Введение
Роль холтеровского мониторирования электрокардиограммы (ХМ ЭКГ) как инструмента объективного контроля ритмической деятельности сердца трудно переоценить. Его перспективной модификацией для детекции редких жизнеопасных аритмий и синкопе, а также с целью прогнозирования риска их возникновения считается длительный телемедицинский мониторинг ЭКГ как в режиме реального времени, так и с периодической возможностью загрузки данных [1, 2]. Проведение многосуточного мониторирования ЭКГ (ММ ЭКГ), помимо увеличения вероятности фиксации угрожающих нарушений ритма, имеет особое клиническое значение для оценки эффективности антиаритмической терапии [3]. Трехсуточное телеметрическое ММ ЭКГ (ТММ ЭКГ) позволяет анализировать полученные данные и выявлять неблагоприятные события у пациентов без существенного увеличения трудозатрат медицинского персонала [1, 2].
В доступной литературе отсутствуют данные о результатах применения ТММ ЭКГ у больных, которые перенесли инфаркт миокарда (ИМ) и стали категорией повышенного риска возникновения фатальных желудочковых нарушений ритма. Прогнозирование опасных аритмических событий в ранние сроки после ИМ имеет целью дифференцированный подход к оказанию помощи пациентам с высоким риском внезапной сердечной смерти. В качестве предикторов возникновения фатальных аритмий изучаются различные показатели ХМ ЭКГ: поздние потенциалы желудочков (ППЖ), вариабельность сердечного ритма (ВСР), турбулентность сердечного ритма (ТСР), микровольтная альтернация зубца T (МАТ), дисперсия интервала QT [4—6]. Особое место отводят параметрам вегетативной регуляции сердечной деятельности — ВСР и ТСР, особенно в сочетании с показателями эхокардиографии сердца [7, 8]. Поэтому представляется весьма актуальным исследование возможностей ТММ ЭКГ как в целях детекции аритмических событий, так и для оценки электрофизиологического состояния миокарда и вегетативной регуляции сердца, ассоциированных с жизнеугрожающими состояниями.
Цель исследования — оценка информативности ТММ ЭКГ в течение 72 ч (ТММ72 ЭКГ) в выявлении значимых аритмических событий и параметров электрической нестабильности миокарда у больных, перенесших ИМ.
Материал и методы
В открытое проспективное одноцентровое исследование включены 120 больных ИМ (91,7% мужчин и 8,3% женщин, средний возраст 59 (52; 64) лет). Больных госпитализировали в отделение неотложной кардиологии с палатой реанимации и интенсивной терапии. Исследование проводилось в соответствии с руководящими принципами Хельсинкской декларации и стандартами надлежащей клинической практики. Протокол исследования одобрен локальным Этическим комитетом. Все пациенты, включенные в исследование, подписывали добровольное информированное согласие.
Критерии включения: возраст 30—70 лет, ИМ с подъемом и без подъема сегмента ST любой локализации, подтвержденный уровнем тропонина I в диагностически значимом диапазоне, данными ЭКГ и коронароангиографии (КАГ). Критерии исключения: повторный ИМ, наличие по данным КАГ стеноза ствола левой коронарной артерии >40%, хроническая сердечная недостаточность III и IV фукцинального класса в анамнезе, несинусовый ритм, расширение комплекса QRS >100 мс, тяжелые сопутствующие заболевания.
При проведении ТММ72 ЭКГ спустя первые 24 ч мониторирования из исследования выбыли 6 пациентов: 4 — в связи с выявлением сопутствующей патологии, требующей дальнейшего лечения в отделениях другого профиля; 2 — отказались от дальнейшего мониторирования по личным причинам. Таким образом, ТММ72 ЭКГ выполнено 114 (95%) пациентам. Из них 80 (70,2%) больным в 1-е сутки ИМ было выполнено первичное чрескожное коронарное вмешательство (ЧКВ) со стентированием инфаркт-связанной артерии, у 29 (25,4%) пациентов успешно реализован фармакоинвазивный подход к реваскуляризации. У 5 (4,4%) человек реваскуляризация не проводилась из-за позднего обращения за медицинской помощью.
