Ассоциации статуса курения с составом жирных кислот плазмы крови у мужчин г. Новосибирска («ЭССЕ-РФ3» в Новосибирской области)

Читать метаданные

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Изучить содержание жирных кислот (ЖК) в плазме крови у мужчин г. Новосибирска («ЭССЕ-РФ3» в Новосибирской области) в зависимости от их статуса курения.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

В рамках многоцентрового одномоментного эпидемиологического исследования «ЭССЕ-РФ3» в Новосибирской области обследованы мужчины — жители Новосибирска (возраст 35—74 года). Методом высокоэффективной жидкостной хроматографии в плазме крови определили уровни ЖК омега-3 и омега-6 у 226 мужчин, которые курят в настоящее время (1-я группа); у 256 мужчин, которые курили ранее, но смогли отказаться от курения (2-я группа); и у 216 мужчин, которые никогда не курили (3-я группа).

РЕЗУЛЬТАТЫ

У мужчин 1-й группы по сравнению с мужчинами 3-й группы определено более высокое содержание арахидоновой и докозатетраеновой кислот на 13% (p=0,044) и 10% (p=0,045) соответственно. У мужчин II группы по сравнению с мужчинами III группы были более высокие уровни арахидоновой, докозатетраеновой и докозапентаеновой ЖК на 15% (p=0,034), 14% (p=0,036) и 15% (p=0,044) соответственно. Результаты логистического регрессионного анализа показали, что уровень докозатетраеновой кислоты (омега-6) прямо ассоциирован, а уровень докозагексаеновой кислоты (омега-3) обратно ассоциирован с наличием пагубной привычки у мужчин — курением.

ВЫВОДЫ

Повышение уровня омега-6 докозатетраеновой жирной кислоты и снижение уровня омега-3 докозагексаеновой жирной кислоты, ассоциированные со статусом курения, могут служить в качестве дополнительного информативного фактора, повышающего вероятность развития сердечно-сосудистых заболеваний.

Ключевые слова:

жирные кислоты

липидный профиль

кровь

курение

факторы риска

Авторы:

Шрамко В.С.

Научно-исследовательский институт терапии и профилактической медицины — филиал ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр Институт цитологии и генетики Сибирского отделения Российской академии наук» Минобрнауки России

ORCID: 0000-0002-0436-2549

Симонова Г.И.

ORCID: 0000-0002-4030-6130

Худякова А.Д.

ORCID: 0000-0001-7875-1566

Баланова Ю.А.

ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр терапии и профилактической медицины» Минздрава России

SPIN РИНЦ: 7417-2194
Scopus AuthorID: 6506216400
ResearcherID: M-5911-2014
ORCID: 0000-0001-8011-2798

Имаева А.Э.

SPIN РИНЦ: 7568-9285
Scopus AuthorID: 47461141600
ResearcherID: A-4823-2016
ORCID: 0000-0002-9332-0622

Шальнова С.А.

SPIN РИНЦ: 9189-8637
Scopus AuthorID: 6603427718
ORCID: 0000-0003-2087-6483

Рагино Ю.И.

ORCID: 0000-0002-4936-8362

Дата поступления:

26.12.2023

Дата принятия в печать:

24.01.2024

Список литературы:

