ДПК — двенадцатиперстная кишка

ЖКТ — желудочно-кишечный тракт

ОРИ — острые респираторные инфекции

СО — слизистая оболочка

ТК — толстая кишка

Респираторный тракт является главными входными воротами для патогенов человека. Общая площадь слизистой оболочки (СО) только той части дыхательной системы, которая непосредственно участвует в газообмене (без учета верхних отделов респираторного тракта), составляет примерно 70 м² [1]. В России и большинстве стран мира инфекции дыхательных путей вбирают в себя львиную долю структуры регистрируемых инфекционных болезней. Вместе с тем многие вопросы профилактики и лечения вирусных и бактериальных заболеваний респираторного тракта остаются открытыми. Это связано с высокой изменчивостью патогенов, поражающих верхние и нижние дыхательные пути, позволяющей им формировать устойчивость к действию химиопрепаратов, уклоняться от иммунитета, приобретенного в результате специфической иммунопрофилактики или естественного инфицирования. Дефицит и недостаточная эффективность этиотропных препаратов и вакцин в отношении большинства возбудителей респираторных инфекций диктует необходимость использования в комплексном лечении и профилактике этих болезней действенных и безопасных неспецифических средств, стимулирующих противоинфекционную защиту в респираторном тракте и ЛОР-органах.

Частые эпизоды острых и рецидивы/обострения хронических инфекций этих локализаций рассматриваются как важнейшие клинические маркеры недостаточности противоинфекционной защиты, что также актуализирует применение иммунотропных препаратов в таких клинических ситуациях.

Частота и тяжесть инфекций дыхательных путей и ЛОР-органов зависят от состояния местного иммунитета СО, на эффективность которого в свою очередь существенное влияние оказывают видовой состав и количество микробов, колонизирующих как непосредственно зону инвазии патогенов, так и дистальные отделы желудочно-кишечного тракта (ЖКТ). С одной стороны, нормальная микроэкология СО респираторного тракта и полости рта обеспечивает механизмы колонизационной резистентности, препятствующие возникновению и хронизации инфекций дыхательных путей и ЛОР-органов [2]. С другой стороны, благодаря эволюционно закрепленной иммуногомеостатической функции, резидентная кишечная микрофлора посылает в респираторный тракт сигналы, усиливающие противоинфекционную защиту и предотвращающие развитие аллергических реакций [3—5]. Наблюдаемый в 2010-е годы всплеск интереса к взаимосвязи микробной колонизации СО разных биотопов нашего организма и мукозального иммунитета в дыхательных путях отражается волной публикаций в отечественных и зарубежных научных изданиях, открывающих новые и уточняющих ранее описанные молекулярные механизмы этой взаимосвязи. Все перечисленное, а также дискуссионность многих терминологических и принципиальных вопросов, касающихся роли кишечных микробов в обеспечении здоровья «хозяина» и возможности использования пероральных пробиотиков для стимуляции противоинфекционой защиты за пределами ЖКТ, в том числе в респираторном тракте и ЛОР-органах, побудили осветить и проанализировать последние достижения науки в этой области.

Термины «микрофлора», «микробиота», «микробиом», «дисбиоз», «дисбактериоз»: на пути к взаимопониманию. Для обозначения микробного сообщества, колонизирующего ту или иную анатомическую нишу, ученые и практикующие врачи используют различные термины, что зачастую препятствует продуктивному междисциплинарному диалогу. Для увеличения взаимопонимания и дальнейшего рационального применения наиболее подходящих определений в конкретных ситуациях внесем в этот вопрос ясность.

Современный термин «микробиота» обозначает все формы живых микробов, присутствующих в данном биотопе, включая вирусы, бактерии, грибы, археи и микроскопические эукариоты негрибковой природы. Этот термин охватывает как симбионтов/комменсалов, так и патогенные микроорганизмы. Подчеркнем, что в большинстве случаев при изучении микробиоты основное внимание уделяется ее бактериальной составляющей, а именно количественной и таксономической характеристике бактерий, населяющих исследуемый биотоп.

Термин «микрофлора», являющийся синонимом термина «микробиота», несколько устарел и постепенно выходит из употребления среди исследователей микробных сообществ различной локализации, однако это не исключает его дальнейшего использования практикующими врачами и микробиологами с учетом длительной истории широкого междисциплинарного применения.

