За последние десятилетия отмечается выраженный успех в лечении онкологических заболеваний как у детей, так и у взрослых. Выживаемость свыше 5 лет при целом ряде нозологических форм достигает 80% и более. Это стало возможным в результате разработки эффективных программ комплексного лечения, в которых химиотерапии (ХТ) отводится ведущее место.

Развитие лекарственного лечения злокачественных опухолей началось в середине ХХ века. По мере разработки основных его принципов и их усовершенствования, перехода от моно- к полихимиотерапии в сочетании с хирургическим и лучевым лечением повышалась и выживаемость пациентов. Развитие диагностики, в том числе иммунологической и молекулярно-генетической, внедрение высокодозной ХТ, трансплантации гемопоэтических стволовых клеток и персонализированной таргетной терапии привело к новому прорыву в онкологии.

Современная ХТ онкологических заболеваний — это курсовое лечение комбинацией химиопрепаратов (ХП), применяемых в определенной последовательности в отношении друг к другу, вводимых в виде инфузии разной продолжительности (от 15-минутной до 24—72-часовой и более).

ХТ проводится курсами с интервалом между ними, позволяющим сочетать стационарное и амбулаторное ведение пациентов. Продолжительность ее зависит от вида опухоли, стадии процесса, наличия неблагоприятных прогностических факторов и может достигать многих месяцев. Принимая во внимание, что среди первичных больных с онкопатологией случаи распространенного заболевания составляют до 65—70%, лечение, как правило, длительное и интенсивное. Повышение эффективности лекарственного лечения связано как с развитием фармакологии, так и с увеличением доз препаратов, многократности курсов ХТ и строгим соблюдением интервала между ними.

Внутривенный (в/в) способ введения ХП является основным при большинстве онкологических заболеваний, сопряжен с раздражением сосудистой стенки, флеботромбозами, некрозом тканей при экстравазации лекарственных средств. Кроме того, при проведении ХТ требуются многократные диагностические заборы венозной крови для контроля токсичности лечения и отслеживания динамики заболевания, а также в/в инфузии поддерживающей терапии.

Использование периферических вен из-за их малого диаметра, низкой скорости кровотока, короткого пути для бактерий с контаминированной поверхности кожи до просвета сосуда, высокой вероятности химических тромбофлебитов и экстравазаций недопустимо для длительных инфузий и неоднократных введений химиотерапевтических препаратов [4, 7, 8].

Применение центрального венозного доступа позволяет избежать большинства указанных выше проблем. Однако катетеризация центральных вен (ЦВ) связана с риском развития тяжелых осложнений как во время катетеризации, так и при эксплуатации катетеров. Наиболее грозными из них являются катетерная инфекция, сепсис, воздушная эмболия. Кроме того, при наличии внешнего центрального венозного катетера (ЦВК) неизбежны дискомфорт и трудности при выполнении гигиенических процедур. При продолжительной многомесячной ХТ требуются повторные катетеризации ЦВ, которые приводят к увеличению частоты связанных с этим осложнений [2—4, 8, 24].

Имплантируемые венозные порт-системы (ИВПС) обладают значительными преимуществами по сравнению с вышеописанными венозными доступами, так как не подвержены каким-либо внешним воздействиям, не вызывают дискомфорта у больных и не ограничивают их двигательную активность, что имеет особое значение в педиатрии. Порт — это небольшая емкость — камера, имеющая в верхней части силиконовую мембрану, через которую специальной иглой выполняется пункция для проведения инфузии. В боковую часть камеры подсоединен катетер, другой конец которого размещен в верхней полой вене (ВПВ). Камера ушивается в мягкие ткани подключичной области [7, 21, 24] (рис. 1).

ИВПС была изобретена в 1988 г. в США доктором R. Woodburn [12] и запатентована им 29 августа 1989 г. Для пункции камеры порта может использоваться только специальная, не режущая игла Губера, исключающая повреждение силиконовой мембраны [7, 11, 24]. Не следует использовать при работе с портом шприцев объемом менее 10 см³ для предотвращения создания избыточного давления и отрыва катетера от камеры порта [24].

Игла Губера была изобретена дантистом из США Ральфом Губером и запатентована им 14 марта 1946 г. [11]. Благодаря острию специальной формы, она не режет, а «раздвигает» силиконовую мембрану камеры порта, сохраняя ее герметичность. После извлечения из камеры такая игла не оставляет туннеля в толще мембраны. Поскольку ИВПС были изобретены лишь в 1989 г., изначально Р. Губер предлагал использовать ее для снижения болевых ощущений при пункции сосудов. Кроме того, длинный срез иглы помогает задать нужное направление проводнику в сосудистом русле [11].