Баланова Ю.А., Шальнова С.А., Деев А.Д. и др. Распространенность курения в России. Что изменилось за 20 лет? Профилактическая медицина. 2015;18(6):47-52. https://doi.org/10.17116/profmed201518647-52
Халтурина Д. А., Замятнина Е. С., Зубкова Т. С. Вклад курения в смертность в России в 2019 году. Демографическое обозрение. 2021;8(1):81-105. https://doi.org/10.17323/demreview.v8i1.12394
McEvoy JW, Nasir K, DeFilippis AP, et al. Relationship of cigarette smoking with inflammation and subclinical vascular disease: the Multi-Ethnic Study of Atherosclerosis. Arteriosclerosis, Thrombosis, and Vascular Biology. 2015;35:1002-1010. https://doi.org/10.1161/atvbaha.114.304960
Delgado GE, März W, Lorkowski S, et al. Omega-6 fatty acids: Opposing associations with risk-The Ludwigshafen Risk and Cardiovascular Health Study. Journal of Clinical Lipidology. 2017;11(4):1082-1090.e14. https://doi.org/10.1016/j.jacl.2017.05.003
Shramko VS, Polonskaya YV, Kashtanova EV, et al. The Short Overview on the Relevance of Fatty Acids for Human Cardiovascular Disorders. Biomolecules. 2020;10(8):1127. https://doi.org/10.3390/biom10081127
de Groot RHM, Emmett R, Meyer BJ. Non-dietary factors associated with n-3 long-chain PUFA levels in humans — a systematic literature review. The British Journal of Nutrition. 2019;121(7):793-808. https://doi.org/10.1017/S0007114519000138
Murff HJ, Tindle HA, Shrubsole MJ, et al. Smoking and red blood cell phospholipid membrane fatty acids. Prostaglandins, Leukotrienes, and Essential Fatty Acids. 2016;112:24-31. https://doi.org/10.1016/j.plefa.2016.08.004
Sala-Vila A, Harris WS, Cofán M, et al. Determinants of the omega-3 index in a Mediterranean population at increased risk for CHD. British Journal of Nutrition. 2011;106(3):425-431. https://doi.org/10.1017/S0007114511000171
Harris WS, Pottala JV, Lacey SM, et al. Clinical correlates and heritability of erythrocyte eicosapentaenoic and docosahexaenoic acid content in the Framingham Heart Study. Atherosclerosis. 2012;225(2):425-431. https://doi.org/10.1016/j.atherosclerosis.2012.05.030
Власов А.А., Саликова С.П., Гриневич В.Б. и др. Динамика показателей полиненасыщенных жирных кислот в крови больных хронической сердечной недостаточностью. Российский кардиологический журнал. 2018;(1):27-31. https://doi.org/10.15829/1560-4071-2018-1-27-31
Шальнова С.А., Конради А.О., Карпов Ю.А. и др. Анализ смертности от сердечно-сосудистых заболеваний в 12 регионах Российской Федерации, участвующих в исследовании «Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний в различных регионах России». Российский кардиологический журнал. 2012;(5):6-11.
Драпкина О.М., Шальнова С.А., Имаева А.Э. и др. Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний и их факторов риска в регионах Российской Федерации. Третье исследование (ЭССЕ-РФ-3). Обоснование и дизайн исследования. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2022;21(5):3246. https://doi.org/10.15829/1728-8800-2022-3246
Покровская М.С., Борисова А.Л., Метельская В.А. и др. Роль биобанкирования в организации крупномасштабных эпидемиологических исследований. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2021; 20(5):2958. https://doi.org/10.15829/1728-8800-2021-2958
Кузнецова П.О. Демографические и экономические последствия эпидемии курения в России. Профилактическая медицина. 2020;23(6):43-49. https://doi.org/10.17116/profmed20202306143
