Введение
Сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) являются основной причиной заболеваемости, инвалидности и занимают одно из первых мест среди причин смертности во всем мире, нанося существенное бремя экономике, обществу и здравоохранению. В 2020 г. ССЗ стали причиной примерно 19 млн случаев смерти во всем мире, с увеличением на 18,7% за 10 лет [1]. Ожидается, что выявление факторов риска смягчит возникновение и развитие ССЗ посредством ранней профилактики и своевременного вмешательства [2]. Враждебность, многомерная концепция, включающая гнев, сварливость или склонность к цинизму, недоверию и унижению других [3], увеличивает риск заболеваемости и смерти от ишемической болезни сердца (ИБС) [4]. Механизмы, лежащие в основе повышенного риска развития ИБС, до сих пор неясны, хотя может быть задействована измененная воспалительная активность у более враждебных людей [5, 6]. Враждебность может увеличить вероятность развития ИБС за счет ее связи с другими факторами риска или влияния на них. В настоящее время ИБС понимают как воспалительное заболевание [6, 7]. G. Hansson описывает, например, развитие воспалительного каскада при атеросклерозе, включающего, помимо прочего, участие воспалительных цитокинов — фактора некроза опухоли альфа (TNF-α), интерлейкинов (IL)-1, IL-6 и реагентов острой фазы, в частности С-реактивного белка (СРБ) [8]. Небольшое, но растущее количество исследований, в основном перекрестных, показало более высокие уровни IL-6 и/или TNF-α у враждебных лиц [9—12]. Провоспалительные цитокины IL-6 и TNF-α, а также хемокины, такие как моноцитарный хемотаксический белок 1 (MCP-1), играют центральную роль в формировании и прогрессировании атеросклеротического поражения в артериальной стенке [13]. TNF-α является основным регулятором цитокинового каскада, включающего как провоспалительные, так и противовоспалительные медиаторы [14]. Воспалительные процессы с участием TNF-α запускают индукцию IL-6, способствуя выработке белков острой фазы, таких как СРБ [15]. Повышенный уровень СРБ предсказывает ИБС, независимо от традиционных факторов риска [16], и большее количество сердечно-сосудистых событий у женщин по сравнению с мужчинами [17].
Цель исследования — определить ассоциации содержания биохимических маркеров воспаления с враждебностью, социальным градиентом, поведенческими характеристиками у лиц возрастной группы 25—44 года — жителей Новосибирска.
Материал и методы
Обследована случайная репрезентативная выборка лиц 25—44 лет — жителей Новосибирска (975 лиц обоих полов, отклик составил 71%) в 2013—2016 гг. на базе НИИ терапии и профилактической медицины — филиала ФГБНУ ИЦИГ СО РАН (бюджетная тема FWNR-2024-0002). Все респонденты подписали информированное добровольное согласие на участие в исследовании. Бригада исследователей прошла подготовку по стандартным эпидемиологическим методам исследования. Общее обследование и сбор анамнеза проведены по стандартным методикам, включенным в программу ВОЗ MONICA-psychosocial [18, 19]. Все участники исследования самостоятельно заполнили анкету «Знание и отношение к своему здоровью», впервые адаптированную к отечественной популяции в 1988—1989 гг. в программе ВОЗ MONICA-psychosocial [18]. Уровень образования оценивали как высшее, незаконченное высшее — среднее специальное, среднее, незаконченное среднее — начальное. Отношение к профессиональной группе оценивали следующим образом: руководители высшего звена, руководители среднего звена, руководители, инженерно-технические работники (ИТР), рабочие тяжелого физического труда (РТФР), рабочие среднего физического труда (РСФТ), рабочие легкого физического труда (РЛФТ), учащиеся, пенсионеры, категория «прочие», в которую входили военнослужащие. Статус курения оценивали с помощью вопроса: «Пытались ли Вы когда-нибудь изменить что-либо в своем курении (за 12 мес)?». Предусмотрены следующие ответы: 1. Никогда не курил (рассматривались как некурящие). 2. Курил, но бросил. 3. Курю, но меньше. 4. Курю, но бросал на некоторое время. 5. Пытался изменить курение, но безуспешно. 6. Курю, никогда не пытался бросить. Лица, давшие ответы со 2-го по 6-й, рассматривались как курящие.