Цель настоящего исследования — выбор оптимальной системы центрального венозного доступа у пациентов с онкологическими заболеваниями.

Проведен анализ клинического наблюдения 228 пациентов с онкологическими заболеваниями в возрасте от 3 мес до 17 лет, которым в НИИ ДОГ ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН с 2010 по 2012 г. были установлены различные системы центрального венозного доступа: 110 (48,2%) детям — подключичные катетеры (ПК) и 118 (51,8%) — ИВПС (табл. 1).

Диагноз злокачественных новообразований (ЗНО) у всех пациентов был подтвержден гистологическим исследованием опухоли с применением, по показаниям, дополнительных методов иммуногистохимии в отделе патологической анатомии опухолей человека НИИ КО ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН. Пациентам проводился полный комплекс диагностического обследования соответственно нозологической форме заболевания, уточняющий распространенность опухолевого процесса и факторы риска с дальнейшим отнесением больных к определенной группе риска и проведением рискдифференцированных программ лечения.

Среди обеих групп преобладали пациенты с саркомами различных форм и локализаций: 195 (85,5%) детей, из них 84 (43,0%) — с остеосаркомами, 79 (40,5%) — с мелкокруглоклеточными опухолями костей (включая саркомы Юинга, внескелетные саркомы Юинга, опухоли Аскина, примитивные нейроэктодермальные опухоли), 25 (12,8%)  — с рабдомиосаркомами, 7 (3,6%) — с прочими видами сарком. Такой состав больных был обусловлен особой интенсивностью курсовой ПХТ, соответственно принятых в отделении опухолей опорно-двигательного аппарата НИИ ДОГ ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН протоколов лечения, требующей наличия длительного центрального венозного доступа. Обе группы были идентичны по возрастному составу, распределению нозологических форм и распространенности болезни, требовавших аналогичные программы лечения, проводимые в один и тот же период времени.

Всем больным были установлены ПК и ИВПС ведущих мировых фирм-производителей («B. Braun Melsungen AG», Германия; «Bard Inc.», США; «Arrow International Inc.», США), соответствующих возрасту и массе тела больного: ПК диаметром 14—18 G (2,1—1,3 мм); ИВПС ультранизкого профиля, низкого профиля и стандартные.

В качестве растворов для заполнения систем центрального венозного доступа в перерывах между их использованием применяли раствор гепарина с концентрацией 100 МЕ/мл и специализированный раствор Taurolock (тауролок) фирмы «TauroPharm GmbH» («Таурофарм», Германия), содержащий тауролидин в количестве 3 мл. При возникновении внутрикатетерного тромбоза в установленных системах центрального венозного доступа использовали препарат Urokinase (урокиназа) фирмы «TauroPharm GmbH» в концентрации 500 МЕ/мл 3 мл и экспозицией 15 мин.

ИВПС были выполнены 82 (69,5%) пациентам в операционном блоке отдела общей онкологии НИИ ДОГ ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН с использованием электронно-оптического преобразователя марки Siemens Siremobil Compact (Германия) у 73 (89%) пациентов и ЭКГ-контроля — у 9 (11%) пациентов с помощью делителя Certodyn фирмы «B. Braun» (Германия) и электрокардиомониторов Nihon Kohden BSM-4103K (Япония). Часть имплантаций венозных порт-систем (36 пациентов, 30,5%) была выполнена в условиях рентгенооперационной лаборатории интервенционной радиологии отдела лучевой диагностики НИИ КО ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН с использованием рентгеновских аппаратов Siemens Axiom Artis и Polystar (Германия). Таким образом, с помощью ЭКГ-контроля было имплантировано 9 (7,6%) порт-систем, с помощью интраоперационной рентгеноскопии — 109 (92,4%). Местную анестезию использовали у 10 (8,5%) пациентов 16 лет и старше с их согласия. Общую анестезию применяли у 108 (91,5%) пациентов. УЗ-навигация внутренней яремной вены (ВЯВ) всегда предшествовала имплантации и выполнялась с помощью ультразвуковых аппаратов Bard Site Rite Vascular Access 5 (США) и General Electric Logiq 400 PROSeries (США).