Всем пациентам выполнялось ТММ72 ЭКГ 4 регистрирующими электродами с формированием 3 отведений по Небу (A-Anterior, D-Dorsalis, I-Inferior) при помощи комплекса телеметрической регистрации ЭКГ «АСТРОКАРД—ТЕЛЕМЕТРИЯ» GLOBAL MONITORING (АО «Медитек», Россия) с 4-х суток ИМ в течение последующих 72 ч непрерывно. Технология позволяет отслеживать запись ЭКГ в онлайн-режиме с помощью мобильного приложения, а программное обеспечение данного комплекса предназначено для подробного анализа результатов полученных записей по приведенным ниже показателям. В настоящей работе анализ проводился по завершении исследования. Все пациенты во время ТММ72 ЭКГ находились в гемодинамически стабильном состоянии в палатах кардиологического отделения и не требовали дополнительного прикроватного мониторинга ЭКГ.
За фиксированные временные интервалы в 24, 48 и 72 ч оценивались нарушения ритма: частая наджелудочковая экстрасистолия (НЖЭС) (>20 за 1 ч мониторирования), парная НЖЭС и пробежки наджелудочковой тахикардии (НЖТ), желудочковая экстрасистолия (ЖЭС) в соответствии с градацией по B. Lown—M. Wolf, нарушения проводимости по типу синоатриальных (СА) и атриовентрикулярных (АВ) блокад II—III степени, пароксизмы фибрилляции и трепетания предсердий.
С целью определения состояния вегетативной регуляции и параметров электрической нестабильности миокарда проводился анализ ТСР, МАТ, хронотропной нагрузки (ХН), ППЖ, ВСР и дисперсии интервала QT также за установленные временные интервалы [9, 10]. ТСР оценивалась по следующим параметрам: начало турбулентности (TO) и наклон турбулентности (TS). Значения TO <0% и TS >2,5 мс/RR принимались за норму [9, 10]. При отклонении одного или двух из указанных параметров ТСР расценивалась как патологическая. МАТ оценивалась по методу модифицированного скользящего среднего в одном отведении в ранние утренние часы — 05:00 [11]. Нормальным диапазоном значений параметра принимали 0—65 мкв [10]. Дополнительно проводилась оценка параметров ХН — Ta и Sa, отражающих нагрузку повышенной частотой сердечных сокращений (ЧСС) на миокард, где Ta (%) — процент времени, в течение которого ЧСС превышала пороговый уровень, Sa — показатель площади фигуры, ограниченной трендом ЧСС и прямой порогового уровня ЧСС [12]. Анализ ППЖ выполнялся последовательно за каждые 24 ч в автоматическом режиме с поиском стандартного QRS-комплекса, затем проводилась оценка длительности фильтрованного QRS-комплекса (QRSf), длительности низкоамплитудных колебаний в конце комплекса (HFLA), среднеквадратичной амплитуды последних 40 мс QRS (RMS-40). ППЖ регистрировались в случае отклонения двух параметров и/или более: QRSf >120 мс, HFLA >39 мс, RMS <25 мкВ [9, 10]. При анализе ВСР за каждые 24 ч мониторирования оценивались спектральные показатели: TotP (мс2) — общая мощность спектра, ULfP (мс2) — ультранизкочастотный компонент спектра, VLfP (мс2) — очень низкочастотный, LfP (мс2) — низкочастотный, HfP (мс2) — высокочастотный, L/H — показатель баланса симпатической и парасимпатической активностей [9, 10]. Автоматический анализ дисперсии интервала QT проводился по двум показателям: дисперсия длительности интервала QT до окончания волны T и до ее пика — QTe disp, QTa disp [10].
Для статистической обработки полученных данных использовался лицензионный пакет программ Statistica 13.0 («StatSoft Inc.», США). При нормальном распределении параметра значения представлялись в виде среднего (M) и среднего квадратичного отклонения (s). В случае асимметричного распределения данные приводились в виде медианы (Me) и интерквартильного интервала (Q25%; Q75%). Качественные переменные сравнивали с использованием критерия χ2 с поправкой Йейтса, при выборке менее 5 значений использовали точный тест Фишера. При парном сравнении повторных измерений в выборках с нормальным распределением использовали парный критерий Стьюдента. Критерий Вилкоксона применяли для сравнения парных повторных измерений с распределением, отличающимся от нормального. С целью сравнения трех повторных измерений при параметрическом распределении признака использовали однофакторный дисперсионный анализ, при непараметрическом — критерий Фридмана. Значение p<0,05 принималось в качестве порога статистической значимости [13].
Результаты
В табл. 1 представлена характеристика исследуемой группы пациентов (n=114).