Под «микробиомом» понимают совокупность всех генов всех микроорганизмов, колонизирующих данную анатомическую нишу. Другими словами, микробиом — это коллективный геном микробиоты [6, 7]. В этой связи использование терминов «микробиом» и «микробиота» в качестве синонимов, что часто встречается в научной литературе, не совсем корректно.

Существенный диссонанс в восприятии практикующими врачами современных данных об иммуногомеостатической роли микробиоты и иммунотропной эффективности пробиотиков вызывают неугасающие споры вокруг терминов «дисбиоз» и «дисбактериоз». Отсутствие этих терминов в МКБ-10 не является основанием для сомнений в том, что расстройства микробиоты, или дисбиоз, того или иного биотопа существуют. Многопорядковое преобладание бактерий среди других представителей микробиоты человека любой локализации (что может измениться при некоторых заболеваниях и в результате внешних, в том числе ятрогенных, воздействий), а также ключевая роль бактерий в поддержании иммунного гомеостаза говорят о том, что термин «дисбактериоз» тоже вполне правомерен, хотя «дисбиоз» в большинстве случаев точнее отражает рассматриваемые микробиологические расстройства. Так как нарушения микробиоты имеют большое значение в патогенезе целого ряда заболеваний, а многие широко используемые лекарственные средства (не только антибактериальные) пагубно влияют на индигенные бактерии, игнорирование или недооценка дисбиоза как состояния, часто встречающегося в клинической практике, может приводить к снижению эффективности лечения и профилактики ряда тяжелых заболеваний человека. Пока принципиальные противники этих терминов оспаривают их правомочность, ведущие научные коллективы наиболее экономически развитых стран мира на страницах авторитетных изданий активно используют слово «dysbiosis» для обозначения количественных и качественных расстройств микробиоты в различных биотопах (тонкая кишка и толстая кишка — ТК, ротовая полость, влагалище и др.). В этом легко убедиться, введя соответствующий поисковый запрос в авторитетную англоязычную базу медико-биологической научной литературы PubMed. Частной иллюстрацией к перечисленному является недавняя обзорная статья группы ученых из Великобритании и Бельгии с «говорящим» названием «Dysbiosis of the gut microbiota in disease», в которой освещаются современные данные о роли кишечного дисбиоза в развитии заболеваний человека и подчеркивается потенциал клинического применения пробиотиков для коррекции расстройств микробиоты ЖКТ и лечения связанных с этими расстройствами болезней [8].

Не имеет серьезных оснований противопоставление термина «дисбиоз» синдрому избыточного роста бактерий, так как второе является лишь одним из проявлений и следствием первого, происходящего главным образом в тонкой кишке.

Вполне оправданное критическое отношение многих специалистов к нерациональному, зачастую избыточно широкому, применению пробиотиков базируется на отсутствии жестких клинических критериев дисбиоза ТК и недостаточной информативности в этом плане обычного бактериологического исследования образцов кала. Кроме того, к применению в России разрешено множество пробиотиков (в составе лекарственных средств, биологически активных добавок к пище, продуктов питания), существенно различающихся по степени доказательства эффективности и безопасности. Однако негативное отношение к использованию недостаточно изученных средств по необоснованным показаниям не должно экстраполироваться на применение высококачественных пробиотических препаратов и продуктов, содержащих тщательно подобранные живые микроорганизмы, в клинических ситуациях, в которых эффективное и безопасное применение конкретных пробиотиков убедительно доказано.

Устойчивость к дестабилизирующим факторам и способность к восстановлению микробных сообществ. Известно, что микробные сообщества различных экологических ниш, в том числе дистальных отелов ЖКТ и других биотопов человека, обладают существенной устойчивостью к внешним длительным или пульсовым дестабилизирующим воздействиям (в англоязычной научной литературе это обозначают термином «resistance»), а также способностью к восстановлению после этих воздействий («resilience») [9]. На этом основании ряд специалистов оспаривают необходимость пробиотических интервенций при расстройствах кишечной микробиоты. Однако степень устойчивости и восстанавливаемости микробных сообществ человека не стоит преувеличивать. Доказано, что различные дестабилизирующие воздействия, в первую очередь применение антимикробных химиопрепаратов, приводят к значительным микробиологическим расстройствам, которые во многих случаях имеют стойкий характер. После курса антибиотикотерапии, как правило, наблюдается медленное и неполное восстановление количественных показателей микробиоты ТК по основным типам, семействам и родам в целом, при этом в пределах отдельных родов отмечается стойкое снижение видового разнообразия [10].