Christopher JL, Aravkin AY, Zheng P, et al. Global burden of 87 risk factors in 204 countries and territories, 1990—2019: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2019. Lancet. 2020;396:1223-1249. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(20)30752-2
Zaparoli JX, Sugawara EK, de Souza AA, et al. Omega-3 Levels and Nicotine Dependence: A Cross-Sectional Study and Clinical Trial. European Addiction Research. 2016;22(3):153-162. https://doi.org/10.1159/000439525
Youdim KA, Martin A, Joseph JA. Essential fatty acids and the brain: possible health implications. International Journal of Developmental Neuroscience. 2000;18(4-5):383-399. https://doi.org/10.1016/s0736-5748(00)00013-7
Ghezzi S, Risé P, Ceruti S, et al. Effects of Cigarette Smoke on Cell Viability, Linoleic Acid Metabolism and Cholesterol Synthesis, in THP-1 Cells. Lipids. 2007;42:629-636. https://doi.org/10.1007/s11745-007-3070-4
Rabinovitz S. Effects of omega-3 fatty acids on tobacco craving in cigarette smokers: A double-blind, randomized, placebo-controlled pilot study. Journal of Psychopharmacology (Oxford, England). 2014;28(8):804-809. https://doi.org/10.1177/0269881114536477
Miller M, Bhatt DL, Steg PG, et al. Potential effects of icosapent ethyl on cardiovascular outcomes in cigarette smokers: REDUCE-IT smoking. Eur Heart European Heart Journal. Cardiovascular Pharmacotherapy. 2023;9(2): 129-137. https://doi.org/10.1093/ehjcvp/pvac045
Mori T, Tanno Y, Kasakura S, et al. Serum Fatty Acids and Ischemic Stroke Subtypes in Middle-and Late-Onset Acute Stroke Patients. Clinical Nutrition Experimental. 2018;22:19-29. https://doi.org/10.1016/j.yclnex.2018.09.001
Hanna VS, Hafez EAA. Synopsis of arachidonic acid metabolism: A review. Journal of Advanced Research. 2018;11:23-32. https://doi.org/10.1016/j.jare.2018.03.005
Gupta R, Lin Y, Luna K, et al. Electronic and Tobacco Cigarettes Alter Polyunsaturated Fatty Acids and Oxidative Biomarkers. Circulation research. 2021;129(5):514-526. https://doi.org/10.1161/CIRCRESAHA.120.317828
Baldassarre D, Amato M, Frigerio B, et al. Impact of cigarette smoking on the plasma fatty acid profile and their interaction in determining the burden of subclinical atherosclerosis. Nutrafoods. 2014;13:159-167. https://doi.org/10.1007/s13749-014-0047-9
Thomson NC, Chaudhuri R, Spears M, et al. Arachidonic acid metabolites and enzyme transcripts in asthma are altered by cigarette smoking. Allergy. 2014;69(4):527-536. https://doi.org/10.1111/all.12376
Balsinde J, Winstead MV, Dennis EA. Phospholipase A (2) regulation of arachidonic acid mobilization. FEBS Letters. 2002;531(1):2-6. https://doi.org/10.1016/s0014-5793(02)03413-0
Horas H Nababan S, Nishiumi S, Kawano Y, et al. Adrenic acid as an inflammation enhancer in non-alcoholic fatty liver disease. Archives of Biochemistry and Biophysics. 2017;623-624:64-75. https://doi.org/10.1016/j.abb.2017.04.009
Sinclair AJ. Docosahexaenoic acid and the brain- what is its role? Asia Pacific Journal of Clinical Nutrition. 2019;28(4):675-688. https://doi.org/10.6133/apjcn.201912_28(4).0002
Novak EM, Dyer RA, Innis SM. High dietary omega-6 fatty acids contribute to reduced docosahexaenoic acid in the developing brain and inhibit secondary neurite growth. Brain Research. 2008;1237:136-145. https://doi.org/10.1016/j.brainres.2008.07.107
Pawlosky RJ, Hibbeln JR, Salem NJr. Compartmental analyses of plasma n-3 essential fatty acids among male and female smokers and nonsmokers. Journal of Lipid Research. 2007;48(4):935-943. https://doi.org/10.1194/jlr.M600310-JLR200