Таблица 1. Характеристика пациентов
| Показатель | Число пациентов (n=114) |
| Возраст, годы | 58 (52; 62) |
| Мужчины/женщины, n (%) | 104 (91,2)/10 (8,8) |
| ИБС в анамнезе, n (%) | 35 (30,7) |
| Рост, см | 173,2±7,3 |
| ИМТ, кг/м2 | 27,2 (24,9; 30,5) |
| АГ, n (%) | 98 (85,9) |
| Сахарный диабет 2-го типа, n (%) | 6 (5,2) |
| Табакозависимость, n (%) | 83 (72,8) |
| Отягощенная наследственность, n (%) | 31 (27,2) |
| ИМ с подъемом сегмента ST/ИМ без подъема сегмента ST, n (%) | 103 (90,4)/11 (9,6) |
| ИМ передней/задней стенки левого желудочка, n (%) | 61 (53,5)/53 (46,5) |
| Первичное ЧКВ, n (%) | 80 (70,2) |
| Фармакоинвазивная стратегия (ТЛТ+ЧКВ), n (%) | 29 (25,4) |
| Без ЧКВ/ЧКВ+ТЛТ, n (%) | 5 (4,4) |
| Поражение коронарного русла по данным КАГ (n=109), % | |
| поражение одной коронарной артерии | 70 (64,2) |
| поражение двух коронарных артерий | 29 (26,6) |
| трехсосудистое поражение коронарного русла | 9 (8,3) |
| миокардиальный мост | 1 (0,9) |
Примечание. ИБС — ишемическая болезнь сердца; ИМТ — индекс массы тела; АГ — артериальная гипертензия; ИМ — инфаркт миокарда; ЧКВ — чрескожное коронарное вмешательство; ТЛТ — тромболитическая терапия; КАГ — коронароангиография.
Следует отметить, что большинство больных имели избыточную массу тела и табакозависимость, а также страдали артериальной гипертензией (см. табл. 1). Наиболее часто инфаркт-связанной артерией являлась передняя нисходящая (49 (44,9%) пациентов), затем — правая коронарная (32 (29,4%)), на третьем месте — огибающая (15 (13,8%)).
Лечение больных ИМ проводилось в соответствии с действующими Российскими клиническими рекомендациями (табл. 2) [14, 15].
Таблица 2. Медикаментозное лечение пациентов на стационарном этапе
| Группа лекарственных препаратов | Число пациентов (n=114), % |
| Антикоагулянты | 114 (100) |
| Двойная антиагрегантная терапия | 114 (100) |
| Статины | 114 (100) |
| Ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента или блокаторы рецепторов ангиотензина II | 106 (92,9) |
| β-Адреноблокаторы | 102 (89,5) |
| Диуретики | 26 (22,8) |
| Блокаторы кальциевых каналов | 14 (12,3) |
| Антиаритмики (амиодарон) | 4 (3,5) |
Как видно из данных, представленных на рис. 1, лишь у 26 (22,8%) больных за 1-е сутки мониторирования была зафиксирована частая НЖЭС, у 33 (28,9%) — за 48 ч наблюдения (p=0,365), у 41 (35,9%) — к окончанию ТММ72 ЭКГ (p=0,042). Аналогичная тенденция прослеживается и при регистрации парной НЖЭС: за 1-е сутки — только у 53 (46,5%) больных, за 48 ч — уже у 76 (66,7%) (p=0,004), за 72 ч ТММ ЭКГ число пациентов возросло до 79 (69,2%) (p=0,001). Зарегистрировано увеличение числа пациентов, у которых фиксировались неустойчивые пробежки НЖТ — к окончанию ТММ72 ЭКГ их число возросло до 61 (53,5%) человека (p=0,003) против 37 (32,5%) — за стандартное время мониторирования (см. рис. 1). Таким образом, преимущества ТММ72 ЭКГ для диагностики наджелудочковых нарушений ритма очевидны.
Рис. 1. Регистрация наджелудочковых нарушений ритма при ТММ72 ЭКГ.
* — p<0,05, статистические различия между ЭКГ24 и ТММ72 ЭКГ.
НЖЭС — наджелудочковая экстрасистолия; НЖТ — наджелудочковая тахикардия.