Социальная поддержка изучена с помощью опросника Индекс социальной сети, разработанного L. Berkman и S.L. Syme, 1979 [20]. В опросник входили 2 раздела: индекс близких контактов (семейное положение, контакты со своими детьми, родственниками, близкими друзьями и соседями; индекс оценивали как низкий, средний, высокий) и индекс социальных связей (принадлежность к какой-либо конфессии, общественным организациям, профсоюзу, спортивным клубам, клубам по интересам, группам здоровья и другим организациям, а также активность участия в перечисленных организациях; индекс оценивали как низкий, средний-1, средний-2 и высокий).
Оценка враждебности проведена с использованием сокращенной шкалы Ho Scale; W.W. Cook & D.M. Medley, 1954, впервые адаптированной к отечественной популяции в программе ВОЗ MONICA-psychosocial в 1988—1989 гг. [18]. Шкала враждебности состояла из 20 утверждений, на каждый ответ предусмотрено 2 варианта: «согласен» и «не согласен». Выраженность враждебности оценивали следующим образом: нет враждебности — от 0 до 6 баллов, средний уровень враждебности — 7—9 баллов, высокий уровень — от 10 до 20 баллов. Биохимическое исследование выполнено в лаборатории клинических биохимических и гормональных исследований терапевтических заболеваний НИИ терапии и профилактической медицины — филиала ФГБНУ ИЦИГ СО РАН (зав. лабораторией д.б.н. Е.В. Каштанова). У всех участников исследования кровь для биохимического исследования забирали утром натощак из локтевой вены не ранее, чем через 12 ч после последнего приема пищи. Сыворотку отделяли центрифугированием (1000 об./мин 15 мин), аликвотировали (чтобы избежать цикла оттаивания/замораживания) и хранили при температуре –70 °C до проведения исследования. Методом мультиплексного анализа с использованием панели NMHEMAG-34K-13 на проточном флуориметре Luminex MAGPIX («Luminex Corporation», США) определяли уровни IL-6, TNF-α и MCP-1. Критерием невключения послужило выявление в процессе скрининга следующих состояний: беременность, инфекционные заболевания любой степени тяжести, аутоиммунные заболевания в анамнезе (ревматоидный артрит, системная красная волчанка, псориаз, заболевания щитовидной железы и т.п.), заболевания желудочно-кишечного тракта в анамнезе (острый панкреатит, неспецифический язвенный колит, болезнь Крона), заболевания печени в анамнезе (алкогольный цирроз, вирусный гепатит, первичный билиарный цирроз), онкологические заболевания любой локализации, обширные травмы, произошедшие в течение 1 мес до скрининга, постоянный прием селективных ингибиторов обратного захвата серотонина. Участники исследования, некорректно заполнившие анкету, исключены из математического анализа (ошибки, пропуски и т.д.).
Статистический анализ проведен с помощью программы IBM SPSS Statistics v. 13 («IBM Corporation», США) [21]. Качественные характеристики представлены как абсолютные и относительные величины (n, %). Критерий Пирсона χ2 использовали для анализа категориальных переменных. Нормальность распределения анализируемых непрерывных данных определяли по тесту Колмогорова—Смирнова. Данные в таблицах представлены в виде абсолютного и относительного значения (n, %), а также как M±σ, где M — среднее арифметическое, σ — стандартное отклонение, если переменные с нормальным распределением. Переменные с распределением, отличным от нормального, представлены медианой Me [25; 75], где Me — медиана выборки, [25; 75] — процентили. Для сравнения двух независимых выборок применяли критерий Манна—Уитни. Для сравнения трех независимых групп и более применяли непараметрический метод Краскела—Уоллиса. С применением бинарного логистического регрессионного анализа выполнен расчет отношения шансов (ОШ) (Odds Ratio) с указанием 95% доверительного интервала (ДИ) наличия враждебности в зависимости от уровня провоспалительных цитокинов и хемокина. Для оценки вклада факторов риска в развитие враждебности проведен многофакторный логистический регрессионный анализ. Во избежание мультиколлинеарности все переменные проверены с помощью парных коэффициентов корреляции, в модели помещены показатели без выраженной зависимости между ними. Включены следующие непрерывные переменные: содержание провоспалительных цитокинов (IL-6 — модель 1, TNF-α — модель 2, MCP-1 — модель 3), индекс массы тела (ИМТ), а также категориальные переменные: курение, уровень образования, профессия, социальная поддержка в виде индексов близких контактов и социальных связей, проведена стандартизация по возрасту. Различия считались статистически значимыми при уровне p<0,05 [21].