В качестве примера приведем данные исследования микробиологических последствий применения гентамицина и ампициллина у новорожденных детей [11]. Через 4 нед после антибиотикотерапии содержание представителей типа Actinobacteria, в том числе рода Bifidobacterium, а также рода Lactobacillus значительно снижалось в сравнении с контрольной группой новорожденных, не получавших антибиотики. Кроме того, были ниже, чем в контроле, частота выявления и количество бактероидов. При этом отмечено увеличение уровня протеобактерий главным образом за счет семейства Enterobacteriaceae, а также бактерий семейства Peptostreptococcaceae и родов Clostridium и Enterococcus. Через 8 нед после окончания курса антибактериальной терапии происходило частичное восстановление содержания бифидобактерий и лактобацилл, однако в отличие от контроля доминирующим типом оставались протеобактерии, а именно семейство Enterobacteriaceae, а также сохранялся повышенный уровень представителей рода Clostridium. Несмотря на снижение увеличенного содержания энтерококков в течение 2-го месяца после применения антибиотиков, полной нормализации их количества не происходило. Выявленный в этой работе факт антибиотико-ассоциированной экспансии представителей семейства Enterobacteriaceae и рода Enterococcus привлекает внимание в свете многочисленных данных о высокой распространенности резистентных к ампициллину штаммов энтеробактерий [12], а также резистентных к ампициллину и гентамицину энтерококков [13, 14]. Помимо перечисленных микробиологических сдвигов установлено снижение видового разнообразия кишечной микробиоты, в частности бифидобактерий, под влиянием гентамицина и ампициллина.

Отсутствие полной нормализации количественных показателей и видового состава микробиоты ТК после дестабилизирующих воздействий, в частности после антибактериальной терапии, свидетельствуют о необходимости коррекции указанных расстройств с помощью пробиотиков.

Пробиотики как иммуномодуляторы. Роль микробов, колонизирующих СО ЖКТ, в обеспечении устойчивости «хозяина» к вторжению болезнетворных микробов в разных биотопах организма человека не вызывает сомнения у большинства специалистов. Ключевые клеточные и молекулярные механизмы противоинфекционной защиты, осуществляемые или стимулируемые кишечной микробиотой, в деталях освещены в недавних обзорах и лекциях [3—5, 15—17].

Вместе с тем, несмотря на неопровержимые аргументы, целесообразность использования препаратов или продуктов с живыми симбионтами/комменсалами с целью стимуляции устойчивости к патогенам респираторного тракта остается предметом дискуссии.

В связи с этим отметим ряд свойств пробиотиков с доказанной способностью усиливать противоинфекционную защиту и феноменов, связанных с их применением, которые характеризуют эти пробиотики как иммунотропные средства и отличают их от других иммуностимулирующих/иммуномодулирующих препаратов.

Во-первых, это стойкость иммунотропного действия. Коррекция и стабилизация количественных и качественных показателей кишечной микробиоты, достигнутые в результате курсового применения пробиотиков, являются фундаментом их длительного влияния на иммунный гомеостаз. Большинство других средств неспецифической иммуномодуляции оставляют лишь кратковременный след после завершения их применения. Исключением являются только некоторые средства бактериального происхождения (например, мурамилпептиды) и единичные синтетические иммуномодуляторы, способные благодаря воздействию на Toll- и NOD-подобные рецепторы индуцировать достаточно стойкое состояние тренированного иммунитета, связанное с эпигенетическим репрограммированием клеток — эффекторов врожденного иммунитета [18].

