Курение является значимым фактором риска целого ряда хронических неинфекционных заболеваний (НИЗ), таких как сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ), онкологические заболевания и хроническая обструктивная болезнь легких (ХОБЛ) [1, 2]. Расчеты показали, что, например, в России с курением ассоциированы 21,3% всех злокачественных новообразований; 86,6% рака легких; 13,9% ССЗ; 21,3% ИБС; 34,5% инфаркта миокарда; 21,3% инсультов и 70,8% ХОБЛ, что приводит к значительной нагрузке на систему здравоохранения и экономическим потерям [3]. В рамках исследований российских липидных клиник, проведенных в 90-х годах прошлого столетия, установлено, что у мужчин 40-59 лет 35% всех случаев смерти от ССЗ обусловлено курением [4]. В России от курения в 2009 г. умерли 278 тыс. человек - 14% всех случаев смерти; 63% приходились на ССЗ [5]. Курящие мужчины возрастной группы 35-74 года живут меньше в среднем на 17,7 года [6].

По данным ВОЗ [7], к 2100 г. курение убьет 1 млрд человек. Распространенность курения в странах СНГ остается значительной. Так, в России, по данным исследования GATS [8], в 2008 г. курили 39,1% взрослого населения (60,2% мужчин и 21,7% женщин).

В мире продемонстрирована эффективность ряда стратегий по снижению распространенности курения, реализуемых как на популяционном уровне, так и на уровне первичного звена здравоохранения. Причем усилия, направленные на снижение курения, должны быть постоянными, так как их ослабление и снижение финансирования подобных программ приведет к росту распространенности курения и ассоциированной с этим фактором риска заболеваемости и смертности [9].

В рамках эпидемиологических исследований [10] важно, кроме общей распространенности факторов риска, получать информацию о степени готовности к их коррекции, так как этот фактор существенно влияет на эффективность последующих профилактических вмешательств. Исходная оценка потребности как первый этап реализации профилактических программ ассоциирована с наибольшим экономическим эффектом всей программы [11]. По данным метаанализа [12], в 88 исследованиях готовность к коррекции факторов риска явилась достоверным и стойким предиктором изменений образа жизни.

Цель исследования - изучение гендерных и этнических особенностей распространенности курения среди жителей Кыргызстана с оценкой готовности к коррекции этого фактора риска.

Данное исследование было проведено в рамках международного проекта ИНТЕРЭПИД. Это одномоментное эпидемиологическое исследование распространенности основных хронических НИЗ и их факторов риска среди жителей малых городов и сельской местности нескольких стран, выполняемое по единому протоколу.

На основании избирательных списков жителей г. Канта и поселка городского типа Орловка была сформирована случайная выборка, включавшая 1774 человека, репрезентативная по половозрастному составу населения моложе 65 лет. Обследованы 1330 (73,3%) человек, включенные в когорту.

Обследование включало опрос по специальной карте, объективные изменения (АД, рост, масса тела, пульс) и лабораторные анализы. «Карта профилактического обследования», разработанная Государственным научно-исследовательским центром профилактической медицины (Москва, Россия), включала 9 блоков информации, в том числе паспортную часть, вопросы по семейному и личному анамнезу, наличию факторов риска, включая данные по обращаемости за медицинской помощью и нетрудоспособности, объективные данные, а также вопросники: Роузе, на наличие симптомов сердечной недостаточности, на уровень стресса (L. Reeder, 1973), по качеству жизни, а также Госпитальную шкалу тревоги и депрессии HADS.

Опросник включал блоки вопросов, направленных на оценку потребности в профилактической медицинской помощи и моделей профилактического поведения [13, 14]. Ранее этот подход был использован при проведении опросов пациентов первичного звена здравоохранения и организованных коллективах.

Наличие курения как фактора риска признавалось в случае выкуривания в течение суток хотя бы одной сигареты. Кроме того, оценивалось наличие факта пассивного курения.

Статистическую обработку полученных данных проводили при помощи программ Statistica 6.0 и Biostat с использованием пакета стандартных статистических программ. Достоверность различий между группами определяли с помощью непараметрического критерия Z, критерия Манна-Уитни, а также параметрического t-критерия Стьюдента. Оценивали ассоциацию психосоциальных и ряда других факторов с распространенностью курения и вычисляли отношения шансов (ОШ) и 95% или 99% доверительный интервал (ДИ). Различия считались достоверными при p<0,05.