Результаты
В табл. 1 представлена социально-демографическая и поведенческая характеристика, биохимические показатели для лиц обоих полов, а также отдельно для мужчин и женщин. Наша выборка не имела различий в среднем возрасте между мужчинами (35,1±5,8 года) и женщинами (35,5±6,1 года) (p>0,05). ИМТ рассматривали в качестве непрерывной переменной, показатели Me между мужчинами 25,7 [22,71; 29,15] и женщинами 24,9 [21,8; 29,07] также не различались (p>0,05). У женщин высшее образование зарегистрировано чаще (67,2%), чем у мужчин (51,6%). У мужчин по сравнению с женщинами незаконченное высшее — среднее специальное (29 и 23%), среднее (17,6 и 9,1%), незаконченное среднее — начальное (1,7 и 0,8%) образование отмечено чаще (p<0,0001). Руководители высшего (5,3%) и среднего (6,6%) звена и ИТР (44,7%) чаще встречались среди женщин, чем среди мужчин (4,5; 5,7; 33,5% соответственно), а руководители, напротив, чаще встречались среди мужчин (15,1%), чем среди женщин (9,8%). РТФР и РСФТ практически не было среди женщин, а среди мужчин РТФР было 3,2%, РСФТ — 12,2%. Рабочие РЛФТ преобладали среди женщин (26,2%), среди мужчин их было 19,4%. Учащиеся и пенсионеры не превышали 1% среди участников исследования. Прочие категории, в том числе военнослужащие, составляли 5,5% среди мужчин и 6,2% среди женщин. В исследуемой выборке 72,7% мужчин и 48,9% женщин курили. Низкий индекс близких контактов (48,1% у мужчин и 48,9% у женщин) и низкий индекс социальных связей (19,6% у мужчин и 17,5% у женщин) не имели различий у мужчин и женщин (p>0,05). Высокий и средний уровни враждебности преобладали у мужчин (36 и 27%); у женщин — 28,9 и 24,2% соответственно (p<0,05).
Таблица 1. Характеристика выборки мужчин и женщин возрастной группы 25—44 года Новосибирска
| Параметр | Оба пола (n=933) | Мужчины (n=403) | Женщины (n=530) | p |
| Возраст, годы | 35,37±6 | 35,1±5,8 | 35,5±6,1 | >0,05 |
| ИМТ, кг/м2 | 25,23 [22,15; 29,09] | 25,7 [22,71; 29,15] | 24,9 [21,8; 29,07] | >0,05 |
| Образование, n (%) | ||||
| высшее, n (%) | 564 (60,5) | 208 (51,6) | 356 (67,2) | <0,0001 |
| незаконченное высшее — среднее специальное, n (%) | 239 (25,6) | 117 (29,0) | 122 (23) | |
| среднее, n (%) | 119 (12,8) | 71 (17,6) | 48 (9,1) | |
| незаконченное среднее — начальное, n (%) | 11 (1,2) | 7 (1,7) | 4 (0,8) | |
| Профессия, n (%) | ||||
| руководители высшего звена, n (%) | 46 (4,9) | 18 (4,5) | 28 (5,3) | <0,0001 |
| руководители среднего звена, n (%) | 58 (6,2) | 23 (5,7) | 35 (6,6) | |
| руководители, n (%) | 113 (12,1) | 61 (15,1) | 52 (9,8) | |
| ИТР, n (%) | 372 (39,9) | 135 (33,5) | 237 (44,7) | |
| рабочие тяжелого физического труда, n (%) | 14 (1,5) | 13 (3,2) | 1 (0,2) | |
| рабочие среднего физического труда, n (%) | 49 (5,3) | 49 (12,2) | 0 (0) | |
| рабочие легкого физического труда, n (%) | 217 (23,3) | 78 (19,4) | 139 (26,2) | |
| учащиеся, n (%) | 4 (0,4) | 1 (0,2) | 3 (0,6) | |
| пенсионеры, n (%) | 5 (0,5) | 3 (0,7) | 2 (0,4) | |
| прочие категории, в том числе военнослужащие, n (%) | 55 (5,9) | 22 (5,5) | 33 (6,2) | |