Закрыть метаданные

Введение

В настоящее время более 1 млрд человек имеет такую вредную привычку, как курение. По данным «ЭССЕ-РФ» за 2013 г., распространенность курения в России традиционно преобладает среди мужской части населения и составляет 39,0% по сравнению с 13,6% у женщин [1]. Высокая распространенность курения, особенно среди мужчин, заметно влияет на смертность от многих сердечно-сосудистых (ССЗ), респираторных и онкологических заболеваний [2]. Механизмы, связывающие курение с ССЗ, не до конца изучены, вместе с тем считается, что вызванное курением воспаление сосудов и субклиническая сосудистая патология играют важную роль в развитии последующих клинических исходов ССЗ [3].

В последнее время изучению жирных кислот (ЖК) уделяется все большее внимание, с особым акцентом на их количество и тип потребляемых кислот. Однако отдельные ЖК имеют различные физиологические функции даже в пределах одного класса [4]. Поэтому приоритет отдается изучению индивидуального вклада каждой ЖК, а не сумме ЖК. Мало того, проводятся исследования о потенциальной полезности ЖК в качестве биомаркеров функционального состояния организма человека для ранней диагностики ССЗ [5]. Помимо диетического питания на уровни ЖК могут влиять и многие другие факторы [6]. Хорошо известно, что курение связано с изменением липидного обмена и увеличением концентрации в сыворотке длинноцепочечных насыщенных ЖК. Так, в исследовании H.J. Murff и соавт. наблюдалось более высокое процентное содержание пальмитиновой (С 16:0) и стеариновой (С 18:0) ЖК в мембранах эритроцитов у нынешних курильщиков по сравнению с бывшими/никогда не курившими [7]. В то же время получены данные, что у курильщиков уровень циркулирующих омега-3 полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК) ниже, чем у некурящих, независимо от приема пищи [8]. Такая связь может быть обусловлена окислительной деструкцией большинства высоконенасыщенных ЖК и/или изменением метаболизма омега-3-ПНЖК у курильщиков [9]. В ряде исследований установлено, что прогностическое значение имеет не только содержание в крови омега-3 (α-линоленовой, эйкозапентаеновой, докозагексаеновой), но и омега-6 (линолевой, γ-линоленовой, дигомо-γ-линоленовой, арахидоновой, докозатетраеновой, докозапентаеновой) ПНЖК [5, 10]. Следует отметить, что между ними часто возникает конкуренция за ферменты десатурации, при этом может увеличиваться синтез омега-6-ПНЖК и уменьшаться содержание эйкозапентаеновой и докозагексаеновой омега-3-ПНЖК [6]. Тем не менее омега-6-ПНЖК считаются менее изученными, особенно их взаимосвязь с модифицируемыми факторами риска, такими как курение. Поскольку до 60% сердечно-сосудистой смертности зависит от факторов риска, принципиально важным с практической точки зрения является их изучение и в особенности их комбинаций [11].

Цель исследования — изучить содержание жирных кислот (ЖК) в плазме крови у мужчин г. Новосибирска («ЭССЕ-РФ3» в Новосибирской области) в зависимости от их статуса курения.

Материал и методы

Набор и обследование участников проходили в рамках многоцентрового одномоментного эпидемиологического исследования «Эпидемиология сердечно-сосудистых заболеваний и их факторов риска в регионах Российской Федерации» («ЭССЕ-РФ3») в 2020—2022 гг. [12]. В рамках этого исследования на базе Научно-исследовательского института терапии и профилактической медицины — филиала ИЦиГ СО РАН (НИИТПМ — филиал ИЦиГ СО РАН) обследованы 1200 жителей Новосибирской области в возрасте 35—74 года. В настоящее исследование включено 698 мужчин, средний возраст 56,48±11,38 года. Исследование получило одобрение Независимого этического комитета ФГБУ «НМИЦ ТПМ» Минздрава России [12], а также локального этического комитета НИИТПМ — филиал ИЦиГ СО РАН (протокол № 69 от 29.09.20). Каждый участник подписал информированное добровольное согласие.

В исследуемой популяции анализировали статус курения. Основные критерии включения: корректное заполнение анкетных данных [12], стаж курения более 10 лет. Количество потребляемых табачных изделий, согласно анкетным данным, оценивались только для курящих. Среднее количество сигарет в день — 15,07±8,84 штук. Для лиц, прекративших курение, также оценивался период отказа от курения, который должен был составлять не менее 12 мес. Критерии исключения для всех участников: пропуски в данных о курении, несоответствие критериям включения.

Взятие крови из локтевой вены осуществляли натощак, после 12 ч голодания по стандартным правилам. Лабораторные исследования выполнялись в единой лаборатории ФГБУ «НМИЦ ТПМ» Минздрава России (Москва) [13]. Лабораторная диагностика включала в себя определение показателей липид-транспортной системы, в том числе уровней общего холестерина (ОХС), холестерина липопротеинов высокой или низкой плотности (ХС ЛВП) ХС-ЛВП и холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС-ЛНП), триглицеридов (ТГ), а также глюкозы. Уровни указанных параметров в сыворотке крови определяли на биохимическом анализаторе Abbot Architect c8000 (США) с использованием диагностических наборов фирмы Abbot Diagnostic (США).