Во-вторых, многие пробиотические штаммы, в частности принадлежащие родам Bifidobacterium и Lactobacillus, не только стимулируют противоинфекционную защиту, но и обеспечивают сигналы толерантности к собственным и чужеродным антигенам, тем самым снижая вероятность развития аллергических и аутоиммунных реакций. Благодаря этому при применении пробиотиков минимизирован риск чрезмерной стимуляции иммунитета, который существует при применении других иммуностимулирующих средств. В подтверждение толерогенного действия кишечной микробиоты, а также пробиотических микроорганизмов можно привести несколько фактов. Использование антибактериальных средств и отсутствие/недостаточность грудного вскармливания в младенчестве, нарушающие естественную микробную колонизацию разных биотопов организма, в первую очередь ЖКТ, увеличивают вероятность развития пищевой аллергии и атопического дерматита [19]. Наоборот, применение в раннем возрасте пробиотиков, содержащих лактобациллы и/или бифидобактерии, снижает вероятность развития аллергических заболеваний [20]. Многие аутоиммунные заболевания ассоциированы с дисбиозом ТК [21], тогда как прием пробиотиков уменьшает выраженность клинических проявлений ревматоидного артрита [22]. Раскрытие молекулярных механизмов патогенеза болезни Крона, при которой генетический дефект передачи противовоспалительных сигналов от компонентов бактериальных клеточных стенок—мурамилпептидов—через NOD2-рецепторы приводит к развитию тяжелого воспалительного заболевания кишечника, также в значительной степени поддерживает тезис о толерогенной функции симбионтных бактерий [23].

В-третьих, существуют эволюционно закрепленные механизмы передачи сигналов, поддерживающих противоинфекционную защиту и иммунную толерантность, из ЖКТ в другие биотопы организма, в частности в СО респираторного тракта и ЛОР-органов. Основные молекулярные механизмы этого феномена, получившего название иммунная солидарность СО [24], раскрыты. Применением пробиотиков имитируется естественный путь регуляции иммунных реакций вне пищеварительной системы, который обусловлен циркуляцией бактериальных компонентов и продуктов, а также иммунных медиаторов и клеток из ЖКТ в другие органы и ткани организма человека.

Безопасность и стойкость иммунотропных эффектов некоторых современных пробиотиков являются важнейшими качествами, определяющими их выбор как средств неспецифической профилактики и снижения тяжести острых и рецидивирующих инфекций дыхательных путей и ЛОР-органов.

Выбор пробиотика для укрепления противоинфекционной защиты. Пероральные пробиотики существенно различаются не только по способности влиять на кишечную микробиоту, но и по иммунотропной активности. На эти различия влияют биологические свойства микробных штаммов, входящих в состав пробиотических препаратов или продуктов, степень их защиты от агрессивных факторов желудка и двенадцатиперстной кишки (ДПК), а также дополнительные ингредиенты, оптимизирующие реализацию биологических эффектов потребляемыми живыми микроорганизмами.

Принципы и критерии рационального выбора иммунотропного пробиотика детально освещены ранее [3—5].

Во-первых, пробиотик должен соответствовать критериям эффективности и безопасности, сформулированным Продовольственной сельскохозяйственной организацией Объединенных наций (FAO) и Всемирной организацией здравоохранения (WHO) [25]. В свете требований FAO/WAO в состав пробиотиков должны входить только хорошо изученные штаммы, таксономически классифицированные и депонированные в международно признанных коллекциях, прошедшие исследования по оценке как их специфического (например, иммуностимулирующего, противоаллергического или антидиарейного) действия, полезного для потребителя, так и безопасности, в частности носительства генов антибиотикорезистентности и возможности их горизонтальной передачи в микробном сообществе. Принципы изучения безопасности пробиотиков отражены и в других международных инициативах: PROSAFE (Biosafety Evaluation of Probiotic Lactic Acid Bacteria for Human Consumption), QPS (Qualified Presumption of Safety), ACE-ART (Assessment and Critical Evaluation of Antibiotic Resistance Transferability in the Food Chain) [26]. Особое внимание и тщательный контроль безопасности необходимы для видов и штаммов бактерий, которые не только известны как частые носители передаваемых генов антимикробной резистентности, но и как потенциальные патогены. Такими свойствами обладают, например, многие представители рода Enterococcus, в том числе применяемые в качестве пробиотиков. Эти бактерии не только обладают доказанной способностью передавать устойчивость к антибиотикам другим микробам, но и достаточно часто являются возбудителями больничных инфекций [27]. В отличие от энтерококков пробиотические штаммы рода Bifidobacterium в результате многочисленных исследований, проведенных в разных экономически развитых странах, признаны безопасными. Кишечные и внекишечные инфекции, связанные с бактериями этого рода, встречаются крайне редко. Кроме того, в целом безвредными считаются большинство штаммов рода Lactobacillus. Об этом красноречиво свидетельствует то, что на фоне огромного масштаба потребления продуктов и препаратов с живыми лактобациллами во всем мире регистрируются лишь единичные случаи лактобациллярной инфекции. Пробиотические штаммы Bifidobacterium и Lactobacillus можно признать безопасными и с позиций минимальной вероятности горизонтальной диссеминации резистентности к антимикробным средствам среди других участников микробного сообщества [3].