| Курение, n (%) | 550 (59,2) | 293 (72,7) | 257(48,9) | <0,001 |
| Социальная поддержка, n (%) | ||||
| низкий индекс близких контактов, n (%) | 453 (48,6) | 194 (48,1) | 259 (48,9) | >0,05 |
| средний индекс близких контактов, n (%) | 392 (42) | 166 (41,2) | 226 (42,6) | |
| высокий индекс близких контактов, n (%) | 88 (9,4) | 43 (10,7) | 45 (8,5) | |
| низкий индекс социальных связей, n (%) | 172 (18,4) | 79 (19,6) | 93 (17,5) | >0,05 |
| средний-1 индекс социальных связей, n (%) | 397 (42,6) | 160 (39,7) | 237 (44,7) | |
| средний-2 индекс социальных связей, n (%) | 298 (31,9) | 137 (34) | 161 (30,4) | |
| высокий индекс социальных связей, n (%) | 66 (7,1) | 27 (6,7) | 39 (7,4) | |
| Враждебность, n (%) | ||||
| нет, n (%) | 398 (42,7) | 149 (37) | 249 (47) | <0,01 |
| средний уровень, n (%) | 237 (25,4) | 109 (27) | 128 (24,2) | |
| высокий уровень, n (%) | 298 (31,9) | 145 (36) | 153 (28,9) |
Примечание. Данные представлены в виде среднего и стандартного отклонения M±σ, медианы и процентилей Me [25;75], абсолютных и относительных частот n (%).
При сравнении медиан установлено, что содержание IL-6 в плазме крови выше у мужчин (1,4 пг/мл), чем у женщин (1,08 пг/мл). Аналогично сравнение медиан показало, что содержание TNF-α выше у мужчин (5,1 пг/мл), чем у женщин (4,65 пг/мл). Сравнительный анализ показал более высокие уровни MCP-1 в крови у мужчин (243,94 пг/мл), чем у женщин (233,5 пг/мл) (табл. 2).
Таблица 2. Содержание сывороточных провоспалительных цитокинов и хемокина в крови у лиц обоих полов, у мужчин и женщин
| Параметр | Оба пола (n=933) | Мужчины (n=403) | Женщины (n=530) | p |
| IL-6, пг/мл | 1,24 [0,63; 2,7] | 1,4 [0,72; 3,5] | 1,08 [0,55; 2,22] | <0,05 |
| TNF-α, пг/мл | 4,89 [3,05; 7,41] | 5,1 [3,27; 7,69] | 4,65 [2,89; 7,19] | <0,05 |
| MCP-1, пг/мл | 235,94 [157,8; 318,18] | 243,94 [155,71; 321,1] | 233,5 [159,94; 313,58] | <0,05 |
Примечание. Здесь и в табл. 3: данные представлены в виде медианы и процентилей Me [25; 75].
В табл. 3 показано содержание сывороточных цитокинов в зависимости от показателя враждебности у лиц возрастной группы 25—44 года. При сравнении Me оказалось, что у лиц обоих полов содержание сывороточного IL-6 выше при высоком уровне враждебности (1,4 пг/мл), чем при среднем (1,27 пг/мл) и низком (1,08 пг/мл). Женщины с высоким уровнем враждебности также имели более высокие уровни Il-6, чем со средним и низким уровнями. Статистически значимых различий содержания IL-6 в плазме крови в зависимости от уровня враждебности у мужчин не было. Содержание TNF-α при сравнении медиан было выше у лиц обоих полов с высоким уровнем враждебности (5,58 пг/мл), чем со средним (5,23 пг/мл) и низким (4,49 пг/мл). У женщин с высоким уровнем враждебности содержание TNF-α в крови тоже было выше, чем у женщин со средним и низким уровнями. Статистически значимых различий у мужчин не было. Мы не установили статистически значимых различий содержания MCP-1 в крови при различных уровнях враждебности как у лиц обоих полов, так и у мужчин и женщин в отдельности.
