Сайт издательства «Медиа Сфера»
содержит материалы, предназначенные исключительно для работников здравоохранения. Закрывая это сообщение, Вы подтверждаете, что являетесь дипломированным медицинским работником или студентом медицинского образовательного учреждения.

Пизов Н.А.

ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России

Баранова Н.С.

ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России

Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет

Авторы:

Пизов Н.А., Баранова Н.С.

Подробнее об авторах

Прочитано: 2146 раз


Как цитировать:

Пизов Н.А., Баранова Н.С. Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2024;124(3‑2):5‑11.
Pizov NA, Baranova NS. Ischemic stroke in men 18—50 years of age. S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry. 2024;124(3‑2):5‑11. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325

Рекомендуем статьи по данной теме:
Осо­бен­нос­ти пер­вич­ных и пов­тор­ных ише­ми­чес­ких ин­суль­тов у муж­чин в воз­рас­те 18—50 лет. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(12-2):65-74
Ин­фаркт ми­окар­да в мо­ло­дом воз­рас­те. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(11):77-84
Рак же­луд­ка: за­бо­ле­ва­емость, фак­то­ры рис­ка, скри­нинг. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(12):135-139

Инсульт является второй по значимости причиной смерти у людей в возрасте старше 60 лет и пятой — в возрасте от 15 до 59 лет, согласно исследованию глобального бремени болезней Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) [1]. Возрастной порог молодого возраста, по данным ранее опубликованных исследований и реестров, обычно определяют как менее 45 или 49 лет [2].

Заболеваемость ишемическим инсультом (ИИ) у молодых людей растет во всем мире в течение последних 2—3 десятилетий. По данным Датского национального регистра пациентов, частота первых госпитализаций по поводу ИИ и транзиторной ишемической атаки (ТИА) у молодых существенно возросла с середины 1990-х годов, в то время как частота госпитализаций по поводу внутримозгового кровоизлияния (ВМК) и субарахноидального кровоизлияния (САК) оставалась стабильной в течение всего периода исследования [3]. Доля первого инсульта у молодых варьирует в разных странах и составляет от <5 до 20% от всех инсультов [4—6]. По данным систематизированного обзора 29 исследований с участием 3589 пациентов в возрасте до 45 лет с первым инсультом, доля ИИ варьировала от 21,0 до 77,9%, ВМК — от 3,7 до 38,5%, а САК — от 9,6 до 55,4% [7].

Большая часть источников указывает на то, что традиционные факторы риска, такие как артериальная гипертензия (АГ), сахарный диабет (СД) и дислипидемия, по-прежнему являются наиболее распространенными факторами, причем АГ имеет наибольшую частоту. Другие факторы риска, характерные для молодых людей, включают курение, чрезмерное употребление алкоголя, употребление наркотических веществ, мигрень и др. [8, 9]. Быстрая идентификация причин и факторов риска ИИ у молодых людей является ключом к оптимизации лечения и предотвращению рецидива. Тем не менее в 1/3 всех случаев ИИ в молодом возрасте причина не выявляется даже после тщательного клинического обследования [10, 11].

По данным многих исследований, отмечены различия в факторах риска, течении и причинах инсультов у мужчин и женщин [12]. Проведенные в Западной Европе исследования выявили, что у мужчин заболеваемость инсультом примерно на 30% выше, чем у женщин, а для ИИ это превышение составило 45% [13].

Цель исследования — оценить основные модифицируемые факторы риска развития ИИ и особенности его течения при атеротромботическом, кардиоэмболическом и лакунарном подтипах у мужчин в возрасте 18—50 лет.

Материал и методы

В исследование были включены 125 мужчин, поступивших в Сосудистый центр в период до пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и выживших в течение первых 30 дней после первичного или повторного ИИ.

Критерии включения: мужчины в возрасте 18—50 лет, поступившие в Сосудистый центр с диагнозом «острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) по ишемическому типу», подтип которого на основании проведенных исследований соответствовал атеротромботическому (АТИ), кардиоэмболическому (КЭ) или лакунарному (ЛИ).

Критерии невключения: наличие у пациентов ИИ с другой уточненной этиологией, неустановленная причина ИИ, а также пациенты с двумя потенциальными причинами инсульта и более (неуточненный патогенетический подтип ИИ).

