С 90-х годов наступила эра лавинообразного развития интернет-ресурсов^[1], продолжающаяся до настоящего времени. Сегодня посредством интернета решается огромное количество задач, связанных с обучением, общением, ведением бизнеса, научными разработками и исследованиями, развлечениями и др. Вынужденной платой за все преимущества и выгоды внедрения всемирной сети в повседневную жизнь общества является формирующееся чрезмерное увлечение интернетом, достигающее у части пользователей состояния болезненного пристрастия (зависимости). Как отмечают А.Е. Войскунский [2, 3] и Y. Baruch [17], последствия сверхувлеченности интернетом могут быть самыми разнообразными: пренебрежение домашними и служебными обязанностями, отказ от социального взаимодействия, изоляция, разрушение связей с внешним миром, аутизация и инфантилизация личности. Особую тревогу вызывает то, что зависимость от интернета наиболее часто проявляется в юном возрасте - в среде подростков и юношей, что затрудняет их социализацию, профессиональную карьеру и создание семьи [7, 8].

Начало исследований интернет-зависимости было положено в 1994 г., когда американские ученые - клинический психолог K. Young [43] и психиатр I. Goldberg [24] разработали опросник для выявления интернет-аддиктов, поместили его на веб-сайте и провели первое исследование. В 1995 г. I. Goldberg [24] предложил критерии интернет-зависимости, построенные на основе признаков патологического пристрастия к азартным играм (гемблинг), не опирающиеся на клинические материалы. В 1996 г. был предложен термин «интернет-зависимость» для описания непреодолимого желания пользоваться интернетом, которое влечет за собой пагубные последствия для бытовой, учебной, социальной и психологической сфер деятельности. В 1995 г. K. Young [43] был открыт первый онлайн-центр по поддержке интернет-зависимых. Вслед за этим в период с 1997-1999 гг. были созданы исследовательские и консультативно-психотерапевтические центры и службы. Среди них - клиника для пациентов, имеющих интернет-зависимость при госпитале McLean [28]), консультационный центр для студентов «Оказавшись в сети» в Университете штата Мериленд и др. В 1998-1999 гг. появились первые монографии по проблеме интернет-зависимости [20, 46].

Однако до настоящего времени остается множество дискуссионных вопросов, касающихся нозологической принадлежности, диагностических критериев, клинических проявлений, а также подходов к терапии и профилактике интернет-зависимости [6].

Диагностика интернет-зависимого поведения в настоящее время затруднена тем, что до сих пор не существует единых его критериев. Первая попытка определения набора диагностических критериев для рассматриваемого заболевания, названного автором Internet Addiction Disorder (IAD), была предпринята I. Goldberg [24] весной 1995 г. В его основу, как уже говорилось, легли диагностические критерии для азартных игр. Однако автором не было представлено клинических материалов, подтверждающих обоснованность введения нового типа заболевания, что вызвало полное или частичное его неприятие у ряда специалистов [21, 23, 39]. В последующем K. Young [44], используя в качестве модели также патологическую зависимость от азартных игр, определила патологическое увлечение интернетом как нарушение контроля влечения нехимического генеза и разработала диагностический опросник из 8 пунктов. Однако сформулированные ею 15 лет назад диагностические критерии интернет-зависимости сечас подвергаются серьезной критике. В частности, J. Grohol [23] отмечает, что количественный подход K. Young (например, количество часов, которые нужно провести в онлайне) явно недостаточен, чтобы признать человека «зависимым». Количественные данные о «норме» или ее превышении, относящиеся к 1998 или 1999 гг., совершенно не показательны для среднего пользователя интернетом в 2009 г. Кроме того, специалистам редко удается отфильтровать тех, кто применяет интернет на постоянной основе для выполнения работы или для учебы, и тем самым результаты неизбежно остаются смещенными в сторону завышения количества часов в онлайн. Китайские исследователи [19] в 2003 г. разработали альтернативный тест из пяти оценочных шкал: шкала компульсивных симптомов (Com), шкала симптомов отмены (Wit), шкала толерантности (Tol), шкала внутриличностных проблем и проблем, связанных со здоровьем (IH), шкала управления временем (TM). Этот тест на сегодняшний день считается более точным, чувствительным и специфичным.