Таблица 3. Содержание провоспалительных сывороточных цитокинов в зависимости от показателя враждебности у лиц возрастной группы 25—44 года
| Враждебность (уровень) | Группа исследования | ||
| оба пола (n=912) | мужчины (n=398) | женщины (n=516) | |
| IL-6, пг/мл | |||
| Нет | 1,08 [0,53; 2,25] | 1,41 [0,63; 2,95] | 0,94 [0,53; 1,88] |
| Средний | 1,27 [0,66; 3,46] | 1,35 [0,67; 4,33] | 1,17 [0,63; 2,34] |
| Высокий | 1,4 [0,72; 4,27] | 1,41 [0,74; 4,28] | 1,36 [0,63; 4,42] |
| χ2=9,488 df=2 p<0,009 | χ2=0,619 df=2 p>0,05 | χ2=9,132 df=2 p<0,01 | |
| TNF-α, пг/мл | |||
| Низкий | 4,49 [2,85; 7,08] | 4,84 [3,09; 7,41] | 4,39 [2,69; 6,9] |
| Средний | 5,23 [3,23; 7,35] | 5,21 [3,36; 7,45] | 5,26 [3,03; 7,23] |
| Высокий | 5,58 [3,33; 7,9] | 5,75 [3,45; 7,89] | 4,97 [3,25; 8,02] |
| χ2=9,323 df=2 p<0,009 | χ2=1,786 df=2 p>0,05 | χ2=7,086 df=2 p<0,05 | |
| MCP-1, пг/мл Me [25; 75] | |||
| Низкий | 231,7 [154,82; 302,83] | 229,33 [151,21; 311,14] | 232 [154,37; 297,12] |
| Средний | 254,36 [171,58; 330,05] | 264,76 [176,29; 337,89] | 238,27 [168,45; 324,73] |
| Высокий | 238,09 [155,58; 320,83] | 239,83 [153,19; 320,68] | 236,33 [158,43; 321,44] |
| χ2=4,986 df=2 p>0,05 | χ2=2,279 df=2 p>0,05 | χ2=2,748 df=2 p>0,05 | |
В нашей выборке подъем IL-6 плазмы крови на 1 пг/мл увеличивал вероятность враждебного поведения на 8,3% у лиц обоих полов и на 11,3% у женщин (p<0,001). А при увеличении содержания TNF-α в плазме крови на 1 пг/мл увеличивалась вероятность враждебного поведения на 6,1% у лиц обоих полов и на 7,5% у женщин (p<0,01). Статистически значимые результаты у мужчин не выявлены. Повышение ОШ враждебности на 10,5% происходило при увеличении содержания MCP-1 на 100 пг/мл у лиц обоих полов (p<0,05). Однако при рассмотрении показателей у мужчин и женщин по отдельности статистически значимые различия не получены (табл. 4).
Таблица 4. Отношение шансов возникновения враждебности в зависимости от уровня провоспалительных цитокинов у лиц возрастной группы 25—44 года (бинарный логистический регрессионный анализ)
| Цитокин | Враждебность (высокий, средний уровень) по сравнению с отсутствием враждебности, ОШ (95% ДИ) | ||
| оба пола | мужчины | женщины | |
| IL-6, на 1 пг/мл | 1,083 (1,037—1,131)*** | 1,036 (0,975—1,102) | 1,113 (1,049—1,180)*** |
| TNF-α, на 1 пг/мл | 1,061 (1,018—1,105)** | 1,036 (0,975—1,101) | 1,075 (1,018—1,135)** |
| MCP-1, на 100 пг/мл | 1,105 (1—1,221)* | 1,105 (0,904—1,349) | 1,221 (1—1,349) |
Примечание. Здесь и в табл. 5—7: * — p<0,05; ** — p<0,01, *** — p<0,001.
В модели 1 повышение уровня IL-6 в плазме крови на 1 пг/мл способствовало увеличению ОШ враждебности на 7,9% (p<0,01). Кроме того, для лиц обоих полов факторами наличия враждебности у участника исследования стали курение (ОШ=1,532; p<0,01) и низкий индекс социальных связей (ОШ=1,976; p<0,001). У мужчин статистически значимым фактором, повышающим вероятность возникновения враждебного поведения, оказался низкий индекс социальных связей (ОШ=1,986; p<0,01). Для женщин увеличивали ОШ враждебного поведения повышение уровня IL-6 на 1 пг/мл в плазме крови на 12% (p<0,001), а также низкий индекс социальных связей (ОШ=2,111; p<0,001) (табл. 5).
