Результаты и обсуждение

В период от появления симптомов заболевания до попадания в стационар к самостоятельному приему лекарств без назначения врача прибегали большинство повторных и первичных пациентов — 51,2 и 56% соответственно. Это может быть объяснено сочетанием нескольких факторов:

1) низким уровнем медицинской грамотности среди пациентов — лишь 9% пациентов правильно понимали происхождение заболевания, еще 56% правильно называли одну из ведущих причин его происхождения. При этом правильность понимания происхождения заболевания была сопоставима среди тех, кто занимался и не занимался самомедикацией (p=0,43, критерий Манна—Уитни);

2) доступностью лекарств в продаже — подавляющее большинство пациентов смогли приобрести бензодиазепиновые транквилизаторы без рецепта;

3) превалированием в сети Интернет информации об эффективности лекарственных средств при замалчивании информации о рисках, связанных с их приемом. Роль Интернета подтверждается тем, что поиск информации о болезни и ее лечении на догоспитальном этапе (в 83% случаев источник информации — Интернет) демонстрирует связь с самомедикацией как среди повторных, так и среди первичных пациентов (r= –0,145 и –0,182 соответственно; p<0,05).

В табл. 1 представлены

симптомы, для коррекции которых пациенты прибегали к приему препаратов. Из них видно, что как у первичных, так и у повторных пациентов ведущим мотивом самомедикации являлась тревога, вторым по значимости мотивом — бессонница. В отдельных случаях причинами самостоятельного приема лекарственных средств являются соматические эквиваленты тревоги (повышение артериального давления — АД; желудочно-кишечные симптомы; тахикардия, удушье). Цель самомедикации состояла в большинстве случаев в купировании этих симптомов, что определяло симптоматический характер приема препаратов. Лишь в отдельных случаях мотивом самомедикации являлось снижение выраженности имевшихся у больных сердечно-сосудистых расстройств, что обусловливало систематический прием соответствующих лекарственных средств. Полученные в настоящем исследовании результаты, свидетельствующие о мотивах потребления лекарственных препаратов пациентами с тревожной и депрессивной симптоматикой, в целом соответствуют данным, полученными F. Alosaimi и соавт. [2], согласно которым основными причинами являются сниженное настроение (57,6%) и общая тревожность (41,4%), неспособность получать удовольствие от жизни (37,1%), бессонница (34,1%) и социофобия (26,2%).

Приведенные результаты дают основание поставить вопрос о важности обучения пациентов психотерапевтическим приемам регуляции тревоги и повышения их общей грамотности в отношении необходимости обращения к врачу в случае появления симптомов тревоги и бессонницы.

В табл. 2 представлены

группы препаратов, которые принимались пациентами самостоятельно. Эти данные свидетельствуют о том, что около 1/3 первичных и повторных пациентов применяли противотревожные препараты из группы барбитуратов, что, вероятно, определяется их широкой доступностью и низким уровнем знаний пациентов о рисках, связанных с их применением. В то же время повторные пациенты реже первичных принимали противотревожные препараты растительного происхождения. Они предпочитали бензодиазепиновые транквилизаторы (прежде всего феназепам), антидепрессанты и нейролептики. Это может быть связано с их опытом приема этих препаратов в ходе предыдущих госпитализаций. Высказанное предположение согласуется с результатами исследования, проведенного в Иране [3], показывающими, что наиболее частым источником информации о психотропном препарате среди потребляющих его без назначения врача был предыдущий опыт лечения.

Выявленная высокая доля пациентов, принимающих противотревожные препараты растительного происхождения, косвенно соответствует данным, полученным M. Lindena и соавт. [5], которые отмечают, что значительная часть потребителей боярышника в Германии демонстрируют отчетливые и длительно присутствующие симптомы депрессии. Прием пациентами антидепрессантов согласуется с результатами исследования F. Alosaimi и соавт. [2], согласно которым наиболее часто покупатели психотропных препаратов применяют эсциталопрам (31,8%), флуоксетин (23,2%) и пароксетин (21,9%).

Приведенные данные в определенной мере отражают снижение опасений больных по отношению к лекарственным препаратам нерастительного происхождения (что ведет к переключению пациентов с противотревожных препаратов растительного происхождении на препараты из других групп), а также эффективность бензодиазепиновых транквилизаторов в отношении тревоги у повторных пациентов, которую они отмечали в период предшествовавшей госпитализации.