Установку ПК осуществляли в перевязочных и манипуляционных кабинетах врачами отделения анестезиологии и реанимации НИИ ДОГ ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН.

Пациенты обеих групп получали ПХТ по принятым протоколам, включающим комбинации таких в/в вводимых препаратов, как цисплатин, доксорубицин, метотрексат, ифосфомид, этопозид, винкристин, циклофосфамид, дактиномицин, карбоплатин.

Лечение проводили на фоне инфузионной сопроводительной терапии в объеме до 5,5 л/сутки. Непрерывные в/в введения препаратов продолжались от 5 до 18 дней: короткие — при проведении курсов, содержащих вепезид и ифосфомид, более продолжительные — при проведении курсов, включающих высокодозный метотрексат.

Больным проводили до 10 курсов неоадъювантной и адъювантной ПХТ с интервалом в 2—3 нед. При развитии побочных эффектов и осложнений проводимого лечения (панцитопения, инфекции, геморрагические циститы и др.) интервал увеличивали до 34 дней. При этом применяли в/в введения препаратов крови, антибактериальные, противогрибковые и другие препараты в качестве корригирующей и симптоматической терапии, а также заборы венозной крови для выполнения различных анализов.

Статистическую обработку материала проводили на персональном компьютере с использованием программы Statistica 7.0 («StatSoft», США). Для проверки значимости различий признаков в группах использовались тесты χ² и точный критерий Фишера. За величину статистической значимости принимали значение p<0,05.

При установке 605 ПК у 110 пациентов отмечали следующие осложнения и технические сложности:

1) многократные попытки пункции ПВ (204 случая, 33,7%);

2) пневмоторакс (12 случаев, 1,98%);

3) травмы грудного лимфатического протока и правого лимфатического протока с развитием лимфореи из области стояния подключичного катетера (7 случаев, 1,1%);

4) непреднамеренная пункция прилежащей подключичной артерии (62 случая, 10,2%);

5) затруднения при проведении в ПВ проводника (183 случая, 30,2%);

6) попадание дистального конца катетера во ВЯВ против тока крови (119 случаев, 19,7%);

7) попадание дистального конца катетера в ПВ на противоположной стороне (5 случаев, 0,82%);

8) прохождение катетера сквозь ткань легкого, при этом развития пневмоторакса отмечено не было и дистальный конец катетера находился в ВПВ (1 случай, 0,17%);

9) непреднамеренная установка катетера через подключичную артерию в аорту (2 случая, 0,49%).

При эксплуатации 605 ПК мы отмечали следующие осложнения:

1) самостоятельное удаление катетера пациентами (175 случаев, 28,9%);

2) тромбирование катетера (214 случаев, 35,4%);

3) инфицирование катетера (42 случая, 6,9%);

4) инфицирование пункционной ранки (264 случая, 43,6%);

5) развитие катетерассоциированных инфекций (КАИ) (31 случай, 5,1%);

6) разрушение внешнего конца катетера (14 случаев, 2,3%);

7) выход катетера из ВПВ (13 случаев, 2,1%).

При установке 118 ИВПС у 118 пациентов отмечали следующие осложнения и технические сложности:

1) непреднамеренная пункция общей сонной артерии (ОСА) при пунктировании ВЯВ (5 случаев, 4,2%);

2) попадание дистального конца проводника во ВЯВ против тока крови (17 случаев, 14,4%);

3) попадание дистального конца проводника в ПВ на стороне пункции (9 случаев, 7,6%);

4) затруднения при попытке проведения проводника во ВЯВ после ее успешной пункции (11 случаев, 9,3%);

5) попадание катетера порта во ВЯВ против тока крови во время выполнения имплантации с использованием ЭКГ-контроля (2 случая, 1,7%).

При эксплуатации 118 ИВПС отмечали следующие осложнения:

1) инфицирование порт-системы (3 случая, 2,5%);

2) тромбирование порт-системы (6 случаев, 5%);

3) перетирание катетера порта между I ребром и ключицей при проведении катетера в ВПВ через ПВ — 5 случаев среди пациентов, не относящиеся к 118 больным нашего исследования, у которых имплантация порт-систем была выполнена в других лечебных учреждениях;

4) выход среза иглы Губера из камеры порта в толщу силиконовой мембраны, что отмечалось только при использовании игл Губера длиной 10 мм (16 пациентов, 13,6%);

5) истончение подкожной жировой клетчатки в области камеры порта (2 пациента, 1,7%).