Таблица 5. Отношение шансов возникновения враждебности (многофакторный логистический регрессионный анализ), модель 1
| Фактор | Враждебность, ОШ (95% ДИ) | ||
| оба пола | мужчины | женщины | |
| IL-6, на 1 пг/мл | 1,079 (1,030—1,131)** | 1,026 (0,969—1,086) | 1,120 (1,048—1,197)*** |
| Курение по сравнению с отсутствием курения | 1,532 (1,148—2,045)** | 1,587 (0,982—2,564) | 1,367 (0,937—1,996) |
| ИМТ, на 1кг/м2 | 0,989 (0,965—1,014) | 0,975 (0,936—1,016) | 0,998 (0,967—1,030) |
| Незаконченное среднее — начальное по сравнению с высшим/незаконченным высшим/средним специальным образованием | 1,107 (0,699—1,754) | 1,015 (0,543—1,899) | 1,098 (0,538—2,240) |
| Рабочие специальности по сравнению с должностями руководителей и ИТР | 1,332 (0,959—1,851) | 1,300 (0,784—2,156) | 1,342 (0,864—2,085) |
| Низкий индекс близких контактов по сравнению со средним и высоким индексами близких контактов | 0,985 (0,595—1,632) | 1,446 (0,701—2,984) | 0,733 (0,358—1,500) |
| Низкий индекс социальных связей по сравнению со средним и высоким индексами социальных связей | 1,976 (1,442—2,709)*** | 1,986 (1,231—3,204)** | 2,111 (1,373—3,246)*** |
| Возраст, на 1 год | 0,998 (0,974—1,022) | 0,986 (0,949—1,024) | 1,007 (0,976—1,038) |
Примечание. Здесь и в табл. 6, 7: ИМТ — индекс массы тела; ИТР — инженерно-технический работник.
В модели 2 для лиц обоих полов при подъеме уровня TNF-α в плазме крови на 1 пг/мл повышалось ОШ враждебности на 7,1% (p<0,01), при курении ОШ=1,516; p<0,01, у лиц с низким индексом социальных связей ОШ=2,012; p<0,001, а также у лиц рабочих специальностей ОШ=1,385; p<0,05. У мужчин только низкий индекс социальных связей увеличивал вероятность возникновения враждебности (ОШ=2,022; 95% ДИ 1,253—3,262; p<0,01). У женщин вероятность возникновения враждебности повышалась на 7,9% при увеличении уровня TNF-α в плазме крови на 1 пг/мл (p<0,05), а также при низком индексе социальных связей (ОШ=2,079; p<0,001) (табл. 6).
Таблица 6. Отношение шансов возникновения враждебности (логистический регрессионный анализ), модель 2
| Фактор | Враждебность, ОШ (95% ДИ) | ||
| оба пола | мужчины | женщины | |
| TNF-α, на 1 пг/мл | 1,071 (1,025—1,120)** | 1,055 (0,988—1,127) | 1,079 (1,016—1,145)* |
| Курение по сравнению с отсутствием курения | 1,516 (1,138—2,018)** | 1,580 (0,978—2,554) | 1,337 (0,922—1,941) |
| ИМТ, на 1кг/м2 | 0,989 (0,965—1,014) | 0,976 (0,937—1,017) | 0,997 (0,966—1,028) |
| Незаконченное среднее — начальное по сравнению с высшим/незаконченным высшим/средним специальным образованием | 1,095 (0,694—1,729) | 1,014 (0,543—1,895) | 1,115 (0,554—2,243) |
| Рабочие специальности по сравнению с должностями руководителей и ИТР | 1,385 (1,001—1,919)* | 1,335 (0,803—2,218) | 1,383 (0,898—2,130) |
| Низкий индекс близких контактов по сравнению со средним и высоким индексами близких контактов | 1,013 (0,612—1,676) | 1,461 (0,709—3,014) | 0,731 (0,360—1,483) |
| Низкий индекс социальных связей по сравнению со средним и высоким индексами социальных связей | 2,012 (1,471—2,751)*** | 2,022 (1,253—3,262)** | 2,079 (1,365—3,166)*** |
| Возраст, на 1 год | 0,998 (0,975—1,022) | 0,988 (0,951—1,026) | 1,005 (0,975—1,036) |
В модели 3 для лиц обоих полов повышение содержания MCP-1 на 100 пг/мл в плазме крови увеличивало ОШ враждебности на 10,5% (p<0,05); также ОШ увеличивалось при курении (ОШ=1,512; p<0,01) и низком индексе близких контактов (ОШ=1,535; p<0,05). ОШ враждебности было выше у курящих мужчин (ОШ=1,715; p<0,05;) а также у мужчин с низким индексом близких контактов (ОШ=2,772; p<0,001). У женщин ОШ враждебности повышалось на 22,1% при увеличении содержания MCP-1 на 100 пг/мл в плазме крови (p<0,05), кроме того ОШ увеличивалось при низком показателе индекса социальных связей (ОШ=2,012; p<0,01) (табл. 7).