За общую продолжительность мониторирования у 3 (2,6%) пациентов зарегистрированы пароксизмы фибрилляции предсердий: у 1 — в первые 24 ч, еще у 2 — к окончанию ТММ72 ЭКГ. Продолжительность каждого эпизода не превышала 3 мин, а максимальная ЧСС находилась в диапазоне 110—125 в 1 мин. Выявленные по результатам ТММ72 ЭКГ нарушения ритма потребовали коррекции лекарственной терапии на стационарном этапе лечения. Несмотря на немедикаментозное купирование пароксизма у всех обследуемых, пациентам назначена антикоагулянтная терапия, а также обязательный динамический контроль посредством ХМ ЭКГ.
Особый клинический интерес представляет регистрация в раннем постинфарктном периоде ЖЭС градаций выше 3 по B. Lown—M. Wolf. Так, спустя 24 ч ЖЭС >3 зафиксирована у 41 (35,9%) пациента, через 48 ч — уже у 57 (50%) (p=0,04). По окончании проведения ТММ72 ЭКГ число пациентов с ЖЭС высоких градаций возросло до 65 (57%) человек (p=0,003) (рис. 2). Учитывая полученные данные, увеличены дозы β-адреноблокаторов, добавлены антиаритмические препараты III класса.
Рис. 2. Регистрация желудочковой экстрасистолии высоких градаций по классификации B. Lown—M. Wolf по данным ТММ72 ЭКГ.
* — p<0,05, статистические различия между ЭКГ24 и ТММ72 ЭКГ.
Только у 11 (9,6%) пациентов за 24 ч мониторирования регистрировались эпизоды АВ-блокады II степени типа Мобиц 1 и 2. В течение непрерывной записи ЭКГ через 72 ч число больных увеличилось до 23 и составило 20,2% (p=0,044).
Несомненный интерес представляют преимущества ТММ72 ЭКГ в оценке неинвазивных маркеров электрической нестабильности миокарда.
С увеличением времени мониторирования число пациентов с патологическими значениями МАТ также возрастало (χ2=8,04, df=2, p=0,017): за 24 ч — 25 (21,9%) человек, через 48 ч — 34 (29,8%) (p=0,227), по окончании проведения ТММ72 ЭКГ — 42 (36,8%) (p=0,018).
Вегетативная регуляция миокарда оценивалась по параметрам ТСР — TO и TS, достоверных различий у которых за 24, 48, 72 ч не отмечено. Однако регистрация нарушенной ТСР к окончанию 3-х суток увеличилась более чем на 16% (χ2=11,1, df=2, p=0,004) и зафиксирована у 37 (32,5%) пациентов (p=0,006), а в сравнении с 24-часовым мониторингом — только у 18 (15,8%).
Одним из новых способов оценки частотной адаптации ЧСС являются параметры ХН — Ta, Sa [12]. При сравнении за фиксированные временные интервалы показатель Ta не продемонстрировал достоверных отличий (χ2=2,25, df=2, p=0,324). Но стоит отметить положительную тенденцию у параметра Sa (χ2=6,55, df=2, p=0,03): уже спустя 48 ч наблюдения значения достигли уровня 1,05 (0,23; 4,22) (p=0,036), а через 72 ч — снизились до 0,94 (0,26; 3,8) (p=0,022). Динамика обусловлена адекватной медикаментозной терапией, направленной на достижение оптимальной ЧСС.
Вместе с тем некоторые методики холтеровского анализа не продемонстрировали преимуществ при увеличении времени мониторирования. Так, число пациентов, у которых по результатам 24, 48 и 72 ч наблюдения регистрировались ППЖ, практически не изменилось: 4, 6 и 6% соответственно. По сравниваемым показателям (QRSf, HFLA, RMS) статистически значимых различий на указанных ранее сроках получено не было. Анализ QTe disp и QTa disp также не выявил значимых изменений.
Оценка вагосимпатического баланса проводилась по спектральным показателям ВСР. Суммарные значения, полученные при ТММ72 ЭКГ за 72 ч наблюдения, демонстрируют усиление общей мощности спектра и практически всех ее компонентов (табл. 3). По представленным данным ТММ72 ЭКГ, значения индекса симпатовагального баланса, наоборот, возросли на 49,2% в сравнении с 24-часовым мониторингом (p=0,001) (см. табл. 3).