Структура обследованной выборки по национальности и полу представлена в табл. 1.

Большинство обследованных нами лиц были кыргызами - 753 (56,6%) человека, русских - 477 (35,9%). На долю остальных национальностей (казахи, немцы, корейцы, дунгане, татары, узбеки, уйгуры, украинцы, грузины, армяне, азербайджанцы, белорусы) - 7,5%.

Распространенность курения. При оценке статуса курения (табл. 2) нами были получены следующие данные.

В целом по всей выборке распространенность курения в настоящее время составила 25,6% (326 из 1330 опрошенных) и еще 67 (5,0%) человек отмечали курение в прошлом. Закономерно распространенность данного фактора риска была существенно выше у мужчин, чем у женщин (46,6% против 8,0%; р<0,001) (см. табл. 2). В среднем число выкуриваемых сигарет составило 12,7±8,7 штук в сутки, при этом интенсивность курения у мужчин была выше, чем у женщин (13,5±8,8 и 7,5±5,5 сигарет в сутки соответственно; р<0,001).

Наибольшая распространенность курения отмечалась в возрастной группе 30-39 лет (30,8% респондентов). В дальнейшем частота курения прогрессивно снижалась, составляя 17,5% среди лиц в возрасте 50-59 лет (р<0,001). Данная тенденция отмечалась как среди мужчин, так и женщин, однако следует отметить, что если пик распространенности курения у женщин приходился на 4-ю декаду жизни, то у мужчин - на возрастной период 40-49 лет. Примечательно, что высокую частоту курения (40% и выше) регистрируют среди мужчин даже старших возрастных групп (50-59 лет - 40%, 60 лет и старше - 44,1%) (рис. 1).

Средний возраст начала курения в общем по группе составил 18,8±5,2 года, причем мужчины начинали курить гораздо раньше женщин (17,8±4,4 и 22,6±6,8 года соответственно; р<0,001).

В среднем по группе частота курения среди коренных жителей республики составила 23,1% и существенно не отличалась от значения данного показателя у европейцев (26,4%;р>0,05) (рис. 2).

Кроме того, в нашем исследовании была выявлена высокая частота пассивного курения, которая почти в 3 раза превышала частоту активного курения. В частности, факт пассивного курения отмечали 61,2% опрошенных (77% мужчин и 56,9% женщин). Причем если мужчины подвергались воздействию табачного дыма преимущественно на работе (60,5% против 22,3% у женщин; р<0,001), то женщины - преимущественно в домашних условиях (40,4% против 14,8% у мужчин; р<0,001).

По частоте реально предпринимаемых попыток бросить курить в течение последнего года гендерные различия отсутствовали: курящие мужчины предпринимали попытки к отказу от курения в 40,2% случаев, курящие женщины - в 42,6% (р>0,05). Наиболее часто попытки бросить курить предпринимали мужчины коренной национальности, чем европейцы (44,3 и 31,5% соответственно; р=0,05). Среди женщин этнические различия отсутствовали.

Потребность в профилактической помощи по отказу от курения. Твердую готовность к отказу от курения выразили 39% курильщиков, в том числе 35,0% мужчин и 49,3% женщин (р<0,001) (рис. 3).

Ассоциация курения с другими факторами риска. Далее нами была оценена ассоциация ряда факторов, в том числе психосоциальных, с курением в изучаемой выборке жителей сельской местности Кыргызстана (табл. 3).

У мужчин высокий уровень стресса (≤2 баллов по шкале Риддера) ассоциировался с возрастанием частоты курения на 60% (ОШ 1,59; 95% ДИ 1,07-2,35); у женщин наличие хронического стресса (≤1,83 балла по шкале Ридера) ассоциировалось с увеличением частоты курения в 2,1 раза (ОШ 2,13; 95% ДИ 1,21-3,77). Дополнительно у мужчин факт курения ассоциировался с наличием тревоги (ОШ 1,47; 95% ДИ 1,01-2,12) и низким образовательным уровнем (ОШ 2,12; 95% ДИ 1,51-2,97), у женщин - с отсутствием семьи (ОШ 1,83; 95% ДИ 1,08-3,08) (табл. 3).