У 50 (16,0%) повторных и 59 (16,9%) первичных пациентов, принимавших барбитураты и/или бензодиазепиновые транквилизаторы, при попытке отмены приема препаратов обострялась тревога и устанавливалась стойкая бессонница, что приводило к возобновлению приема препаратов. Это свидетельствует о риске формирования лекарственной зависимости у пациентов при самомедикации. На риск лекарственной зависимости указывают и F. Alosaimi и соавт. [2], по данным которых 12,3% пациентов (из них, по косвенным признакам, значительная доля страдала депрессией или тревожным расстройством) принимали прегабалин — препарат, способный, как показывают результаты исследования [6], вызывать лекарственную зависимость.

Таким образом, самомедикацию, как стратегию совладания с болезнью, можно признать весьма опасной и требующей от врачей проведения активной работы по ее профилактике.

Прием ноотропов и антидепрессантов в большинстве случаев носил курсовой характер. Среди антидепрессантов наиболее часто пациентами применялся афобазол, что связано с его широкой рекламой и имиджем безопасного антидепрессанта. Прием других антидепрессантов был распространен среди повторных пациентов, мотивом выступала их эффективность при предыдущих эпизодах обращения к психиатру.

Значение самостоятельного приема лекарственных средств также определяется тем, что среди первичных пациентов самомедикация способствует отсроченному обращению к врачу (r=0,131; p<0,05). Среди повторных пациентов такая связь отсутствует — вероятно, влияние самомедикации нивелируется успешным опытом лечения у врача в анамнезе, который делает обращение к врачу ведущей поведенческой стратегией совладания с болезнью.

В настоящей работе была сделана попытка разработать многофакторную модель самомедикации пациентами. Адекватность модели измерялась с помощью количества ошибок классификации наблюдений, осуществленной в соответствии с построенной моделью. Среди повторных пациентов правильно предсказаны 65% пациентов со значением «самостоятельно принимает лекарственные препараты» и 71% пациентов со значением «не принимает лекарственные препараты самостоятельно». Общий процент верно классифицированных моделью больных равен 68%. Предсказательная способность математической модели среди первичных пациентов была ниже и составила 54,3%. При этом правильно предсказаны 61% пациентов со значением «самостоятельно принимает лекарственные препараты» и 46% пациентов со значением «не принимает лекарственные препараты самостоятельно».

В табл. 3 указана

относительная вероятность самомедикации — этот показатель указывает, во сколько раз каждый из перечисленных в таблице факторов увеличивает вероятность самостоятельного приема лекарственных средств без назначения врача. Если относительная вероятность выше 1, то фактор повышает вероятность события (самолечения), если ниже — снижает ее. При этом чем больше фактор отличается от 1, тем сильнее его влияние.

Самомедикация характеризуется высокой универсальностью факторов ее формирования у первичных и повторных пациентов (см. табл. 3).

Приведенные выше данные позволили выделить универсальные факторы, влияющие на формирование самомедикации как среди первичных, так и среди повторных пациентов:

1. Неверное восприятие причин заболевания, обусловливающее обращение больных не к врачам, а к священнослужителям и гадалкам.

Среди повторных пациентов обращение к священнослужителям в догоспитальный период оказывает наиболее значимое влияние на вероятность самомедикации — оно увеличивает вероятность самостоятельного приема лекарств в 4,3 раза. Аналогичное влияние этот фактор оказывает на вероятность самомедикации первичными пациентами (увеличение в 2,7 раза). Вероятно, это связано с отсутствием критики болезни, ее мистическим восприятием, отсутствием понимания проблем со здоровьем как проявления заболевания и, как следствие, формированием стратегии совладания с болезнью, замещающей участие врача и настроенности на симптоматическое лечение. Аналогичное, но менее выраженное влияние, оказывало обращение к гадалкам и целителям, увеличивавшее вероятность самомедикации в 1,8 раза.

2. Наличие тревоги и склонности к ярким эмоциональным реакциям, повышающим вероятность самомедикации с целью их купирования.

Яркая эмотивность повторных пациентов, как и яркая экзальтированность первичных пациентов, способствует формированию самомедикации, что может быть связано с повышенными эмоциональными колебаниями в рамках эмотивных и экзальтированных черт личности, справиться с которыми без приема лекарств пациент не в состоянии.

3. Педантичность — личностная черта повторных пациентов, которая приводит к повышению риска самомедикации, что может быть связано с повышенным напряжением пациентов с педантичными чертами личности и, как следствие, с повышенной потребностью в симптоматическом приеме лекарственных средств. Косвенно механизм влияния личностных черт подтверждается лекарственными группами, к которым принадлежат наиболее используемые препараты (бензодиазепиновые транквилизаторы и барбитураты).