Основные результаты установки и эксплуатации систем венозного доступа приведены в табл. 2.

Мы уделяли особое внимание технике эксплуатации порт-систем правильной установке игл Губера, соблюдению допустимых сроков их эксплуатации, тщательному промыванию систем после использования и заполнения их препаратом тауролок, содержащим тауролидин, в промежутках между курсами лечения. При эксплуатации ПК тауролок не применяли и нередко отмечали развитие КАИ (73 случая, 12%), тогда как эксплуатация ИВПС такими осложнениями не сопровождалась. Очаги инфекции у больных с опухолями костей имеют особое значение, поскольку могут привести к инфицированию установленных эндопротезов, что потребует длительного дорогостоящего лечения и может закончиться реэндопротезированием или даже ампутацией конечности.

При возникновении тромбоза ИВПС применение урокиназы позволило во всех случаях восстановить проходимость системы и не приводило к ее инвазивной коррекции.

Наиболее частыми трудностями и осложнениями в ходе установки ПК являлись: сложность пунктирования и катетеризации ПВ, непреднамеренная пункция ПА, попадание дистального конца катетера не в ВПВ, а в ее притоки, пневмоторакс. По сравнению с наиболее часто используемым в Европе яремным доступом (53,6%) [51, 106] в России преобладает катетеризация ПВ, а в большинстве регионов и вовсе используется периферический катетер для введения химиопрепаратов. В большинстве же зарубежных исследований выявлен более высокий риск осложнений при пункции и катетеризации ПВ, чем при аналогичном вмешательстве на ВЯВ [51, 112]. Так, в Европе частота развития пневмоторакса при катетеризации центральных вен достигает 15% [101, 106]. В нашем исследовании такого осложнения зафиксировано не было.

Возникавшие при имплантации порт-систем осложнения и технические трудности (37,3%) устранялись интраоперационно и не приводили к нарушению программ лечения, в отличие от установки ПК, где данный процент составил 98,3 и в 2,15% случаев привел к нарушению протоколов лечения. Эксплуатация П.К. также сопровождалась более высокой частотой осложнений (97,3%) в сравнении с ИВПС (22,9%) и в 43,8% случаев привела к нарушению протоколов лечения. Суммируя этот показатель с осложнениями при установке, общий процент нарушений протоколов лечения пациентов с ПК составил 45,9. Основными поздними осложнениями в группе больных с ПК были тромботические (35,4%) и инфекционные (55,7%); при эксплуатации ИВПС они были отмечены в 5 и 2,5% соответственно. По данным исследований, отражающих ситуацию в странах Европы и США, частота возникновения КАИ и тромбозов варьирует от 5 до 15% всех ЦВК [24].

Таким образом, преимущество той или иной системы венозного доступа определяется ее безопасностью и надежностью, что отражается в характере осложнений, их частоте и возможности коррекции, влиянии на выполнение программного лечения. Представленные в табл. 2 сравнительные характеристики исследуемых систем венозного доступа отчетливо выявляют преимущества ИВПС. Интраоперационные осложнения и технические сложности при установке ИВПС встречались достоверно ниже (37,3%), чем при ПК (98,3%) (р<0,01), и поддавались корректировке во время операции значительно чаще — в 88,6% против 33,7% (р<0,01). Еще более выражена разница в частоте осложнений при эксплуатации систем: 22,9% — при ИВПС и 97,3% — при ПК (р<0,01). Частота тромбозов и инфицирования систем отмечали лишь в 5 и 2,5% у ИВПС против 35,4 и 55,7% у ПК (р<0,001). Восстановление проходимости систем было отмечено во всех случаях у ИВПС, тогда как в 36,4% случаев потребовалась замена П.К. Общая частота осложнений при установке и эксплуатации ИВПС и ПК нарушила программное лечение лишь в 1,7% случаев при использовании ИВПС и 45,9% при использовании ПК (р<0,01).

Интенсификация химиотерапии сопровождается повышенным риском осложнений и предъявляет строгие требования к условиям проведения такого лечения. В первую очередь, это постоянный мониторинг токсичности, проведение сопроводительной дезинтоксикационной инфузионной терапии, купирование осложнений путем заместительной терапии (трансфузии препаратов крови), противовирусной, противомикробной, противогрибковой терапии, применение в ряде случаев парентерального питания.