Собиралась информация о фоновых характеристиках пациентов, включая демографические данные, инсульт или инфаркт в анамнезе, традиционные сосудистые факторы риска и факторы риска, связанные с образом жизни. Оценивались выраженность клинических симптомов и тяжесть инсульта по шкале инсульта Национальных институтов здоровья (NIHSS), по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) и индексу мобильности Ривермид при поступлении и выписке [14—16], а также результаты нейровизуализации, лабораторных и кардиологических диагностических тестов.

К традиционным сосудистым факторам риска относятся АГ, СД и дислипидемия. Факторы риска, связанные с образом жизни, включали табакокурение, употребление алкоголя и ожирение. Определения факторов риска в данном исследовании были следующими: АГ (систолическое артериальное давление (САД) ≥140 мм рт.ст. или диастолическое артериальное давление (ДАД) ≥90 мм рт.ст. в хронической стадии или предшествующее лечение антигипертензивными препаратами), СД (концентрация глюкозы в крови натощак ≥7,0 ммоль/л или предшествующее лечение противодиабетическими препаратами), дислипидемия (в сыворотке крови натощак выявлялись уровни триглицеридов (ТГ) >1,7 ммоль/л и липопротеидов низкой плотности (ЛПНП) >3,4 ммоль/л или предшествующее лечение препаратами, снижающими уровень холестерина), курение (предыдущее или текущее табакокурение), употребление алкоголя (привычное употребление алкогольных напитков, в том числе накануне развития инсульта) и ожирение (индекс массы тела (ИМТ) ≥25) [8, 17].

Подтипы ИИ классифицировались на основании исследования ORG 10172 (TOAST). Система классификации TOAST включает пять категорий: атеросклероз крупных артерий, окклюзия мелких сосудов, кардиоэмболия, другой определенный и неопределенный патогенез [18].

Средний возраст составил 42,6±5,3 года (от 22 до 50 лет). Согласно социальному статусу, среди пациентов работающих было 90 (72%), неработающих без инвалидности — 30 (24%), инвалидов III группы — 3 (2,4%), инвалидов I и II групп — по 1 (0,8 и 0,8% соответственно). В группе в целом средний балл по шкале NIHSS на момент поступления составил 7,23±4,9, по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) — 3,76±0,86 и по индексу мобильности Ривермид — 3,75±3,68. ОНМК развивались в бассейне левой (n=43; 34,4%) или правой (n=44; 35,2%) средней мозговой артерии (СМА), левой (n=4; 3,2%) или правой (n=3; 2,4%) передней мозговой артерии (ПМА), левой (n=13, 10,4%) или правой (n=6, 4,8%) задней мозговой артерии (ЗМА), в 9,6% (n=12) — в вертебрально-базилярной системе (ВБС).

Согласно критериям TOAST, с АТИ осмотрены 60 (48%) пациентов, с ЛИ — 46 (36,8%), с КЭ — 19 (19,2%). Основные характеристики пациентов с ИИ в зависимости от его подтипа представлены в табл. 1.

Таблица 1. Основные характеристики пациентов с ИИ в зависимости от его подтипа (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

Средний возраст, годы

43,3±3,8

41,4±3,4

43,2±6,4

Возрастной диапазон, n (%)

18—30

3 (6,5)

31—40

10 (16,7)

14 (30,4)

6 (31,6)

41—50

50 (83,3)

29 (63,1)

13 (68,4)

Статус занятости, n (%)

Работает

47 (78,4)

34 (73,9)

9 (47,4)

Не работает

без инвалидности

11 (18,3)

12 (26,1)

7 (36,8)

Инвалид, n (%)

2 (3,3)

3 (15,8)

NIHSS, баллы, M±SD

9,08±5,66

4,85±2,46

7,11±4,48

mRS, баллы, M±SD

3,83±0,82

3,72±0,86

3,65±1,11

Индекс Ривермид, баллы, M±SD

3,24±3,17

3,88±3,74

4,88±4,73

СМА, n (%)

Правая

31 (52)

8 (17,4)

6 (31,6)

Левая

15 (25)

21 (45,6)

7 (36,8)

ЗМА, n (%)

Правая

1 (1,7)

4 (8,7)

1 (5,3)

Левая

3 (5)

8 (17,4)

2 (10,5)

ПМА, n (%)

Правая

1 (2,1)

2 (10,5)

Левая

2 (3,3)

2 (4,4)

ВБС, n (%)

8 (13,3)

2 (4,4)

1 (5,3)

Исследование было проведено с соблюдением международных стандартов и биоэтических норм. Исследование одобрено локальным Этическим комитетом (ФГБОУ ВО ЯГМУ Минздрава России, протокол №26 от 11.10.18). Для всех пациентов было получено информированное согласие.