Кроме того, на базе НИИТПМ — филиал ИЦиГ СО РАН (г. Новосибирск) в плазме крови определяли уровни ЖК: альфа-линоленовой (C 18:3, омега-3), эйкозапентаеновой (C 20:5, омега-3), докозагексаеновой (C 22:6, омега-3), линолевой (С 18:2, омега-6), гамма-линоленовой (C 18:3, омега-6), дигомо-гамма-линоленовой (C 20:3, омега-6), арахидоновой (C 20:4, омега-6), докозатетраеновой (C 22:4, омега-6), докозапентаеновой (C 22:5, омега-6) методом высокоэффективной жидкостной хроматографии.

Полученные результаты статистически обработаны с использованием программного пакета SPSS 13.0. Для оценки характера распределения признаков использован тест Колмогорова—Смирнова. Ввиду ненормального распределения показателей описательная статистика для непрерывных признаков представлена в виде медианы Me [25%; 75%]. Для сравнения групп использован непараметрический U критерий Манна—Уитни. Для определения статистической значимости различий качественных признаков применяли критерий Пирсона (χ²). Ассоциативные связи изучены с помощью многофакторной логистической регрессионной модели (со стандартизацией по возрасту и индексу массы тела). Результаты представлены как отношение шансов (ОШ) и 95% доверительный интервал (ДИ) для ОШ. Уровень значимости установлен на уровне p<0,05.

Результаты

В зависимости от статуса курения участники исследования разделены на группы. В 1-ю группу вошло 226 мужчин, которые курят в настоящее время; во 2-ю группу — 256 мужчин, которые курили ранее, но смогли отказаться от курения (более 1 года назад); в 3-ю группу — 216 мужчин, которые никогда не курили. Сформированные группы сопоставимы по исходным клинико-биохимическим характеристикам (табл. 1).

Таблица 1. Клинико-биохимическая характеристика обследованных мужчин

Параметр	1-я группа, n=226	2-я группа, n=256	3-я группа, n=216
Возраст, лет	55,4±11,08	56,93±10,87	56,76±11,47
ИМТ, кг/м²	28,08±5,61	29,33±5,62	28,76±4,91
САД, мм рт.ст.	142,2±21,96	144,81±19,97	141,51±22,19
ДАД, мм рт.ст.	91,94±13,66	92,0±11,61	90,71±12,46
ЧСС, уд/мин	74,28±11,95	73,89±12,22	72,48±10,62
Низкая физическая активность, %	20	16,5	21,2
Чрезмерное употребление алкоголя, %	12,9	14,4	10,6
Липидный профиль, ммоль/л:
ОХС,	5,33±2,48	5,11±1,23	5,19±1,17
триглицериды	1,73±1,15	1,8±0,98	1,64±1,18
ХС ЛВП	1,31±0,41	1,24±0,31	1,28±0,29
ХС ЛНП	3,62±1,11	3,64±1,2	3,61±1,19

Примечание. Данные представлены в виде среднего и стандартного отклонения — M±SD, % от абсолютного числа (n). ДАД — диастолическое артериальное давление; ИМТ — индекс массы тела; САД — систолическое артериальное давление; ЧСС — частота сердечных сокращений.

В табл. 2 представлено распределение ЖК плазмы крови по группам, отличавшимся по статусу курения.