Все это определяет потребность в центральном венозном доступе, который в России преимущественно обеспечивается катетеризацией ПВ, причем нередки случаи нарушения ее техники. Это ведет к известным осложнениям (гемопневмоторакс, травмы легких, артериальных и лимфатических сосудов), что нарушает запланированное лечение и ухудшает эффективность противоопухолевой терапии [24]. Но даже после успешной установки ПК осложнения, связанные с их эксплуатацией, вплоть до развития КАИ, не позволяют достигнуть максимального эффекта в лечении. Было показано, что причиной развития сепсиса у детей с ЗНО, получающих интенсивные программы лечения, сопровождающиеся выраженным угнетением кроветворения и иммунодепрессивными состояниями, является использование ПК, причем имеется прямо пропорциональная зависимость с длительностью стояния ПК в вене [24]. Наличие внешнего ЦВК ухудшает возможности соблюдения правил гигиены, ограничивает двигательную активность, создает неудобства и дискомфорт. Дети раннего возраста нередко самостоятельно «вырывают» катетер и не хотят мириться с его наличием. Вероятность осложнений возрастает при повторных катетеризациях ПВ [24].

Учитывая, что химиотерапия проводится курсами с периодами интенсивного лечения в условиях стационара и перерывами, когда больной выписывается из стационара, необходимо удалять ПК на время выписки и повторно устанавливать его при следующей госпитализации. Непрерывное же пребывание больного в отделении увеличивает риски развития внутрибольничных инфекций, удорожает лечение, неблагоприятно воздействует на психологический статус больного. Использование каждого ПК, даже изготовленного из современных бактерицидных и атромбогенных материалов, ограничено пребыванием в стационаре, но даже тогда не должно превышать 1 мес [24]. Однако допустимые сроки эксплуатации ПК в России часто превышаются. Нередко один катетер может использоваться в течение нескольких месяцев, в том числе в домашних условиях, что категорически недопустимо, поскольку для работы с ним требуется подготовленный медицинский персонал. ПК требуют выполнения строгих правил ухода, нарушения которых приводят к осложнениям.

Экстренная госпитализация пациентов с онкологическими заболеваниями, вызванная развитием тяжелых осложнений проводимого специального лечения, с целью их неотложной коррекции требует наличия центрального венозного доступа. Низкие показатели периферической крови, характерные для межкурсовых промежутков, часто исключают катетеризацию ЦВ и вынуждают использовать периферические вены для проведения интенсивной терапии, что приводит к осложнениям, описанным выше.

Использование ИВПС лишено большинства перечисленных недостатков [24]. Порт устанавливается один раз на весь период лечения и позволяет получить доступ в центральную вену в любое необходимое время даже у пациентов с выраженной панцитопенией. Важно, что манипуляции с ИВПС легко доступны не только для врачей, но и для среднего медицинского персонала, поскольку чрескожная установка иглы Губера в камеру порта быстрее и даже проще пункции периферической вены. В связи с тем, что экстренная госпитализация может осуществляться в отсутствии необходимых для установки ПК специалистов, ИВПС позволяют неотложно начать необходимую в/в терапию.

В США с каждым годом увеличивается число устанавливаемых порт-систем для проведения химиотерапевтического или паллиативного лечения. Активно внедряются порт-системы и у детей с онкологическими заболеваниями [24]. В нашей стране в большинстве клиник они только начинают использоваться у взрослых пациентов. Опыт НИИ КО ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН насчитывает более 1500 установленных ИВПС, а их внедрение началось еще в 2000 г. Однако эта цифра значительно меньше количества первичных пациентов, ежегодно госпитализируемых в НИИ К.О. Это объясняется как дефицитом специалистов, владеющих техникой имплантации, так и нехваткой среднего медицинского персонала, высокой загруженностью операционного блока. Результаты применения ИВПС вполне успешны и сопоставимы с приведенными для детского контингента онкологических больных.

Наше исследование подтверждает преимущества ИВПС по сравнению П.К. Порты использовали как для проведения ХТ и сопроводительной терапии, так и для проведения общей анестезии во время хирургического лечения, введения рентгеноконтрастных препаратов и паллиативного лечения; при этом устанавливали однократно на весь период лечения и последующего наблюдения. ПК, напротив, устанавливали больным неоднократно (605 катетеров на 110 пациентов), что было обусловлено как ограниченными сроками эксплуатации, так и частотой осложнений.