Статистический анализ проводился в программе IBM SPSS Statistics 27. Для качественных переменных были рассчитаны абсолютные (n) и относительные (%) частоты. Описательная статистика представлена средним значением и стандартным отклонением (M±SD).

Результаты

В группе (n=125) у мужчин с различными подтипами ИИ выявлялись следующие основные факторы риска: АГ — у 104 (83,2%) пациентов, дислипидемия — у 63 (50,4%), СД — у 10 (8%), курение — у 84 (67,2%), употребление алкоголя — у 37 (29,6%), ожирение — у 21(16,8%), нарушение ритма сердца (НРС) — у 15 (12%). В данной группе указания на перенесенный ранее инсульт отмечались у 21 (16,8%) пациента, на ранее перенесенный острый инфаркт миокарда (ОИМ) — у 13 (10,4%). Основные факторы риска при различных подтипах ИИ представлены в табл. 2.

Таблица 2. Основные факторы риска развития ИИ в зависимости от его подтипа (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

АГ, n (%)

45 (75)

45 (97,8)

14 (73,7)

Прием антигипертензивных препаратов, n (%)

12 (20)

7 (15,2)

2 (10,5)

СД, n (%)

5 (8,3)

3 (6,5)

2 (10,5)

Дислипидемия, n (%)

36 (60)

19 (41,3)

8 (42,1)

Курение, n (%)

43 (71,7)

31 (67,4)

10 (52,6)

Регулярное употребление алкоголя, n (%)

21 (35)

9 (19,6)

7 (36,8)

Употребление алкоголя накануне ИИ, n (%)

20 (33,3)

5 (10,9)

1 (5,3)

Ожирение, n (%)

14 (23,3)

4 (8,7)

3 (15,8)

НРС, n (%)

8 (42,1)

ОНМК в анамнезе, n (%)

8 (13,3)

8 (17,4)

5 (26,3)

ОИМ в анамнезе, n (%)

8 (13,3)

8 (42,1)

При проведении ультразвукового исследования (УЗИ) магистральных артерий головы (МАГ) в группе в целом атеросклеротические бляшки определялись у 82 (65,6%) пациентов. Толщина комплекса интима-медиа (КИМ) сонной артерии составила справа 1,05±0,2 мм и слева 1,03±0,24 мм. По данным ЭХО-кардиоскопии, уплотнение стенок аорты наблюдалось у 99 (79,2%) пациентов, аортального клапана (АК) — у 97 (77,6%), митрального клапана (МК) — у 95 (76%). Данные УЗИ МАГ и сердца у мужчин 18—50 лет в зависимости от подтипа ИИ представлены в табл. 3.

Таблица 3. Данные ультразвуковых исследований МАГ и сердца в зависимости от подтипа ИИ (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

КИМ справа, мм, M±SD

1,16±0,17

0,97±0,18

0,91±0,14

КИМ слева, мм, M±SD

1,09±0,15

1,01±0,33

0,91±0,14

Наличие АСБ в МАГ, n (%)

60 (100)

26 (56,5)

7 (36,8)

АСБ в бифуркации ОСА справа, n (%)

24 (40)

12 (26,1)

5 (26,3)

АСБ в бифуркации ОСА слева, n (%)

50 (83,3)

11 (23,9)

3 (15,8)

Уплотнение аорты, n (%)

60 (100)

25 (54,4)

14 (73,7)

Уплотнение АК, n (%)

60 (100)

24 (52,2)

13 (68,4)

Уплотнение МК, n (%)

60 (100)

23 (50)

12 (63,2)

В группе при поступлении проводились КТ/МРТ головного мозга, по результатам которых острое очаговое поражение различной локализации и различных размеров определялось у всех обследованных. Результаты нейровизуализации головного мозга у мужчин 18—50 лет с различными подтипами ИИ представлены в табл. 4.