Таблица 2. Содержание жирных кислот в плазме крови у мужчин исследуемых групп

Жирные кислоты	1-я группа	2-я группа	3-я группа
Альфа-линоленовая кислота, C 18:3, омега-3	74,0 [58,0; 97,0]	76,0 [57,25; 97,0]	68,5 [54,25; 88,0]
Эйкозапентаеновая кислота, C 20:5, омега-3	35,0 [21,0; 53,25]	36,0 [23,0; 53,0]	29,0 [20,0; 44,75]
Докозагексаеновая кислота, C 22:6, омега-3	120,0 [58,75; 164,25]	129,0 [65,25; 178,0]	100,5 [55,0; 162,5]
Линолевая кислота, C 18:2, омега-6	3,46 [2,37; 3,92]	3,36 [2,5; 3,8]	3,31 [2,1; 3,82]
Гамма-линоленовая кислота, C 18:3, омега-6	64,0 [38,0; 93,25]	71,0 [40,5; 94,0]	56,0 [32,25; 88,0]
Дигомо-гамма-линоленовая кислота, С 20:3, омега-6	104,5 [57,5; 162,5]	109,0 [58,25; 184,0]	93,5 [53,0; 157,5]
Арахидоновая кислота, C 20:4, омега-6	1,09* [0,54; 1,31]	1,11* [0,64; 1,32]	0,96 [0,43; 1,26]
Докозатетраеновая кислота, C 22:4, омега-6	26,0* [18,0; 33,0]	27,0* [18,0; 34,0]	23,5 [15,0; 32,0]
Докозапентаеновая кислота, C 22:5, омега-6	28,0 [12,75; 40,0]	30,0* [15,0; 43,75]	26,0 [9,0; 38,0]

Примечание. * — p<0,05 при сравнении с III группой.

Проанализировав содержание ЖК, были получены статистически значимые различия для арахидоновой и докозатетраеновой кислот. Уровни этих ЖК имели более высокое содержание у мужчин из 1-й группы по сравнению с 3-й группой на 13% (p=0,044) и 10% (p=0,045) соответственно.

При сравнении содержания ЖК между 2-й и 3-й группами выявлены аналогичные результаты по содержанию арахидоновой и докозатетраеновой ЖК, их уровни отличались на 15% (p=0,034) и 14% (p=0,036) соответственно. Кроме того, получена разница для уровня докозапентаеновой кислоты, ее содержание у мужчин 2-й группы оказалось выше на 15% (p=0,044), чем у мужчин 3-й группы.

Статистически значимых различий в содержании ЖК плазмы крови при сравнении 1-й и 2-й групп не было.

На следующем этапе в модели многофакторного логистического регрессионного анализа оценивались ассоциации содержания ЖК и статуса нынешних курильщиков по сравнению с мужчинами, которые никогда не курили, со стандартизацией по возрасту и индексу массы тела (ИМТ) (табл. 3).

Таблица 3. Результаты многофакторного логистического регрессионного анализа ассоциаций статуса курения в зависимости от уровня жирных кислот

Жирные кислоты	ОШ (95% ДИ для ОШ), p
Альфа-линоленовая, C 18:3, омега-3	1,004 (0,994—1,015), 0,408
Эйкозапентаеновая, C 20:5, омега-3	1,005 (0,990—1,019), 0,548
Докозагексаеновая, C 22:6, омега-3	0,991 (0,984—0,999), 0,019
Линолевая, C 18:2, омега-6	1,069 (0,778—1,521), 0,473
Гамма-линоленовая, C 18:3, омега-6	0,998 (0,989—1,006), 0,622
Дигомо-гамма-линоленовая, C 20:3, омега-6	1,000 (0,995—1,005), 0,959
Арахидоновая, C 20:4, омега-6	1,001 (1,000—1,002), 0,153
Докозатетраеновая, C 22:4, омега-6	1,047 (1,006—1,090), 0,026
Докозапентаеновая, C 22:5, омега-6	0,991 (0,975—1,007), 0,279

Примечание. ДИ — доверительный интервал; ОШ — отношение шансов.

По результатам логистического регрессионного анализа уровень докозатетраеновой кислоты (C 22:4, омега-6) прямо ассоциирован, а уровень докозагексаеновой кислоты (C 22:6, омега-3) обратно ассоциирован с наличием пагубной привычки у мужчин — курением.

Обсуждение

Курение является серьезной проблемой общественного здравоохранения и вносит существенный вклад в преждевременную смертность населения [14]. В 2019 г. от заболеваний, связанных с курением, умерло более 8 млн человек [15]. При этом в Российской Федерации эта величина достигает 300 тыс. человек ежегодно [2].