В нашем исследовании показано, что частота курения в среднем составляла 24,6% и, следовательно, Кыргызстан относится к странам с умеренной распространенностью курения. В странах европейского региона самая низкая распространенность курения отмечена в Республике Молдова (15%) и Швеции (16%), а относительно высокая - в Албании (39%), Греции (37%), Боснии и Герцеговине (37%) [17]. Во всех странах европейского региона мужчины курят чаще, чем женщины, за исключением Швеции (18% женщин против 15% мужчин). При этом курение чаще встречается среди мужчин в центрально расположенных и восточноевропейских странах, среди женщин - в северных и западноевропейских странах [17, 18]. В нашем исследовании частота курения среди мужчин была существенно выше, чем у женщин, и оказалась сопоставимой с данными ранее выполненных работ, составляя 46,9%. В то же время распространенность курения у женщин, составив 8,0%, оказалась существенно выше по сравнению с предыдущими исследованиями. Так, в исследовании Т.А. Романовой и соавт. [19], которые изучали распространенность АГ и другие сердечно-сосудистые факторы риска в популяции сельских жителей Кыргызстана, было показано, что распространенность курения у мужчин составляла 50,1% и только 0,5% у женщин. По-видимому, нами отмечен истинный рост распространенности курения в связи с изменениями образа жизни населения республики, наблюдаемыми в последние 20-30 лет. О значительном росте распространенности курения в азиатских странах сообщают и другие авторы [20]. Кроме того, нами установлены этнические различия в частоте курения: у женщин коренной национальности распространенность курения оказалась в 3 раза ниже, чем у европеек. У мужчин подобной закономерности не отмечалось.

Нами показано, что средний возраст начала курения составлял 18 лет (у мужчин - 17 лет, у женщин - 22 года), что совпадает с данными многих авторов [21], отмечающих снижение возраста начала курения (до 10-11 лет), особенно среди лиц женского пола. Наибольшая распространенность курения отмечалась в возрастной группе 30-39 лет (30,8%). В дальнейшем частота курения прогрессивно снижалась, составляя в возрасте 50-59 лет (17,5%). Данная тенденция отмечалась как среди мужчин, так и женщин.

В нашем исследовании была выявлена высокая частота пассивного курения, которая почти в 3 раза превышала частоту активного курения. Причем если мужчины подвергались воздействию табачного дыма преимущественно на работе, то женщины преимущественно в домашних условиях.

Согласно результатам нашего исследования, у мужчин курение ассоциировалось со следующими факторами: злоупотребление алкоголем, употребление алкоголя более 1 раза в неделю (даже в безопасных дозах), высокий уровень стресса, наличие тревоги и низкий образовательный уровень. У женщин ассоциация выявлена со злоупотреблением алкоголем, употребление алкоголя более 1 раза в неделю (даже в безопасных дозах), высокий уровень стресса и отсутствие собственной семьи. Указанные факторы риска были характерны как для коренных жителей республики, так и для европейцев. Низкий образовательный статус, как правило, является фактором, ассоциированным с курением, а вот возраст может иметь равнонаправленную ассоциацию в зависимости от конкретной популяции [22-24]. Другим фактором, ассоциированным с курением, является семейный статус [23].

Курящие респонденты демонстрируют довольно высокую готовность к проведению мероприятий по отказу от курения (желание бросить курить высказывают почти 40% респондентов), однако медицинскими работниками предоставляется консультативная помощь только каждому десятому мужчине, а женщинам не предоставляется. Согласно данным литературы [25, 26], готовность к отказу от курения является фактором, ассоциированным с реальными попытками бросить курить.

Таким образом, распространенность курения в настоящем исследовании оказалась существенно выше, чем в ранее проведенных эпидемиологических исследованиях, особенно в молодом и среднем возрасте, и, следовательно, в перспективе возможен рост ХНИЗ, обусловленных именно этим фактом риска. Факторы, ассоциированные с курением, - это в основном достаточно сложно модифицируемые параметры, характеризующие преимущественно общество в целом, а не систему здравоохранения. Однако среди курящих существует потребность в профилактических услугах по отказу от курения, которая в настоящее время в системе здравоохранения практически не удовлетворяется. Необходимо обучение врачей и среднего медицинского персонала профилактическому консультированию по отказу от курения и включение этих услуг в обязанности медицинских работников с разработкой и внедрением механизмов оплаты этой работы.

Конфликт интересов отсутствует.

Участие авторов:

Концепция и дизайн - А.В.К., А.Д., А.П.

Сбор и обработка материала - М.М., А.Х., А.П.

Статистическая обработка данных - Е.С., А.П.

Написание текста - А.Д., А.П., А.К.К.

Редактирование - А.В.К.