Таблица 7. Отношение шансов возникновения враждебности (логистический регрессионный анализ), модель 3
| Фактор | Враждебность | ||
| оба пола | мужчины | женщины | |
| MCP-1, на 100 пг/мл | 1,105 (1,000—1,221)* | 1,105 (0,904—1,349) | 1,221 (1,000—1,349)* |
| Курение по сравнению с отсутствием курения | 1,512 (1,145—1,998)** | 1,715 (1,063—2,767)* | 1,286 (0,896—1,845) |
| ИМТ, на 1 кг/м2 | 1,000 (0,976—1,025) | 0,958 (0,917—1,002) | 1,015 (0,985—1,047) |
| Незаконченное среднее — начальное по сравнению с высшим/незаконченным высшим/средним специальным образованием | 1,207 (0,787—1,852) | 1,200 (0,657—2,192) | 1,110 (0,583—2,111) |
| Рабочие специальности по сравнению с должностями руководителей и ИТР | 1,199 (0,888—1,620) | 1,070 (0,661—1,732) | 1,241 (0,837—1,841) |
| Низкий индекс близких контактов по сравнению со средним и высоким индексами близких контактов | 1,535 (1,071—2,201)* | 2,772 (1,544—4,975)*** | 1,051 (0,660—1,674) |
| Низкий индекс социальных связей по сравнению со средним и высоким индексами социальных связей | 1,347 (0,920—1,971) | 0,771 (0,425—1,397) | 2,012 (1,213—3,340)** |
| Возраст | 1,006 (0,983—1,029) | 1,005 (0,969—1,043) | 1,014 (0,985—1,045) |
Обсуждение
Анализ показал, что распространенность враждебности высока, составляет 63% у мужчин (высокая — 36% и средняя — 27%) и 53,1% у женщин (высокая — 28,9% и средняя — 24,2%) (p<0,05). При сравнении с данными III скрининга программы MONICA-psychosocial в 1994—1995 гг. уровень враждебности у мужчин в возрасте от 25 до 44 лет был ниже (52%) [22, 23], а у женщин — выше (75,6%) [23].
При сравнении медиан установлено, что содержание провоспалительных биомаркеров выше у мужчин, чем у женщин, поскольку у мужчин, по-видимому, наблюдается более высокая выработка цитокинов IL-6 и TNF-α, [24], а также хемокинов [25]. Нами установлена связь между высоким уровнем враждебности и более высоким уровнем цитокинов (IL-6, TNF-α) в сыворотке крови как у лиц обоих полов, так и отдельно у женщин. Причем вероятность враждебного поведения была на 8,3% выше при повышении уровня IL-6 в плазме крови на 1 пг/мл, на 6,1% — при увеличении содержания TNF-α в плазме крови на 1 пг/мл и на 10% — при увеличении содержания MCP-1 на 100 пг/мл у лиц обоих полов. А у женщин ОШ повышалось на 11,3% с увеличением уровня IL-6 плазмы крови на 1 пг/мл и на 7,5% при увеличении содержания TNF-α на 1 пг/мл.