Повторные пациенты с невротическими расстройствами также чаще депрессивных пациентов прибегают к самолечению, что может быть объяснено большей распространенностью симптомов тревоги у пациентов с невротическими расстройствами.

Первичные пациенты, испытывающие длительные приступы тревоги, более склонны к самолечению, что может быть связано с более длительным периодом поиска врача. Поэтому в этой группе факторов можно выделить следующие:

1. Поиск пациентами психотерапевтических приемов.

Заметим, что обращение к психологу повторных пациентов, имеющих опыт предыдущей госпитализации, напротив, снижает вероятность самомедикации в 3,7 раза, а обращение к психологу после начала текущего обострения — в 2,4 раза. Возможно, в результате обращения к психологу пациенты приобретали психотерапевтические навыки, позволявшие им справляться с тревогой, что снижало необходимость в самомедикации. Эта гипотеза подтверждается тем, что самостоятельное применение пациентами психотерапевтических приемов снижает вероятность самомедикации в 4,3 раза. Аналогично самостоятельное применение психотерапии первичными пациентами снижает вероятность самомедикации, видимо, в силу противотревожного действия психотерапевтических приемов, применяемых пациентами.

2. Поиск информации о болезни и ее лечении (результатом которого является искаженное представление о балансе эффективности препаратов и рисках, связанных с самомедикацией).

Поиск информации о болезни и ее лечении (осуществляемый преимущественно через Интернет) повышал вероятность самомедикации повторных пациентов в 3,1 раза, что определяется получением пациентами информации об эффективных препаратах, купирующих тревогу, в том числе транквилизаторах, при отсутствии или недостатке знаний о рисках, связанных с их употреблением. Среди первичных пациентов поиск информации о болезни также повышает риск самолечения. Это определяет важность публикации информации об опасности самолечения и необходимости обращения к врачу.

Данные о том, что поиск информации о болезни в сети Интернет повышает вероятность самомедикации, согласуется с результатами, полученными F. Alosaimi и соавт. [2], свидетельствующими, что чаще всего покупатели психотропных препаратов в Саудовской Аравии узнавали о препарате от близких (36,8%) или принимали препарат, который уже использовали ранее (32,8%); важным источником информации о психотропных препаратах был Интернет (33,1%).

3. Дополнительным фактором самомедикации первичных пациентов является напряжение копинг-стратегии «бегство—избегание».

Вероятно, с ростом выраженности копинг-стратегии «бегство—избегание» снижается риск самостоятельного применения лекарств в силу того, что самомедикация является косвенным признанием наличия болезни, противоречащим сути избегания.

Таким образом, в догоспитальный период к самомедикации прибегают более 50% первичных и повторных пациентов. Ключевым мотивом самомедикации является необходимость коррекции тревоги и ее эквивалентов и бессонницы. Исходя из этого наиболее часто пациентами применяются транквилизаторы и противотревожные препараты растительного происхождения.

Факторы самомедикации включают неверную трактовку пациентами своего состояния, поиск информации о болезни и лечении в сети Интернет, повышенную эмоциональность и напряжение, которые корректируются частью пациентов за счет применения психотерапевтических методов.

Исходя из этого можно выделить два основных направления профилактики самомедикации повторных пациентов в случае рецидива:

1. Психообразование в виде информирования о природе заболевания и необходимости обращения к врачу, об эффективных методах лечения заболевания, опасности и неэффективности симптоматического самолечения (в частности, транквилизаторами).

2. Обучение пациентов приемам психотерапии, позволяющим самостоятельно справляться с тревогой, что особенно важно для больных с яркими эмотивными и педантичными чертами личности.

С целью профилактики самомедикации первичных пациентов возможно создание высокорепутационного интернет-портала, содержащего информацию о происхождении, симптомах и методах лечения депрессивных и невротических расстройств.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.

Сведения об авторах

Малыгин Владимир Леонидович — e-mail: malyginvl@yandex.ru; https://orcid.org/0000-0002-0269-7361

Цыганков Дмитрий Борисович — e-mail: ipza.ed@gmail.com; https://orcid.org/0000-0003-1829-9883

Малыгин Ярослав Владимирович — e-mail: malygin-y@yandex.ru; https://orcid.org/0000-0003-4633-6872

Автор, ответственный за переписку: Малыгин Ярослав Владимирович — e-mail: malygin-y@yandex.ru