Пандемия коронавирусной инфекции COVID-19 вызвала рост проявлений психических расстройств, в том числе аутоагрессивного поведения, включая суицидальные мысли, несуицидальные самоповреждения и суицидальные попытки [1—5]. Заболевание COVID-19 также имеет различные долговременные психологические, неврологические и психиатрические последствия [6—10]. В частности, отмечается, что у лиц, переболевших COVID-19 даже в легкой или в бессимптомной форме, в том числе у больных депрессией, усиливаются суицидальные намерения [3, 10]. Одним из путей предотвращения суицидов, которые чаще всего совершают больные депрессией, является своевременное выявление у них суицидальных намерений. Многие больные скрывают свои мысли и планы в отношении самоубийства, что затрудняет выявление суицидальных намерений методами психиатрического интервью, шкалирования или психологического тестирования. В связи с этим представляется актуальным поиск объективных, в частности нейрофизиологических, маркеров суицидальных намерений.

Если исследование электроэнцефалограмм (ЭЭГ) больных с аутоагрессивным поведением (несуицидальными самоповреждениями и суицидальными попытками) насчитывают тысячи публикаций, то работ, посвященных конкретно проблеме нейрофизиологических коррелятов суицидальных намерений, относительно немного, причем их результаты разноплановы и противоречивы. Так, еще в ранних исследованиях была показана положительная корреляция между наличием пароксизмальной активности на ЭЭГ и суицидальных мыслей [11]. Выявлена связь суицидальных намерений с межполушарной асимметрией спектральной мощности (СпМ) альфа-ритма ЭЭГ в теменно-затылочных [12] и в лобных областях [13], с СпМ тета-ритма ЭЭГ [14], с «согласованностью» ЭЭГ (QEEG cordance) [15], с параметрами когерентности ЭЭГ [16], а также с функциональной связанностью потенциалов магнитоэнецефалограммы (МЭГ) между гиппокампом и передним отделом островка левого полушария и дорсолатеральной префронтальной корой билатерально [17]. Однако в недавней работе [18] ранее полученные данные о специфической связи частотных компонентов ЭЭГ с суицидальными намерениями не были подтверждены.

Цель настоящей работы — поиск ЭЭГ-коррелятов суицидальных намерений у молодых больных депрессией, болевших и не болевших COVID-19.

Материал и методы

Исследование проведено на базе лаборатории нейрофизиологии и отдела по изучению эндогенных психических расстройств и аффективных состояний ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» (ФГБНУ «НЦПЗ») в соответствии с принципами биомедицинской этики Хельсинкской декларации и одобрено локальным Этическим комитетом ФГБНУ «НЦПЗ» (протокол №757 от 23.04.21). Все пациентки подписали информированное согласие на участие в исследовании.

В исследование включены 46 пациенток женского пола 16—25 лет с депрессивными расстройствами (в рамках рубрик F31.3-4, F21.3-4+F34.0 по МКБ-10), ранее, за 2—6 мес до обследования, переболевших COVID-19 (группа «COVID»). Из них 16 (35%) больных переболели в бессимптомной форме, 30 (65%) больных — в легкой форме. Такое относительно легкое течение заболевания характерно для лиц молодого возраста [19]. Группу сравнения составили ранее обследованные 40 больных депрессией, соответствующих по полу, возрасту, синдромальной структуре расстройств и исходной тяжести депрессии больным группы «COVID», но лечившихся в НЦПЗ в 2018—2019 гг. и, следовательно, заведомо не болевших COVID-19 (группа «не COVID») [20]. Группы «COVID» и «не COVID» статистически не различались ни по среднему возрасту (18,2±2,8 и 18,4±2,8 года соответственно), ни по общей сумме баллов шкалы Гамильтона (Hamilton Rating Scale for Depression — HDRS-17) до начала курса терапии (21,7±5,4 и 22,9±6,5 балла соответственно).

Выраженность суицидальных намерений у всех больных оценивалась по количеству баллов пункта 3 («суицидальные намерения») шкалы HDRS-17, где 0 баллов соответствует отсутствию суицидальных мыслей, 1 балл — наличию чувства, что жить не стоит, 2 балла — желанию смерти или мыслям о возможности собственной смерти, 3 балла — наличию суицидальных высказываний или жестов, 4 балла — наличию суицидальных попыток в анамнезе.

Всем больным до начала курса терапии проводилась регистрация фоновой ЭЭГ в состоянии спокойного бодрствования с закрытыми глазами в 16 монополярных отведениях (F7, F3, F4, F8, T3, C3, Cz, C4, T4, T5, P3, Pz, P4, T6, O1 и O2) с помощью цифрового электроэнцефалографа «Нейро-КМ» («Статокин», Россия) с программным обеспечением BrainSys («Нейрометрикс», Россия) [21]. Анализ абсолютной СпМ ЭЭГ проводился в 8 узких частотных поддиапазонах: дельта — 2—4 Гц, тета1 — 4—6 Гц, тета2 — 6—8 Гц, альфа1 — 8—9 Гц, альфа2 — 9—11 Гц, альфа3 — 11—13 Гц, бета1 — 13—20 Гц и бета2 — 20—30 Гц.