Таблица 4. Данные нейровизуализации головного мозга у мужчин 18—50 лет с различными подтипами ИИ (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

Острые очаги ишемии, n (%)

60 (100)

46 (100)

19 (100)

Корковый, n (%)

33 (55,0)

15 (78,9)

Корково-подкорковый, n (%)

3 (5)

4 (8,7)

3 (15,8)

Подкорковый, n (%)

10 (16,7)

39 (84,9)

Мозжечок, n (%)

10 (16,7)

1 (2,1)

1 (5,3)

Стволовый, n (%)

4 (6,6)

2 (4,3)

«Старые» очаги, n (%)

14 (23,3)

8 (17,4)

5 (26,3)

Частота встречаемости различных факторов риска также была оценена в зависимости от возраста пациентов (18—30, 31—40 и 41—50 лет), независимо от подтипа ИИ (табл. 5).

Таблица 5. Частота встречаемости основных факторов риска развития ИИ в зависимости от возраста

Показатель

18—30 лет (n=3)

31—40 лет (n=30)

41—50 лет (n=92)

Возраст, годы, M±SD

26,0±2,1

36,5±0,5

45,1±0,3

АГ, %

100

87

81,5

САД, мм рт.ст., M±SD

160±5,8

147,3±4,2

158,5±2,6

ДАД, мм рт.ст., M±SD

83,3±8,9

87,8±1,9

90,1±1,2

Прием антигипертензивных препаратов, %

33

26,7

13,0

СД, %

3,3

9,8

Дислипидемия, %

33

40

54,3

КИМ, мм, M±SD

0,77±0,03

0,97±0,04

1,09±0,02

Курение, %

66,7

66,7

72,8

Регулярное употребление алкоголя, %

33,3

29,3

Употребление алкоголя накануне ИИ, %

23,3

20,7

Ожирение, %

26,7

30,4

НРС, %

13,3

19,6

ОНМК в анамнезе, %

10

19,6

ОИМ в анамнезе, %

6,7

11,9

В возрасте 18—30 лет только у 3 пациентов основными факторами риска являлись АГ и курение. У всех этих пациентов развился ЛИ. С увеличением возраста пациентов наблюдалось нарастание таких факторов риска, как СД, дислипидемия, ожирение, НРС и указания на перенесенные ранее ОНМК и/или ОИМ.

Обсуждение

ИИ у молодых встречается гораздо реже, чем у пожилых, однако основной патогенез и факторы риска более разнообразны. В то же время недавние исследования, проведенные как в США, так и в Европе у молодых пациентов с ИИ, показали увеличение традиционных факторов риска инсульта, которые обычно распространены среди пожилых людей (АГ, дислипидемия, СД, курение и ожирение) [19]. У молодых людей с ИИ наблюдается растущая распространенность коморбидных традиционных факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) в первую очередь АГ, дислипидемии, СД, курения и ожирения [19].

АГ является основным распространенным хроническим заболеванием, поражающим более 30% взрослых в возрасте старше 25 лет во всем мире [20]. В ряде исследований отмечено, что АГ значительно чаще встречается у мужчин, чем у женщин [21]. АГ связана со всеми подтипами ИИ, будь то КЭ, связанный с фибрилляцией предсердий (ФП) [22], АТИ [23] или ЛИ [24]. Схожие результаты были получены нами: АГ выявлялась в 75% случаев при АТИ, в 97,8% — при ЛИ и в 73,7% — при КЭ. Обеспечение профилактики АГ у молодых будет способствовать снижению заболеваемости ССЗ [25].

Дислипидемия также является важным фактором риска инсультов из-за атеросклероза экстракраниальных и внутричерепных сосудов [26]. У 1008 молодых пациентов с инсультом в Финляндии наиболее распространенным сосудистым фактором риска была дислипидемия (60%) [27]. По данным S. Poisson и соавт. [28], атеросклеротическое поражение МАГ было предполагаемой этиологией в 0% случаев в возрастной группе до 9 лет, в 1,4% — от 10 до 19 лет, в 8,5% — от 20 до 29 лет, в 21,5% — от 30 до 39 лет, в 42,5% — от 40 до 49 лет [28]. Среди исследуемых пациентов наличие дислипидемии было отмечено у 1/2 (50,4%), в том числе в 60% случаев у мужчин с АТИ, в 41,3 и 42,1% — с ЛИ и КЭ соответственно, и частота встречаемости дислипидемии нарастала с возрастом пациентов (33% — в 18—30 лет, 40% — в 31—40 лет и 54,3% — в 41—50 лет).