Таблица 3. Спектральный анализ ВСР при проведении ТММ72 ЭКГ
| Показатель | 24 ч | 48 ч | 72 ч | χ2 | df | P | P1—2 | P1—3 | P2—3 |
| 1 | 2 | 3 | |||||||
| TotP | 12 441 (810,3; 19 455) | 18 088 (8156,7; 16 707,7) | 18 163,8 (11 913; 26 670,5) | 143,01 | 2 | 0,001 | 0,001 | 0,001 | 0,06 |
| ULfP | 9911,5 (6282; 15 895) | 10 019,3 (6745; 14 338) | 14 579,5 (9696; 6745) | 139,6 | 2 | 0,001 | 0,12 | 0,001 | 0,001 |
| VLfP | 1261,5 (847; 1893) | 1924,2 (1223; 2736) | 13 04,8 (871; 1888,7) | 159,06 | 2 | 0,001 | 0,001 | 0,55 | 0,001 |
| LfP | 522 (334; 848) | 527,5 (333,7; 882) | 744,75 (489; 1256,5) | 150,7 | 2 | 0,001 | 0,98 | 0,001 | 0,001 |
| HfP | 86,7 (48,3; 166,3) | 89 (46; 171) | 118,75 (65; 268,5) | 141,8 | 2 | 0,001 | 0,96 | 0,001 | 0,001 |
| L/H | 5,9 (3,88; 8,05) | 5,9 (4,1; 8) | 8,8 (5,94; 11,73) | 156,1 | 2 | 0,001 | 0,87 | 0,001 | 0,001 |
Примечание. TotP (мс2) — общая мощность спектра; ULfP (мс2) — ультранизкочастотный компонент; VLfP (мс2) — очень низкочастотный компонент; LfP (мс2) — низкочастотный компонент; HfP (мс2) — высокочастотный компонент; L/H — показатель баланса симпатической и парасимпатической активности; χ2 — критерий Фридмана; df — количество степеней свободы.
Обсуждение
ТММ ЭКГ до последнего времени преимущественно использовалось у больных с дискретными жизнеугрожающими аритмиями или синкопе неясного происхождения, а также при некоторых формах фибрилляции предсердий [16, 17]. Еще одной нишей для этого метода является ежедневный контроль эффективности антиаритмической терапии, когда речь идет о сравнительно небольшой выборке пациентов [3].
Работ, посвященных исследованию диагностической ценности ТММ ЭКГ в острый период у больных ИМ, авторы не обнаружили. Между тем в остром периоде ИМ нарушаются процессы реполяризации, запускаются механизмы ремоделирования левого желудочка, формируются зоны чередования фиброзных волокон с участками гибернирующего и гиперконтрактильного миокарда, возникают зоны воспалительной дисрегуляции [18]. Эти процессы в совокупности могут инициировать все известные механизмы индуцирования угрожающих нарушений ритма — macro/micro re-entry, ранние и поздние постдеполяризации, эктопическую активность, асистолию [18—20]. Вероятность возникновения реперфузионных аритмий (в течение первых 48 ч после ИМ) почти не отличается у пациентов с различными медикаментозными подходами — первичным ЧКВ или тромболитической терапией [21]. Благодаря проведению ранней эффективной реваскуляризации миокарда, обусловленной прогрессом в фармакоинвазивной терапии и совершенствованием рентгенохирургических вмешательств, частота поздних опасных желудочковых аритмий (>48 ч после ИМ) имеет явную тенденцию к снижению. Потенциально злокачественные желудочковые нарушения ритма предполагают значительно худший госпитальный прогноз в постинфарктном периоде, а поздние аритмии связаны с более высоким риском смерти, чем ранние. Именно поэтому пациентам, имеющим средний и высокий риск развития желудочковых аритмий, а также многососудистое поражение коронарного русла, рекомендовано длительное мониторирование ЭКГ [22].
Ранее авторами при описании опыта применения ТММ ЭКГ до 120 ч на сравнительно небольшой выборке пациентов после ИМ показаны преимущества метода: в выявлении ЖЭС >4А, ишемических девиаций ST, параметров электрической нестабильности миокарда — ТСР, ВСР [23]. В настоящей работе установлено, что к окончанию ТММ72 ЭКГ число пациентов с наджелудочковыми нарушениями ритма увеличилось в 1,5 раза, с ЖЭС высоких градаций — на 21,1% (p=0,003). Возможности ТММ72 ЭКГ в регистрации нарушений проводимости стали более очевидны: 9,6% против 20,2% (p=0,044). В данном исследовании когорта пациентов была расширена, а время проведения мониторинга скорректировано до 72 ч, так как именно этот временной интервал, как свидетельствует опыт, является диагностически более приемлемым для детекции аритмических событий и не доставляет пациентам дискомфорт.