При попытке выделения интернет-зависимости как самостоятельного заболевания наибольшее противоречие среди исследователей вызывает вопрос о том, является ли интернет сам по себе аддиктивным агентом, или же посредником для реализации других видов зависимости. Некоторые авторы [34] придерживаются одновременно двух мнений: интернет выступает в качестве средства достижения аддиктивного контента при сформированной аддикции, но возможно существование и самостоятельной формы зависимости от интернета. Подобное суждение высказывает, например, M. Griffiths [22]. По его мнению, большая часть тех, кто избыточно применяет интернет, не являются зависимыми непосредственно от интернета, для них интернет - своего рода питательная среда для поддержания других видов зависимости. В связи с этим считают, что следует проводить различие между зависимостью непосредственно от интернета и зависимостью, связанной с применением интернета. Для многих аддиктов интернет - это не более чем место, в котором они осуществляют излюбленное ими (аддиктивное) поведение. В то же время в ряде исследований, как отмечает M. Griffiths [22], выявляется, по всей видимости, зависимость непосредственно от интернета. Большая часть таких индивидуумов пользуются теми функциями интернета, которые отсутствуют вне этой среды - к примеру, сервисами чатов или разнообразных ролевых игр. Другие исследователи считают, что относить патологическое использование интернета к классу самостоятельных заболеваний вообще не правомерно. Так, P. Mitchell [29] ставит под сомнение вопрос о возможности выделения отдельного диагноза интернет-зависимости, так как до настоящего момента нет подтвержденных данных о том, носит ли появление симптомов патологического использования интернета первичный характер, или же возникновение зависимого поведения провоцируется лежащими в его основе психическими заболеваниями, в частности депрессией. Очевидным является необходимость дальнейшей исследовательской работы в этой области.

Отсутствие точного определения интернет-зависимости и выверенных критериев ее диагностики является существенным ограничением для анализа распространенности интернет-зависимости. В приведенной ниже таблице представлены имеющиеся в настоящее время данные исследователей различных стран о распространенности проблемного использования интернета за последние 9 лет (по [32]).

Несмотря на противоречия и различия в подходах к нозологической принадлежности интернет-зависимости, исследователи единодушны в определении и описании психологических и соматических компонентов, сопровождающих патологическую увлеченность интернетом.

К. Young [44] описывает следующие симптомы, характерные для проявления интернет-зависимости: чрезмерное время, проводимое в сети; увеличивающееся беспокойство при нахождении в реальном мире; ложь или сокрытие реального количества времени, проведенного в киберпространстве или же вялое функционирование в реальном мире; повторные попытки уменьшить использование интернета, часто оканчивающиеся неуспехом; изменение настроения посредством использования сети. Все эти проявления обычно ведут к социальной изоляции, увеличивающейся депрессии, распаду семьи, неудачам в учебе, финансовому неблагополучию и потере работы. Наиболее полное и исчерпывающее описание поведенческих характеристик, присущих феномену интернет-зависимости, можно найти в работах А.Е. Войскунского [2, 3, 6]. Так, отмечается неспособность и активное нежелание отвлечься даже на короткое время от работы в интернете; досада и раздражение, возникающие при вынужденных отвлечениях, и навязчивые размышления об интернете в такие периоды; стремление проводить за работой в интернете все увеличивающиеся отрезки времени и неспособность спланировать время окончания конкретного сеанса работы; побуждение тратить на обеспечение работы в интернете все больше денег; готовность лгать друзьям и членам семьи, преуменьшая длительность и частоту работы в интернете; способность и склонность забывать при работе в интернете о домашних делах, учебе или служебных обязанностях; стремление и способность освободиться на время работы в интернете от ранее возникнувших чувств вины или беспомощности, состояний тревоги или депрессии, обретение ощущения эмоционального подъема и своеобразной эйфории; нежелание принимать критику подобного образа жизни со стороны близких или начальства; готовность мириться с разрушением семьи, потерей друзей и круга общения из-за поглощенности работой в интернете; пренебрежение собственным здоровьем, в частности резкое сокращение длительности сна в связи с систематической работой в интернете в ночное время; избегание физической активности; пренебрежение личной гигиеной из-за стремления проводить все без остатка «личное» время, работая в интернете; постоянное «забывание» о еде, готовность удовлетворяться случайной и однообразной пищей, поглощаемой нерегулярно и не отрываясь от компьютера; злоупотребление кофе и другими тонизирующими средствами; подбор, просматривание и изучение специальной литературы о новинках интернета, обсуждение их с окружающими.