Стандартизированная по возрасту распространенность ожирения увеличилась с 65% в 1999—2000 гг. до 73% в 2013—2014 гг. среди лиц в возрасте 18—39 лет, с 51 до 57% — 40—59 лет, с 35 до 42% — ≥60 лет [29]. Показано, что увеличение ИМТ у лиц молодого и среднего возраста было в значительной степени связано с повышенным риском ИИ [30]. A. Mitchell и соавт. [31] обнаружили, что ожирение в значительной степени связано с повышенным риском ИИ среди молодых людей в возрасте от 15 до 49 лет. Среди наших пациентов ожирение выявлялось в 16,8% случаев у лиц старше 31 года и преобладало у пациентов с АТИ (23,3%).

ФП является наиболее распространенным НРС, от которого страдают более 33 млн человек во всем мире. Это одна из основных причин ССЗ и смертности во всем мире [32]. Несмотря на меньшую распространенность у молодых людей, ФП и осложнения, связанные с ФП, по-прежнему связаны с неблагоприятными клиническими исходами, в том числе с инсультами [33, 34]. В нашей выборке НРС наблюдалось только у пациентов с КЭ, и его частота увеличивалась с возрастом пациентов (13,3% в возрасте 31—40 лет, 19,6% — 41—50 лет).

СД — широко распространенное хроническое заболевание, от которого, по оценкам, в 2015 г. во всем мире пострадали 415 млн человек, и, по прогнозам, к 2040 г. будут болеть 642 млн человек [35]. СД считается общепризнанным фактором риска цереброваскулярных заболеваний [35]. Исследования показали, что примерно 20—33% пациентов с ОНМК имеют СД [35, 36]. В нашем исследовании СД отмечался нечасто — только у 10 (8%) пациентов, встречаясь преимущественно в возрасте 41—50 лет.

Факторы риска, связанные с образом жизни, включая курение и/или употребление алкоголя, увеличивают риск инсульта. Исследование «Инсульт у молодых пациентов с болезнью Фабри» (SIFAP1) показало, что эпизодическое злоупотребление алкоголем и курение были наиболее важными факторами риска инсульта у взрослых в возрасте от 18 до 55 лет (средний — 48 лет) [37].

Лица молодого и среднего возраста являются основной популяцией курящих. Табакокурение, модифицируемый фактор риска развития ИИ, растет среди молодых [38, 39]. Курение среди молодых пациентов с ИИ выше, чем среди лиц того же возраста в общей популяции [38, 40]. Относительный риск инсульта, связанного с курением, оценивается в 2,9 для ИИ среди лиц в возрасте до 55 лет [40]. В нашем исследовании курение встречалось в 67,2% случаев, при этом распространенность курения нарастала с возрастом пациентов. Наиболее часто курильщики выявлялись среди пациентов с АТИ (71,7%), несколько реже — с ЛИ (67,4%), еще реже — с КЭ (52,6%). В настоящее время доказано, что курение связано с СД, высоким АД и повышенной частотой сердечных сокращений в покое — состояниями, которые являются факторами риска инсульта [41]. Учитывая, что курение является модифицируемым фактором риска, представляются важными профилактические работы среди молодых людей по воздержанию от курения для предотвращения ИИ.

Установлено, что 2348 млрд (43% населения планеты) человек в возрасте 15 лет и старше в настоящее время употребляют алкоголь, причем мужчины — примерно в 2 раза чаще, чем женщины (53,6%/32,3%) [42]. Употребление алкоголя также является фактором риска инсульта. Чем чаще потребление алкоголя, тем выше риск развития ИИ [43, 44]. Предполагается, что потребление алкоголя связано с инсультом через несколько механизмов, включая повышение АД, изменения уровня холестерина, снижение уровня фибриногена, изменение функции эндотелия, модуляцию воспаления и развитие ФП [45]. Связь между употреблением алкоголя и инсультом была установлена в различных метаанализах, основанных на исследованиях, охватывающих всю возрастную группу [46—48], но нет данных о пациентах молодого возраста. В нашем исследовании регулярное употребление алкоголя наблюдалось у 1/3 (29,6%) пациентов, чаще с КЭ (36,8%) и АТИ (35%).