Во-вторых, в качестве иммуномодуляторов следует использовать только те пробиотические продукты и препараты, которые включают штаммы с экспериментально изученным и клинически доказанным иммунотропным действием. Иммуномодулирующая активность многих потребляемых человеком пробиотических штаммов исследована недостаточно или не изучена вообще. Существуют не только межродовые и межвидовые, но и межштаммовые различия в иммуномодулирующем действии симбионтных бактерий. Эти различия касаются как выраженности, так и вектора (стимуляция/подавление) иммунотропных эффектов. Так, при оценке in vitro иммуномодулирующей активности 21 штамма четырех видов рода Bifidobacterium установлено, что разные штаммы индуцировали выработку мононуклеарами периферической крови человека либо противовоспалительных цитокинов, либо провоспалительных медиаторов; спектр последних при этом тоже варьировал. Кроме того, различные бактериальные штаммы по-разному влияли на способность дендритных клеток направлять дифференцировку наивных T-лимфоцитов, смещая баланс в сторону либо эффекторных (Th1/Th17), либо регуляторных (Treg) субпопуляций клеток CD4⁺ [28]. В другом исследовании показаны различия в иммунотропной активности 4 штаммов лактобацилл и 2 штаммов бифидобактерий (Bifidobacterium longum SP 07/3 и Bifidobacterium bifidum MF 20/5) [29]. Все бактерии увеличивали экспрессию активационных маркеров на Т-клетках и естественных киллерах, а также усиливали цитотоксическую активность последних. Вместе с тем лактобациллы преимущественно стимулировали продукцию провоспалительных цитокинов Th1, а оба штамма бифидобактерий — противовоспалительных медиаторов. Заслуживает внимания, что Bifidobacterium longum SP 07/3 и Bifidobacterium bifidum MF 20/5 одновременно усиливали активность основных клеточных звеньев иммунной системы, участвующих в противовирусном ответе, и индуцировали толерогенные сигналы. Таким образом, без специальных исследований нельзя предсказать a priori характер иммунотропного действия пробиотического штамма только на основании его принадлежности к тому или иному роду, например Lactobacillus или Bifidobacterium.

В-третьих, в случае использования симбиотиков, т. е. комплексов пробиотических штаммов, необходимо учитывать возможность синергизма в реализации одних биологических эффектов и антагонизма — других, что требует дополнительных исследований. Эффективным признано сочетание некоторых пробиотических штаммов лактобацилл и бифидобактерий. Например, штаммы Lactobacillus gasseri PA 16/8 и Bifidobacterium bifidum MF 20/5 проявляли существенный синергизм в угнетении роста шести широко распространенных патогенов ЖКТ [30]. Комбинация пробиотических штаммов Lactobacillus gasseri PA 16/8, Bifidobacterium bifidum MF 20/5 и Bifidobacterium longum SP 07/3 при курсовом применении в период высокой сезонной заболеваемости острыми респираторными инфекциями (ОРИ) у здоровых добровольцев вызывала существенные иммунофенотипические сдвиги в периферической крови, которые можно трактовать как активацию ключевых клеточных звеньев противоинфекционного иммунитета; увеличивала содержание бифидобактерий и лактобацилл в фекалиях; снижала частоту возникновения и выраженность основных симптомов ОРИ [30, 32].