Менее изучены психопатологические феномены, сопровождающие зависимое поведения в интернете. Клинические проявления зависимого поведения в интернете различны у интернет-гемблеров и интернет-аддиктов [5]. Вероятно также, что психопатологические проявления среди интернет-гемблеров будут различаться в зависимости от их предпочтений в интернет-сети (азартные игроки на деньги или зависимые от игр в компьютерные игры on-line).

Существует ряд исследований, в которых доказывается связь между различными психическими заболеваними и патологическим использованием интернета [17, 30, 35, 41, 42, 45]. В первую очередь к ним относят расстройства настроения, в частности депрессию, обсессивно-компульсивное расстройство, расстройство контроля побуждений, синдром дефицита внимания с гиперактивностью, социальные фобии и др. Рассмотрим каждый из этих видом коморбидности.

K. Young и R. Rodgers [45] отметили более высокий уровень депрессии у интернет-аддиктов. В этом случае, по-видимому, имеет значение, что анонимность общения в интернете, а также отсутствие вербальной коммуникации в интернет-среде помогают преодолевать коммуникативные трудности и представляются менее угрожающими, чем традиционное взаимодействие в реальном времени. Корейские исследователи K. Kim и соавт. [26] обнаружили у старших школьников с интернет-аддикцией более частую депрессию с повышенным риском суицида. В других исследованиях [4, 18, 28, 35] также отмечается более высокий уровень аффективных (с преобладанием депрессии) и обсессивно-компульсивных расстройств среди интернет-зависимых, а также маскированной депрессии, в рамках малопрогредиентной шизофрении. Однако одной из главных проблем в определении связи депрессии и феномена интернет-зависимости остается вопрос о причинности: предшествует ли заболевание депрессией развитию зависимости от интернета либо является его следствием. Для ответа на этот вопрос требуются специальные исследования.

N. Shapira и соавт. [35] предположили, что проблемное использование интернета может быть отнесено к категории обсессивно-компульсивных расстройств. Так, в проведенном ими исследовании у 15% от всех проблемных пользователей было диагностировано обсессивно-компульсивное расстройство. Анализируя отчеты испытуемых, отмечалось, что использование интернета для них носит скорее импульсивный и эго-синтонический характер, нежели компульсивный и эго-дистонический (исходящий извне), т.е. описание, подходящее больше к расстройству контроля побуждений. В другом исследовании [41] при обследовании 328 корейских студентов колледжа в возрасте 15-19 лет была также выявлена связь между чрезмерным использованием интернета и симптомами обсессивно-компульсивного расстройства.

К психическим расстройствам, на фоне которых развивается интернет-зависимость, относятся расстройства личности, тревожные расстройства, психотические заболевания, злоупотребление психоактивными веществами (ПАВ) [18, 35]. Так, в одном из исследований [18] у 38% пациентов с интернет-зависимым поведением были выявлены хронические проблемы злоупотребления ПАВ как наиболее часто встречающиеся. Сходный результат был получен в исследовании [35], которое свидетельствует о том, что 55% всех интернет-зависимых респондентов злоупотребляли ПАВ. D. Black и соавт. [18] установили, что наиболее распространенными среди интернет-зависимых являются расстройства личности (нарциссическая личность, пограничные расстройства, антисоциальное поведение).

Само интернет-пространство рассматривается иногда как фактор риска формирования зависимости. Но более распространена точка зрения, что сам по себе интернет является нейтральным агентом, не обладающим аддиктивной природой [43]. Однако он обладает некоторыми специфическими свойствами, которые провоцируют, поддерживают и укрепляют нездоровый стиль поведения в интернете. К. Young [44] в связи с этим обращает внимание на такие характеристики киберпространства, как анонимность (anonymity), удобство использования (convenience) и избегание (escape). Среди специфических характеристик киберпространства, делающих интернет привлекательным в использовании, отмечают также доступность, безопасность, легкость использования, возможность сохранения контроля за собственными действиями и последствиями принимаемых решений, возможность испытывать сильные эмоции от результатов собственных действий. Для формирования зависимости имеют значение непрерывность интернета (24 ч в сутки в режиме нон-стоп), стимулирующая роль содержащейся в сети информации и ее интенсивность, возможность расторможенности (disinhibition) и возрастающей интимности [20].