Заключение

Таким образом, проведенное нами исследование мужчин в возрасте 18—50 лет с АТИ, ЛИ и КЭ подтипами ИИ выявило основные факторы риска, которые включали АГ (83,2%), дислипидемию (50,4%), курение (67,2%), употребление алкоголя (29,6%), ожирение (16,8%), НРС (12%) и СД (8%). Частота этих факторов риска различалась в зависимости от подтипа ИИ и возраста пациентов. Повторный инсульт был зарегистрирован у 16,8% пациентов.

Профилактика является основной стратегией, направленной на снижение заболеваемости и смертности, связанных с инсультом, а адекватное лечение, контроль факторов риска и изменение образа жизни могут предотвратить до 50% инсультов [2]. Для вторичной профилактики вторичного инсульта наиболее важным является выявление этиологического механизма первичного инсульта и дополнительных факторов риска. Она заключается в оптимальной коррекции сосудистых факторов риска (АГ, дислипидемия, СД, заболевания сердца), назначении антиагрегантной или антикоагулянтной терапии, а также применяется при наличии показаний — инвазивных хирургических или эндоваскулярных вмешательств.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература / References:

  1. Go AS, Mozaffarian D, Roger VL, et al. Heart disease and stroke statistics—2013 update: a report from the American Heart Association. Circulation. 2013;127(1):e6-e245. https://doi.org/10.1161/CIR.0b013e31828124ad
  2. Smajlović D. Strokes in young adults: epidemiology and prevention. Vasc Health Risk Manag. 2015;11:157-164.  https://doi.org/10.2147/VHRM.S53203
  3. Tibæk M, Dehlendorff C, Jørgensen HS, et al. Kammersgaard LP. Increasing incidence of hospitalization for stroke and transient ischemic attack in young adults: a registry-based study. J Am Heart Assoc. 2016;5(5):e003158. https://doi.org/10.1161/JAHA.115.003158
  4. Nedeltchev K, der Maur TA, Georgiadis D, et al. Ischaemic stroke in young adults: predictors of outcome and recurrence. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2005;76(2):191-195.  https://doi.org/10.1136/jnnp.2004.040543
  5. Varona JF, Guerra JM, Bermejo F, et al. Causes of ischemic stroke in young adults, and evolution of the etiological diagnosis over the long term. Eur Neurol. 2007;57(4):212-218.  https://doi.org/10.1159/000099161
  6. George MG, Tong X, Kuklina EV, et al. Trends in stroke hospitalizations and associated risk factors among children and young adults, 1995—2008. Ann Neurol. 2011;70(5):713-721.  https://doi.org/10.1002/ana.22539
  7. Marini C, Russo T, Felzani G. Incidence of stroke in young adults: a review. Stroke Res Treat. 2011;2011:535672. https://doi.org/10.4061/2011/535672
  8. Ohya Y, Matsuo R, Sato N, et al. Investigators for Fukuoka Stroke Registry. Causes of ischemic stroke in young adults versus non-young adults: A multicenter hospital-based observational study. PLoS One. 2022;17(7):e0268481. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0268481
  9. Пизов Н.А., Скачкова О.А., Пизова Н.В. и др. Традиционные и редкие причины ишемического инсульта у лиц 18—50 лет. Consilium Medicum. 2021;23(2):122-126. 
  10. Ekker MS, Verhoeven JI, Schellekens MMI, et al. Risk Factors and Causes of Ischemic Stroke in 1322 Young Adults. Stroke. 2023;54(2):439-447.  https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.122.040524
  11. Пизова Н.В. Этиологические особенности ишемических инсультов в молодом возрасте. Медицинский алфавит. 2018;1(1):36-44.  https://www.med-alphabet.com/jour/article/view/451/451
  12. Пизов Н.А., Пизова Н.В. Острые нарушения мозгового кровообращения и пол. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2017;117(1-2):70-74.  https://doi.org/10.17116/jnevro20171171270-74
  13. Haberman S, Capildeo R, Rose FC. Sex differences in the incidence of cerebrovascular disease. J Epidemiol Community Health. 1981;35(1):45-50.  https://doi.org/10.1136/jech.35.1.45