Разумеется, нет абсолютно универсальных методов, применимых в любой ситуации. Так, ИВПС не стоит использовать для забора периферических стволовых клеток крови (ПСКК) на сепараторе, поскольку для этого требуется система венозного доступа, способная обеспечить чрезмерно большие объемы инфузий, не требующиеся во время других этапов лечения. Однако и в этом случае целесообразно установить пациенту два центральных венозных катетера — ПК и ИВПС. После завершения этапа по сбору ПСКК следует удалить ПК и продолжить использование ИВПС.

Применение ИВПС у детей с онкологическими заболеваниями значительно сокращает частоту осложнений как во время их установки, так и во время эксплуатации по сравнению с другими возможными вариантами. Другое важнейшее преимущество — снижение количества общих анестезий и нагрузки на медицинский персонал. Разработанная техника имплантации таких устройств с применением ультразвукового и рентгенологического оборудования надежна и безопасна.

Эксплуатация систем венозного доступа с применением современных растворов для их заполнения в промежутках между использованием позволила существенно снизить частоту инфекционных и тромботических осложнений, некоторые из которых раньше приводили к срыву программ лечения, удалению систем и подвергали пациентов повторному риску при их установке.

При средней продолжительности пребывания в стационаре 18,1 день только лишь отсутствие необходимости пункций периферических вен для диагностического забора крови снизит нагрузку на средний медицинский персонал, поскольку за каждую госпитализацию данная манипуляция выполняется в среднем 10 раз [13]. Это особенно важно в свете дефицита кадров среднего медицинского персонала в онкологических клиниках России (23 860 занятых штатных единиц из 25 740 имеющихся по данным за 2012 г.) и их высокой загруженности (125,5 больных с ЗНО всех возрастов на 1 медицинскую сестру) [13].

Вероятно, широкое применение ИВПС может сдерживаться недостаточной оснащенностью клиник России. По данным 2012 г., в России зарегистрировано 140 учреждений различной направленности, располагающих 147 рентгенохирургическими отделениями и 95 учреждений, имеющих 101 отделение рентгеноэндоваскулярной диагностики и лечения [13]. Учитывая число онкологических отделений (кабинетов) — 2298 в 2090 лечебных учреждениях, количество операционных, позволяющих имплантировать венозные порт-системы, явно недостаточно, как и специалистов, обученных данной методике [13]. Однако по сравнению с 2011 г. отмечается положительная динамика, что позволяет надеется на постепенное решение данной проблемы.

На рис. 2 показано, что применение ИВПС не только сопровождается минимальной частотой осложнений в сравнении в ПК, но и возможностью эксплуатации одной системы в течение всего лечения, что чрезвычайно важно для комфортной повседневной жизни. Кроме того, число пациентов, удовлетворенных качеством жизни, приближается к 100%, тогда как при использовании ПК он не превышает 4% (данные получены при опросе пациентов и их родственников).

Внедряя комплексные программы лечения, совершенствуя хирургическую технику, изучая применение противоопухолевых и сопроводительных препаратов, медицинская общественность не придает значения способу их введения в венозную систему и качеству жизни пациентов. Инфекционные и тромботические осложнения воспринимаются как неизбежные, что свидетельствует о том, что принятый у нас подход не соответствует стандартам развитых стран. Полученные нами данные вызывают понятные вопросы к результатам российских исследований по применению различных схем ХТ, поскольку практически во всех клиниках России в/в введение ХП осуществляется через периферические или ПК, а контингент онкологических больных и осложнения лечения, в том числе катетерассоциированные, достаточно однородны.

Немаловажный аспект в условиях современных экономических реалий — это стоимость лечения. Нами установлено, что, хотя цена ИВПС превышает цену ПК, широкое использование последних оказывается более чем в 2 раза затратнее, учитывая стоимость диагностики и лечения интраоперационных и эксплуатационных осложнений. Эта разница сохраняется даже с учетом затрат на установку ИВПС у детей с применением общей анестезии.

Таким образом, применение имплантируемых венозных порт-систем способно улучшить сложившуюся ситуацию и приблизить стандарты оказания помощи онкологическим больным к принятым в развитых странах.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования: М.Ю.Р., Н.А.С.

Сбор и обработка мптериала: М.Ю.Р., А.З.Д., Е.В.Г., О.А.К., Ю.В.Б.

Статистическая обработка: М.Ю.Р.

Написание текста: М.Ю.Р.

Редактирование: М.Ю.Р., В.Г.П.

Конфликт интересов отсутствует