Существует разница в определении привлекательных характеристик сети среди интернет-зависимых и интернет-независимых пользователей [43]. Если интернет-независимые преимущественно отмечают в качестве привлекательных аспекты интернета, которые позволяют им находить полезную информацию и поддерживать существующие реальные отношения с помощью электронных средств связи, то пользователи с интернет-зависимым поведением преимущественно используют возможности интернета, позволяющие встречаться, общаться и обмениваться идеями с новыми людьми через интерактивную среду.

К общебиологическим факторам риска относят способствующие возникновению органической неполноценности структур головного мозга пре-, пери- и постнатальные вредности, а также наследственность, являющаяся основой формирования темперамента и характерологических свойств личности. Дело в том, что органическая неполноценность ЦНС может являться основой инфантилизма, эмоционально-волевой неустойчивости, личностной агрессивности, способствующих формированию риска зависимого поведения. Отягощенная наследственность, в частности психическими расстройствами, также относится к дополнительными факторам риска. В ряде исследований, посвященных поведенческим зависимостям, особое значение придается различным церебральным заболеваниям, мозговым травмам и другим повреждениям ЦНС как факторам, способствующим ослаблению тормозных процессов с развитием гипервозбудимости и ригидности психических процессов. Нейропсихологическое исследование интернет-зависимых подростков выявило диффузные нарушения регуляторных функций, отражающие функциональную слабость лобных долей, что проявляется трудностями усвоения двигательных программ; инертностью психических процессов, нарушениями динамики протекания интеллектуальной деятельности; эхопраксией; персеверацией; импульсивностью. Функциональная слабость лобных долей ведет к отставанию созревания функций программирования и контроля. А их недостаточность приводит к поиску подростком той среды, в частности к играм on-line, где выстроены четкие алгоритмы действий, есть определенность, непротиворечивость требований.

Одним из распространенных нарушений функционирования ЦНС является синдром СДВГ. В одном из исследований [42], в котором принимали участие 535 школьников (средний возраст 11,1 года), было выявлено, что учащиеся, у которых была диагностирована интернет-зависимость, имели значительно более высокие показатели невнимательности, гиперактивности и импульсивного поведения (по отчетам родителей и учителей) в сравнении с группой, в которой признаки интернет-зависимости выявлены не были. Дефицит самоконтроля может вызвать у подростков трудности контроля интернет-использования после приобщения к интернет-активности. В связи с этим они имеют больший риск формирования компьютерной зависимости, усугубляемый взаимодействием их слабых сторон с особенностями работы в интернете.

Большая часть исследований влияния семейных факторов на формирование аддиктивного поведения посвящена зависимости от психоактивных веществ. Анализ семейных отношений у подростков-наркоманов выявил, что в семьях воспитанием детей занимались в основном матери, чаще имелись разводы родителей, повторные браки и неполные семьи [33, 38].

Одной из главных причин формирования зависимого поведения является семейная депривация [9, 10, 12]. Отмечается, что в условиях эмоциональной депривации, прежде всего со стороны матери, нарушается процесс своевременного созревания защитных механизмов личности [1]. Выявлено, что в семьях подростков, страдающих алкоголизмом, со стороны отца чаще определяется враждебно-подавляющий, а со стороны матери - открыто враждебный стиль воспитательного воздействия [11]. Директивность способствует эмоциональному снижению или лабильности эмоциональных состояний, а противоречивость, непредсказуемость отношения формируют трудности в принятии ответственности за собственные поступки. Дисгармоничное воспитание часто приводит к психическому инфантилизму и задержке возрастной социализации. Поведение ребенка при этом становится несоответствующим возрастным требованиям к нему, что можно расценивать как бегство от все более увеличивающейся с возрастом ответственности перед социумом.