  14. Goldstein LB, Bertels C, Davis JN. Interrater reliability of the NIH stroke scale. Arch Neurol. 1989;46(6):660-662.  https://doi.org/10.1001/archneur.1989.00520420080026
  15. Gao Y, Wang Y, Li D, et al. Disability assessment in stroke: Relationship among the pictorial-based Longshi Scale, the Barthel Index, and the modified Rankin Scale. Clin Rehab. 2021;35(4):606-613.  https://doi.org/10.1177/0269215520975922
  16. Lennon S, Johnson L. The modified Rivermead Mobility Index: validity and reliability. Disabil Rehabil. 2000;22(18):833-839.  https://doi.org/10.1080/09638280050207884
  17. Максимова М.Ю., Сазонова В.Ю. Факторы риска развития ишемического инсульта у мужчин и женщин в возрасте 45—74 лет. Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2023;15(4):38-44.  https://doi.org/10.14412/2074-2711-2023-4-38-44
  18. Adams HP, Bendixen BH, Kappelle LJ, et al. Classification of subtype of acute ischemic stroke definitions for use in a multicenter clinical trial. Stroke. 1993;24(1):35-41.  https://doi.org/10.1161/01.STR.24.1.35
  19. George MG. Risk Factors for Ischemic Stroke in Younger Adults: A Focused Update. Stroke. 2020;51(3):729-735.  https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.119.024156
  20. WHO. A global brief on hypertension; 2013. https://apps.who.int/iris/bitstream/10665/79059/1/WHO_DCO_WHD_2013.2_eng.pdf
  21. Vallée A, Gabet A, Grave C, et al. Patterns of hypertension management in France in 2015: The ESTEBAN survey. J Clin Hypertens (Greenwich). 2020;22(4):663-672.  https://doi.org/10.1111/jch.13834
  22. Tohgi H, Tajima T, Konno T, et al. The risk of cerebral infarction in non-valvular atrial fibrillation: effects of age, hypertension and antihypertensive treatment. Eur Neurol. 1993;24(1):35-41.  https://doi.org/10.1159/000116661
  23. Park JH, Ovbiagele B, Hong KS, et al. Association of Systolic Blood Pressure with Progression of Symptomatic Intracranial Atherosclerotic Stenosis. J Stroke. 2017;19(3):304-311.  https://doi.org/10.5853/jos.2017.00136
  24. SPS3 Study Group; Benavente OR, Coffey CS, Conwit R, et al. Blood-pressure targets in patients with recent lacunar stroke: the SPS3 randomised trial. Lancet. 2013;382:507-515.  https://doi.org/10.1016/S0140-6736(13)60852-1
  25. Suzuki Y, Kaneko H, Yano Y, et al. Association of cardiovascular health metrics with risk of transition to hypertension in non-hypertensive young adults. Am J Hypertens. 2022;35(10):858-866.  https://doi.org/10.1093/ajh/hpac057
  26. Tirschwell DL, Smith NL, Heckbert SR, et al. Association of cholesterol with stroke risk varies in stroke subtypes and patient subgroups. Neurology. 2004;63(10):1868-1875. https://doi.org/10.1212/01.wnl.0000144282.42222.da
  27. Putaala J, Metso AJ, Metso TM, et al. Analysis of 1008 consecutive patients aged 15 to 49 with first-ever ischemic stroke: the Helsinki Young Stroke Registry. Stroke. 2009;40:1195-1203. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.108.529883
  28. Poisson SN, Hills NK, Sidney S. Prevalence of Atherosclerotic Risk Factors Among Children and Young Adults With Arterial Ischemic Stroke. JAMA Neurol. 2022;79(9):901-910.  https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2022.2077
  29. Zhang Y, Moran AE. Trends in the Prevalence, Awareness, Treatment, and Control of Hypertension Among Young Adults in the United States, 1999 to 2014. Hypertension. 2017;70(4):736-742.  https://doi.org/10.1161/HYPERTENSIONAHA.117.09801
  30. Wu Y, Xiong Y, Wang P, et al. Risk factors of cardiovascular and cerebrovascular diseases in young and middle-aged adults: A meta-analysis. Medicine (Baltimore). 2022;101(48):e32082. https://doi.org/10.1097/MD.0000000000032082
  31. Mitchell AB, Cole JW, McArdle PF, et al. Obesity increases risk of ischemic stroke in young adults. Stroke. 2015;46(6):1690-1692. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.115.008940