В-четвертых, форма применения пробиотика должна обеспечивать защиту потребляемых живых микроорганизмов от соляной кислоты, желчных кислот и пищеварительных ферментов при транзите через ЖКТ. Справедливости ради отметим, что некоторые пробиотические бактерии и в убитом состоянии оказывают существенные иммуномодулирующие эффекты. Для обозначения инактивированных (мертвых) комменсалов/симбионтов, которые оказывают положительное влияние на здоровье потребителя (в частности на иммунную систему), предложен термин «парапробиотики» [33]. Однако защищенные живые бактерии, безусловно, обладают преимуществами в выраженности и стойкости иммунотропных эффектов.

В-пятых, в большинстве ситуаций, требующих стимуляции противоинфекционной защиты, предпочтение следует отдавать комплексным препаратам или продуктам, которые включают дополнительные ингредиенты, обеспечивающие оптимальные условия для реализации иммуномодулирующего действия пробиотическими штаммами. Примером таких ингредиентов могут быть жизненно важные витамины и минералы, а также пребиотики.

Компания Merck KGaA (Германия) разработала и вывела на рынок безопасный и высокоэффективный пробиотически-мультивитаминный комплекс Бион 3 для взрослых и подростков от 14 лет, обладающий доказанной иммунотропной активностью и полностью отвечающий требованиям FAO/WHO и другим перечисленным критериям эффективности и безопасности. В состав Биона 3 входит комбинация Tribion Harmonis™ из трех тщательно отобранных и изученных штаммов симбионтных бактерий, обладающих иммуномодулирующими свойствами: Lactobacillus gasseri PA 16/8, Bifidobacterium bifidum MF 20/5 и Bifidobacterium longum SP 07/3.

Штаммы бактерий, входящие в состав Биона 3, успешно прошли все необходимые испытания в отношении не только различных аспектов полезного действия и устойчивости к агрессивным факторам желудка и ДПК, но и потенциального вреда для здоровья потребителя. В частности, доказано отсутствие у всех 3 штаммов горизонтально передаваемых генов антибиотикорезистентности [3].

Важно, что Бион 3, кроме комбинации симбионтных бактерий, содержит пребиотик инулин, 12 витаминов и 12 макро- и микроэлементов, необходимых для полноценного функционирования иммунной системы.

Высокую эффективность Биона 3 обеспечивает использование в его производстве запатентованной технологии таблетирования: оригинальная трехслойная таблетка, покрытая защитной оболочкой, обеспечивает ступенчатое отсроченное высвобождение активных компонентов в различных отделах ЖКТ. Конструкция таблетки создает условия не только для сохранения жизнеспособности пробиотических культур при транзите через желудок и ДПК, но и для высокой биодоступности других ингредиентов Биона 3.

Этот пробиотически-мультивитаминный комплекс зарекомендовал себя и как средство восстановления/поддержания нормального количественного и качественного состава кишечной микробиоты, и как иммуномодулятор с клинически и лабораторно доказанной эффективностью.

Действенность Биона 3 в профилактике и снижении тяжести ОРИ показана в 2 крупных двойных слепых рандомизированных испытаниях, проведенных в Германии.

В одном из исследований, в котором участвовали 477 добровольцев, выявлена способность Биона 3 при курсовом ежедневном приеме по 1 таблетке в течение зимнего или зимне-весеннего периода снижать в 2 раза общее количество дней с лихорадкой, частоту проявлений конъюктивита и миалгии, на 1/3 — головной боли при простудных заболеваниях по сравнению с плацебо. Обнаружена выраженная тенденция, близкая к порогу статистической значимости (р=0,07), по снижению заболеваемости ОРИ под влиянием Биона 3. Кроме того, отмечена тенденция по уменьшению продолжительности простудных заболеваний, выраженности назальных, фарингеальных, бронхиальных симптомов, а также гриппоподобного симптомокомплекса [32].

Во втором исследовании, выполненном с участием 479 добровольцев, в группе испытуемых, принимавших Бион 3 в зимне-весенний период, в среднем на 2 дня укорачивалась длительность эпизодов простудных заболеваний, в 4 раза уменьшалось число дней с лихорадкой, на 1/3 — выраженность бронхиальных симптомов в сравнении с референс-группой, в которой добровольцы принимали аналогичный мультивитаминно-мультиминеральный комплекс без пробиотических бактерий. Кроме того, выявлена тенденция к снижению выраженности назальных и фарингеальных симптомов [31]. Это свидетельствует, что за укрепление противоинфекционной активности в составе Биона 3 отвечают в первую очередь живые бактерии. Очевидно, что роль витаминов и минералов в этом отношении заключается главным образом в создании благоприятных условий для реализации иммунотропных эффектов комбинацией трех симбионтных штаммов Tribion Harmonis™.