Поиск предикторов как жизнеугрожающих аритмий, так и внезапной сердечной смерти активно ведется на протяжении нескольких десятков лет. Особое внимание уделяется методам неинвазивной диагностики. В частности, среди методик обработки данных холтеровского анализа актуально рассмотрение ТСР, ВСР, МАТ, дисперсии QT [5—8, 24, 25]. Считается, что ТСР опосредуется барорефлексией и, следовательно, отражает особенности реакции вегетативной нервной системы на работу миокарда. ТСР, а также ее компоненты — TO и TS — по отдельности могут выступать маркерами риска аритмических событий. В нашей работе установлено, что ТММ72 ЭКГ увеличивает вероятность обнаружения нарушенной ТСР в 2 раза (p=0,006).
Анализ зубца T представляет особую клиническую ценность для прогнозирования повторных нежелательных сердечно-сосудистых событий. Его электрофизиологическая изменчивость может быть визуализирована и измерена посредством использования метода МАТ [11]. Настоящее исследование по данным ТММ72 ЭКГ демонстрирует прирост на 14,9% (p=0,006) пациентов с патологическими значениями МАТ к окончанию наблюдения. Таким образом, из 114 больных патологическая МАТ за 72 ч наблюдения зарегистрирована у 42 (36,9%) человек, попадающих в категорию высокого риска повторных сердечно-сосудистых катастроф. Вместе с тем МАТ как маркеру риска развития неблагоприятных коронарных событий отводится неоднозначная роль.
Оценить симпатовагусные влияния на миокард после перенесенного ИМ возможно с помощью спектральных и временных показателей ВСР. Многие авторы в прогностических моделях риска повторных сердечно-сосудистых событий используют как спектральные, так и временные параметры (чаще всего это SDNN, LfP и L/H) [26, 27]. Данные ТММ72 ЭКГ продемонстрировали положительную тенденцию роста параметров ВСР в течение 72 ч острого периода ИМ: TotP — на 46% (p=0,001), ULfP — на 47% (p=0,001), LfP — на 43% (p=0,001), HfP — на 37% (p=0,001), L/H — на 49% (p=0,001).
Оригинальным методом характеристики общего времени работы сердца с повышенной ЧСС является ХН [12]. Ориентируясь только на среднесуточные значения ЧСС, невозможно сделать вывод о том, какую долю суток у пациента фиксировались сверхпороговые значения ЧСС. В настоящем исследовании продемонстрирована медленная положительная динамика показателя Sa уже в первые несколько дней постинфарктного периода — значения ЧСС переходили в благоприятный диапазон на фоне проводимой терапии.
Таким образом, настоящее исследование свидетельствует о диагностической ценности технологии ТММ72 ЭКГ у больных ИМ. Преимущества длительного телеметрического мониторирования ЭКГ в выявлении потенциально опасных аритмий в первые дни после ИМ представляются очевидными. Безусловным достоинством является легко организуемый при дистанционной передаче данных контроль ЭКГ в режиме реального времени для своевременной и быстрой коррекции терапии при возникающих жизнеопасных нарушениях ритма в отличие от стандартной отсроченной системы холтеровского анализа. Однако выбор устройства для мониторирования ЭКГ определяется конкретной клинической ситуацией. Возможности ТММ72 ЭКГ представляются актуальными не только в 1-е сутки ИМ, когда электрическая активность миокарда наиболее нестабильна. Поскольку клиническое значение и механизмы аритмий раннего периода ИМ и последующих 30—40 дней существенно различаются, дальнейшее изучение ритмической деятельности сердца в отдаленный период и маркеров электрической нестабильности миокарда на протяжении нескольких суток представляется весьма своевременным и диагностически ценным.
Выводы
1. У больных в остром периоде ИМ увеличение срока мониторирования до 72 ч является оправданным для обнаружения клинически опасных нарушений ритма и проводимости, требующих коррекции медикаментозной терапии.
2. Показатели турбулентности сердечного ритма, микровольтной альтернации зубца T, параметров хронотропной нагрузки и вариабельности сердечного ритма уже в первые несколько дней после инфаркта миокарда позволяют детально оценить состояние и динамику барорефлекторной регуляции сердечного ритма и электрической гетерогенности миокарда.
Финансирование. Исследование выполнено за счет средств гранта Российского научного фонда, проект №23-25-00381.
Financing. The research was carried out at the expense of a grant from the Russian Science Foundation, project No. 23-25-00381.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.