Статистическая обработка полученных данных осуществлялась методами описательной статистики, сравнения средних и корреляционного анализа с использованием пакета программ IBM SPSS Statistics v.22. Различия средних значений количества баллов пункта 3 шкалы HDRS-17 между двумя группами пациенток выявляли с использованием непараметрического критерия Манна—Уитни для независимых выборок. Оценку связей между количественными клиническими показателями и СпМ ЭЭГ в каждой из групп больных осуществляли методом ранговой корреляции (по Спирмену). Статистически значимыми считались различия при p<0,05.

Результаты

В группе «COVID» среднее число баллов пункта 3 шкалы HDRS-17 оказалось несколько выше (2,1±1,5 балла), чем в группе «не COVID» (1,8±1,6 балла). Эти различия не достигли уровня статистической достоверности (p>0,05), возможно, из-за легкой тяжести заболевания, но полученные результаты согласуются с данными литературы [3, 10], что у лиц, переболевших коронавирусной инфекцией даже в легкой или в бессимптомной форме, в том числе у больных депрессией, усиливаются суицидальные намерения.

В то же время структура корреляций значений показателя выраженности суицидальных намерений с СпМ ЭЭГ в двух группах пациенток оказалась различной.

В группе «COVID» достоверно (p<0,05) положительные коэффициенты корреляции отмечены между числом баллов пункта 3 шкалы HDRS-17 и значениями СпМ медленноволновых компонентов ЭЭГ — тета2-поддиапазона (6—8 Гц) в лобных (F3, F4), передневисочных (F7, F8), центральных (C3, C4), средневисочных (Т3, T4) и теменных (P3, P4) отведениях, а также дельта-поддиапазона (2—4 Гц) в левом передневисочном отведении (F7).

Лобно-передневисочные ЭЭГ-отведения левого полушария (F7, F3) являются проекцией левой дорсолатеральной префронтальной коры, отвечающей за планирование, контроль поведения и принятие решений [22]. Снижение ее функционального состояния, отражающееся в виде усиления медленноволновой тета- и дельта-ЭЭГ-активности [23] должно затруднять принятие адекватных решений в ситуации, провоцирующей суицид [22].

«Замедление» ЭЭГ в виде повышения СпМ тета и дельта активности, отмечаемое после перенесенной инфекции COVID-19, по мнению ряда авторов [24—26], указывает на вызванную заболеванием энцефалопатию за счет поражения вирусом цереброваскулярной системы и активизации процессов нейровоспаления. Ранее нами также былопоказано, что на ЭЭГ больных депрессией, переболевших COVID-19, по сравнению с неболевшими, повышено содержание тета- и дельта-активности [20]. Выявленная в настоящей работе структура положительных корреляций клинических оценок выраженности суицидальных намерений с признаками «замедления» ЭЭГ, в частности в лобно-передневисочных отведениях левого полушария, свидетельствует о роли дисфункции этого отдела мозга, вызванной коронавирусной инфекцией COVID-19, в усилении суицидальных намерений у больных депрессией, переболевших COVID-19. Эти данные также согласуются с описанными в литературе результатами МРТ-исследований головного мозга пациентов, переболевших COVID-19 даже в легкой форме [27]. У них отмечено уменьшение общего объема головного мозга, особенно серого вещества, в передних отделах коры (в орбитофронтальной, первичной обонятельной коре и в парагиппокампальной извилине), что ассоциировалось с когнитивными, эмоциональными и поведенческими расстройствами. Дорсолатеральная префронтальная кора также входит в кластер корково-подкорковых структур головного мозга, вовлеченных, по данным МЭГ-коннективности, в регуляцию суицидальных намерений [17].

В группе «не COVID» число баллов пункта 3 шкалы HDRS-17 достоверно (p<0,05) положительно коррелировало со значениями СпМ альфа2-поддиапазона ЭЭГ (9—11 Гц) во многих отведениях (F7, F8, F4, C3, C4, T4, P4 и O2). Широкое распространение по большинству ЭЭГ-отведений альфа-частотной ЭЭГ-активности характерно для депрессивных состояний, но соответствует менее сниженному функциональному состоянию коры головного мозга по сравнению с группой «COVID», где повышено содержание медленноволновой тета- и дельта-ЭЭГ-активности [20]. Эти данные также свидетельствуют в пользу того, что усиление выраженности суицидальных намерений после заболевания коронавирусной инфекцией связано со снижением функционального состояния коры головного мозга, в частности ее передних отделов.

Ограничения данной работы определяются относительно небольшим объемом выборок пациентов, что требует в перспективе увеличения их объема с целью уточнения ЭЭГ-коррелятов суицидальных намерений у больных депрессией, в том числе перенесших COVID-19.

Заключение

Заболевание COVID-19, даже перенесенное в легкой или бессимптомной форме, вызывает у молодых больных депрессией женского пола усиление суицидальных намерений. Выраженность суицидальных намерений ассоциируется с ЭЭГ-признаками более сниженного функционального состояния коры головного мозга, в том числе передних отделов левого полушария, чем у пациенток, не болевших COVID-19.

Исследование поддержано Российским научным фондом (грант №2021-18-00129).

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.