В обеих работах на фоне приема Биона 3 показаны существенные иммунологические сдвиги, совокупность которых можно расценить как системную активацию врожденных и адаптивных, в первую очередь клеточных, звеньев противоинфекционного иммунитета.

Основные клинические эффекты Биона 3, доказывающие его действенность как средства профилактики и снижения тяжести ОРИ, по результатам указанных исследований суммированы в табл. 1.

Кроме того, продемонстрирована иммуномодулирующая и клиническая эффективность Биона 3 у больных хроническим тонзиллитом [34]. В это исследование были включены 60 военнослужащих мужчин с компенсированной формой данного заболевания в возрасте 18—25 лет, находящихся в одинаковых условиях быта, питания и физических нагрузок. Из них 40 человек в дополнение к стандартной консервативной терапии принимали Бион 3 по 1 таблетке ежедневно в течение 12 нед, остальные 20 (контрольная группа) — только стандартное лечение.

У больных обеих групп исходно отмечали лейкопению, относительный лимфоцитоз, повышение относительного и абсолютного содержания лимфоцитов CD19⁺, снижение абсолютного и относительного количества клеток CD3⁺, CD4⁺ и CD8⁺, показателей спонтанного и стимулированного НСТ-теста нейтрофилов. В слюне 100% обследованных военнослужащих с хроническим тонзиллитом выявлено значительное снижение уровня лизоцима и секреторного IgА. У большинства больных также установлен дефицит лактоферрина в слюне.

На фоне 12-недельного курсового приема Биона 3 произошли полная нормализация секреторного IgА и лактоферрина в слюне и частичное восстановление других исходно измененных системных и локальных иммунологических показателей.

Указанные лабораторные сдвиги коррелировали с высокой клинической эффективностью Биона 3. Период ремиссии хронического тонзиллита по сравнению с контролем увеличивался почти в 2 раза: с 3,5 до 6,5 мес.

Еще в одном исследовании показана способность Биона 3 корригировать иммунологические и микробиологические расстройства и снижать частоту развития послеоперационных инфекционных осложнений у больных колоректальным раком (табл. 2) [35]. В контексте настоящего обзора акцентируем внимание на том, что прием Биона 3 по 1 таблетке в сутки в течение 5 дней до операции и еще 30 сут спустя 5 дней после операции вызывал выраженную тенденцию к снижению частоты развития послеоперационных пневмоний.

Результаты этих работ доказывают способность Биона 3 усиливать противоинфекционную защиту за пределами ЖКТ, в частности в дыхательных путях и ЛОР-органах, причем этот эффект обнаружен как у здоровых добровольцев, так и у больных с вторичным иммунодефицитным состоянием.

Медико-социальная значимость острых и рецидивирующих респираторных инфекций не вызывает сомнений. Проблема недостаточной эффективности этиотропной терапии и дефицита средств специфической профилактики инфекций дыхательных путей и ЛОР-органов актуализирует применение действенных средств неспецифической иммуномодуляции для предотвращения и оптимизации лечения этих заболеваний. Повторные курсы антибактериальные терапии, которым подвергаются больные с частыми острыми или хроническими респираторными инфекциями, ведут к качественным и количественным нарушениям микробиоты различных биотопов организма человека, в том числе Т.К. При этом доказана роль кишечных симбионтов/комменсалов в поддержании иммунного гомеостаза не только в ЖКТ, но и за его пределами. Все это создает предпосылки для рационального поиска средств повышения устойчивости к респираторным патогенам среди пробиотиков. Соблюдение разработчиками и производителями современных требований к контролю эффективности и безопасности способствуют появлению на рынке пробиотиков, которые могут служить действенным инструментом для укрепления противоинфекционной защиты. Бион 3 является представителем последнего поколения комплексных пробиотиков, отвечает всем требованиям FAO/WHO, обладает доказанными иммунотропной активностью и клинической эффективностью, в связи с чем представляет собой средство выбора для профилактики и снижения тяжести инфекций респираторного тракта и ЛОР-органов.

Конфликт интересов отсутствует.