Влиянию семейных факторов на формирование интернет-зависимости посвящены единичные работы. Выявлено, что низкий уровень функционирования семьи положительно коррелирует с интернет-аддикцией в подростковом возрасте [27], как, впрочем, и зависимость от ПАВ [25, 31]. Обнаружено, что в семьях с большим количеством конфликтов наблюдается пониженный уровень детско-родительской вовлеченности, что приводит к неадекватному уровню контроля со стороны родителей, в свою очередь являющемуся фактором, формирующим предиспозицию к интернет-зависимости у подростка [10, 16]. К сожалению, злоупотребление интернетом у подростков зачастую ведет к усилению конфликтов с родителями, что может сделать еще более трудной задачу разрешения проблемы интернет-зависимости.

Первое исследование, направленное на выявление индивидуальных черт, ассоциированных с интернет-зависимым поведением, было проведено K. Young,

R. Rodgers [45]. Аддикты были описаны как обладающие высоким уровнем абстрактного мышления, уверенные в себе индивидуалисты, чувствительные и эмоционально реагирующие на других людей, настороженные и не проявляющие конформного поведения. М. Shotton [37] был первым, кто предположил, что пользователи, демонстрирующие проблемное интернет-поведение с большей вероятностью, чем другие категории пользователей, обладают шизоидными чертами поведения и чувствуют себя комфортно при длительных периодах социальной изоляции. Обобщив результаты ряда работ, И.В. Чудова [15] приводит следующий список черт интернет-аддикта: сложности в принятии своего физического «Я»; сложности в непосредственном общении (замкнутость); склонность к интеллектуализации; чувство одиночества и недостатка взаимопонимания (возможно, связанное со сложностями в общении с противоположным полом); низкая агрессивность; эмоциональная напряженность и некоторая склонность к негативизму; наличие хотя бы одной фрустрированной потребности; независимость выступает как особая ценность; представления об идеальном «Я» недифференцированны, завышены или даже нереалистичны; самооценка занижена; склонность к избеганию проблем и ответственности.

Опираясь на предположение о том, что значительная часть пользователей сети отдает предпочтение сервисам интернета, связанным с общением (чаты, блоги, социальные сети, ICQ), ряд авторов [7, 40] считают, что основные психологические дисфункции в случае интернет-зависимости сконцентрированы прежде всего в сфере общения. Некоторые авторы [13] описывают негативную коммуникативную установку, наличие негативного личного опыта общения с окружающими, брюзжание, негативизм в суждениях о людях. Проведенные отечественными авторами исследования [9, 14] позволили выделить особый тип межличностных отношений, свойственный интернет-зависимым пользователям. Он характеризуется тенденцией к доминированию, уверенностью в себе, ориентацией только на собственное мнение, нетерпимостью к критике, настойчивостью, эгоцентричностью, сниженной эмоциональностью, обособленностью и замкнутостью в отношениях с другими людьми, некоторой подозрительностью и обидчивостью, а также асоциальной стратегией преодоления стрессовых ситуаций. Описанный тип сочетается с характерным дефицитом развития коммуникативных умений. У интернет-зависимых пользователей снижена также способность распознавать эмоциональное состояние партнера по общению по невербальным признакам и в целом им не свойственно обращать внимание на эмоциональное состояние партнера. Общение в интернете предоставляет возможность общаться более безопасно, снижая психологические риски общения (например, страх быть отвергнутым).

Актуальность проблемы интернет-зависимого поведения определяется новизной данного феномена, явно недостаточно описанной клиникой и соответственно подходами к терапии и профилактике указанного расстройства. В настоящее время перед исследователями стоит гораздо больше вопросов, чем имеется ответов. Одной из наиболее важных и дискуссионных является проблема нозологической принадлежности интернет-зависимого поведения, а также факторы риска его формирования. По нашему мнению, возможно, следует рассматривать зависимость от интернета в трех ее вариантах: 1) патологическая увлеченность интернетом как одна из форм зависимого поведения в понимании его как доболезненного расстройства в рамках девиантного (отклоняющегося) поведения; 2) синдром интернет-зависимости, за которым скрывается множество других личностных и/или психических расстройств, имеющих определенную нозологическую принадлежность; 3) интернет-зависимость как самостоятельная нозологическая единица, обусловленная взаимным патогенным влиянием характерологических черт и интернет-среды.

Сегодня пока еще нельзя говорить о единстве точек зрения, разработанных критериях и методах диагностики. Однако на настоящий момент уже существуют работы, которые формируют фундамент для последующих исследований, указывая одним из важных направлений изучение механизмов формировании интернет-зависимости, что позволит создать систему профилактики данного расстройства.