Окислительный стресс, обусловленный курением, может изменить концентрацию омега-3 ЖК (эйкозапентаеновой и докозагексаеновой) в крови [16]. Более того, считается, что эти же ЖК могут играть роль в табачной зависимости [17]. В исследовании H.J. Murff и соавт. установлено, что содержание эйкозапентаеновой (C 20:5 омега-3) и докозагексаеновой (C 22:6 омега-3) кислот в мембранах эритроцитов и плазме крови ниже у курильщиков по сравнению с некурящими пациентами [7]. В работе S. Ghezzi и соавт. отмечают, что снижение продукции докозагексаеновой кислоты (C 22:6 омега-3) из α-линоленовой ЖК (C 18:3 омега-3), а также снижение активности десатуразы-5, напрямую зависят от дозы табачного дыма [18]. Наоборот, в двойном слепом рандомизированном плацебо-контролируемом исследовании выявлено, что дефицит омега-3 ПНЖК, в частности эйкозапентаеновой (C 20:5 омега-3) и докозагексаеновой (C 22:6 омега-3) ЖК, может усиливать тягу к курению, тем самым снижать мотивацию к прекращению вредной привычки [19]. В более крупном исследовании REDUCE-IT smoking определили, что употребление высокоочищенной формы эйкозапентаеновой кислоты (C 20:5 омега-3) может уменьшить выраженность окислительного стресса, эндотелиальную дисфункцию и гиперреактивность тромбоцитов, тем самым уменьшая риск ССЗ, связанный с курением [20].

Имеющиеся данные о влиянии курения на метаболизм омега-6 ПНЖК (а именно γ-линоленовой, дигомо-γ-линоленовой, арахидоновой, докозатетраеновой и докозапентаеновой) довольно ограниченные, что свидетельствует о необходимости изучить данную область, тем более что омега-6 ПНЖК являются основными компонентами нашего рациона в форме линолевой кислоты (C 18:2 омега-6) [18]. Арахидоновая кислота (C 20:4 омега-6) представляет собой длинноцепочечную омега-6 ПНЖК. В основном синтезируется из линолевой кислоты (C 18:2 омега-6) под действием дельта-6-десатуразы или поступает из пищевых источников животного происхождения (мясо, яйца). В целом считается полезной для здоровья человека ПНЖК. Однако имеются опасения, что высокие уровни омега-6 ПНЖК, в частности арахидоновой кислоты (C 20:4 омега-6), могут увеличить риск развития ССЗ за счет усиления провоспалительных эффектов [5]. В ретроспективном исследовании T. Mori и соавт. высказано предположение, что пациенты среднего возраста с повышенным содержанием омега-6 ПНЖК (линолевой и арахидоновой) в сыворотке крови более склонны к раннему прогрессированию атеросклероза и развитию атеросклеротического инсульта [21]. Метаболизм арахидоновой кислоты (C 20:4 омега-6) и экспрессия ферментов обычно варьируют от клетки к клетке в зависимости от различных факторов, следовательно, ее уровень в каждом случае будет отличаться [22]. Так, R. Gupta и соавт. получили более высокие концентрации арахидоновой ЖК (C 20:4 омега-6) у курильщиков обычных сигарет [23]. Напротив, в работе D. Baldassarre и соавт. наблюдалась обратная связь между курением и уровнями арахидоновой ПНЖК (C 20:4 омега-6) [24]. В нашем исследовании уровень арахидоновой (C 20:4 омега-6) ПНЖК был выше у мужчин, которые курят в настоящее время (1,09 [0,54; 1,31]) и которые курили ранее (1,11 [0,64; 1,32]), при сравнении с мужчинами, которые никогда не курили (0,96 [0,43; 1,26]). Одной из вероятных причин более высокой концентрации арахидоновой кислоты (C 20:4 омега-6) может быть влияние курения на ключевой метаболический фермент суперсемейства фосфолипаз-А2 (ФЛА2), который гидролизует арахидоновую ЖК (C 20:4 омега-6) из фосфолипидов и высвобождает неокисленную ее форму в кровь [25]. Известно, что в ответ на внешние раздражители через рецептор-зависимые и/или независимые пути изменяется активность ФЛА2. Поэтому у курящих мужчин часто наблюдаются повышенные концентрации ферментов ФЛА2 [26].