  32. Roth GA, Johnson C, Abajobir A, et al. Global, regional, and national burden of cardiovascular diseases for 10 causes, 1990 to 2015. J Am Coll Cardiol. 2017;70(1):1-25.  https://doi.org/10.1016/j.jacc.2017.04.052
  33. Gourraud JB, Khairy P, Abadir S, et al. Atrial fibrillation in young patients. Expert Rev Cardiovasc Ther. 2018;16(7):489-500.  https://doi.org/10.1080/14779072.2018.1490644
  34. Maaijwee NA, Rutten-Jacobs LC, Schaapsmeerders P, et al. Ischaemic stroke in young adults: risk factors and long-term consequences. Nat Rev Neurol. 2014;10(6):315-325.  https://doi.org/10.1038/nrneurol.2014.72
  35. Lau LH, Lew J, Borschmann K, et al. Prevalence of diabetes and its effects on stroke outcomes: A meta-analysis and literature review. J Diabetes Investig. 2019;10(3):780-792.  https://doi.org/10.1111/jdi.12932
  36. Lancet O’Donnell MJ, Chin SL, Rangarajan S, et al. Global and regional effects of potentially modifiable risk factors associated with acute stroke in 32 countries (INTERSTROKE): a case‐control study. Stroke. 2016;388(10046):761-775.  https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30506-2
  37. Aigner A, Grittner U, Rolfs A, et al. Contribution of established stroke risk factors to the burden of stroke in young adults. Stroke. 2017;48(7):1744-1751. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.117.016599
  38. George M, Tong X, Bowman B. Prevalence of Cardiovascular Risk Factors and Strokes in Younger Adults. JAMA Neurology. 2017;74(6):695-703.  https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2017.0020
  39. Mozaffarian D, Benjamin EJ, Go AS, et al. Heart Disease and Stroke Statistics-2016 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation. 2016;133(15):e599. https://doi.org/10.1161/CIR.0000000000000350
  40. De los Rios F, Kleindorfer DO, Khoury J, et al. Trends in substance abuse preceding stroke among young adults a population-based study. Stroke. 2012;43(12):3179-3183. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.112.667808
  41. Akter S, Goto A, Mizoue T. Smoking and the risk of type 2 diabetes in Japan: a systematic review and meta-analysis. J Epidemiol. 2017;27(12):553-561.  https://doi.org/10.1016/j.je.2016.12.017
  42. Ilhan MN, Yapar D. Alcohol consumption and alcohol policy. Turk J Med Sci. 2020;50(5):1197-1202. https://doi.org/10.3906/sag-2002-237
  43. Mostofsky E, Chahal HS, Mukamal KJ, et al. Alcohol and Immediate Risk of Cardiovascular Events: A Systematic Review and Dose-Response Meta-Analysis. Circulation. 2016;133(10):979-987.  https://doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.115.019743
  44. Guiraud V, Amor MB, Mas JL, et al. Triggers of ischemic stroke: A systematic review. Stroke. 2010;41(11):2669-2677. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.110.597443
  45. Smyth A, O’Donnell M, Rangarajan S, et al. INTERSTROKE Investigators. Alcohol Intake as a Risk Factor for Acute Stroke: The INTERSTROKE Study. Neurology. 2023;100(2):e142-e153. https://doi.org/10.1212/WNL.0000000000201388
  46. Zhang C, Qin YY, Chen Q, et al. Alcohol intake and risk of stroke: a dose-response meta-analysis of prospective studies. Int J Cardiol. 2014;174(3):669-677.  https://doi.org/10.1016/j.ijcard.2014.04.225
  47. Patra J, Taylor B, Irving H, et al. Alcohol consumption and the risk of morbidity and mortality for different stroke types — a systematic review and meta-analysis. BMC Public Health. 2010;10(1):258.  https://doi.org/10.1186/1471-2458-10-258
  48. Ronksley PE, Brien SE, Turner BJ, et al. Association of alcohol consumption with selected cardiovascular disease outcomes: a systematic review and meta-analysis. BMJ. 2011;342:d671. https://doi.org/10.1136/bmj.d671

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.