У мужчин статистически значимые результаты связи содержания провоспалительных биомаркеров с враждебностью не выявлены, однако причинами могут быть факторы, которые «перекрыли» эту связь. Например, враждебное поведение или его эмоциональное выражение вызывают большое количество межличностных конфликтов, чувство социальной изоляции и зависимость от курения [26]. Это подтверждается полученными нами результатами: например, из лиц, прошедших скрининг, курили 72,7% молодых мужчин. В модели 3 фактор курения повышал шанс враждебного поведения в 1,715 раза (95% ДИ 1,063—2,767; p<0,05) у мужчин. А наиболее высокое ОШ враждебности было при низком уровне социальных связей, повышалось в 2 раза в многофакторных моделях 1 и 2 (во всех половых группах) и при низком уровне близких контактов в модели 3 как у лиц обоих полов (ОШ=1,5), так и отдельно у мужчин (ОШ=2,7).
В подтверждение наших результатов можно привести доказательства связи между высоким уровнем враждебности и содержанием провоспалительных биомаркеров [27—29]. У нормальных здоровых мужчин и женщин уровни IL-6 в сыворотке крови были положительно связаны с цинизмом, враждебностью, депрессией и жизненным истощением [27]. У пар, демонстрирующих высокий уровень враждебности в супружеских отношениях, наблюдалось большее повышение уровней IL-6 и TNF-α в плазме крови после супружеского конфликта, а заживление ран у них было нарушено [28]. Враждебность и агрессия у мужчин также связаны с повышенной секрецией TNF-α в крови [13]. Более того, у здоровых мужчин высокие показатели враждебности и депрессии связаны с повышенным уровнем IL-6 в плазме крови [13], тогда как G. Miller и соавт. (2002) наблюдали, что более высокие уровни IL-6 в плазме крови связаны с высокой враждебностью, но с низким уровнем депрессии [29].
Итак, с одной стороны, враждебность — это стабильная черта личности [30], а с другой — независимый фактор риска неблагоприятных последствий для здоровья, таких как ССЗ [3, 4]. Если раньше исследователи предполагали, что неблагоприятное влияние враждебности на развитие ССЗ опосредовано курением, злоупотреблением алкоголем, высоким ИМТ, а также низким социально-экономическим статусом [26], то в настоящее время враждебность можно рассматривать как независимый фактор риска развития ССЗ [22], поскольку повышенное содержание провоспалительных биомаркеров свидетельствует о наличии связи между враждебностью и ССЗ [9—12].
Заключение
Содержание IL-6, TNF-α и MCP-1 в плазме крови выше у мужчин, чем у женщин. При высоком уровне враждебности как у лиц обоих полов, так и отдельно у женщин определено более высокое содержание IL-6, TNF-α, чем при среднем и низком уровнях. ОШ враждебности повышается при увеличении содержания IL-6, TNF-α на 1 пг/мл, а также уровня MCP-1 на 100 пг/мл в крови у лиц обоих полов. Вероятность враждебности повышалась в модели 1 при увеличении уровня IL-6 в крови на 1 пг/мл и при курении, низком индексе социальных связей; в модели 2 — при увеличении уровня TNF-α в крови на 1 пг/мл и при курении, низком индексе социальных связей, у лиц рабочих специальностей. В модели 3 ОШ повышалось при увеличении содержания MCP-1 в крови на 100 пг/мл и при курении, низком индексе близких контактов.
Участие авторов:. концепция и дизайн исследования — В.В. Гафаров, Е.А. Громова, Е.В. Каштанова, И.В. Гагулин, Я.В. Полонская, А.В. Гафарова, Ю.И. Рагино; сбор и обработка материала — В.В. Гафаров, Е.А. Громова, Е.В. Каштанова, И.В. Гагулин, Я.В. Полонская, А.В. Гафарова, Ю.И. Рагино; статистический анализ данных — В.В. Гафаров, Е.А. Громова, И.В. Гагулин; написание текста — В.В. Гафаров, Е.А. Громова; научное редактирование — В.В. Гафаров, Е.В. Каштанова, Я.В. Полонская, Ю.И. Рагино.
Работа выполнена в рамках бюджетной темы FWNR-2024-0002 Научно-исследовательского института терапии и профилактической медицины — филиала ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр Институт цитологии и генетики Сибирского отделения Российской академии наук» Минобрнауки России, Новосибирск.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.