Опираясь на немногочисленные данные, можно заключить, что биологические свойства докозатетраеновой (C 22:4 омега-6) и докозапентаеновой кислот (C 22:5 омега-6) изучены недостаточно. Известно, что они принадлежат к семейству незаменимых омега-6 ПНЖК и синтезируются путем удлинения арахидоновой кислоты (C 20:4 омега-6) с помощью фермента элонгазы [27]. Кроме того, когда истощается содержание докозагексаеновой кислоты (C 22:6 омега-3) в составе клеточных мембран, она количественно может заменяться 22-углеродными омега-6 ПНЖК — докозатетраеновой (C 22:4 омега-6) и докозапентаеновой (C 22:5 омега-6), которые имеют аналогичные, но менее мощные биологические и физиологические свойства, чем докозагексаеновая кислота (C 22:6 омега-3) [28, 29]. В исследовании LURIC обнаружены прямые ассоциации содержания докозатетраеновой (C 22:4 омега-6) и докозапентаеновой (C 22:5 омега-6) ЖК с маркерами воспаления (такими как высокочувствительный C-реактивный белок, интерлейкин-6, фибриноген и VCAM-1), а также связь с повышенным риском ССЗ [4]. В нашем исследовании уровень докозатетраеновой (C 22:4 омега-6) ЖК был статистически значимо выше у лиц, которые курят в настоящее время и курили в прошлом, при сравнении с мужчинами, которые никогда не курили. К тому же в логистическом регрессионном анализе, повышение уровня докозатетраеновой кислоты (C 22:4 омега-6) прямо ассоциируется с курением, что, вероятно, связано с воспалительными процессами, которые являются неотъемлемой частью окислительного стресса, вызванного курением [16]. Уровни докозапентаеновой (C 22:5 омега-6) ЖК статистически значимо различались только у бывших курильщиков по сравнению с никогда не курившими мужчинами и, к сожалению, не проявили себя как значимый фактор в логистическом регрессионном анализе. Тем не менее полученные в настоящем исследовании обратные ассоциации уровня докозагексаеновой (C 22:6 омега-3) ЖК с курением согласуются с тем, что омега-3 ПНЖК очень чувствительны к свободно-радикальному окислению, и привычное курение может уменьшить содержание омега-3 докозагексаеновой (C 22:6 омега-3) ПНЖК в плазме крови, увеличивая не только окислительный стресс, но и содержание омега-6 докозатетраеновой (C 22:4 омега-6) и докозапентаеновой (C 22:5 омега-6) кислот в различных органах и тканях [16, 29, 30].

Таким образом, интерес к пониманию модифицируемых факторов риска, связанных с циркулирующими концентрациями ЖК, неуклонно растет. Однако исследований об изменениях ЖК, наблюдаемых у курильщиков, проведено не так много, и есть необходимость в дальнейшем изучении. Наши результаты показывают, что полученные ассоциации между статусом курения и циркулирующими омега-3 и омега-6 ПНЖК могут являться дополнительным провоцирующим фактором для развития ССЗ.

Ограничения. Исследование носило поперечный (cross-sectional) характер, что не позволяет оценить причинно-следственную связь.

Заключение

Проведенное сравнительное исследование показало, что курение способствует изменению циркулирующих концентраций омега-3 и омега-6 полиненасыщенных жирных кислот в плазме крови. У мужчин наличие пагубной привычки — курения прямо ассоциировано с уровнем в крови омега-6 докозатетраеновой (C 22:4) кислоты и обратно ассоциировано с содержанием омега-3 докозагексаеновой (C 22:6) кислоты.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Ю.И. Рагино; сбор и обработка материала — А.Д. Худякова, Г.И. Симонова; статистическая обработка — В.С. Шрамко; написание текста — В.С. Шрамко; редактирование — Ю.А. Баланова, А.Э. Имаева.

Работа проведена в рамках: «ЭССЕ-РФ3» по Новосибирской области, бюджетной темы по Государственному заданию № FWNR-2024-0004.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.