у мужчин, так и у женщин, т. е. в этом отношении не было гендерных различий. В то же время прирост уровня карбонилированных белков был более выражен у мужчин.

При использовании кластерного анализа общую выборку пациентов удалось разделить на два кластера по уровню кортизола (табл. 1). Кластер 1 содержит пациентов с относительно высоким уровнем кортизола, а кластер 2 — с относительно низким. Сопоставляя изменения уровня кортизола в крови в исследуемых группах с уровнем окислительной модификации белка, следует обратить внимание на то, что наиболее высокому уровню кортизола соответствует наиболее высокое усиление окислительной модификации белка (карбонилированные белки), а наименее выраженному увеличению уровня кортизола соответствует наименее выраженная окислительная модификация белка. Эта закономерность подтверждается корреляционным анализом.

У пациентов с наркотической зависимостью обнаружена обратная корреляционная зависимость между уровнем кортизола и содержанием карбонилированных белков (rs= –0,62, p=0,014). Причем у пациентов кластера 1 с относительно высоким содержанием кортизола в крови коэффициент корреляции был выше (rs= –0,721, p=0,009), а у пациентов кластера 2 и в контрольной группе данная корреляционная зависимость не обнаруживалась. По данным кластерного анализа аналогичные изменения обнаружены для гептан-растворимых кетодиенов и сопряженных триенов. Это проявлялось в том, что наиболее высокому уровню кортизола соответствует наиболее высокое повышение содержания этой категории продуктов ПОЛ.

У мужчин кластер 1 с относительно высоким содержанием кортизола в крови (табл. 2) характеризовался более низким уровнем карбонилированных белков по сравнению с кластером 2 с относительно низким содержанием кортизола. При этом содержание алифатических кетондинитрофенилгидразонов нейтрального характера в кластере 2 было в 2,5 раза выше, чем в кластере 1. Аналогичная закономерность наблюдалась для кетондинитрофенилгидразонов основного характера, а также для альдегиднитрофенилгидразонов. При этом между кластером 1 и 2 отсутствовали статистически значимые различия по содержанию молекулярных продуктов ПОЛ. У женщин отсутствовали статистически значимые различия между кластерами с высоким и низким содержанием кортизола как по содержанию карбонилированных белков, так и по содержанию молекулярных продуктов ПОЛ. Соответственно содержание карбонилированных белков у мужчин кластера 2 было выше, чем у женщин кластера 2. Напротив, между мужчинами и женщинами кластера 1 отсутствовали гендерные различия по содержанию карбонилированных белков. Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о том, что характерный для кластера 2 повышенный уровень карбонилированных белков на фоне относительного снижения содержания кортизола типичен только для мужчин. Данные кластерного анализа свидетельствуют о связи повышенного уровня кортизола и снижения свободнорадикального окисления при героиновой зависимости. Возможный механизм этого феномена связан со способностью глюкокортикоидов угнетать активность ферментов, генерирующих активные формы кислорода, и усиливать экспрессию антиоксидантных ферментов.

Таким образом, в настоящей работе была установлена роль гендерных различий в системе изучавшихся явлений. У мужчин, употребляющих психоактивные вещества, по мере увеличения уровня кортизола снижалось содержание карбонилированных белков в крови. У женщин содержание карбонилированных белков не было чувствительным к изменениям уровня кортизола. Если рассматривать повышенный уровень глюкокортикоидов как адаптивную реакцию, направленную на ограничение окислительного стресса, то в таком случае стабильный уровень карбонилированных белков при повышенном и пониженном уровне кортизола может быть фоном, замедляющим наступление ремиссии. Но в то же время относительно сниженный уровень карбонилированных белков у женщин, вошедших в кластер 2, по сравнению с аналогичным кластером мужчин может способствовать более продолжительной ремиссии. Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о том, что подъем уровня кортизола в условиях героиновой наркомании позволяет ограничить прирост содержания карбонилированных белков и предупредить возможную активацию ПОЛ. Это положение весьма красноречиво подтверждает факт нахождения на уровне контрольных значений содержания молекулярных продуктов ПОЛ в кластере с повышенным уровнем кортизола. Несмотря на то что в этом кластере прирост содержания карбонилированных белков повышен по сравнению с контролем, его амплитуда ниже, чем в кластере 2, в котором содержание кортизола близко к контрольному уровню.

В соответствии с полученными данными могут быть сделаны следующие выводы: для мужчин с героиновой зависимостью содержание карбонилированых белков в крови очень чувствительно к изменению содержания кортизола. У лиц с высоким содержанием кортизола снижен уровень окисления белков, а у лиц со сниженным содержанием кортизола наблюдается повышенный уровень карбонилирования белков. У женщин с героиновой зависимостью уровень карбонилирования белков не столь чувствителен к изменениям уровня кортизола. Но при этом содержание карбонилированных белков у них ниже, чем у мужчин с героиновой зависимостью.